взглянув на подругу. Натренированная в языке память помогла точно повторить
новое слово.
Гианэя нисколько не смутилась.
- Вы же сами говорили мне об этой экспедиции, - ответила она
невозмутимо.
Это было явной ложью, такого разговора никогда не было, Марина помнила
это точно.
"Так! - подумала она. - Гианэя способна не только к притворству, но и
ко лжи. Выходит, что в их мире мораль находится не на высоком уровне".
- Я не помню, - сказала она вслух, - чтобы когда-нибудь говорила вам о
Шестой лунной экспедиции. А почему она вас может интересовать?
Ответа не последовало. Гианэя предпочла прибегнуть к обычному молчанию.
Марина напряженно думала, как поступать дальше. Она хорошо знала, что
бесполезно настаивать на ответе. Промолчав один раз, Гианэя уже не изменит
своего решения - она будет молчать и дальше. Пожалуй, лучше всего замять
этот разговор. По всем признакам, Гианэя собирается окончательно бросить
притворяться ничего не знающей. Так пусть же все идет по ее инициативе!
- Мы будем ждать прилета Шестой экспедиции? - спросила Марина как ни в
чем не бывало.
- Да, - ответила Гианэя.
Этим коротким словом она признавалась, что специально для встречи
Шестой приехала в Полтаву. Не могла она не понимать, что смысл ее слов ясен
для Марины.
И не боялась этого.
"Что ж, пора уже! - думала Марина. - Знать язык и не говорить на нем
очень трудно. Гианэя, наверное, истосковалась по свободному разговору.
Играть роль полтора года более чем достаточно".
- Здравствуйте! - раздалось позади них. Гианэя так стремительно
обернулась, что не могло быть никакого сомнения, - она узнала голос, который
слышала полтора года назад. Радость осветила ее лицо.
- Наконец-то! - сказала она с полной откровенностью, протягивая
Муратову руку опять первой, как сделала это при расставании и чего никогда и
ни с кем не делала. - Почему вы так долго не появлялись? Я просила Марину.
Четвертый раз!
В несколько дней Гианэя, словно вознаграждая людей Земли за свое долгое
молчание, "раскрывалась" с ошеломляющей быстротой.
Муратов понял, что она сказала.
- У меня не было времени, - ответил он, с трудом подбирая слова. - Я
очень рад видеть вас.
Марина улыбнулась его произношению.
Гианэя не улыбалась. Она не выпускала его руки и смотрела прямо в глаза
тем же пристальным взглядом, как тогда, в выходной камере звездолета, точно
собираясь что-то спросить или сказать.
И молчала.
Но она видела, что Муратов понимает ее язык. Что же мешало ей задать
вопрос?
- Мне жаль, - сказал он, так и не дождавшись ни одного слова с ее
стороны, - что я не мог раньше исполнить ваше желание.
Помня совет Стоуна и действительно испытывая затруднение в подборе
слов, он, будто нечаянно, вставил в свою фразу несколько испанских.
Гианэя не переспрашивала. И по ее лицу нельзя было определить, удивил
ли ее испанский язык в устах Муратова или нет.
- Вы были у нас?
Муратов понял, что она имеет в виду Полтаву. "Она хочет спросить, видел
ли я ее рисунок в альбоме", - подумал он.
- Да, был.
Гианэя отпустила его руку. Ему показалось, что в ее темных глазах
промелькнуло разочарование.
Чего же ожидала от него Гианэя?
Ему стало совершенно -ясно, что пейзаж Гермеса, эпизод, касавшийся их
обоих, был нарисован и оставлен открыто на столе специально для того, чтобы
он мог увидеть его. Это не только не было случайностью, но имело
определенный смысл, должно было что-то сказать ему. И Гианэя ожидала ответа,
которого не получила.
Он почувствовал досаду на самого себя за то, что не сумел догадаться,
не понял ее мысли. Тот факт, что человеку одной планеты чрезвычайно трудно
постичь мысли и намерения человека другой, не служил оправданием в его
глазах. Он должен, обязан был более вдумчиво отнестись к рисунку, попытаться
понять, что она хотела сказать. И, не сделав этого, он, возможно, испортил
свои шансы на дружескую откровенность Гианэи.
- Я видел ваш рисунок, - сказал он, со смутной надеждой что-то
поправить и еще чаще уснащая свою речь испанскими словами. - Вы замечательно
рисуете, Гианэя.
Она отвернулась с таким откровенно пренебрежительным видом, что Муратов
смутился и мысленно выругал сам себя.
Начало возобновления старого знакомства складывалось явно не в его
пользу.
Голос диктора сообщил о приземлении посадочной ракеты с корабля,
прибывшего с Луны. Это и был тот корабль, которого они ожидали, - Шестая
лунная экспедиция.
Марина перевела сообщение Гианэе.
- Вы так и не ответили мне, - спросила гостья, - сколько человек
участвовало в этой экспедиции?
- Восемнадцать.
- Прибыли только они? Других пассажиров нет в посадочной ракете?
Пятый раз!
Слова "посадочной ракете" Гианэя сказала по-испански.
Марина не решилась ответить на том же языке. Стоун рекомендовал ей
сугубую осторожность. Гианэя могла произнести два испанских слова нечаянно,
сама того не заметив. Она была взволнована с самого утра, не владела собой.
- Не знаю, - ответила Марина на языке Гианэи. - Думаю, что других
пассажиров нет. Это корабль особого назначения, только для экспедиции.
Настойчивость Гианэи все больше удивляла Марину. Зачем ей надо знать
такие подробности?
Посадочная ракета опустилась недалеко от вокзала. Подали трап, и один
за другим на землю спустились пассажиры. Их было хорошо видно.
- Я сейчас вернусь, - сказал Муратов. - Подождите меня на этом месте.
Он пошел навстречу Сергею.
Марина заметила, что Гианэя про себя считает выходящих из ракеты. Когда
вышел последний, восемнадцатый, она вздохнула явно облегченно. Получилось,
что девушку иного мира тревожил вопрос: все ли вернулись с Луны?
Странно! Неужели только для того, чтобы самой убедиться в этом, она
приехала сюда?..
Муратов и Синицын встретились на половине дороги. Обнялись.
- Итак, - сказал Виктор, - снова ни с чем?
- Как видишь! - недовольным тоном ответил Сергей.
- Это что же, по выражению твоего лица я должен видеть?
- Знаешь ведь, - Синицын не улыбнулся шутке товарища. Его лицо
оставалось хмурым.
Муратов внимательно посмотрел на друга.
- Стоун сказал, что эта экспедиция последняя.
- Знаю. И не согласен с их решением.
- Вас встречает Гианэя, - сказал Муратов, уверенный, что эти слова
поразят Синицына.
Но он ошибся. На лице Сергея ничего не отразилось при этом известии.
- Зачем ей это понадобилось? - спросил он равнодушно, явно не
интересуясь ответом.
- Загадочная история. - Муратов коротко рассказал о последних событиях,
связанных с Гианэей. Синицын и тут остался равнодушным.
- Об этом стоит подумать, - только и сказал он. - Знаешь что, Витя, не
говори со мной о Гианэе. Меня раздражает даже звук ее имени. Я не знаю
причин ее молчания, но когда подумаю, что стоит ей захотеть...
К прибывшим подошел Стоун.
- Ты где остановился? - поспешно спросил Синицын. - Ага! Я приду к тебе
сегодня вечером, часам к восьми. И тогда мы подробно поговорим обо всем. А
сейчас, извини, некогда.
Муратов отошел.
Хотя он сам не участвовал ни в одной из шести экспедиций, неудача
товарищей неприятно действовала на него. Ведь именно он вместе с Сергеем
вычислял траектории спутников-разведчиков, именно они оба пришли к выводу,
что спутники на Луне, в районе кратера Тихо. И вот шестая неудача подряд!
Неужели произошла ошибка?
Нет, не может этого быть! Расчеты неоднократно проверялись другими
людьми. Таких коллективных ошибок не бывает. Спутники на Луне!
Так почему же не удается найти их?
Муратов понимал раздраженное состояние Сергея и его антипатию к Гианэе.
Она была человеком, который мог одним словом разрешить загадку. Она должна
была знать! Она знала! И молчала, равнодушно наблюдая за тщетными усилиями
людей Земли. Это действительно могло вызвать не только антипатию, но и
ненависть у людей, годы затративших впустую.
Муратов понимал это, но сам не мог настроить себя против Гианэи. Она
ему нравилась, была симпатична, несмотря ни на что. Он настойчиво заставлял
себя думать, что причина молчания Гианэи кроется в ее воспитании, во
взглядах и представлениях ее мира. Она просто не понимает, чего хотят от нее
люди Земли.
Разговор между Мариной и Гианэей, который он несколько минут назад
слышал, неопровержимо доказывал, что Гианэя интересуется результатами лунных
экспедиций, что не случайно оказалась она в Селене именно сегодня.
Знает, все знает!
Он медленно подошел к обеим девушкам, стоявшим там же, где он их
покинул, ожидавшим его, видимо, с согласия Гианэи.
И неожиданная мысль пришла ему в голову, заставив его на мгновение
остановиться.
"А что, если спросить Гианэю прямо? Она обрадовалась моему появлению,
относится ко мне явно не так, как относится к другим людям. Мои испанские
слова она восприняла, как будто ожидала их от меня, и даже не пыталась
притвориться непонимающей. Рискнуть?"
Он чувствовал, что напрасно задает себе этот вопрос, что решение им уже
принято. Нет никаких сил сдерживаться и чего-то ждать. Стоун и ученый совет
чрезмерно осторожны. Что плохого может произойти? Ну не ответит - и только.
"Э! Будь что будет!" - подумал он.
- Гианэя! Я очень прошу вас ответить мне на один вопрос. - От волнения
Муратов не заметил, что говорит целиком по-испански. - Он очень важен для
всех нас и особенно для меня лично. Вы должны ответить, если вы мне друг.
Искусственные спутники, направленные к нам вашими соотечественниками,
находятся сейчас на Луне?
Марина в полной растерянности, но с тайной радостью услышала этот
неожиданный вопрос. Ее брат решительно и просто разрубал завязавшийся узел.
Гианэя опустила голову. Она поняла все, что сказал Виктор, и не
скрывала, что поняла. Было видно, что в ней происходит какая-то мучительная
борьба.
А когда, наконец, она подняла голову и посмотрела на Виктора, он
увидел, что длинные темные глаза гостьи полны слез. Никто никогда не видел,
чтобы Гианэя плакала.
- Да, - ответила она едва слышно.
Муратов перевел дыхание, волнение душило его.
- Почему вы молчали? - спросил он, с трудом справляясь с голосом. - Вы
же знали, как это важно для нас.
Она ответила еще тише:
- Я боялась. Я хотела сказать давно, но вы все не появлялись. Но теперь
я не боюсь больше. Я давно поняла, что Рийагейа был прав. Я погубила себя,
но спасаю вас.
Гианэя говорила по-испански совершенно свободно. Но не только Марина,
но и Виктор сразу поняли, что она знает не современный испанский язык.
"Очень важно выяснить, когда в Испании говорили так, как говорит
Гианэя", - подумала Муратова.
5
Седьмая экспедиция на поиски таинственных спутников-разведчиков
собралась быстро. Теперь, больше чем когда бы то ни было, следовало
торопиться. Там же, на ракетодроме, после долгого и томительного молчания
Гианэя прибавила несколько слов, имевших огромное значение для космической
службы.
Ответив, вероятно, неожиданно для самой себя, на вопрос Муратова,
Гианэя заторопилась уехать. Она явно опасалась дальнейших вопросов с его
стороны, быть может, жалела о своей откровенности, была расстроена и сильно
взволнована.
Муратов проводил их до вечемобиля. Он понимал, что нельзя спрашивать
Гианэю ни о чем, она не ответит больше ни на один вопрос. А ему хотелось, и
было очень нужно, задать ей этот вопрос, единственный и чрезвычайно важный.
И вдруг Гианэя сказала сама, сказала именно то, что он хотел спросить.
Уже сидя в машине, она протянула ему руку, впервые ответила на пожатие,
как-то робко и застенчиво улыбнулась.
- Я должна предупредить вас, - сказала она так тихо, что он едва
расслышал. - Будьте очень осторожны. Наши - (она произнесла длинное слово на
своем языке, очевидно означающее "спутники", или другое, более правильное,
название разведчиков) - опасны, и к ним нельзя приближаться. Уничтожьте их.
И торопитесь, торопитесь!
Она откинулась на сидении и закрыла глаза. Вздохнула так глубоко, что
ему послышался звук, похожий на стон. Страдальческие складки легли у ее губ,
и все лицо Гианэи показалось вдруг постаревшим.
- Поезжайте же! - шепнула она Марине.
Вечемобиль умчался.
Виктор остался один.
Он долго смотрел вслед машине. Сердце успокаивалось, билось ровней и
медленней.
Итак, полный успех! Порыв, необдуманный и рискованный, дал неоценимый
результат. Спутники на Луне, и Гианэя сама советует уничтожить их, не
приближаясь к ним.
Уничтожить!
Только сейчас он вспомнил, что забыл спросить самое главное - где надо
искать спутники, в каком месте расположена база. Но вряд ли Гианэя знает
это. А если знает, то скажет потом. Она ответила на основной вопрос. Одно
дело - искать, не имея уверенности, что спутники на Луне, и совсем другое,
когда такая уверенность есть.
Муратов отправился искать Стоуна.
Председатель ученого совета и участники Шестой экспедиции еще не уехали
из космопорта. Сообщение Муратова было встречено всеми с удивлением и
радостью.
- Вы правильно поступили, - сказал Стоун. - Видимо, мы
переосторожничали. Надо было спросить раньше.
- Это верно, - ответил Муратов, - но спросить должен был именно я, а не
кто-нибудь другой. Гианэя сказала такую фразу: "Я давно хотела сказать, но
вы - (то есть я, - прибавил Муратов) - все не шли". Она почему-то хотела
сказать именно мне.
- Подозрительная симпатия, - не удержался Сергей.
Муратов не удостоил друга даже взглядом.
- Как можно скорей надо начинать сначала, - сказал Стоун. - Теперь
можно не разбрасываться, а искать только в кратере Тихо. Слова Гианэи
подтверждают правильность вычислений. Будем им верить. Плохо, что мы не
уничтожили спутники на их орбитах сразу, как хотели.
- По-моему, это не плохо, а как раз хорошо, - заметил Синицын. - Надо
уничтожить не только спутники, но и их базу. А тогда мы даже не подозревали
о ее существовании.
- Уничтожить просто, - сказал кто-то из состава Шестой экспедиции. - А
как найти? Шесть раз пытались.
Стоун повернулся к Муратову.
- Может быть, - сказал он, - вы попробуете еще раз поговорить с
Гианэей?
- Конечно, но думаю, что это бесполезно. Мне кажется, что Гианэя
сказала все, что ей известно. И очень нелегко было ей сделать это. Я не могу
забыть выражения ее лица. И меня очень тревожит ее фраза: "Я погубила себя,
но спасаю вас".
- Да, эта фраза имеет смысл. Несомненно. Но у нас, на Земле, Гианэе
ничто не угрожает. Видимо, она хотела сказать, что после ее слов ей закрыт
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг