Остаток дня я посвятил работе с техникой. Пока Дастин и Брюнхильда
напряженно возились с кормежкой и обустройством нежданных гостей, я взял
кар и съездил в Комплекс. Пошарил на верхних уровнях, обнаружил вполне
приемлемый плоский монитор, затем спустился до оружейного склада и
прихватил еще две импульсных винтовки. Пригодится. Тем более, что Черная
Свора, несмотря на вполне серьезные и обоснованные предупреждения Дастина,
вела себя крайне непринужденно.
Всего их было двадцать шесть человек. Четырнадцать мужчин, включая
Орландо, семь девиц, легкое поведение которых меня обескураживало - среди
прекрасной половины Черной Своры присутствовали как и совсем молодые
распущенные барышни, так и вполне почтенные тетки тридцати-сорокалетнего
возраста. Именно они и были матерями пятерых детишек в возрасте от года до
семи лет, путешествовавших со Сворой. Этакое громадное семейство, причем
некоторые даже состояли в законном браке, освященном святой матерью
Римской церковью, и в одном случае - лютеранским пастором. Пастор тоже
имелся - шестидесятилетний благообразный капеллан в оборванной рясе черных
бенедиктинских цветов. Батюшка вначале был католическим монахом, потом,
как я узнал от непременного Орландо, знакомившего меня со Сворой,
перекрестился в лютеранство, потом... В общем, отец Иоганн менял
вероисповедание раз восемь или девять, в зависимости от ситуации, однако
ничуть не комплексовал по данному поводу.
Из всей разномастной шарашки, ходившей под рукой фон Цорна, я и Дастин
прониклись симпатией только к четверым. К самому Альбрехту фон Цорну,
человеку простому и незамысловатому, каковые качества выражались во вполне
ясных любому человеку понятиях: недалекий, откровенный, преданный,
дружелюбный и даже немножко честный. Цорн оказался младшим сыном какого-то
безвестного германского барона, не получившим в наследство ни клочка
земли, а посему избравшим ремеслом войну. Однако дворянское воспитание и
древняя кровь делали свое дело - фон Цорн вовсе не казался напрочь
отмороженным громилой, как большинство парней из его компании.
На втором месте после предводителя Своры стоял Орландо как мальчик из
хорошей семьи, попавший в дурную компанию. По сравнению с Навигатором
Орландо был просто кладезем знаний об эпохе, в которую нас занесло.
Озорной, но незлобивый, приверженный фатализму юнец.
Третьим, естественно, был отец Иоганн - циник и стоик. По-современному -
воинствующий пофигист. Он отлично понимал, что происходит сейчас в Европе
(сейчас?! Тогда!!!), разумел, что вмешаться и ничего исправить он не
сможет, а, следовательно, напоминал мне и Дастину о нашем собственном
положении.
Четвертая симпатия являла собой девицу лет двадцати семи, неженатую, но
имевшую ребенка - бледную девочку по имени Ханна. Саму девицу звали
Мелисентой, родом она происходила из Вестфалии, а прозвище носила "Божья
Овечка", что в переводе на латинский звучало как "Агнус Деи". Это не
совсем соответствовало ее характеру, но, как известно, прозвища дают от
противоположного. Мадемуазель Мелисента раньше монашествовала в обители
святой Клары Монтефалькской, но после того, как баварские ландскнехты
(проходившие неподалеку с одной битвы на другую) мимоходом разгромили
монастырь и лишили большинство монашенок ангелического сана путем
вульгарного насилия, оставила прежнюю жизнь и с горя подалась в обозные
шлюхи. Между прочим, девочка Ханна и была живой памятью о баварцах и
последней ночи в тихой обители... Никогда бы не подумал, что такая
бой-баба, как Мелисента, когда-то носила францисканскую рясу.
- Густав! Густав, ядро тебе в задницу! - вопила тонким, разрывающим слух
голоском Овечка-Мелисента, попутно отвешивая затрещину тому самому
забияке, которого обработал Дастин. - Ну, давай разберемся, паршивец! Кто
мне обещал сережки с топазами после штурма Люденшайда? И где десять
талеров моей доли? Пропил, негодяй?
- Ты их еще не отработала, - лениво зевал громила, бросая красноречивый
взгляд на декольте Овечки. - Герр Дастин, где тут у вас свободная комната
с кроватью?
- Ах, не отработала?! - девица уткнула руки в бока и угрожающе взглянула
на обидчика. - Кто ко мне всю прошлую ночь подкатывал? Ребенку спать не
давал?
- Тоже мне ребеночек, - хмыкнул Густав, явно имея в виду дочку Мелисенты.
- Таких детишек во вражеские города запускать на денек надо. Никакой штурм
не потребуется, сами сдадутся, лишь бы забрали поскорее.
- Дядя Густав, - наябедничала восседавшая здесь же Ханна, - третьего дня
мне под юбку залезал. Своими шершавыми лапами. Вот.
В следующее мгновение голова "дяди Густава" оказалась под ударом
прихваченной разъяренной мамашей глиняной пивной кружки. Только осколки
полетели. Бородач тихо съехал со скамьи и завалился под стол. Мелисента
нагнулась, подоткнула юбки и начала деловито обшаривать карманы
поверженного. Дастин, мирно беседовавший с фон Цорном о тактике пехотного
боя, послал мне страдальческий взгляд.
- Детка, - я тронул девочку за плечо, - когда взрослые дяди лезут тебе под
юбку, надо сразу говорить: "Отвянь, педофил". Ясно?
- Как-как? - заинтересовалась Ханна. Я повторил. - Ага, спасибо. Запомню.
- Варварство, - повздыхал отец Иоганн, восседавший за соседним столом. -
Даже невинных детишек, и то... Эх, времена топоров и мечей! Ей-ей, конец
света грядет... Вы, сударь, давно у хозяина помощником?
- Порядочно, - буркнул я в ответ, наблюдая, как Мелисента отправляет в
непознанные недра декольте изъятые у Густава невеликие сокровища - два
невзрачных колечка, пресловутые сережки и полдесятка золотых монет.
Дело шло к вечеру. Дочка Мелисенты отправилась во двор - поиграть вместе с
нашим слонопотамьим пастушком Хансом и Квазимодо (слонопотамчик,
превосходивший габаритами самую жирную свинью, с удовольствием возил детей
на спине). Пьянющие в дым вояки Черной Своры засыпали прямо за столами,
двое поссорились и пошли на улицу выяснять отношения. Фон Цорн
разговаривал с потертым святым отцом о чем-то своем. Дастин уныло листал
книжку товарища Сталина, пытаясь найти знакомые русские буквы. Я
откровенно бездельничал.
- Герр Теодор? - знакомый голос вырвал меня из полудремы. - Ты в тарок
играешь?
- Чего? - вскинулся я. Рядом стоял синьор Орландо ди Милано. Если судить
по лицу, юнец тоже маялся от скуки. В правой руке знаменосец сжимал
изумительно засаленную карточную колоду. - Тарок? Это что такое? Карты?
- Можно называть и так, - Орландо развязно уселся напротив меня и бросил
на стол стопку квадратиков из плотной, разлохматившейся по краям бумаги. -
Разве никогда не видел? Самая модная игра в нынешние времена. Даже при
блистательном парижском дворе играют. В салоне его светлости кардинала де
Ришелье тоже...
- Ришелье, - вздохнул я. - И три мушкетера. Ты, часом, такого господина
д'Артаньяна не знаешь? Из синей роты?
- Мы по Парижам не гуляли, - отрекся Орландо. - Играть, в общем, будешь?
Моя ставка - два талера. Смотри сюда. В тароке есть четыре масти...
Спустя полчаса я просадил тридцать талеров, а Дастин обозвал меня
растратчиком, ибо пришлось брать деньги из кассы трактира. Подозреваю, что
Орландо жульничал, но поймать студента за руку не удалось.
- Слушай, - я потеребил исключительно довольного собой знаменосца за рукав
колета, украшенного бесчисленными прорезями, и решил поиграть в свою игру.
Орландо подсчитывал прибыль. - Хочешь, покажу интересную вещицу?
- Попробуй. Посмотрим, - отмахнулся недоросль, но мигом раскрыл рот, когда
я выложил на стол импульсную винтовку. Индикаторы панели настройки
сверкают разноцветными точками, матово блестит металл... - Ух ты! Это что
такое? Похоже на оружие... Мушкет?
- Не совсем.
Я вытащил Орландо на крыльцо, отвел за калитку, нашел подходящий валун и
взгромоздил на него пустую кружку, прихваченную из трактира.
- Вот смотри... Целишься здесь. Нажимаешь вот эту пипочку, включается
лазерный прицел.
- Какой-какой прицел?
- Лазерный. Видишь красный лучик? Там, где он кончается, видна красная
точка - туда попадет разряд.
- Что попадет?
- Пуля. Курок вот здесь. Попробуй.
Орландо недоверчиво взял тяжелую винтовку, поиграл лучом прицела, задержал
его на кружке и надавил на клавишу разряда. Мелькнула голубоватая молния,
а кружка приказала долго жить.
- Какая вещица! - поразился Орландо. - Колдовством попахивает. Ты только
не показывай ее фон Цорну и нашим парням. Убьют и себе возьмут. Где добыл?
Дорогая, наверное?
Я ожидал прямо противоположной реакции. Если у нас в наличии человек,
явившийся на Афродиту прямиком из XVII века, значит, после знакомства с
винтовкой образца века XXII он обязан немедленно обвинить меня в магии,
сношении с нечистой силой и побежать жаловаться командиру. Можно, конечно,
предположить, что Орландо - юноша образованный, учился в университетах и
вообще являет собой личность прогрессивную (Позднее Возрождение,
как-никак!), однако... Знаменосец принял импульсную винтовку как должное,
хотя и подивился необычности конструкции.
- Тогда садись и слушай, - сказал я, уселся на валун и жестом пригласил
Орландо. Последний, сбросив ладонью пыль с камня, передал мне дальновидно
припасенный кувшинчик с вином и состроил на лице вопрошающее выражение.
Винтовку он не отпускал, завороженно поглядывая на перемигивающиеся
огоньки индикаторов.
Разговаривали мы часа три. Стемнело, конюх Фридрих вместе с сыночками
зажег на дворе масляные лампы, Ханс, подоив слонопотамшу, вынырнул из
калитки и ушел "домой", из кабака доносились разудалые наемнические
песни... А я старательно впаривал студенту-недоучке историю строительства
Комплекса, рассказывал о начале космической эры и наших с Дастином
приключениях, продолжающихся уже несколько дней кряду. Орландо выслушивал,
изредка переспрашивал, когда я употреблял незнакомые термины вроде
"компьютер" или "сфера сингулярности", но задавать прямые вопросы или не
решался, или просто не понимал, о чем идет речь.
Можно называть это свинством по отношению к Хозяину, предложившему мне и
Дастину "поиграть" в Тридцатилетнюю войну, но мне до ужаса хотелось
посмотреть, как отреагирует очередной персонаж на мои подробные
объяснения. Да, это нарушение правил Игры, но в конце концов, Хозяин сам
виноват. Это он навязал нам царящий вокруг беспредел, даже не попытавшись
сообщить, зачем это делается.
Когда я, охрипнув, выдохся, Орландо лишь почесал в белобрысом затылке,
походя вытащив из волос довольно крупную вошь, щелкнул ее на ногте, вытер
палец о штанину и изрек:
- И это пройдет, как говаривал мудрейший царь Соломон. Значит, говоришь,
будто вокруг одна степь, мы находимся вовсе не в Баден-Вюртемберге, а в
совершенно другой небесной сфере, которую ты называешь Афродитой, сейчас
не 1623 год, но туманное будущее... Понимаешь ли, Тео, по большому счету
мне на это наплевать.
- Как - наплевать? - взбеленился я. - Почему? Вот винтовка, вот... Видишь
наушник с микрофоном? С его помощью я могу переговариваться с разумной
машиной. Хочешь попробовать?
- Проблемы? - отозвался голос Навигатора, слышавшего нашу беседу. Орландо
хмуро посмотрел на пискнувшую раковину коммуникационного устройства и
помотал головой.
- Это ничего не доказывает, - сказал он. - В наши сложные времена и не
такие изобретения бывали. Да взять хотя бы летающую машину мэтра Леонардо
да Винчи! Он ее испытывал во Флоренции несколько лет назад. Представляешь,
каково это - летать по воздуху!
- Тогда как считаешь, врал я или нет?
- Не врал, - серьезно сказал Орландо. - Не исключено, что мир, который
видишь ты, именно таков. Путешествия на Луну, полное подтверждение теорий
Тихо Браге и Коперника вкупе с Галилеем, множественность сфер и миров...
Попахивает ересью, но это неважно. Ты видишь мир таким. Я его вижу
по-другому. Завтра утром Черная Свора уйдет из вашего трактира и
отправится в сторону Ландау. Это ближайший город. Там курфюрст
Вюртемгбергский собирает армию...
- Зачем? - бездумно спросил я.
- Как - зачем? Принц Рейнланд-Пфальца не имеет на этот город никаких прав!
Нам платит курфюрст и мы должны воевать за его знамя. Неважно. Мы о
другом. Просто мир, который видишь ты, и который вижу я, очень разный.
Или, как говорил мсье де Сен-Савен, известный эпикуреец и философ, все мы
живем в воображаемых мирах, а наши с тобой на короткое мгновение совпали в
одной точке.
"У-у, нарвался на средневекового умника! - смятенно подумал я. - Причем в
объяснениях Орландо есть что-то правдоподобное. Если следовать его логике,
значит, его мир завтра уйдет вместе с ним, а мой останется здесь. Черная
Свора придет-таки в свой Ландау и будет воевать. Только непонятно, где
находится Ландау - на Афродите в мои времена или на Земле, в XVII веке? А
вдруг Орландо прав и разница во времени не имеет никакого значения? Тогда
все происходящее можно объяснить новой теорией - нет никакого Хозяина, мы
с Дастином провалились в некую "черную временную дыру", и сквозим по ней
через все эпохи существования человечества. Таким манером мы можем
добраться до эпохи Крестовых походов, до древнего Рима, этрусков,
питекантропов и динозавров, а потом придем непосредственно к моменту
Большого Взрыва и посмотрим на Божественный фейерверк Сотворения из
первого ряда. Да, но есть солидное опровержение этой версии! Откуда
появились и появляются персонажи, созданные не реальной жизнью, а
человеческим вымыслом, культурой, которую создавала наша раса на
протяжении многих веков? Или утверждение о том, что человеческая мысль
всегда воплощается в материю, верно? Чепуха! Не могут ожить персонажи,
созданные воображением писателей или кинорежиссеров!"
- Эй, мистер!
Господи Иисусе, опять...
Голос сварливый, тягучий и надменный. Из вечерней полутьмы ко мне и
Орландо приближался диковинный низенький силуэт, сопровождаемый ритмичным
поскрипыванием. Студент поднял бровь в удивлении, но за оружие не
схватился.
Прямиком на нас по дороге желтого кирпича надвигалась инвалидная коляска.
Постанывали оси, едва слышно скрипели колеса... Таких колясок давным-давно
не делают. Их заменили антропоморфные протезы, прекрасно помогающие
инвалиду чувствовать себя полноценным человеком - биомеханические ноги...
Женщина, восседавшая в коляске, была именно безногой. Негритянка. Довольно
молодая, симпатичная, но, чувствуется, нахальная, как целая шайка
подростков из Гарлема. Из особого чехла, привешенного к ручке коляски,
выглядывает надраенный деревянный приклад - похоже, винчестер. На бедре
висит длинный нож в кожаных ножнах.
- Эй, мистер! - чернокожая красотка подкатила прямиком к нашему валуну и
снисходительно-насмешливо воззрилась на меня и Орландо. - Здесь кафе?
- Ресторан, - вздохнул я. - Открыт круглосуточно.
- Отлично! - бодро кивнула неизвестная. - Во сколько баксов мне обойдется
ужин?
- Десятка. Я помощник хозяина. Зовут Тео. Еще десятка за ночевку. Если,
конечно, решите остаться.
- Грабители, - фыркнула черная. - Ладно, сойдет. Я - Сюзанна Дин. Из
Нью-Йорка.
- Вы из Нового Света? - спросил Орландо, с интересом рассматривая
негритянку. - Или с Мартиники?
- Если Америку называть Новым Светом, то оттуда. Джентльмены, как насчет
пожрать? Сами видите - забраться на крыльцо я не смогу, а въезд для
инвалидных колясок у вас не предусмотрен. Жалобу на вас, что ли, написать
в управление здравоохранения штата?
- Это кто такая? - шепнул мне на ухо Орландо, но черная расслышала его
вопрос и ответила жесткой отповедью:
- Сюзанна Дин, я же сказала, малец! Мистер! - теперь она обращалась ко
мне. - К вам не заходил Роланд из Гилеада? Такой высоченный хмырь, похожий
на чокнутого ковбоя?
- А-а! - понял я. - Вы тоже ищете Темную Башню?
- Ищем, чтоб она провалилась, - вздорным голосом прошипела Сюзанна. - Так
мне позволят войти в ресторан или нет? И только вякните, что черных тут не
обслуживают - пристрелю!
Она с любовью погладила рукоять винчестера. Орландо подумал и
наставительно изрек:
- Христианская вера учит помогать убогим.
После чего, подкрепляя слова делом, взялся за ручки инвалидной коляски и
доставил мисс (или миссис?) Дин к ступенькам крыльца. Вдвоем мы затащили
неудобное кресло наверх.
- Отлично, парни! - хрипло похвалила нас Сюзанна. - Теперь сообразите-ка
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг