Причина обморока стала ясна после рассказа Мериго. Погибли все, кого
знала Гианэя, в том числе ее родители, братья и сестры.
Люди Земли жалели Гианэю, но оправдывали образ действий народа
четверых. Жестокое насилие требовало отомщения, нельзя было ожидать
великодушия от столь долго угнетаемого народа. Расправа справедлива и была
вызвана самими "ненавистными". Само это название говорило о многом.
Но горю Гианэи все сочувствовали. Гостью любили, в ней было много
хорошего. Теперь ясно было, что Гианэя испорчена воспитанием, жизнью с
момента рождения среди убежденных колонизаторов. Очевидное влияние на Гианэю
личности Рийагейи доказывало, что в этой девушке существует бессознательное
стремление к благородству и справедливости. И было ясно, что она сильно
изменилась за полтора года, живя в коммунистическом обществе Земли.
Мериго требовал смерти Гианэи. Он настойчиво просил, чтобы
"ненавистную" отдали ему и его трем товарищам, очевидно для расправы.
Приговор был вынесен его народом, и он видел свои долг в том, чтобы
выполнить этот приговор.
Люди не согласились с таким требованием. Мериго рассказали о поступке
Рийагейи, постарались убедить четверых, что Гианэя больше не враг.
Они настаивали на своем.
Гианэя была нужна, ее хотели убедить лететь на родину четверых, где она
родилась, и помочь найти путь к настоящей родине - планете, которую она не
знала.
В споре с Мериго людьми руководили иные чувства, но и этих соображений
было достаточно, чтобы не отдавать ее Мериго.
Ему сказали и об этом. И снова он не согласился: ненависть была сильнее
голоса разума.
Обе стороны так и остались при своем мнении.
За безопасность Гианэи на планете четверых не беспокоились, ее сумеют
защитить в любом случае, но в согласии гостьи многие сомневались.
Муратов решил выяснить этот вопрос, воспользовавшись приглашением
Гианэи.
Он пришел точно в назначенное ею время.
Гианэя была одна.
Первое, что бросилось в глаза Муратову, была необычная одежда девушки.
На ней снова оказалось золотое платье, в котором она впервые явилась людям
на Гермесе.
Он увидел небольшой столик, сервированный на двоих. Два бокала были
наполнены золотистым напитком.
Марины не было, и, видимо, Гианэя и не ждала ее прихода.
- Я попросила ее оставить меня одну на весь вечер, - ответила Гианэя на
вопрос Виктора. - О том, что вы придете, она не знала.
Он не спросил ее о причине.
Гианэя жестом пригласила его сесть напротив нее. И Муратов вдруг
почувствовал, что предстоящий разговор будет необычным.
- Вот, - сказала Гианэя, протягивая ему два толстых альбома. - Здесь
мои рисунки, относящиеся к планете, откуда я прилетела к вам. Возьмите их и
передайте тем, кто полетит туда. Пусть они узнают, как выглядит природа и
люди этой планеты.
- Значит, вы сами не полетите? - спросил Муратов.
- Нет, - со странным ожесточением ответила Гианэя, - я навсегда
останусь здесь.
- Может быть, вы перемените решение, если узнаете, что мы собираемся
отыскать путь на вашу первую родину?
- Что в ней? Я ее никогда не видала, не знаю и буду там чужой. Рийагейа
говорил, что на родине все изменилось, все стало другим.
- Он был там?
- Нет. Но Рийагейа все знал. Он был большой ученый. Я рада теперь, что
он умер.
Муратов положил руку на руку Гианэи, лежавшую на столе. Она вздрогнула,
но не отстранилась.
- Поверьте, - сказал он, - меня очень огорчает ваше несчастье. Всей
душой я сочувствую вам. Глаза Гианэи блеснули ненавистью.
- Не смейте говорить так, - сказала она резко. - Вы оправдали зверскую
расправу этих дикарей. Вы не казнили их. Впрочем, - Гианэя неожиданно
рассмеялась. Муратов содрогнулся - сколько затаенной боли было в этом
смехе, - вы не казнили и меня, хотя имели все основания это сделать.
Отправляя меня на астероид, Рийагейа был уверен, что я иду на смерть.
- Он?
- Что же вас удивляет? Мы не знали, какими стали люди Земли. Книги,
привезенные первыми, кто посетил вас, говорили о другом. Я все их прочла.
- Но если Рийагейа был уверен, что вы идете на смерть, то зачем же он
высадил вас на Гермесе?
- Потому, что не мог убить своей рукой. - Гианэя наклонилась в сторону
Муратова. Ее глаза затуманились, и она долго молчала, видимо вспоминая
"прошлое. Потом заговорила отрывисто, не думая о связи своих слов, часто
непонятно: - Все спали. Рийагейа не будил экипаж, хотя было давно пора. Он
очень мучился. Жалость, но не колебания. Он решил твердо. Второй корабль не
летел за нами. И не было третьего. Прошло бы много времени. Он разбудил
меня. Я еще ничего не подозревала. Не думала. И он сказал мне. Никогда не
забуду его лица. Нет, я его не отговаривала. Я понимала, что это бесполезно.
Его убеждения были всем известны. И он сказал мне, что остальные члены
экипажа решили казнить его, как только корабль опустится на Землю. Они ему
не доверяли. Он просил меня уйти. Уйти? Мне стало смешно. Куда можно уйти с
корабля в космосе. Мы долго летели, совершая круги. Я смотрела на него,
спокойного, решившегося бесповоротно. Я знала, что если он не найдет того,
что ищет, он все равно выполнит то, что решил. Но ему очень трудно было
убить меня. Я давно знала, что Рийагейа любит меня как дочь. Он не мог убить
меня своей рукой. Не мог. И сам же послал на смерть. Он был уверен. Мне
пришлось подчиниться. Он сказал мне: "Я знаю, что спасаю человечество Лиа.
Но не надо, чтобы они знали об этом. Молчи, если останешься живой. Молчи и
перед лицом смерти". Я обещала молчать. В тот момент я готова была исполнить
любое его желание. Последнее перед страшной смертью.
Она закрыла глаза рукой.
- Вы любили его? - спросил Муратов после долгого молчания.
- Не знаю. Я была слишком молода. А сейчас я стара. Я старше всех. Ведь
никого не осталось из моих современников. Всех убили эти... - она низко
опустила голову, Муратов знал, чтобы скрыть слезы.
Всеми чувствами Муратов был на стороне Мериго и его народа. Но в этот
момент он понял, что можно ненавидеть тех, кому сочувствуешь. Его наполняла
острая жалость к Гианэе, ни в чем не повинной, несущей на себе последствия
поведения других, в среде которых родилась.
- Вы очень похожи на него, Виктор, - сказала Гианэя, - потому я
попросила вас прийти сегодня.
- Я рад, если могу хоть этим облегчить ваше горе, - ответил он.
То, что она рассказала, побуждало его задать ей много вопросов, но он
понимал, что они будут неуместны. Пусть говорит сама.
Гианэя подняла голову. Слез не было в ее глазах, она улыбалась даже, но
он знал, что это только маска.
- Вы хотите что-то спросить у меня?
- Если вы не возражаете.
- Спрашивайте.
- Почему Рииагейа был так непоследователен? Из ваших слов ясно, что он
понимал: люди Земли ушли вперед, они не такие, как прежде. Почему же он
думал, что вы идете на смерть?
- Объяснение этому надо искать в нашей истории, - ответила Гианэя
совсем спокойно. - Когда-нибудь вы ее узнаете. Я верю, что вы достигнете
нашей родины. Ваше развитие шло быстрее, чем это было у нас, и даже Рииагейа
не предвидел этого. Я поняла это на Земле. Я не буду рассказывать, Виктор.
Сейчас я не могу это сделать. Я так же, как Рииагейа, была убеждена, что
люди Земли убьют меня. И, отправляясь на астероид, оделась на смерть.
- Значит, это платье?..
- Погребальный наряд. В золотой цвет одевают умерших и осужденных на
смерть.
- Зачем же вы надели его сегодня?
- Я хороню свою молодость. Ему почудилось, что она говорит неискренне.
Неясная тревога медленно поднималась в нем.
Он заставил себя непринужденно улыбнуться.
- Но, оказавшись среди нас, вы поняли, что вам ничто не грозит?
- Не сразу. Слишком сильны были понятия, привитые с детства, и отчасти
влияние прочитанного о Земле. Может быть, книги были неудачно выбраны. Не
знаю. Когда вы перенесли меня на свой корабль, я подумала: "Странное
совпадение".
- В чем?
- У нас есть обычай. Когда мужчина берет себе жену, он переносит ее в
свой дом на руках. Я подумала:
"Рииагейа мог бы это сделать для жизни, а этот, столь похожий на него
лицом, делает то же, но для смерти". - Она замолчала, потом сказала: - Мне
самой странно теперь, но я была уверена в смерти на Земле. И готовилась
спуститься с вашего корабля прямо на костер. Меня пугала такая смерть.
- Почему на костер?
- У нас такая казнь. И я читала, что на Земле тоже была такая. Потом я
поняла, что даже Рииагейа ошибся; вы лучше нас, ваша жизнь светла и
прекрасна, что я должна закончить начатое Рийагейей, что он освободил бы
меня от данного слова, если бы знал. - Взгляд Гианэи остановился на часах,
стоявших в углу комнаты. Муратов навсегда запомнил, что они показывали ровно
десять. - Поздно, пора кончать нашу беседу, - Гианэя протянула руку и взяла
свой бокал. Муратов не шевельнулся. - Я пью, Виктор, за вашу родину, за ее
счастливую жизнь. Одно время я думала, что она станет и моей третьей
родиной.
- А разве это не так?
[Image015]
- Нет. Между мною и вами легла пропасть. Может быть, я рассуждаю
неверно и вы правы. Но я ничего не могу поделать с собой. Я боролась,
Виктор, иначе я позвала бы вас раньше. Простите меня.
Тревога и смутное подозрение превратились в уверенность. Муратов
отчетливо понял, что должно сейчас произойти, что означает золотое платье
Гианэи.
Он вскочил, опрокидывая кресло.
- Остановитесь!
Его рука, протянувшаяся, чтобы схватить руку Гианэи, опоздала на долю
секунды.
Гианэя проглотила содержимое бокала.
Эпилог
На веранде, увитой зеленью, за небольшим столиком сидели два человека.
Одним из них был Виктор Муратов.
Другой, гораздо выше его ростом, с сильным зеленым оттенком кожи, с
очень узкими, точно прищуренными, глазами, явно был соотечественником
Гианэи. Иногда его глаза раскрывались. Они были огромны, темны и глубоки.
Разговор шел на языке Гианэи. Муратов уже совершенно свободно владел
им.
- Жаль, что мы опоздали, - говорил человек с узкими глазами. - На
кораблях нашей конструкции путь был бы во много раз короче. Конечно, в
смысле времени, а не расстояния.
- Экспедицию уже не вернешь, - сказал Муратов. - Но вы сами говорили,
Вийайа, что можно перегнать ее и оказаться на планете раньше. Можно себе
представить, как удивятся наши товарищи.
Он улыбнулся, позволив себе эту шутку. Чувство неловкости не покидало
его.
Странные глаза Вийайи остановились на его лице.
- Почему вы стесняетесь меня? - спросил он. - И не только вы. И почему
не хотите обращаться ко мне на "ты"? У нас давно уже нет другого обращения.
Все люди - братья.
- Нас приучила к этому Гианэя, - ответил Муратов. - До вашего прилета
мы не знали местоимения "ты" на вашем языке.
- Но теперь вы это знаете.
Муратов смущенно молчал. Он мог бы многое сказать своему собеседнику,
но понимал, что для Вийайи его объяснение покажется бессмысленным.
Посещение Вийайи было неожиданным для Муратова. Он знал, что все,
прилетевшие на удивительном корабле, испытывают к нему особую симпатию, и
понимал, отчего она возникла. Это было все то же сходство Муратова с ними,
то, что притягивало к нему Гианэю. Приди к нему кто-нибудь другой, Муратов
бы не смутился, но Вийайа...
Гости были уже больше месяца на Земле. Давно уже выяснились причины их
прилета, стали известны имена и биографии космонавтов, история их родины.
Люди Земли знали не только то, где находится планета, но и как она выглядит.
Космонавты привезли с собой все, чтобы как можно полнее и подробнее
рассказать о себе.
И люди знали, что Вийайа, даже на той планете, далеко опередившей Землю
в науке и технике, считался величайшим ученым. С земной точки зрения, он был
гением в самом полном значении этого слова.
Он был еще далеко не стар, даже скорее молод.
Муратову было сейчас около сорока лет. Это составляло почти половину
средней продолжительности жизни. Вийайе, по земному счету, - немного больше
ста. Но для людей, живших в среднем пятьсот лет, это составляло всего пятую
часть.
Если ученые Земли за свою жизнь успевали накопить большие знания, то
можно было себе представить, сколько успевали узнать соотечественники
Вийайи.
И даже среди них Вийайа выделялся. Не удивительно, что, сознавая
разделяющую их пропасть, Муратов чувствовал смущение в обществе такого
человека.
Но Вийайа не понимал его состояния.
- Я пришел провести с тобой вечер, - сказал он, сам переходя на "ты" и,
очевидно, ожидал того же от Муратова. - Неужели ты хочешь, чтобы я пожалел
об этом?
- Пусть будет по-твоему, - ответил Муратов.
- Наконец-то! Мы все полюбили тебя, Виктор. Ты удивительно похож на
нас. И мне приятно находиться в твоем обществе. Обращайся ко мне, как к
другу.
Но согласиться - это еще не значит сразу перейти к делу. Муратов
мучительно искал какой-нибудь естественный вопрос, но ничего не приходило в
голову.
Вийайа заговорил сам.
- Странно получилось, - сказал он. - С двух планет люди спешили на
помощь Лиа, Земле, я хотел сказать. И не знали, что никакая помощь вам не
нужна. Вся эта история странна и, конечно, неповторима.
Муратов обрадовался теме разговора. Здесь он многое мог спросить у
Вийайи.
- Нас очень удивляет, - сказал он, что сообщники Лийагейи не сразу
пустили в ход излучение. Зачем им понадобилось оставлять спутники возле
Земли, строить лунную базу и только при вторичном прилете осуществлять свой
план?
- Об этом меня уже спрашивали, - ответил Вийайа. - Это объясняется
несколькими причинами - техническими и психологическими. Они искали планету
для колонизации. Но не знали, удастся ли такую найти. И, улетая на поиски,
не согласовали своих действий с теми, кто остался. В вашем эксплуататорском
обществе властвовал индивидуализм. Коллективные действия были по самой своей
сущности чужды господствующим классам. Это во многом способствовало их
гибели. - ("Когда он успел узнать все это", - подумал Муратов.) - У нас, как
это ни странно покажется тебе, коллективизм был свойственен касте господ.
Они привыкли согласовывать свои действия между собой. Это, в совокупности с
другими причинами, затрудняло у нас освобождение. Решив применить к
человечеству Земли излучение, как вы это удачно назвали, они должны были
вернуться и получить согласие остальных. Это первая причина. Вторая - чисто
техническая. Убегая с нашей планеты, они захватили с собой все имевшиеся в
то время космические корабли. На одном из них находились те две ракеты,
которые вы нашли и уничтожили. Других у них не было, и сделать их на
промежуточной планете, где не существовало никаких заводов, было
невозможно. - ("Гианэя сказала правду", - подумал Муратов.) - Эти ракеты
предназначались для других целей. И, естественно, на них не было никаких
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг