родившимся и выросшим на другой планете, под светом другого солнца, - во
всем этом было много привлекавшей ее романтики.
Марина не была тщеславна, и тот факт, что, став подругой Гианэи, она
сама привлекла к себе внимание всего населения Земли, не повлиял на ее
решение. Она об этом просто не думала.
Таинственность Гианэи, длинный ряд загадок, связанных с ней,
интересовали Марину в последнюю очередь. Она была уверена, что все тайны
раскроются сами собой, как только гостья освоится на Земле, привыкнет к
людям и получит возможность свободно говорить с ними.
И свою задачу Муратова понимала именно так - помочь гостье освоиться.
Ни у кого не возникало сомнений в активной по" мощи Гианэи. Человек,
явившийся на чужую планету, не мог вести себя иначе.
Но оказалось не так.
Прошло немного времени, и всем стало ясно, что задача не столь проста.
Гианэя отказалась изучать земной язык и не выражала особого желания
знакомить Муратову со своим.
В первое время дело шло как будто гладко. Гостья сама нуждалась в том,
чтобы ее понимали. Язык, на котором она говорила, был звучен, казался
простым, слова запоминались легко. Группа сотрудников Института лингвистики
и сама Муратова считали, что и в дальнейшем не будет никаких трудностей.
Но чем дальше, тем неохотнее Гианэя расширяла свой лексикон.
Становилось очевидным, что она хочет ограничиться бытовым разговором,
необходимым ей самой, но не больше.
Да и то, что люди уже знали, смущало лингвистов. Чувствовалось, что
Гианэя упрощает фразы, а Муратова вынуждена произносить слова без
грамматических связей. Такую речь Гианэя могла понимать, но это не было
знакомством с языком.
Высокая культура народа, к которому принадлежала Гианэя, исключала
возможность "бедности" речи. Ее язык безусловно был богат и обширен, а его
кажущаяся простота - обманчивой.
Когда окончательно убедились, что на помощь Гианэи рассчитывать не
приходится, было решено продолжать изучение без ведома Гианэи. Живя на
Земле, общаясь с людьми, даже с одной только Муратовой, гостья невольно
произносила новые слова и фразы. Их запоминали и расшифровывали. На помощь к
прекрасной памяти Марины привлекли магнитофон. Маленький портативный
аппарат, о существовании которого Гианэя не знала, сопровождал ее всюду.
Записи поступали в Электронный Мозг Института лингвистики, и тайны чужого
языка медленно, но систематически открывались.
Марина запоминала все. Но она крайне осторожна и в строгой
постепенности расширяла намеченные Гианэей рамки их бесед. Она боялась
"спугнуть" гостью. И девушка другого мира, казалось, не замечала, что ее
подруга говорит с ней все более свободно и правильно.
Марина знала, что нравится Гианэе, что гостья симпатизирует ей. Было
очень важно укрепить и развить дружеские отношения. Все надежды ученых -
раскрыть загадки появления Гианэи - были основаны на этом.
Марине приходилось работать одной. Другая лингвистка, так же как и она
"прикрепленная" к Гианэе, на следующий же день после прилета гостьи на Землю
вынуждена была отстраниться.
Все постарались предусмотреть в ученом совете, вплоть до внешности, но
никто не мог предположить, что небольшой рост окажется неприемлемым для
Гианэи.
Привлечь к работе другую девушку оказалось невозможным - не было ни
одной подходящей кандидатуры. Но Муратова и одна хорошо справлялась. За
прошедшие полтора года она ни разу не пожалела о том, что связала себя с
Гианэей, ни разу между ними не "пробегала черная кошка". У гостьи Земли был
хороший характер, и с каждым днем он становился лучше. Исчезли, ушли в
прошлое натянутость, холодность в обращении и какая-то непонятная, но
несомненная настороженность, очень заметные в первые месяцы. Теперь Гианэя
была "обычной" девушкой. Всегда оживленная, очень подвижная, любящая спорт и
спортивные игры (которые она осваивала с поразительной легкостью), рисование
и музыку, она в последнее время даже дурачилась, оставаясь наедине с
подругой.
Что именно она рисовала в своих альбомах, оставалось тайной. Марине
редко удавалось увидеть эти рисунки. А то, что Гианэя показывала, всегда
было пейзажами Земли или портретами Марины. Несколько бюстов, вылепленных с
большим мастерством, изображавших либо Марину, либо ее самою, Гианэя сразу
же уничтожила.
Она даже не пыталась научиться играть на каком-нибудь музыкальном
инструменте, но с удовольствием слушала, когда играла Марина.
Иногда гостья начинала петь странные для земного слуха мелодии без
аккомпанемента, поражая всех, кто ее слышал, красотой звука и невероятной
широтой диапазона своего голоса.
Эти песни, записанные магнитофоном, служили главной "пищей"
Электронному Мозгу, в них было много новых слов и словосочетаний.
Марина была убеждена, что Гианэя очень молода, но выяснить этот простой
вопрос никак не удавалось. С непонятным упорством Гианэя отмалчивалась,
когда ее спрашивали об этом.
Манера гостьи игнорировать некоторые вопросы, будто не слыша их,
никогда не раздражала Муратову и не вызывала желания во что бы то ни стало
добиться ответа. Она всегда помнила, что, несмотря на поразительное сходство
с людьми, перед ней человек иного мира, с иными привычками и понятиями. И
она делала вид, что не видит в молчании Гианэи ничего особенного, а считает
это естественным.
Такая тактика безусловно была правильной.
- Когда яблоко созревает, оно падает само, - говорили ученые. - Гианэе
надо предоставить время "созреть". И тогда она заговорит.
И Гианэя заметно "созревала". Она все реже и реже отмалчивалась.
Неохотно, но отвечала. Выполняя полученные указания, Марина никогда не
задавала вопроса, на который Гианэя раньше не захотела ответить.
И между двумя девушками было полное согласие и, внешне, полное
взаимопонимание.
Всем казалось, что Гианэя равнодушно относится к Земле, что жизнь Земли
нисколько не интересует ее. Но Марина видела, и с каждым днем яснее, что это
далеко не так.
Она уже хорошо разбиралась в оттенках выражения лица и особенно глаз
гостьи. И постепенно убеждалась, что Гианэя просто прячет от людей свой
интерес к Земле, по какой-то, ей одной известной, причине надевает на себя
маску равнодушия.
За полтора года Гианэя объехала всю Землю. Она видела все, что было
наиболее красивым, величественным и грандиозным на планете, природным или
искусственным. И казалось, все это не производило на нее впечатления. Нигде
она не задерживалась надолго, никогда не любовалась произведением искусства
или красотой природы, так, как это делали люди. Смотрела минуту, много - две
и отворачивалась.
Но когда, через несколько месяцев после поездки в северную Америку,
Марина увидела нарисованный Гианэей вид Ниагарского водопада, она поняла,
что мимолетного взгляда достаточно для ее подруги, чтобы навсегда запомнить
виденное. Величественная картина падающей воды была передана на рисунке до
мельчайших подробностей. Казалось, что в мозгу Гианэи запечатлелся
фотографический снимок водопада.
И так было много раз. Гианэя все помнила, ничего не забывала.
Нет, это было не равнодушие!
Тогда, может быть, внешнее безразличие ко всему - свойство ее
соплеменников, своеобразная традиция, обязательная форма поведения,
диктуемая обычаем?
Могло быть и так, но Марина почему-то не хотела верить этому. Ей
казалось, что Гианэя все же "напускает" на себя равнодушие, делает вид, что
ее не интересует Земля.
Зачем ей это может быть нужно?
И постепенно в душе Марины появилось и крепло убеждение, что гостья из
космоса склонна к притворству.
И вот совсем недавно произошел случай, глубоко взволновавший всех и еще
больше укрепивший Муратову в мысли, что Гианэя притворяется.
Стоя у полотна шарэкса, по пути в Полтаву, Гианэя неожиданно задала
вопрос, показавший с полной очевидностью, что она прячет от людей не только
свое прошлое, но и настоящее.
Откуда могла узнать Гианэя, что у Марины есть брат? Больше того, она
знала, что форма пути шарэкса - конструкция Виктора Муратова!
Гианэя разговаривала только с Мариной. Все, что она говорила другим и
что ей говорили, переводила Марина. Если гостья не знала ни одного земного
языка, она никак не могла знать о существовании Виктора Муратова вообще.
Но вдруг оказалось, что она об этом знает. И не только об этом.
Новость была очень важной и повлекла за собой совсем уже непредвиденные
последствия.
Случайно ли проговорилась Гианэя? Или она намеренно захотела показать
людям свою осведомленность?
Этот важнейший вопрос сразу встал перед ученым советом Института
космонавтики, с самого начала взявшим на себя все, что касалось гостьи из
космоса.
Гианэя, случайно или намеренно, но обнаружила знание одного из языков
Земли. Из этого факта можно было сделать вывод, что старые подозрения
справедливы, что Гианэя действительно принадлежит к тем, кто направил к
Земле спутников-разведчиков. А если это так, то становилось очевидным и
другое: ее соплеменники были на Земле. Но можно было объяснить все и проще:
Гианэя сама, без чьей-либо помощи, изучила земной язык и могла читать на
нем.
Было очень важно выяснить, какой именно язык знает Гианэя.
С этим вопросом обратились к Муратовой.
На Земле существовало много языков. Общепланетный только начинал
входить в обиход. Газеты и журналы, радио - и телепередачи сравнительно
редко пользовались новым языком. В каждой местности (раньше они назывались
странами) говорили на старом. Исчезли границы, постепенно стирались
национальные различия, общей была культура и цивилизация, но до полного
слияния человечества в единую семью, говорящую на одном языке, было еще
далеко.
Гианэя любила рассматривать журналы, и ей доставляли их отовсюду, из
всех местностей, на всех языках. Было хорошо, что девушка иного мира хотя бы
в этом проявляла какой-то интерес к жизни Земли. Думали, что ее интересуют
только иллюстрации, не имевшие языковых различий.
Теперь возник вопрос: какие именно журналы предпочитала Гианэя?
Муратова не смогла ответить. Она никогда не обращала внимания, какой
журнал смотрит ее подруга ни, тем более, на каком языке этот журнал. А
вспомнить сейчас? Нет, она этого не помнила.
Тогда решили получить ответ другим путем. Гианэя знала, что человек,
предложивший новую форму пути для шарэкса, брат ее спутницы. Значит, в одном
из журналов, прошедших через ее руки, была напечатана соответствующая
статья. Какие журналы доставлялись Гианэе, нетрудно было узнать.
И нужная статья очень скоро была найдена. В ней говорилось о шарэксе и
упоминалось, что Виктор Муратов - родной брат Марины Муратовой, подруги и
переводчицы Гианэи. Стало очевидно, что именно эту статью и прочла Гианэя.
Журнал оказался на испанском языке. Новость облетела весь мир. Из
осторожности, чтобы Гианэя не могла случайно прочесть об этом, испанские
газеты и журналы промолчали. Если гостья из космоса просто проговорилась,
сама того не заметив, не следовало показывать ей, что ее тайна открыта.
В Институте лингвистики облегченно вздохнули. В звучании слов, в
построении фраз языка Гианэи давно уже заподозрили сходство с каким-то из
романских языков Земли. Теперь отпали последние сомнения. Каким бы странным
совпадением это ни казалось, но люди неведомой планеты (может быть, не все,
а только часть, к которой принадлежала Гианэя) говорили на языке, очень
сходном с испанским.
Эта вторая новость была еще более сенсационной, чем первая.
Многое стало ясным. Не могла Гианэя "случайно" выучить именно тот язык,
который больше всего походил на ее родной. Она знала его раньше, до того,
как появилась среди людей!
А отсюда, естественно, вытекал другой вывод. Гианэя и те, кто были
хозяевами спутников-разведчиков, принадлежали к одному и тому же народу!
Догадка стала истиной.
Люди считали, что никогда еще существа иного мира не посещали Землю.
Это оказалось ошибкой. Неизвестно когда, но соплеменники Гианэи были на
Земле, и были довольно долгое время. Они успели узнать и выучить земной
язык. Почему именно испанский? Да просто потому, что этот язык был самым
легким для них.
Но могло быть и другое. По-испански говорили не только на Пиренейском
полуострове. В Мексике, республиках Центральной Америки, на Антильских
островах, во всей Южной Америке, за исключением Бразилии, говорили
по-испански. Космический корабль пришельцев мог опуститься именно там. Тогда
сходство их языка с языком "землян" оказалось счастливой случайностью.
С большой долей вероятности можно было предположить, что "гости"
прилетали на Землю очень давно. Если бы это случилось в последние века, их
прилет не остался бы незамеченным. А в период империи Карла Пятого,
например, огромные пространства Южно-Американского континента были безлюдны.
Легко было посадить корабль, скрыв его от взоров людей, смешаться с
населением редких городов и поселков, узнать все, что было нужно, и так же
незаметно покинуть Землю.
Чем могли привлечь к себе внимание люди, подобные Гианэе? Зеленым
оттенком кожи? Его легко было скрыть, прибегнув к гриму или к сильному
загару. Необычной формой глаз? Возможно, что на это обратили внимание, но
это был не столь уж заметный признак, чтобы поразить воображение или
возбудить какие-либо подозрения у людей, которым и в голову не могла прийти
мысль о существах иного мира.
Подобная мелочь, даже обратившая на себя внимание, не могла запомниться
и войти в историю.
Так неожиданно открылась одна из тайн, окружавших Гианэю.
Марина Муратова хорошо знала испанский язык. И ей стало понятно, почему
она столь легко запоминала слова языка Гианэи.
Дальнейшее знакомство с этим языком также должно было пойти легче.
Велико было искушение внезапно заговорить с Гиа-нэей по-испански,
застать ее врасплох, но Марине посоветовали не делать этого. Если гостья все
же не намеренно задала свой вопрос, а проговорилась, то лучше всего было
сделать вид, что этот случай прошел незамеченным. А если намеренно, то тем
более не следовало форсировать события. Пусть Гианэя сама решает, когда надо
заговорить "полным голосом". Раз начав, она должна была пойти и дальше.
Марине вменили в обязанность внимательно следить за тем, какие статьи в
испанских журналах читает Гианэя, выяснить, насколько хорошо владеет она
этим языком, что ее больше всего интересует. А редакциям испанских журналов
посоветовали как можно чаще помещать материалы о спутниках-разведчиках и еще
раз повторить всю полемику, развернувшуюся три года тому назад по вопросу о
их местонахождении в настоящее время.
Никто не сомневался, что Гианэя, даже если она это знает, все равно
будет молчать. Но, может быть, она заинтересуется догадками людей Земли и
случайно обмолвится какой-нибудь фразой, которая прольет хоть немного света
в потемки тайны.
Кому могло прийти в голову, что все эти ухищрения не нужны и что
вопрос, так сильно интересующий всех, очень скоро и неожиданно выяснится.
3
В эти дни Виктор Муратов был очень занят и ничего не знал о новости,
взволновавшей Землю. Он был срочно вызван в один из вычислительных центров,
связанный с экспедицией Жана Легерье и контролирующий движение Гермеса.
Возникло непредвиденное осложнение. На своем пути астероид встретился с
крупным телом, еще не известной малой планетой. Локационные приборы и
гравиометры своевременно предупредили о встрече, и катастрофического
столкновения удалось избежать. Но траектория Гермеса изменилась. Нужно было
дать указания Вестону, какие расстановки и на какое время пустить в ход,
чтобы исправить курс.
Легерье и Вестон сами произвели расчеты и сообщили их на Землю. Они
совпали с расчетами, произведенными в вычислительном центре. Теперь
требовалась четвертая, окончательная, проверка. В подобных делах давно уже
стало традицией, чтобы вычисления производились четырежды.
Как всегда, погрузившись в работу, Муратов выключил из сознания все
остальное.
А когда работа была окончена (в четвертый раз был получен один и тот же
результат), осталось мало времени, и Муратов спешно отправился в Полтаву.
Он мог бы узнать все от Болотникова, но их разговор сразу принял другое
направление. И, уехав в Селену, чтобы встретиться там с Гианэей, Муратов
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг