успехом он мог думать о том, что происходит в этот момент на Земле или на
Гийанейе.
Несколько раз Виктор подходил к стене и, приложив к ней ухо, старался
уловить хоть какой-нибудь звук.
Корабль казался вымершим.
Но, если бы в это время на пульте стоял бы даже оглушающий грохот, то и
тогда звуковые волны не могли пройти через четыре стены. Виктор это знал.
Он был сейчас один, и тишина все больше действовала на его нервы.
"Надо лечь, - говорил он самому себе. - Кто знает, что ждет нас завтра.
Что толку не спать и терять силы? В каюте есть аптечка, а в ней снотворное".
Но вместо каюты он направился на обсерваторию.
Они с Гианэей были там сегодня утром. И, войдя сейчас, Виктор сразу
заметил необъяснимую перемену.
Экраны наружного обзора, которые утром, он помнил это точно, не были
включены, теперь оказались в действии. И, как всегда в таких случаях, свет
был включен. Перешагнув порог, Виктор словно, вышел из корабля.
Он изумленно огляделся, ожидая увидеть Куницкого, который один только
мог оказаться здесь и включить экраны. Но никого не было.
Виктор почти машинально нажал на кнопку у двери и при вспыхнувшем свете
осмотрелся еще раз.
Никого не было. И не могло быть!
Почему же включены экраны? Кто это сделал?
Он зажег свет, но экраны не погасли. Они должны были погаснуть.
Он стоял у двери ошеломленный и даже немного испуганный. Потом погасил
свет и подошел к креслу возле окуляра телескопа. Самого телескопа здесь не
было. Он находился за передней стеной.
Виктор склонился над маленьким горизонтальным экраном и вгляделся в
него. Оптическая система, связывающая объектив с этим экраном, находилась в
полном порядке. Он видел одинокую точку какой-то звезды. Увеличение было
огромным.
Управление телескопом было известно Виктору. Он положил руку на
штурвалик вертикального подъема и слегка повернул его. Звезда послушно
передвинулась.
Да, все тут в порядке. Но, кто же все-таки включил наружные экраны?
Кнопки включения находились тут же. Но Виктор не решился на рискованную
проверку. Могло случиться так, что экраны погаснут и не включатся больше.
Все могло быть.
Он подумал, что проверку все же произвести надо. Иначе не понять, что
тут произошло.
Снова включив свет, Виктор внимательно осмотрел кнопки. Маленькие
надписи возле них помогли принять решение. Он выбрал кнопку включения
нижнего бокового экрана и нажал на нее. Если этот экран и не вспыхнет
больше, беда не велика.
Но экран и не думал потухать. Значит, и здесь неисправность!
Экраны никто не включал, они включились сами. И их нельзя было
погасить. А общий свет в обсерватории включался и выключался, как обычно.
Так! Теперь можно подумать!
На этом гийанейском корабле все подчинялось "Мозгу навигации".
Отделенные от него автоматы действовали самостоятельно, но их исправная
работа также зависела от "Мозга". И когда на Земле в это помещение перенесли
обсерваторию, инженеры не сочли нужным изменять эту систему. Но
взаимодействие экранов с выключателями освещения было изменено, стало
автономным.
Тут и разгадка!
"Мозг" почему-то включил все экраны и выключил управление ими. А
автономная система осталась прежней и работала исправно.
Если сопоставить это с неисправностью люков и нижних дверей, а также
вспомнить, что не работает сигнализация и связь, то вывод один: непостижимым
образом вышел из строя "Мозг навигации". А если и не совсем вышел из строя,
то испортился.
А если так, то беда не столь уж огромна. Даже оставшись совсем один на
пульте управления, Вересов сумеет снять защиту с "Мозга" и вскрыть его. А
тогда не трудно отключить связь с автоматами, и все придет в порядок.
Сколько времени понадобится на эту работу, Виктор не знал, но он почти
совсем успокоился.
Случившееся в обсерватории доказывало, что виной всему "Мозг". И
следовательно, пульт управления не пострадал. Одновременно выйти из строя
они не могли никак.
"Хорошо, что я зашел сюда, - подумал он. - Пойду спать!"
Снотворное ему не понадобилось, Засыпая, Виктор подумал, что большое
счастье в том, что теперь освещение корабля уже не зависит от "Мозга".
Останься все, как было до реконструкции, мог погаснуть свет. Правда, в
кладовой он видел аварийные фонари, но на растения темнота оказала бы
гибельное действие, а значит, и на состав воздуха. Неизвестно, сколько
времени понадобится, чтобы исправить "Мозг" или отключить его совсем.
Они проснулись в обычное время и позавтракали находившимся в пакете
ужином, не использованном вчера.
Все оставалось по-прежнему, и Виктор легко убедился в этом, попытавшись
открыть дверь наверху и внизу. Они не открылись. Связь также не работала.
Он рассказал Гианэе о том, что увидел в обсерватории, и спросил ее
мнение. Она ответила, что плохо знает устройство "Мозга". Как и вчера, она
казалась равнодушной к их положению.
Твердо уверив себя в том, что виной всему неисправность "Мозга
навигации", Виктор стал гораздо спокойнее. Но где-то глубоко внутри
затаилось непрекращающееся волнение.
Он достал новый пакет из другого ящика, подумав при этом, что они
обеспечены всем необходимым для жизни на долгие годы.
"А если бы мы оказались запертыми во втором отсеке?" - мелькнула мысль.
Кладовые были в каждом. Но вентиляция только во втором и четвертом. Она
соединяла эти отсеки с резервуарами кислорода, расположенными в самой
верхней части корабля, над ними. Там же находились поглотители углекислоты.
Вся эта система вступала в действие только при нарушении сообщения между
отсеками, когда внутренняя вентиляция также отключалась. Виктор еще вчера
убедился, что она действительно отключена. А вентиляция автономная зависела
от "Мозга"! Что, если она тоже неисправна?
Для людей, лежавших в анабиозных ваннах, это не имело значения. Но если
там находится неспящий человек?..
Виктор отогнал эту жуткую мысль.
Время на корабле текло быстро. Виктор и Гианэя привыкли находиться
вдвоем. Но сегодня им казалось, что время течет томительно медленно.
Ниоткуда ни звука! Тишина и неподвижность!
Экраны обсерватории оставались включенными. Но за бортом звездолета та
же неподвижность, вечная тишина бесконечной пустоты.
Так прошел еще один день.
А за ночью, когда даже Гианэе пришлось воспользоваться снотворной
таблеткой, наступил третий день.
А потом четвертый и пятый!
Если бы они знали точно, сколько времени пройдет в этой оторванности от
других людей, им было бы гораздо легче. Но полная неизвестность и постоянное
ожидание изматывали.
Гианэю покинуло кажущееся спокойствие. Она стала нервничать больше
Виктора.
А на шестой день он сделал ошеломляющее открытие.
Когда звездолет достиг субсветовой скорости и продолжал неуклонно ее
наращивать, заметно менялся вид звездного неба за его бортами. Находившиеся
впереди корабля звезды все более и более лиловели, превращаясь в фиолетовые.
А позади звезды "краснели". И те и другие постепенно исчезали.
Световые волны, идущие навстречу и догоняющие корабль, переходили в
ультрафиолетовую и инфракрасную области спектра, невоспринимаемые
человеческим глазом. Одна только Гианэя некоторое время продолжала видеть
звезды, уже "потухшие" для всего экипажа. А те, что находились, так сказать,
на одной параллели со вездолетом, постепенно "сдвигались" назад.
В последние дни перед катастрофой корабль окружало темное кольцо, как
бы лишенное звезд, которое все больше расширялось.
И вот четвертого апреля Виктор, зайдя на обсерваторию, не увидел этого
кольца. Все небо было заполнено звездами.
Никакие неисправности экранов наружного обзора не могли привести к
такому эффекту.
Скорость корабля уменьшилась!
Удивленное восклицание Виктора привлекло Гианэю, и она сразу же
прибежала на обсерваторию.
Молча стояли они, не решаясь поверить в реальность того, что видели.
- Впереди звезд стало больше, - прошептала девушка.
- Корабль тормозится!
- Да!
- Но почему?
Ответа на этот вопрос они не могли найти.
Обнаружить торможение можно было только так, по виду звездного неба.
Искусственная гравитация нейтрализовала ускорения, как положительные, так и
отрицательные. В каком бы режиме ни летел корабль, внутри него всегда
сохранялась одна и та же сила тяжести, направленная вниз, к полу. Но
"свидетельства звезд" было достаточно. Звездолет замедлял скорость!
Если бы "Мозг навигации", испортившийся по какой-либо причине, выключил
двигатели, корабль продолжал бы полет по инерции с прежней скоростью. В
пустоте космоса не было ничего, что могло бы затормозить его, да еще столь
быстро!
Но двигатели выключены не были. Они работали, но только в обратном
режиме, чем раньше. Это говорило за то, что "Мозг навигации", в той его
части, которая ведала регулировкой движущих агрегатов, исправен.
Почему же люди, находившиеся на пульте управления, не воспрепятствовали
действиям обезумевшего "Мозга"? Вересову не составило бы труда выключить эту
часть и лишить "Мозг" возможности влиять на работу двигателей.
Было очевидно, что корабль тормозится уже давно, вероятно, с первого
дня, когда произошла авария. И притом тормозится форсированно, иначе за
шесть дней скорость не могла уменьшиться так заметно.
Снова неотвратимо и страшно встал перед Виктором и Гианэей вопрос -
живы ли их товарищи?
Не было и не могло быть никакой причины останавливать корабль. Любые
ремонтные работы, требующие выхода из корабля, могли быть произведены на
ходу.
Шесть дней непрерывного торможения, тот факт, что дежурный радиоинженер
не сумел за этот срок восстановить связь внутренних помещений с пультом или
заменить ее чем-нибудь другим, казалось бы, неопровержимо свидетельствовал,
что произошло наихудшее.
- Они не могли забыть о нас, - сказала Гианэя.
- Мы тоже помним о них. - Виктор не понял, что она хотела сказать. -
Что толку помнить?
- Есть разница. У них пульт управления, а у нас его нет. Это они могли
включить экраны. Теперь он понял.
Вересов и другие, конечно, понимают, в каком жутком неведении находятся
двое отрезанных от них членов экипажа. Они могли включить экраны, минуя
"Мозг навигации", и этим показать, что на пульте есть живые люди. Но одного
только включения экранов было явно недостаточно. Это мог сделать и
испортившийся "Мозг".
Самым простым выходом из положения было включение одного из мощных
прожекторов. Они были установлены на Земле, "Мозг" не имел никакого
отношения к ним. А свет прожектора хорошо виден на экране заднего обзора.
Совсем недавно был случай, когда Вересов проверял исправность прожекторов и
находившиеся в это время на обсерватории Виктор и Гианэя видели
ослепительные точки на заднем экране. Луч света задевал некоторые из
фотоэлементов, расположенных на наружной поверхности звездолета. Узнав об
этом, Вересов говорил, что это явление вызвано неточностью наводки, и
собирался в будущем исправить эту неточность.
Неужели он мог забыть об этом и не воспользоваться единственной
возможностью дать знать двум товарищам, что жив и действует?
Виктору не хотелось верить очевидности, и он сказал: - Юрий забыл о
прожекторе.
Гианэя промолчала, но он видел по выражению ее лица, что она не
разделяет его вымученного оптимизма.
На следующий день они убедились, что корабль еще больше уменьшил
скорость. Впереди уже не было фиолетовых звезд, позади не было красных. Вид
звездного неба стал таким, как в первые месяцы после отлета с Земли. Корабль
летел уже с "межпланетной" скоростью. А может быть, и еще медленнее. Без
приборов они не могли определить этого даже приблизительно.
Как всегда, казалось, что огромный звездолет неподвижно висит в
пространстве.
9
Настал день отлета корабля Вийайи.
Вересов находился в полете уже год, никакая опасность столкновения не
угрожала. Правда, Земля совершила полный круг и находилась почти в той же
точке своей орбиты, что и в день старта Вересова, но движение всей Солнечной
системы перенесло эту точку очень далеко в пространстве. И все же...
- Направление полета полностью совпадает, - сказал Вийайа. -
Практически оно одно. Но наши локаторы предупредят нас своевременно.
Корабль Вийайи должен был перегнать корабль Вересова менее чем через
год по земному времени.
Земляне торжественно проводили гийанейцев и одиннадцать человек ученых,
на которых была возложена миссия закрепить контакт двух цивилизаций,
нашедших друг друга.
Наступил перерыв.
Но и то, чем успели обменяться наука и техника двух планет только за
один год, давало достаточно обширную основу для большой и полезной работы.
Люди узнали многое. Гийанейцы тоже...
Марина Муратова сильно тосковала по брату и Гианэе. Она вернулась к
своей работе, но не могла найти в ней прежнего интереса.
- Вы совершили ошибку, - говорил ей Стоун. - Вам следовало лететь с
ними. Я знаю, что побудило вас отказаться. Но у ваших родителей, кроме вас,
есть еще дочь.
- Нет, я поступила правильно, - отвечала Марина.
Говорила ли она искренне, было неясно даже ей самой.
Прошло четыре месяца.
На корабле Вересова это составляло всего около трех недель. На корабле
Вийайи, не успевшем еще развить полной скорости, - два с половиной месяца.
И вдруг всю Землю облетела поразительная весть. К планете снова
приближался какой-то космический корабль!
Чей же он?
Было совершенно невероятно, что этот корабль принадлежит третьей
планете, обитатели которой нашли Землю. Это уже лежало за пределами теории
вероятностей.
Корабль либо Вересова, либо Вийайи. Но что могло побудить того или
другого вернуться так скоро?
Снова вся Земля была охвачена нетерпеливым ожиданием.
Чей?.. Зачем?
Прошло несколько часов, и на первый из этих вопросов был получен ответ:
возвращался корабль Вийайи!
Как и в первый раз, он остановился на высоте двухсот километров от
поверхности Земли, но над континентом Северной Америки.
Географическая карта Земли находилась на борту корабля. Было бы
естественнее со стороны Вийайи направить его к прежней "стоянке", чтобы
высадиться на знакомом месте.
Но он поступил иначе. И это можно было объяснить только поспешностью.
Снова что-то заставляло гийанейцев торопиться.
И точно, как год назад, посадочный аппарат устремился к Земле, как
только корабль замер неподвижно.
В этом месте не было поблизости ни одного ракетодрома, гийанейцы
опустились на проезжую дорогу между Дейтоном и Ричмондом, в нескольких
десятках метров от линии шарэкса.
Через пятнадцать минут на этом месте остановился экспресс. И сразу
умчался, как только механик в головном вагоне убедился, что это не
какой-нибудь планелет, опустившийся в аварийном порядке, а именно посадочный
аппарат гийанейцев. Задерживать экспресс на перегоне было нельзя.
В эфир полетело сообщение о точных координатах посадки. И находившийся
уже в воздухе скоростной планелет, вылетевший из Вашингтона навстречу
гийанейцам, повернул и через несколько минут опустился на ту же дорогу,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг