- Знаешь, я ездил в семнадцатый квадрат и встретил там такое... В общем,
надо это видеть самому. Завтра поедем туда вместе.
Дерябин еще раз внимательно поглядел на Аксенова. Любопытства в его глазах
не было. Было что-то другое, непонятное.
- Ну что ж, съездим. - Он отвернулся к стереовиэору и стал досматривать
кассету "Ледяное безмолвие Крионы".
- Смотри, - почему-то шепотом оказал Аксенов.
Дерябин выглядел настороженным.
- Эта штука мне не нравится. Ты уверен, что здесь нет ловушки?
- Да нет же! - чуть ли не закричал Аксенов, досадуя на своего
непробиваемого спутника. - Гляди! - И он шагнул вперед.
В это же мгновение сильные руки обхватили его сзади и рывком повалили на
камни. Что-то острое впилось в шею, и Аксенов провалился в забытье. Открыв
глаза, он встретился взглядом с Дерябиным, который сидел напротив него на
большом плоском камне. Аксенов попытался пошевелиться, но не смог. Тело
казалось деревянным. И тогда он понял: Дерябин всадил ему содержимое
шприц-тюбика, одного из тех, с помощью которых они во время исследований
обездвиживали местных животных.
- Да, я был там, - спокойносказал Дерябин. - Странно, что ты не догадался
об этом раньше. Через полтора часа действие препарата закончится, и ты
вернешься домой. Но без меня. Тебе, наверно, интересно узнать, почему я не
остался там сразу. Что ж, объясню. В первый день я не ушел потому, что
хотел завершить на станции одно дельце, а заодно прихватить кое-что в
дорогу. Ну, а потом... Потом мне ужасно захотелось поговорить напоследок с
одним из представителей человечества, из рядов которого с этого момента
себя исключаю. Слишком многое я копил в себе долгие годы. Теперь могу
позволить себе роскошь вытряхнуть то, что накопилось. Хочешь ты этого или
нет, но ты меня выслушаешь. Мне предоставился идеальный случай для
прощального объяснения.
- Неужели ты... настолько мелок, - проговорил Аксенов, с усилием размыкая
челюсти. - Я не думал... - Продолжать он не мог.
Губы Дерябина презрительно скривились:
- Помолчи, побереги силы. Твое мнение, как и чье бы то ни было, для меня
ничего не значит. Так вот. Когда я попал на планету роботов, я сразу
понял, что останусь там навсегда. Отказаться от такого случая было бы
безумием. Я вижу, ты все еще не можешь понять мой выбор. Ну что ж, слушай.
- Дерябин наклонился вперед. Он был явно возбужден.
- Я ненавижу людей! Ты знаешь, зачем я ушел в космос? Чтобы быть подальше
от этого гигантского человеческого муравейника, где все вы копошитесь,
лелея придуманные вами идеалы!
Дерябин перевел дыхание и продолжил:
- Во мне, должно быть, осталось что-то атавистическое от древних времен,
когда характеры людей были неизмеримо сложнее. Это теперь все стали
одинаковыми до тошноты. Во всяком случае, вы, чистенькие и гладенькие,
оказались не в состоянии меня понять. Я был не такой, как все, и я
задыхался среди вас. И вот - космос. База - корабль - станция. И так
далее. Небольшой коллектив. Все люди на виду. Вот где можно, наконец,
привлечь к себе внимание, выдвинуться, стать центром хотя бы этого
крошечного мирка! Я стал работать, не щадя себя. Меня обязаны были
отметить. Но как бы не так! - В голосе Дерябина была уже настоящая,
нескрываемая злоба. - Вы не привыкли выделять кого-либо, будь он хоть семи
пядей во лбу. Мало того, ко мне начали относиться с подозрением, зазвучали
слова типа "показуха" и тому подобное. И мне надоело стараться. Зачем? Во
имя чего? В один прекрасный миг я понял, что мне на всех вас абсолютно
наплевать. Когда-то мне еще доставляло удовольствие наблюдать за вами, за
вашими мелкими радостями по поводу найденного на какой-то планете
красивого камешка, за вашими мелкими огорчениями из-за плохого сообщения с
Земли. Я изучал вас как вид. Меня забавляли ваши поступки, в которых не
было никакой логики. Потом и это мне наскучило. Но неожиданно, как по
заказу, подвернулась планета, населенная исполнительными роботами. Можешь
мне поверить, я ее никому не уступлю.
- Эта планета... кладбище миллиардов. - Аксенов по-прежнему разговаривал с
большим трудом. - Ты хочешь царствовать... на кладбище?
- Не надо такого тона. Эти люди были безумны, за что и поплатились. Они
были - и их нет. Это уже история. Зачем вспоминать?
- Ты... научил того робота говорить по-нашему?
- Да. Я разговаривал с ним часа два. За это время у него образовался
неплохой лексикон. Слова чужого языка он запоминает мгновенно. Да, эти
роботы способны, но тупы. Почти триста лет они отстраивали планету для
рабовладельца, который придет и закабалит их. Так пусть уж им стану я! У
них есть все - прекрасные дома с удобными квартирами, отличная
синтетическая пища - они ее делают сотни лет неизвестно для кого,
комфортабельные мобили. Это будет не жизнь, а мечта. Представь себе:
миллионы слуг - и ни одного непокорного! Мало того, они будут меня
обожествлять, и еще долгие столетия после моей смерти у роботов сохранятся
воспоминания об "Эре Хозяина", когда у всех была цель, великая и радостная
цель - служение господину. Они будут тосковать о тех временах и сочинять
обо мне легенды, если, конечно, у них хватит для этого ума. А тебе,
Аксенов, предстоит всю жизнь набивать карманы камешками, а потом
разглядывать их под микроскопом.
- Какое же ты... ничтожество. - Аксенов почувствовал, что говорить стало
немного легче. - Самовлюбленное ничтожество. Я не думал, что в наше время
еще встречаются такие... ископаемые.
Глаза Дерябина недобро заблестели.
- Тебе не кажется, - медленно проговорил он, - что ты сильно рискуешь,
открывая рот? Вспомни свое положение.
- Я не боюсь тебя, Дерябин. Ты сам боишься.
- Вот как? Не тебя ли?
- Нет, я не настолько страшен. Ты боишься, Дерябин, что совершил ошибку, а
пути назад для тебя уже нет. Ты страшно боишься. Твоя напыщенная речь...
это ведь всего лишь фиговый листок, под которым ничего нет. Ты считаешь
себя неимоверно сложной личностью, а ведь ты весь как на ладони со всеми
твоими... - Тут силы оставили Аксенова, и он умолк.
Дерябин поднялся:
- Нам больше не о чем с тобой говорить. Пора к слугам. Как они умоляли
меня вернуться! Прощай, Аксенов. Кстати, хочешь знать, почему мы никогда
больше не увидимся? - Он встал над Аксеновым и поглядел на него сверху
вниз, упиваясь своим могуществом. - Я сотру за собой код планеты, вычеркну
его из памяти электронного мозга станции! Я позавчера разбирался, это
делается очень просто. Так что на мою планету вам не попасть. - Слово
"мою" Дерябин выделил. - Остальными можете пользоваться, разрешаю. Не
правда ли, королевский подарок?
Он повернулся и пошел "к станции, подчеркнуто раскованно, выражая всем
своим видом, насколько ему безразличен оставшийся позади, неподвижно
распростертый на камнях Аксенов. Выбор был сделан.
Когда к Аксенову вернулась способность двигаться, он медленно поднялся и,
с трудом переставляя непослушные ноги, побрел к станции. Дверь перед ним,
как и в прошлый раз, приглашающе открылась. Внутри все было по-прежнему,
только в самом верху табло над огненными рядами значков чернела ничем не
занятая полоска. Дерябин выполнил-таки свою угрозу. У Аксенова сжались
кулаки. Он знал, что Дерябин не шутит, и все же до последнего момента на
что-то надеялся. И вот теперь... Теперь было ясно: планета потеряна для
Земли. Пусть не навсегда, пусть когда-нибудь люди наткнутся на нее. Но
все-таки...
Аксенов приблизился к пульту и, повинуясь какому-то безотчетному чувству,
набрал код строчки, сделавшейся первой.
Он шагнул на землю новой планеты и в первое мгновение зажмурился от
непривычно яркого света. Над головой висел огромный оранжевый диск.
Залитый его лучами мир был фантастически пестрым - голубая трава,
изумрудно-зеленые заросли кустарников, сиреневые стволы деревьев,
опутанные желтыми стеблями лиан. Все вокруг так сверкало и переливалось,
что возникало желание потрогать траву - узнать, успела ли высохнуть краска.
Вдруг небо прочертили десятки разноцветных молний. Коснувшись земли, они
обернулись большими, по пояс человеку, стремительно крутящимися волчками.
Волчки немедленно взяли Аксенова в кольцо и понеслись вокруг него в
сумасшедшем хороводе.
Аксенов восхищенно наблюдал за огненным танцем. Жизнь, величайший дар во
Вселенной, распустилась на этой планете необыкновенно пышно, приняв
поистине сказочные формы. Кем были стремительные волчки? Простыми
животными или разумными хозяевами красочного мира? Захваченный феерической
круговертью, Аксенов как-то не задумывался об этом. Но спустя некоторое
время он начал замечать в танце то, что ускользнуло от первого взгляда -
строгую гармонию и упорядоченность. И тогда Аксенов решил заговорить.
- От имени планеты Земля я приветствую жителей вашего прекрасного мира. -
Он произнес это и выжидательно замолчал.
Наступившая на мгновение тишина тут же взорвалась каскадом длинных
переливчатых трелей - волчки "заговорили" все разом. И хотя Аксенов ничего
не понимал, он обрадовался этим странным певучим звукам несравненно
больше, чем словам, которые почти безукоризненно выговаривал
робот-полиглот. Неожиданно волчки прекратили свое безостановочное кружение
- одновременно, как по команде. В следующий миг Аксенову пришлось
зажмуриться вторично - пространство вокруг него наполнилось сине-золотыми
всполохами. Распахивая огромные треугольные крылья, ранее обернутые вокруг
тела, волчки взвивались ввысь и там, в воздухе, продолжали свой танец.
Зрелище было чересчур ослепительным, и Аксенов перевел взгляд на землю.
Шагах в трех от него среди голубой травы что-то неярко блеснуло. Знакомый
такой, привычный блеск. У Аксенова возникла смутная догадка. Он подошел к
странному предмету и поднял его.
Это был радиобраслет - такой же, какой красовался на правом запястье
самого Аксенова.
Аксенов рассматривал браслет, изучая каждую деталь, словно видел его
впервые. Так вот почему молчал Дерябин! Он побывал и здесь. Побывал - и не
захотел остаться. Напротив, бежал, напуганный обилием жизни, чуждой,
непонятной ему жизни, которую не закабалишь, не подчинишь своему непомерно
раздутому "я". Волчки были жизнерадостны, они упивались самой возможностью
резвиться под этим огромным лучезарным солнцем, купаясь в нагретом,
насыщенном ароматами трав воздухе. Дерябину было ненавистно это бесцельное
порхание, его больше устраивал мир роботов. Он бежал так поспешно, что
обронил радиобраслет.
Вдруг Аксенов понял, что, помимо желания, испытывает к Дерябину жалость.
Да, Дерябин - негодяй, но он в то же время несчастный, в сущности, человек
с уязвленным самолюбием и болезненной, извращенной психикой. Бежать на
планету роботов, обречь себя на вечное одиночество - и во имя чего? Чтобы
ощутить иллюзию власти? Глупец! Он скоро поймет призрачность своих
замыслов. Роботы - это всего лишь роботы. Невелика честь управлять
машинами, специально для этого и предназначенными! Даже стократно
проклиная людей, Дерябин все равно будет тосковать по ним, безумно
тосковать, и не найдется рядом никого, кому бы он мог излить душу, как
Аксенову напоследок.
Повертев радиобраслет в руках, Аксенов сунул его в карман и вдруг
вспомнил, что пора возвращаться. Покидать этот солнечный мир не хотелось,
но Аксенов знал, что завтра снова появится здесь. Он поднял руку и помахал
волчкам на прощанье. Один из огнецветных плясунов, самый маленький и,
видимо, самый несмышленый, расценив этот жест как приглашение, спикировал
Аксенову на плечо и прижался к его щеке своим теплым, вздрагивающим крылом.
c Провинциальная фантастика, 2001
--------------------------------------------------------------------
Данное художественное произведение распространяется в электронной
форме с ведома и согласия владельца авторских прав на некоммерческой
основе при условии сохранения целостности и неизменности текста,
включая сохранение настоящего уведомления. Любое коммерческое
использование настоящего текста без ведома и прямого согласия
владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 24.01.2002 17:29
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг