и так уже надоели газеты, которые вы нам читаете.
В лагере получались многие зарубежные газеты, и Козловский требо-
вал, чтобы каллистяне были в курсе того, что в них писалось. Диверсия
на звездолете и ранение Вьеньяня были в центре внимания мировой печа-
ти. Подавляющее большинство газет осуждали совершенное преступление и
помещали на своих страницах протесты и негодующие письма Академий, на-
учных институтов и обществ, учащейся молодежи всех стран и отдельных
крупных ученых. Покушение на гостей Земли вызвало бурю негодования во
всем мире. Но были и такие газеты, которые использовали сообщение о
диверсии для клеветнических выпадов по адресу Советского Союза, и
именно об этих газетах и говорил Диегонь.
Оставаться в лагере больше было нельзя. Осень вступала в свои
права. "Иностранный лагерь" уже ликвидировался. Некоторые его обитате-
ли переехали в Москву, чтобы там продолжать работу, другие вернулись
на родину. Пора было всем уезжать отсюда.
Куприянов собрал совет, на котором присутствовали все каллистяне
и члены экспедиции. Было решено переехать в Москву утром шестнадцатого
числа.
- А вы, Николай Николаевич, - спросил Широков, зайдя вечером в
палатку секретаря обкома, - неужели нам придется расстаться с вами?
- А зачем я вам?
- Вы поедете в Москву? - радостно спросил Широков, увидя в глазах
своего собеседника лукавые огоньки.
- К сожалению, - шутливо ответил Козловский. - Такова уж моя
горькая участь. Моя жена и то уж ворчит.
- Вы так полюбили каллистян, - сказал Широков. - Мне очень жаль,
что вы не можете сами говорить с ними. Почему вы не учитесь их языку?
- Я его немного знаю, - по-каллистянски ответил Козловский.
Он весело рассмеялся, видя изумление Широкова.
- Этот язык дается мне трудно. Не то, что вам. Но я им обязатель-
но овладею. Я хочу прочесть книги, которые они оставят на Земле, а
когда звездолет прилетит вторично, я буду говорить с ними. Я твердо
решил дожить до этого.
- Если бы я знал, - сказал Широков, - то помог бы вам.
- Мне помогал Лежнев. И не только мне. Еще один член нашей экспе-
диции изучает язык Каллисто.
- Кто?
- А этого я вам пока не скажу. Узнаете в свое время.
На следующий день погода окончательно испортилась. Весь день шел
дождь. Земля стала мокрой, вязкой, и звездоплаватели были вынуждены
надеть земную обувь. Их легкие туфли, похожие на сандалии, были совер-
шенно негодны в этих условиях.
Последние две ночи каллистяне провели на звездолете. Они хотели
проститься со своим кораблем, на котором провели одиннадцать лет.
Утром шестнадцатого числа вертолет совершил последний рейс на
вершину шара. Корабль оставался под охраной полка Черепанова. Вскоре
его должны были сменить другие части.
По распоряжению Куприянова звездолет окружали высокой оградой. Со
вчерашнего дня автомашины подвозили в лагерь бревна и доски.
Не только каллистяне, но и люди с грустью смотрели на покидаемый
корабль. С ним были связаны незабываемые минуты. Но никто не сомневал-
ся, что обреченный на неподвижность звездолет рано или поздно снова
будет готов к стремительному полету в межзвездных просторах; что при-
дет время - и люди проводят своих гостей обратно на родину. Могучая
техника Советского Союза справится с поставленной перед ней задачей.
Внутри корабля, за толстыми двойными стенами, оставалось лежать
тело человека, пытавшегося навеки остановить сердце металлического ги-
ганта. Труп будет лежать там до тех пор, пока инженеры не сумеют отк-
рыть двери и выбросить его оттуда.
Было неприятно сознавать, что звездолет - замечательное создание
разума далекой Каллисто - является сейчас не чем иным, как временным
гробом, но приходилось свыкнуться с этой мыслью. Изменить пока ничего
было нельзя.
Лагерь представлял собой унылую картину. Мокрые палатки стояли
"нахохлившись". Всюду были лужи и невылазная грязь.
Куприянов предложил перебраться на аэродром с помощью вертолета,
и это предложение было с удовольствием принято всеми. Путешествие в
автомобилях по размытой дороге предвещало мало приятного. Вертолет мог
за пять рейсов перебросить всех.
Первыми улетели иностранцы, Широков и Штерн. Кинооператор просил
взять его в последний рейс, так как хотел снять отъезд каллистян из
лагеря.
Последними вылетели Куприянов, Козловский и кинооператор.
Подполковник Черепанов и его офицеры с грустной завистью провожа-
ли их.
- Это были незабываемые дни, - сказал капитан Васильев.
Куприянов снова не узнал поля, на котором когда-то опустились их
самолеты. Перед ним был современный, прекрасно оборудованный аэродром
с бетонными дорожками.
Самолеты, прилетевшие за ними из Москвы, уже ждали.
- Нам бы хотелось еще раз взглянуть на корабль, - сказал Диегонь.
- Обязательно! - ответил Куприянов, когда ему перевели эту прось-
бу. - Я скажу летчикам, чтобы они пролетели над звездолетом.
В Москву улетало двадцать семь человек; десять каллистян, шестеро
иностранцев, Козловский, кинооператор и девять членов экспедиции. Про-
фессор Смирнов улетел накануне. Его вызвали в Москву телефонограммой.
В Москве их ждали.
Столица Советского Союза готовилась встретить гостей Земли.
В городе находились многочисленные делегации со всех концов стра-
ны.
Академик Неверов вчера позвонил в лагерь и сообщил Куприянову,
что вечером в день приезда звездоплаватели будут приняты Председателем
Совета Министров и секретарем ЦК КПСС.
ПЕТР ШИРОКОВ
По предложению Штерна, каллистян поселили в обсерватории, так как
это было удобно во многих отношениях.
Широков и Ляо Сен, разумеется, были с ними.
Приехав в Москву, они уже не застали Мьеньоня и Ньяньиньга. Леж-
нев, оба инженера и сопровождающие их земные ученые сразу после приез-
да и совещания у министра тяжелой промышленности вылетели на Уральский
металлургический комбинат.
Они не хотели терять ни одного часа дорогого для них времени. По-
ка окончательно не выяснится, может ли техника СССР оказать им помощь,
каллистяне не могли быть спокойны.
В Кремле тепло и сердечно встретили жителей другой планеты. Дру-
жеская беседа продолжалась свыше трех часов.
Ляо Сену и в особенности Широкову пришлось много потрудиться, но
они справились со своей нелегкой задачей и обеспечили полное взаимопо-
нимание.
- Мы покажем вам все, что вы захотите увидеть, - сказал председа-
тель Совета Министров. - Товарищ Куприянов об этом позаботится.
По вопросу, больше всего волнующему гостей, секретарь ЦК сказал:
- Я говорил сегодня по телефону с директором комбината. Они дума-
ют, что месяца через три - четыре аппарат будет готов. Вы не должны ни
о чем беспокоиться. Все, что нужно, будет сделано, и вы вернетесь на
Каллисто.
- Передайте нашу глубокую благодарность, - попросил Диегонь.
- Это и в наших интересах, - ответил секретарь ЦК. - Мы хотим,
чтобы общение обеих планет продолжалось и впредь. Например, было бы
хорошо найти способ обмена взаимной информацией. Это было бы полезно и
для нас и для вас.
- Исключительно тяжелая проблема, - заметил Манаенко (все члены
экспедиции присутствовали на приеме). - Такое исполинское расстоя-
ние...
- Соединенные усилия технической мысли двух планет, - сказал на
это секретарь ЦК, - могут сделать даже невозможное возможным.
- Было бы полезно, чтобы люди побывали у нас, - сказал Синьг.
Широкову показалось, что при этих словах все каллистяне посмотре-
ли на него. Он смешался и покраснел. Ляо Сен перевел эту фразу за не-
го.
Глава правительства улыбнулся.
- У нас есть основание предполагать, что ваше желание будет ис-
полнено, - ответил он.
Прием закончился около полуночи.
По просьбе каллистян, автомобили долго кружили по улицам Москвы.
Несколько раз москвичи узнавали пассажиров, и тогда вокруг машин мгно-
венно собиралась огромная толпа. Приходилось останавливаться, перево-
дить гостям слова приветствия и их ответ. Долго не удавалось тронуться
дальше.
Только в два часа ночи они, наконец, приехали в обсерваторию.
- Вы умеете встречать друзей, - сказал Диегонь. - Мне хочется на-
деяться, что и нам предстоит удовольствие встречать на Каллисто людей
Земли.
- Вы же слышали, что ответил вам наш Председатель, - сказал Ляо
Сен. - Это время настанет. Не правда ли, Петр Аркадьевич?
Широков не ответил и вышел из комнаты.
Он пошел к Вьеньяню. Каллистянский астроном сразу по приезде лег
в постель. Воздушное путешествие, долгий путь по Москве, когда автомо-
били медленно продвигались по улицам, заполненным народом, вышедшим
встречать каллистян, волнение, вызванное, этой встречей, утомили его.
Лечение Синьга дало прямо волшебные результаты, но все же недавнее ра-
нение сказалось, и Вьеньянь даже не поехал в Кремль.
"У нас есть основания предполагать, что ваше желание будет испол-
нено", - повторял про себя Широков слова Председателя Совета Минист-
ров. "Что он хотел этим сказать? Неужели даже там, в Кремле, знают о
моем желании?"
У постели Вьеньяня сидел Синьг. Он рассказывал своему товарищу о
приеме в Кремле. Широков услышал, как он сказал:
- Они полны уверенности, что смогут помочь нам.
- Так оно и будет! - Широков присел на край постели. - Как вы се-
бя чувствуете?
- Завтра Вьеньянь будет совершенно здоров, - ответил Синьг. - Все
это простое утомление.
- Какое впечатление на вас произвела Москва? - спросил Широков.
- Нам еще трудно ответить на этот вопрос, - сказал Синьг. - Мы
плохо видели. Встреча, устроенная нам людьми, поглотила все наше вни-
мание. Но Москва мне лично показалась красивым городом.
- У вас мало растений, - сказал Вьеньянь. - Многие улицы предс-
тавляют собой сплошной камень. Вы на меня не обидитесь, если я скажу
откровенно? Архитектура мне не понравилась. У нас в домах больше све-
та.
- Климат, не позволяет нам строить такие здания, как у вас, -
сказал Широков. - Мы должны думать о защите от холода. Но если вы по-
падете в южные страны, то увидите там дома, похожие на ваши. Скоро мо-
жет состояться второй полет к нам? - спросил он.
- Не думаю, чтобы скоро, - ответил Вьеньянь. - На путь от Каллис-
то до Земли и обратно требуется одиннадцать лет, двадцать два по-ваше-
му, но я не сомневаюсь, что он будет совершен. Впрочем, - прибавил он,
ласково посмотрев на Широкова, - если мы не ошибаемся, может легко
случиться, что второй полет состоится вскоре после первого. Если мы
правильно понимаем намерения одного человека...
Синьг засмеялся.
- Я думаю, что мы поняли правильно, - сказал он, кладя руку на
плечо Широкова.
- Если так, - сказал Вьеньянь, - звездолет будет вторично на Зем-
ле через двадцать пять лет по вашему счету. Раньше чем через три года
мы своего гостя не отпустим.
В эту ночь Широков долго не мог заснуть. Он лежал с открытыми
глазами в полной темноте и думал. Слова каллистянского астронома зву-
чали у него в ушах.
Двадцать пять лет!
Половина сознательной жизни человека!
И только три года из них пройдут там, на Каллисто. Остальные
двадцать два придется провести на звездолете, в таинственной, пугающей
неизвестности просторов вселенной.
"Нужно ли это? - думал он. - Есть ли смысл тратить драгоценные
годы?"
Может быть, впервые перед ним ясно встало все, что ожидает его,
если он осуществит свое желание. Отказ от всех прежних намерений, всех
планов в жизни. Полный переворот его судьбы...
Он встал и подошел к окну, поднял штору.
Огромным заревом разливалось необъятное море городских огней. Да-
лекими красными точками сверкали звезды Кремля. Там услышал он фразу,
из которой понял, что руководители страны одобряют его намерение. Сло-
ва Председателя Совета Министров нельзя было понять иначе.
"Это нужно! - говорил ему внутренний голос. - Половина твоей жиз-
ни пройдет не напрасно. Живое слово о жизни другой планеты, другого
человечества, все, что ты увидишь и узнаешь, принесет огромную пользу
людям".
"Но достоин ли я быть избранником человечества? - встал перед ним
тревожный вопрос. - Хватит ли у меня знаний, способностей и сил, чтобы
успешно справиться с исполинской задачей, которую я хочу взять на се-
бя? Может быть, кто-нибудь другой был бы полезнее на моем месте?"
Эта мысль заставила сжаться его сердце. Он чувствовал, что не мо-
жет уже отказаться от мечты, которая с такой силой овладела им. Дале-
кая Каллисто непреодолимо влекла его к себе.
Наступающий рассвет уже погасил все звезды на небе, а Широков все
еще стоял у окна. Он знал, что сегодня его судьба решится окончатель-
но. Сегодня он открыто скажет о своем намерении и получит ответ.
Он думал о своей жизни, стараясь для самого себя решить вопрос, -
пригоден ли он к выполнению задачи, которую сам же поставил перед со-
бой.
Какие у него права считать себя достойным доверия всего челове-
чества? Разве то, что он изучил язык Каллисто? Да еще, пожалуй, его
молодость.
Но этого было так мало!
О том, что он талантливый ученый, человек с широким кругозором,
он не подумал.
"С моей стороны даже дерзко мечтать об этом. Есть десятки людей,
которые могут захотеть стать на мое место. Людей, жизнь которых дает
им большее право на это. Кто я такой? Обычный, рядовой человек и хочу
взять на себя такую почетную роль - представителя Земли на Каллисто".
Он заснул с тревожным чувством, решив утром же поговорить с Куп-
рияновым. Профессор обещал приехать в обсерваторию в девять часов ут-
ра.
ВДВОЕМ!
Нескончаемо долго тянулось для Широкова это утро. Он почти не от-
ходил от окна, ожидая появления знакомого автомобиля. Но его все не
было.
Когда часы показали, что назначенное время прошло, а профессор
все еще не приехал, Широков не выдержал и пошел к Штерну.
Он нашел директора обсерватории в его кабинете, том самом, в ко-
тором они все провели памятную ночь на двадцать восьмое июля, когда
еще таинственный космический корабль летел над Землей и неизвестно бы-
ло, где он намерен опуститься.
Словно вечность прошла с той ночи!
Штерн был не один. Он сидел в том же кресле, и в той же позе, как
и тогда, вытянув короткие ноги и скрестив руки на животе. Напротив не-
го, на диване, сидел Козловский.
- Разрешите? - спросил Широков, останавливаясь в дверях.
Штерн повернул голову.
- Петр Аркадьевич! Рад вас видеть, - сказал он таким тоном, как
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг