Вполне возможно, что в этот момент ничто уже не смогло бы удержать гостей
Дена, но никто не двинулся. Люди потеряли способность даже пошевелиться.
Ден сел. Геза невозмутимо сошел на пол и направился к своему месту рядом с
Борой, который невольно отодвинулся при его приближении.
- Приступим к пиру! - громко сказал Геза традиционные слова хозяина дома.
- Рабы, наливайте кубки!
Но исполнить его приказ было некому. Все, рабы и гости, лежали на полу
лицом вниз. Один Рени остался стоять за спиной Боры, который сидел ни жив
ни мертв от ужаса.
Ден снова поднялся?
- Слушайте меня! Поднимитесь и ничего не бойтесь? Сила богов, проявившая
себя в этом шаре, служит мне. Спокойно пируйте. Рабы, исполняйте свое дело.
И рабы встали первыми. Страх перед господином пересилил суеверный ужас. За
ними встали жрецы. Робко поднялись все гости, удивляясь, что остались живы.
Первый непереносимый страх прошел. Теперь можно было не опасаться, что
кто-нибудь подумает о бегстве из дома. К людям вернулась способность
мыслить, а с нею и благоразумие.
Ден спокойно опустился на свое место.
- Что это значит? - спросил Роз, и его голос заметно дрожал от волнения. -
Разве пришельцы были богами?
- Они никак не могли ими быть, - ответил Ден, настолько громко, чтобы его
услышали все. - Разве они были похожи на тебя и твоего брата?
Никто не смотрел на шар. Его блеск ослеплял, подобно блеску солнца.
Ден был полон скрытого торжества. Он знал, что с этого момента на него и
Гезу будут смотреть почти как на богов.
Знал это и Роз.
И если бы он мог изменить события, шедшие уже помимо его воли, шар спас бы
жизнь Дена. Но Роз даже не знал, кто именно выбран Добом для исполнения
приговора.
Оправившиеся от потрясения рабы подошли к гостям и наполнили оловянные
кубки. Рени налил в кубок Боры и, как бы случайно, сделал то же с кубком
Гезы, опередив раба, стоявшего за ним.
Этого никто не заметил.
Бора поднялся.
- Я согласился отдать свою дочь Лану в жены первому жрецу храма Моора
Гезе, - произнес он старинную формулу, но произнес совсем с другим
чувством, чем сделал бы это, не будь сцены с шаром. Теперь он радовался,
что ее мужем станет столь могущественный человек.
Он выпил первым. За ним Геза. Ден и Роз поднесли кубки к губам
одновременно с гостями.
Только один человек во всем зале знал, что должно сейчас произойти. Моа,
стоявший за спиной Дена, замер.
Ден выпил. Несколько мгновений он сидел неподвижно с кубком у рта, потом
покачнулся и упал головой на стол.
Все вскочили со своих мест. Все, кроме Роза.
Геза поднял брата.
Ден был мертв. Зеленоватая пена застыла у краев его посиневших губ.
В зале поднялась невообразимая паника. Жрецы кинулись к Дену и Гезе. Часть
гостей бросилась к выходу, не сомневаясь, что верховного жреца поразил
гнев богов. Не обрушится ли этот гнев на всех, кто видел таинственный
шар?..
Старейший из жрецов наклонился над трупом Дена.
- Ты видишь, - сказал он Гезе, - эту зеленую пену и синие губы твоего
брата. Верховный жрец отравлен!
Едва успели прозвучать эти страшные слова, как зал опустел. Все, даже
жрецы, кинулись прочь. Остались только рабы, три старейших жреца, два
военачальника, Роз и Бора.
- Ты уверен в том, что сказал? - спросил Роз.
- Уверен, господин! Этот яд мне известен.
- Кто мог отравить верховного жреца?
В голосе Роза звучал такой яростный гнев, что не поверить его искренности
было невозможно.
- Я этого не могу знать, господин, - пролепетал перепуганный жрец.
Моа опустился на колени перед Гезой:
- Дозволь мне сказать, господин.
- Говори, - почти машинально ответил Геза. Он еще не в силах был осмыслить
происшедшее.
- Я видел, господин. Видел, как в кубок твоего брата было что-то положено.
Роз мгновенно все понял.
- Почему же ты ничего не сказал, презренный? - гневно спросил он.
- Я не мог заподозрить того, кого господин поставил прислуживать
властителю.
- Кто? - грозно спросил Геза.
- Вот он! - Рука Моа протянулась к Рени.
Геза отшатнулся.
Рени невероятным усилием воли сумел заставить себя спокойно сказать:
- Этот человек лжет.
Роз хорошо знал предусмотрительность Доба. Доказательство преступления
Рени должно быть!
- Обыщите этого негодяя! - приказал он.
Три жреца набросились на Рени, как стая волков. Не прошло и минуты, как
один из них с торжествующим криком вытащил из-за его пояса маленький
сверток. В нем лежала крупица зеленого вещества.
- Яд! - сказал жрец.
- Кого еще задумал ты отравить? - спокойно спросил Роз.
Рени пошатнулся. Только бронзово-красная кожа его лица не позволила
заметить, как вся кровь отхлынула к сердцу.
- Взять его! - приказал Роз.
Рени связали руки. Два раба встали возле него.
- Приказывай! - сказал Роз, обращаясь к Гезе. - Теперь ты верховный жрец.
Эти слова вывели Гезу из состояния столбняка, в котором он находился с
момента, как у Рени нашли яд.
Верховный жрец! Да, Роз сказал правду, он, Геза, - верховный жрец! И
именно он должен произнести приговор, осуждающий Рени на жестокую казнь.
Нет возможности спасти его. Полученное доказательство бесспорно в глазах
всех.
Ни на секунду Геза не поверил в виновность Рени. Сверток с крупицей
смертельного яда кто-то ему подсунул. Кто? Конечно, Моа. Он выдал себя,
сказав, что видел, как Рени положил такую крупицу в кубок Дена. Рени не
мог этого сделать, - значит, сам Моа.
В это ужасное для него мгновение Геза до конца понял, насколько прав был
Рени, подозревая заговор. Он правильно понял всё: вероломство Ланы,
лицемерное поведение Боры - всё, всё! Не догадался только об опасности,
угрожавшей ему самому.
А он, Геза, не послушался человека, который был во много раз
проницательнее его самого. И вот расплата: он должен убить Рени, чтобы его
смерть скрыла истинного виновника.
Весь замысел Роза стал ясен для Гезы. Он мог бы еще сомневаться, если бы
сам Роз не затеял разговора о Рени. Цель этого разговора - держать Гезу в
руках под угрозой разоблачения, заставить казнить Рени, не пытаясь найти
настоящего убийцу Дена, была предельно ясна.
Всё это промелькнуло в уме Гезы за секунду. Бешеный, нерассуждающий гнев
охватил его. Рени погиб, но это не спасет убийцу. Он, Геза, попался в
ловко расставленные сети. Роз ответит за это в свое время.
Геза огляделся налитыми кровью глазами. Он был так страшен, что все, кроме
Роза и Боры, невольно попятились.
Взгляд Гезы упал на короткий бронзовый меч, висевший на поясе одного из
военачальников. Прежде чем кто-нибудь смог сообразить, что он хочет
делать, Геза выхватил меч из ножен, и голова Моа слетела с плеч.
Расчет Доба оправдался полностью.
Словно ничего не произошло, Роз хладнокровно повторил:
- Приказывай! - И добавил так тихо, что его мог слышать только Геза: -
Опомнись! На тебя смотрят.
Не столько эти слова, сколько укоряющий взгляд Рени вернул Гезу к сознанию
действительности. Он вдруг понял, что его бешеный порыв сыграл только на
руку Розу. От Моа теперь уже ничего не узнаешь!
Глаза Рени молили и требовали.
"Играй! - говорили они Гезе. - Играй свою роль" Заставь всех поверить
тебе. Обо мне ты успеешь подумать".
Геза почувствовал, что совершенно успокоился. Если он не проявит
жестокости по отношению к Рени, это удивит всех и неизбежно возбудит
подозрения.
- Я убил твоего раба, - сказал он Боре. - Прости меня.
- Не имеет значения, - ответил тот. - Я дарю его тебе.
- Я рад, что ошибся и в приступе горя не обезглавил этого, - Геза указал
на Рени. - Слишком легкая смерть! Уведите его! - приказал он жрецам. -
Заточите его в подземной темнице храма!
Рени увели.
Геза знал, что его несчастный брат проведет несколько дней в ужасающих
условиях, без пищи и воды!
Но что он мог сделать?!
Роз успокоился, видя жестокость Гезы к мнимому преступнику. Видимо, ему
только показалось, что новый верховный жрец не поверил обвинению.
КАК СПАСТИ РЕНИ?..
Убежавшие из зала вместе со всеми гостями жрецы вскоре опомнились и
вернулись. На их счастье, новому верховному жрецу было не до них. Геза
даже не заметил их временного отсутствия. Такой поступок грозил каждому
наказанием, вплоть до лишения сана.
Остальные гости ничем не рисковали, разве что гневом верховного жреца,
который при случае мог отомстить за оскорбление, и страх не позволил им
вернуться.
Но Геза и на это не обратил никакого внимания.
Надо было играть роль, и все душевные силы Гезы напряглись, чтобы не дать
почувствовать Розу и старшим жрецам своего истинного состояния.
Единственная надежда на то, чтобы оказать Рени какую-нибудь помощь
впоследствии, заключалась в том, чтобы все поверили, что виновность Рени
не возбуждает в верховном жреце никаких сомнений.
Когда мнимого преступника увели, Геза приступил к обряду перенесения тела
Дена в храм Моора.
Церемония была пышной и длительной.
С помощью солдат, вызванных по приказу Роза, согнали народ. Люди
расположились от дома до храма сплошным живым коридором.
Озаренная пламенем сотен факелов, траурная процессия медленно проследовала
в храм. Труп Дена несли на руках, высоко подняв его над головами. Несли
Роз, Бора и два старейших жреца. Геза шел позади, делая вид, что плачет.
Обычай надо было соблюдать даже в мелочах. Позади, громко стеная и оглашая
ночь воплями, двигались все рабы его дома.
Постамент для тела был уже приготовлен, и на него положили Дена, возле
которого встали жрецы. Они должны были стоять здесь до утра.
Двери храма закрылись, и возле них выстроился караул из солдат.
Геза наконец был свободен.
Он вернулся в свой дом и заперся в спальне.
Отчаяние, гнев, жалость к Рени наполняли его душу, поочередно уступая
место одно другому. Геза то плакал, как ребенок, то в безудержной ярости
крушил все, что попадалось ему под руку. Рабы дома с ужасом прислушивались
к грохоту ударов и треску ломаемой мебели. Рабыни молили богов, чтобы
господин не выходил из своей комнаты.
Весь дом не спал.
Пока Рени, хоть и связанный, находился у него на глазах, Геза на что-то
надеялся. Теперь он предавался отчаянию, не находя никакого способа
избавить любимого Рени от грозящей ему участи. Законы страны требовали
необычной казни для убийцы жреца, тем более верховного жреца. Тут
невозможно было воспользоваться правом помилования и присудить Рени к
вечному заточению или ссылке на необитаемый остров, откуда его можно было
вызволить спустя некоторое время. Такого приговора преемник убитого
верховного жреца, да еще его родной брат, не мог вынести.
Смерть Дена не очень огорчила Гезу. Они так отдалились друг от друга после
ухода пришельцев, что давно стали почти чужими.
Для Гезы смерть его брата означала только, что умер злобный, жестокий
старик, вызывавший ненависть у всех, кто его близко знал. Но эта смерть
влекла за собой гибель другого человека, единственного, кого Геза искренне
любил.
Он хорошо помнил взгляд Рени там, в роковом зале. Этот взгляд был так
красноречив, что Геза не мог сомневаться - Рени надеялся на его помощь,
верил, что брат и друг найдет способ спасти его от жестокой смерти.
А может быть, Рени сам что-то придумал.
Но что мог придумать Рени в таком безвыходном положении?
Чем дольше думал Геза, тем очевиднее казалось ему, что Рени пришла в
голову какая-то мысль.
Но какая? Как узнать?
Свидание верховного жреца с преступником, наедине, без свидетелей - вещь
совершенно невозможная. Никакого предлога для такого свидания придумать
было нельзя. Он, Геза, увидит Рени в первый и последний раз только в день
суда и казни.
Что предпринять?
Геза сжимал голову руками с такой силой, что трещали кости черепа, но
спасительная мысль не приходила. Тогда он снова начинал неистовствовать,
ища успокоения в необузданном гневе. Он переломал и разбил все, что
находилось в его спальне и могло быть сломано.
Только под самое утро, утомленный бесплодными мыслями и приступами
бешенства, Геза бросился на ложе, и сон избавил его от мучений.
А утром, едва он открыл глаза, первой мыслью было именно то, о чем он
тщетно думал всю эту ночь. Простое и ясное решение как-то само собой сразу
пришло в голову.
Геза радостно засмеялся.
Как просто! Теперь он узнает, что думает сам Рени!
И Геза настолько успокоился, что даже с аппетитом принял утреннюю трапезу.
Он с удивлением убедился, как безгранична, оказывается, его вера в ум и
находчивость Рени. Стоило найти способ узнать его мысли, и пришло
спокойствие.
Рени должен был что-то придумать!..
Время, оставшееся в его распоряжении, Геза посвятил тщательному
обдумыванию плана действий...
Страна не могла ни одного дня оставаться без верховного жреца. По
существовавшим представлениям, такое положение могло привести к бедствиям.
Моор не потерпит, чтобы не было человека, заменяющего его на земле.
Поэтому имя будущего верховного жреца, который примет власть после смерти
Дена, было давно произнесено и всем известно. Золотая цепь - символ высшей
духовной власти - должна быть возложена на Гезу как можно скорее.
Геза знал, как длительна и тяжела предстоявшая церемония. Но он надеялся,
что его большое, в глазах всех, горе позволит ему сократить ее.
Он вызвал одного из младших жрецов и послал его к Розу сообщить, что
ожидает в храме. И тотчас же отправился туда сам. Их дом стоял рядом с
храмом, и оба здания окружал один и тот же сад. Гезе нужно было только
пройти по главной аллее.
Его ждала толпа жрецов, всю ночь проведшая у тела своего умершего главы.
Роз явился без промедления, но почему-то один, без Боры.
- Мой брат нездоров, - объяснил он удивленным жрецам. - Трагедия,
происшедшая вчера в доме верховного жреца, сделала его больным.
Геза откровенно улыбнулся. Так он и поверил этой нелепице! Бора - и
чувствительное сердце! Просто он не хочет возлагать цепь на своего
будущего зятя.
- Твоего присутствия нам вполне достаточно, - ответил он Розу как мог
любезнее.
Церемония не заняла много времени. Благодаря вчерашнему, неудавшемуся,
празднеству, в городе находились все первые жрецы храмов страны. Под
предлогом своего траура Геза отказался от пышной процессии по городу и
длительной процедуры преклонения перед ним высших сановников, что было
принято всеми как знак искренней скорби.
Роз низко склонился перед новым верховным жрецом и удалился, торжествуя.
Его план осуществился, и верховная власть в стране снова в полной мере в
его руках. Поведение Гезы, во время возложения на него цепи, показывало,
что он и не мыслит о продолжении линии своего покойного брата. Геза
оказывал Розу все полагающиеся знаки почтения. Властитель не сомневался,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг