обозрима часть лагеря - бараки, плац, непонятные мне сооружения.
Противоположной стороны забора я не видел. Прямо не лагерь, а небольшой
городок в сельве.
Как я выяснил позже, этот городок выходит на берег огромной
судоходной реки, притоком которой служит та речка, по берегу которой я
шел. Городок рос от берега в глубь сельвы.
У многих объектов была выставлена своя внутренняя охрана, что
разжигало мое любопытство. Здание у плаца вместо любопытства разжигало
аппетит. Там, судя по всему, располагалась столовая, потому что с задней
стороны этого барака часто появлялись одетые в поварские колпаки и халаты
люди.
В столовую в строго определенные промежутки времени утром, днем и
вечером отправлялись строем с плаца группы людей. И этот плац, и люди на
нем потрясли меня больше всего. Они занимались самой что ни на есть
настоящей военной подготовкой. Причем люди были очень разные. Белокурые
рослые европейцы, жгучие брюнеты-латиноамериканцы и, к большому моему
удивлению, парни очень хорошо мне известного типа - китайцы, вьетнамцы,
камбоджийцы... Эти, кстати, уходили есть в другое здание, расположенное
поодаль от плаца.
Я могу, если повезет, воспользоваться одним странным ритуалом,
происходящим здесь каждый день, и с его помощью пройти в лагерь. А потом с
помощью моего приборчика выйти оттуда обратно. Приборчик, конечно, сгорит,
но, сгорев, выведет из строя на несколько часов их систему внешнего
электронного наблюдения. А больше мне и не надо.
Вполне возможно, они припишут аварию внутренним техническим
неполадкам, а пока разберутся, я уже буду далеко и, даст бог, сумею уйти.
В двух днях пути находится база, которую Джейк заблаговременно успел
подготовить для обстоятельной разведки района. Там есть оружие, еда, рация
и маленький двухместный флаер, на котором я быстро окажусь за границей и в
сфере действия СОБН. Итак, рискнуть можно.
Странный же ритуал, увидев который я и решил попробовать проникнуть в
угодья фирмы "Ромерсон", заключался в следующем. Ежедневно в полдень к
левой от меня вышке подъезжал маленький одноместный открытый роллер, за
рулем которого сидел высокого роста человек в форме цвета хаки и в кепи с
большим козырьком. Точно так же были одеты часовые на вышках. Не спускаясь
с вышки, часовой включал какой-то прибор, внизу раскрывались ворота,
роллер выезжал за пределы лагеря, и ворота закрывались за ним. Затем
роллер катился по дороге метров сто до начала леса, человек вылезал из
кабины и пешком шел в глубь густых зарослей. Появлялся обратно он ровно
через десять минут. Снова садился в роллер, подкатывал к вышке.
Наблюдавший за ним часовой опять открывал ворота, и человек возвращался
обратно в лагерь.
В первый же раз, когда я его увидел, меня разобрало страшное
любопытство, что это он там делает.
И после его возвращения в лагерь я решил посмотреть, что там к чему.
Прорубленная в зарослях тропинка упиралась в большой бетонный крест,
врытый в землю. На кресте - изображение черепа и рядом с ним непонятные
мне знаки. Чуть ниже надпись: "Бригаденфюрер СС Юзеф Шульц, 1900 -
2005"...
Эта надпись привела меня в полнейшее недоумение: "Что у них здесь,
тайный заповедник долгожителей? И что такое "бригаденфюрер"? Может быть,
самый старый долгожитель?"
На следующий день я затаился в зарослях неподалеку от могилы, выбрав
позицию так, чтобы находиться чуть сбоку от маленькой, плотно
утрамбованной площадочки, которой кончалась тропинка. Там как раз было
достаточно места для одного человека.
Точно в то же время, что и вчера, появился мой загадочный незнакомец.
Размеренно ступая, он прошагал чуть сбоку от маленькой, плотно
утрамбованной площадочки прямо перед крестом. Замерев на месте по стойке
"смирно", он вдруг резко выкинул правую руку в неизвестном мне
приветствии.
Сейчас он хорошо был виден в профиль. На отворотах воротника его
форменной рубашки я разглядел те же непонятные мне знаки и изображение
черепа, что и на бетонном кресте. Под ним виднелось какое-то золотое
шитье, на мой взгляд, на рубашке цвета хаки совершенно неуместное.
Опустив руку, человек стоял навытяжку перед памятником ровно пять
минут, я проверял по своему хронометру. Ну и выдержка! Неподвижно застыть
на такой жаре. Затем он снова резко выкинул правую руку вперед, повернулся
через левое плечо и зашагал обратно к роллеру.
Итак, сегодня он придет сюда снова... Мой план основывался еще и на
том, что в лагере, видимо, была установлена твердая дисциплина. Все люди
ходили только группами в строю и по определенным дорожкам. По тем же
дорожкам, обгоняя их, проезжали многоместные роллеры. Во всяком случае,
так было в той части лагеря, которую я был способен просмотреть. В
одиночку, кроме моего таинственного "гренадера", как я мысленно окрестил
его за рост и выправку, по лагерю не разъезжал никто. Это обстоятельство в
сочетании с тем, что он мог выходить за ворота, свидетельствовало, что он
был фигурой высокопоставленной. Уж во всяком случае, не рядовой. Это факт.
Насколько я мог судить на основании двухдневных наблюдений, он,
возвращаясь в лагерь, придерживался одного и того же маршрута. То есть
проезжал по широкой дорожке, проходящей мимо трех странного вида зданий, у
которых не было постов наружной охраны, затем огибал плац и направлялся в
сторону зданий в дальней части лагеря, что заинтересовали меня больше
всего остального, здесь увиденного. Я заметил: иногда к ним подъезжали
тяжелые машины и уезжали обратно, чем-то нагруженные. А сегодня утром к
одному из них подкатили длиннющую платформу на гусеничном ходу и долго и
аккуратно грузили на нее подъемным краном нечто длинное и сигарообразное,
заботливо закрытое чехлами.
Еще пятнадцать минут спустя роллер возвращался обратно и
останавливался у ближнего ко мне конца плаца, где росло огромное тенистое
дерево. "Гренадер" выходил из роллера, усаживался в установленный под
деревом шезлонг и со вкусом выкуривал сигару, на что у него уходило от
первой затяжки до последней ровно тридцать минут. Ишь, сибарит! Затем он
снова садился в роллер, подкатывал к одной из столовых на противоположной
стороне плаца и исчезал в ее дверях.
Вот на это-то я и рассчитывал. На те тридцать минут, которые мой
пунктуальный незнакомец тратил на самоугощение никотином. Мне их вполне
хватит, чтобы, посмотрев в непосредственной близости что к чему в лагере,
повернуть обратно, пока "гренадера" не хватились в столовой, куда он не
придет к своему обычному часу. Здесь в действие вступает мой приборчик. Я
жертвую им, чтобы вывести из строя систему электронного наблюдения, и
ухожу через те же ворота, что и въехал.
Проезжая вышку, в первый раз я оставляю под ней маленький баллон
величиною с тюбик губной помады. Таймер поставлю на три минуты. За это
время я успею отъехать достаточно далеко, чтобы облако парализующего газа,
которое вырвется из баллона, не задело меня. Когда я вернусь обратно, газ
уже рассеется, а часовые на вышке будут в состоянии полной прострации
вплоть до самого вечера.
Пока охрана лагеря найдет причину выхода из строя систем электронных
сторожей и электронного наблюдения, обнаружит, что с часовыми на вышках
неладно, и, наконец, сообразит, что "гренадер" исчез, а его роллер
уткнулся в вышку, я уже буду довольно далеко, выиграв себе изрядную фору.
А там уже как повезет. Но если действительно все пройдет нормально и если
я доставлю в СОБН фотопленки, которые уже заснял снаружи и засниму внутри,
то общий счет в наших играх с этой "респектабельной английской фирмой" и с
тем, кто за ней на самом деле стоит, несколько изменится в нашу пользу.
Да, наркотиками здесь вроде бы и не пахнет. Тут что-то совсем другое.
И не СОБН этим делом заниматься, а непосредственно Совету Безопасности...
Нет, инспектор Финчли, придется вам совершить прогулку за забор, хотя
сейчас у вас при одной мысли об этом даже поджилки трясутся, ну а в
дальнейшем читатели ваших мемуаров, если, конечно, вы останетесь живы
после всей этой передряги, наверняка обвинят вас в безрассудном
авантюризме.
Итак, я поджидал своего "гренадера" неподалеку от места его
ежедневного паломничества. Он появится у поворота тропинки ровно через три
минуты. Я выбрал место, максимально удаленное от вышки и прикрытое от нее
кустарником. Отсюда до креста он обычно идет еще четыре минуты. Пять минут
у могилы, четыре обратно. Итого, тринадцать минут в моем распоряжении,
прежде чем я должен выйти из-за поворота в поле зрения часовых. За это
время я должен моего "гренадера" ошеломить, скрутить, раздеть, напялить на
себя его одежду и допросить. Затем укол в руку, и он проспит богатырским
сном ровно шесть часов.
Чтобы сэкономить каждую секунду, я заранее сбросил свои лохмотья,
специальными салфетками снял с лица грязь и щетину. Короче говоря, как мог
привел себя в порядок и продумал вопросы. На моей стороне, разумеется,
внезапность, но противник на вид тоже силен и в хорошей форме. Поэтому
схватка может занять больше времени, чем хотелось бы. К тому же мне никак
нельзя рвать его одежду...
"Ага, вот он. Раз, два, три... Пошел!" - мелькнуло у меня в голове, и
я почувствовал, что напрягся каждый мускул.
Я бесшумно вырос у него за спиной и большим и указательным пальцами
левой руки сжал ему артерию на шее, расстегивая при этом правой рукой
кобуру его пистолета. Но я недооценил противника, за что и был наказан.
Несмотря на внезапность моего нападения, на то, что я взял его стальной
хваткой, парализующей обычно любого нормального человека, он успел
среагировать так молниеносно, что дело чуть было не закончилось для меня
плачевно.
Массивный затылок резко откинутой назад головы врезался мне прямо в
нос. От боли, пронзившей мозг, я ослабил пальцы на его шее и отпустил
кобуру. Тут же локти все еще стоящего ко мне спиной человека заработали,
как мощные поршни. Правый врезался мне в печень, левый - под ребро. Он
молниеносно обернулся на каблуках, заученным движением выбросив вперед
кулак левой руки, который, как он считал, должен был найти челюсть его уже
оглушенного предыдущими ударами противника, своротить ее набок, а самого
противника - на землю. Правой рукой он уже доставал из кобуры пистолет.
Но "гренадер" допустил ту же ошибку, что вначале позволил себе я.
Меня он тоже недооценил, как и я его. Разумеется, нормальный человек,
получив предыдущие три удара, действительно был бы достаточно ослеплен
болью, чтобы получить четвертый и рухнуть на землю. Но только не здоровяк
Финчли, с детства игравший в американский футбол, где бьют так, что
приходится надевать специальные доспехи.
Инстинктивно, не успев еще подумать, я сделал кругообразное движение
правой рукой, которая змеей обвилась вокруг левой руки "гренадера",
довольно болезненно перехватив ее в локтевом сгибе. Левое колено я поднял
еще до того, как "гренадер" повернулся. Рассчитывал въехать ему в крестец,
но он повернулся так стремительно, что вместо этого удар пришелся в пах.
Сейчас об этом говорить легко, а тогда все происходило в считанные доли
секунды. "Гренадер" не то чтобы скрючился, слишком здоров для этого он
был, но чуть-чуть пригнулся от боли.
Это привело к двум моментальным последствиям. Затрещал локтевой
сустав его левой руки, а мое правое колено пришло в соприкосновение с его
подбородком. Он подавился собственными зубами. В то же мгновение ребром
левой руки я ударил его точно по локтю правой руки, и вытащенный уже из
кобуры пистолет упал нам под ноги. Отпустив его левую руку, я нанес ему
страшный удар в висок.
Таким образом можно свалить с ног даже быка. Я думал, что сейчас мой
"гренадер" рухнет как подкошенный. Вместо этого он только лишь глухо
крякнул и выбросил вперед левую руку. Рухнул же как подкошенный я, правда,
рухнул прямо на него. В падении я сумел стукнуть его головой о ствол
дерева, за которым скрывался в засаде до его появления. Это меня и спасло.
"Гренадер" наконец-то потерял сознание.
Содрать с него рубаху, брюки, ремень с кобурой и ботинки было делом
одной минуты. Переодевшись, я посмотрел на снятые с его запястья часы.
Схватка и переодевание заняли четыре минуты. Что же, пора приводить его в
чувство. Я "легонько" похлопал его по щекам. Он пришел в себя удивительно
быстро и посмотрел на меня бесстрастным взглядом. Я показал ему нож и
объяснил по-английски:
- Сейчас я выну кляп и буду задавать вам вопросы. Вы тихо и быстро
ответите на них. При первой же попытке закричать я всажу вам нож прямо в
горло. Будете вести себя разумно, гарантирую вам жизнь. Если вы меня
поняли и согласны, кивните головой.
"Гренадер" кивнул.
- Кто хозяин вашего лагеря?
Пленник молчал.
- У меня мало времени, и мне не хотелось бы прибегать к крайним
мерам, - прижал я острие ножа к его горлу. Я блефовал. Оставалось только
надеяться на его сообразительность.
- Я требую, чтобы меня рассматривали как военнопленного, на которого
распространяется действие Женевской конвенции, а не как военного
преступника, - прохрипел он, и я чуть не выронил в тот момент от удивления
нож.
Ничего себе жаргончик! "Военнопленный", "военный преступник"! Мы от
таких слов давно отвыкли. И что такое Женевская конвенция? Я ничего не мог
понять, но показывать этого было нельзя.
- Отвечайте на вопросы. Этим вы облегчите свою участь, - на всякий
случай сказал я. Более нейтральной фразы мне на ум не пришло. - Так кто же
хозяин лагеря?
- Всем заправляет американец по имени Томпсон, - ответил пленник. -
Он время от времени наведывается сюда с Большой земли.
"Гренадер" говорил по-английски достаточно хорошо, но с акцентом. С
каким, понять было трудно из-за выбитых зубов. Но, вспомнив доносившуюся
до меня с вышки немецкую речь, я вдруг неожиданно сам для себя спросил
его:
- Давно вы из Германии?
- Шестьдесят лет, - хладнокровно ответил мне этот сорокапятилетний на
вид мужчина.
Ну, дела! То ли я его чересчур сильно приложил головой о дерево, то
ли здесь стойбище долгожителей.
- Кто вы такой?
- Заместитель начальника лагеря по режиму, бригаденфюрер СС Отто
Пальбе!
Ах, будь у меня чуть-чуть побольше времени, чтобы его подробно
расспросить об этом самом режиме! И что же все-таки такое - бригаденфюрер?
Тот, под крестом, тоже бригаденфюрер. Но выяснять не было времени.
- Что находится в лагере?
- Часть "резерва 88".
Каждый его ответ задает все больше и больше загадок. А минуты идут.
- Что за объекты на территории? Те, к которым подходит транспорт?
- Там собирают военную технику. Какую конкретно, мне знать не
положено. Затем ее транспортируют в спецзону В вниз по реке.
- Но вы же заместитель начальника по режиму...
- Эти объекты меня не касаются. Я отвечаю только за объекты "резерва
88".
"Нет, здесь явно происходит нечто, далеко выходящее за пределы
компетенции СОБН, - подумал я. - Стоит ли вот так лезть в лагерь,
инспектор Финчли? Может быть, имеет смысл уносить отсюда ноги прямо
сейчас? И не только для спасения собственной шкуры, а для того, чтобы
довести всю эту информацию до Совета Безопасности ООН. Не знаю конкретно,
что здесь именно происходит, но того, что я увидел, вполне достаточно,
чтобы послать сюда несколько батальонов "голубых касок".
- Но подъехать вы к этим объектам можете? - задал я ему вопрос.
- Могу. Мой роллер имеет право беспрепятственного проезда по всей
территории. Я регулярно объезжаю весь лагерь.
- Внутренние посты вас останавливают?
- Нет. Ведь я контролирую их. Подъезжаю к дверям объекта,
останавливаю роллер и, не выходя из него, проверяю, как они несут службу,
на месте ли стоят. Потом еду дальше. Иногда я провожу выборочную проверку
объектов "резерва 88". Постов там нет, двери можно открывать электронным
ключом. Он лежит в правом кармане рубашки.
Я проверил. Ключ на месте. Однако время мое истекло. Задавать
дальнейшие вопросы было бессмысленно.
- Прошу засвидетельствовать вашему командованию, - вдруг заговорил
мой пленник, - что я ответил на ваши вопросы охотно и в полную меру
собственной информированности. Можно считать, что я сдался добровольно.
Ведь сопротивление я оказал чисто машинально, еще не зная, кто на меня
напал. Прошу верить, что я хотел сдаться западным союзникам еще тогда, но
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг