Феллахи подчинились.
На шестнадцатый день после разговора вейгила с дочерью рассвет не пришел.
Небо было затянуто сплошной пеленой коричневой пыли. Вихрь бушевал не менее
/.+-.#. оборота солнца, поля были засыпаны мелким песком, а хлынувший затем
дождь превратил его в жидкое месиво.
- Сколь мудр наш вейгил! - качали головами крестьяне спустя несколько
дней.- Недаром царственный шад одарил его своей милостью и поставил
управителем...
Да, Халаиб был действительно мудр. Но не потому, что заставил феллахов до
срока убрать с полей хлеб и рис. Благородный вейгил, увидев, что неожиданное
предсказание старшей дочери сбылось, не стал ни о чем расспрашивать Фейран. Он
только сказал ей:
- Дочь моя, если когда-нибудь ты... э-э... снова услышишь голоса звезд,
скажи об этом мне.
- Конечно, отец, - серьезно кивнула светлоглазая девочка. И ушла. Фейран
ждало вышивание.
Дальше - больше. Подрастая, дочь интересовалась делами города и своего
отца, хотя обычно женщины равнодушны к мужским заботам. Лишенный наследника
вейгил, иногда выслушивая от Фейран странные речи о грядущем наводнении на
Желтом ручье или падеже скота, окончательно поверил, что старшая дочь не
обделена милостью Атта-Хаджа. Дар прорицания дается небесами.
Вейгил загодя узнал о смерти старого шада в Мельсине и воцарении его
восьмого сына Даманхура, о быстротечной и победоносной войне с Нарда-ром, когда
маленькое государство, притулившееся у полуденных склонов Самоцветных гор,
вынуждено было отдать половину своей богатой казны шаду... Три года назад
Фейран сумела предвидеть великое немирье в Степи.
Теперь дочь вейгила от самого окончания зимы этого года ходила, будто сама
не своя. Ее кормилица и евнухи обеспокоились - молодая госпожа побледнела и
даже как будто (о, ужас!) потеряла свои приятные мужскому глазу округлые формы.
Неужто заболела?
В один из вечеров Халаиб сам пришел к дочери.
- Что стряслось? - спросил он напрямик. Вейгил знал, что с дочерью лучше
разговаривать открыто. Она еще никогда ему не солгала, ни в жизни, ни в
предсказаниях.
- Темнота, - прошептала Фейран. - Я не вижу будущего. Одна белесая мгла.
- Ты выросла. - Несмотря на то что у Халаи-ба от этих слов дочери мурашки
пошли по коже, внешне он не изменился. Тем более, вейгил не столь давно ездил в
Мельсину и после аудиенции у шада, выслушивавшего доклады управителей областей,
заглянул в аррантский квартал столицы. Жители великого острова были славны
своим лекарским искусством и разумнейшими мудрецами. Вот Халаиб и решил
доверить тайну своей дочери некоему благородному арранту-целителю. Тот сказал,
будто Фейран может со временем потерять свой дар. Ибо, как известно, истина
принадлежит лишь детям и старцам, становящимся детьми...- Наверное, звезды
больше не хотят говорить с тобой?
- Они отказываются отвечать, - мелко затрясла головой девушка. - Словно не
хотят пугать меня.
- Случится беда? - выдавил Халаиб. - Большая беда? Хуже землетрясения или
степной бури?
- Не знаю, - тяжело вздохнула Фейран, не глядя в глаза отцу. - Тьма. Я не
вижу даже звездного моста... Словно Небесные обители Ат-та-Хаджа, куда уходят
все умершие, исчезли.
- Отдохни, - посоветовал вейгил. - Хочешь, завтра поедем в степь на охоту?
Я привез из Мельсины чудесных соколов...
- Не надо в степь! - неожиданно вскинулась Фейран. - Тьма наползает
оттуда!
Она отвернулась и натянула на голову шелковое покрывало. Халаиб тихо встал
и вышел из комнаты. Носки его сапог утопали в толстом ворсе халисунских ковров.
"Степь? - рассуждал вейгил, шагая по галерее, опоясывавшей второй этаж
дома. - Что нам может грозить из Степи? Мергейты заняты восстановлением своих
домов, ближние к нам становища весной должны были перекочевать ближе к горам...
Не удивлюсь, если за пять дней конного пути к полуночи всадник-саккаремец не
встретит ни одного мергейта. Наверное, Фейран действительно заболела или...
Или, как говорил аррант, с возрастом теряет свой дар..."
...Этим утром в дом Халаиба первым примчался сотник городской стражи,
` '!c$(+ привратников и, вздрагивая, будто от зимнего холода, потребовал
встречи с управителем области Шехдад.
Фейран не спала. Только сейчас дочь вейгила ясно увидела, что произойдет.
Она знала: отвратить столь четко явившееся и столь недалекое будущее
невозможно. И потому Фейран очень боялась наступающего дня. Потому что знала -
многие не увидят следующий рассвет.
* * *
- Невероятно...- бормотал Халаиб. Он стоял у бойницы надвратной башни
Шехдада, взирая на постепенно разворачивающуюся возле стен города жутковатую
картину.
Благородный вейгил, услышав от подчиненного ему сотника странную новость,
вначале не поверил. Мергейты? Многие сотни, если не тысячи? Откуда?
Халаиб, разбуженный внезапным визитом, обругал пожилого седоусого вояку и
отправил его обратно к городским укреплениям. Пускай наблюдает. Господин
управитель не спеша оделся, приказал слугам принести разбавленного водой
красного мельсинского вина и лепешек, политых горячим маслом, покушал и лишь
затем спустился в обширный двор дома. Он подошел к конюшне, желая проведать
любимого скакуна - вороного жеребчика, купленного в Эль-Дади за пять сотен
золотых монет и два алмаза. Да будет благословен незримый Атта-Хадж, ибо спустя
две луны на город налетели мергейты и увели всех лошадей, если не считать
прочих похищенных сокровищ, коими славно саккаремское побережье...
Коневоды Эль-Дади лет сто назад вывели особую породу, скрестив выносливых
степных лошадок и высоких, длинноногих саккаремских коней, благодаря которым и
слыла непобедимой армия шада. Потомки двух столь противоположных родов
унаследовали от предков с равнин Степи и зеленых холмов Саккарема все лучшее -
могли идти почти без отдыха от рассвета до заката, не требовали золотого овса,
вполне удовлетворяясь степными травами и колючками пустыни. Вместе с тем эль-
дадские скакуны сохранили стать и благородство, присущие мельсинским жеребцам.
Разве можно найти лошадь, более всего подходящую для владыки обширной области,
вынужденного по делам государства проводить много дней в седле?
Вейгил толкнул дверь, ведущую в конюшню. Наверняка Туркан - главный конюх
- еще спит, хотя солнце уже поднялось достаточно высоко. Давно пора выгнать из
дому этого бездельника! Разве служит ему оправданием родство с третьей женой,
которая вдобавок была бесплодной и со вздорным характером?
- Туркан! - рявкнул Халаиб. По-утреннему прохладные желтовато-оранжевые
солнечные лучи пробивались сквозь щели в крыше, пронзая пыльный воздух конюшни.
Пахло свежим сеном и навозом.
- Господин? - Конюх не спал. Он, вынырнув из-за яслей, подбежал к хозяину.
- Хорошо ли спал, господин?
- Плохо проснулся, - скривился Халаиб. - Оседлай Уголька. Мне нужно сейчас
же уехать.
- Но...- Туркан побледнел и поклонился.- Нет Уголька...
- Что? - Невыспавшегося Халаиба едва не хватил удар. Воображение мигом
нарисовало жуткую картину: столь драгоценный для него конь нашел в привезенном
с полей сене мышиное гнездо, съел его и, разумеется, пал. Не жалко денег, жаль
друга, каким за последний год стал этот конь...- Ты что несешь, мерзавец?
Господин... - Кожа Туркана из бледной постепенно превращалась в
зеленоватую. Разъяренный вейгил вполне мог приказать своим воинам выдать
незадачливому конюху плетей за небрежение. - Совсем недавно приходила твоя
дочь... Она и взяла Уголька.
- Фейран? - поднял брови Халаиб. Разумеется, только старшая и любимая дочь
могла позаимствовать отцовского коня. - И куда же она уехала?
- Сказала, что на стену, - скороговоркой ответил Туркан и уточнил: - На
городскую стену. По-моему, молодая госпожа была очень расстроена. ..
"Великое небо! - обомлел благородный вейгил. - Что произошло? Сотник не
мог ничего сказать Фейран, евнухи не пустили бы чужого мужчину на девичью
половину дома... Или она встретила посланца во дворе? А может быть, моя
прорицательница сама обо всем догадалась? Ну хорошо..."
- Седлай любого! - непререкаемым тоном приказал Халаиб Туркану и тотчас
обернулся. Дверь конюшни отворилась, светлый проем загородила чья-то тень.
Обвыкнувшиеся с полутьмой конюшни глаза вейгила не сразу смогли узнать безусое
лицо молодого десятника личной охраны управителя области Берикея. Ему-то что
понадобилось в такую рань?
- Что? - коротко спросил вейгил. - Что еще?
Берикей слегка поклонился, поприветствовав владыку Шехдада, шагнул вперед
и, держа ладонь на рукояти сабли, отчеканил:
- Купцы, о славнейший. Пришли к воротам дома. Хотят тебя видеть.
"Начинается день...- мельком подумал Хала-иб. - Сначала какие-то мергейты
рядом со стенами, потом дочь увела лучшего коня, теперь явились эти грязные
торговцы..."
- Зачем?
- Стража не открывает городские ворота, - ответил Берикей. И, слегка
запнувшись, добавил: - Господин, разве тебе не сказали? Под городом войско.
Огромное войско...
- Поедешь со мной, - не раздумывая, приказал вейгил. - Купцов гнать
взашей, не до них. Берикей, прикажи своим воинам немедленно разыскать...
Впрочем, командир войска уже наверняка на стенах. Отыщите и приведите к надврат-
ной башне верховного мардиба из храма, главу купеческого совета Самарди и
Джендек-эмайра. Быстро!
- Слушаю и исполняю, - с достоинством ответил Берикей и стремительным
шагом покинул конюшню.
Пока Туркан с двумя помощниками споро седлал каурого жеребца по прозвищу
Желтоглазый, вейгил ходил по конюшне от стены к стене и по въевшейся с детства
дурной привычке бормотал себе под нос:
- Войско? Конное войско мергейтов? Не может быть... А у меня пять десятков
ни на что не способных болванов, едва умеющих держать в руках саблю... Стена на
закате не укреплена... Ворота опять же... Нет, ерунда! Хаган Степи не осмелится
воевать с Саккаремом!
Вскоре со двора дома управителя выехали пятеро всадников. Возглавлял
маленькую процессию сам Халаиб, рядом шел конь десятника Берикея, зачем-то
облачившегося в пластинчатый доспех и высокий островерхий шлем, а позади
гарцевали три телохранителя вейгила.
...Шехдад - маленький город, и потому миновать несколько улиц, базарную
площадь, а за ней зеленоватый пруд у стены было делом недолгим. И вот Халаиб
бросает поводья какому-то воину, замечает стоящего у коновязи Уголька и шагает
ко входу в башню над воротами городка. Со стороны Степи доносится смутный гул,
будто звук камнепада.
- Невероятно! - теперь уже более громко повторил Халаиб. Он долго стоял
возле бойницы, оглядывая равнину, на которой был выстроен Шехдад. За его спиной
перешептывались люди, которых он приказал собрать, - высокий и худощавый
Самарди, наиболее уважаемый в городе купец и глава торговой управы, "хранитель
веры", многоученый мардиб Поднебесного Биринджик и доблестный воин Джендек-
эмайр.
Фейран сидела на каменной ступеньке, ведущей к бойнице, и смотрела в
беловато-синее небо пустыми глазами безумной. Молодой воин Берикей переминался
с ноги на ногу рядом с дочерью вейгила и бросал на нее столь необычные для
бесстрашного саккаремского богатыря смущенные взгляды. Десятник давненько
заглядывался на Фейран, однако светлоглазая госпожа уделяла куда больше
внимания голосам звезд, нежели участливости красивых мужчин.
Огибая город, на полдень двигалась неисчислимая конница степняков. Нет,
это было не просто большое кочевье. Нигде не замечалось кибиток на цельных
деревянных колесах, нет овечьих стад или табунов лошадей... Только многие сотни
бунчуков из окрашенных конских хвостов или грив и узкие змееподобные вымпелы
над маленькими отрядами. Справа, примерно в десяти полетах стрелы от Шехдада, в
небо поднимался столб черно-коричневого дыма - горела деревня. Немного погодя
дымные облака появились и к полудню от города, там, где начиналась дорога на
Мельсину.
- Они убьют нас всех. - Фейран произнесла эти слова неожиданно резко и
громко, так что ее отец вздрогнул. - Никто не запомнит, что на границе
Саккарема стоял маленький и никому не нужный Шехдад...
- Замолчи! - впервые за много лет Хала-иб позволил себе прикрикнуть на
него. Берикей яростно покосился на господина, но даже не пошевелился. Фейран
принадлежит отцу, и он вправе обращаться с дочерью как пожелает.
- Завтрашнего рассвета не будет. - Девушка улыбалась, говоря это. Будто
видела перед собой тонкий, подобно волосу, и узкий, как сабля, Звездный мост,
ведущий в блаженные сады Атта-Хаджа, предназначенные для праведников.
Никто не заметил, как от черного потока степной армии, которая наподобие
быстрой горной реки огибала ничтожный приграничный городок, отделился отряд не
более чем в сотню людей. За спиной первого всадника колыхалось желтое знамя с
непонятными саккаремцам лазоревыми символами.
Воины пересекли беспрестанное течение основного войска, причем командиры
проходивших отрядов пропускали направившихся к Шехдаду мергейтов
беспрепятственно, будто получили ясный приказ ни в коем случае не задерживать
сотника под желтым знаменем.
Вскоре мергейты остановились неподалеку от ворот. Большая часть сотни
находилась шагах в двухстах от стены - видимо, чтобы не достали стрелой. К
надвратной башне подъехал только один всадник - в золотистом чапане и круглой
лисьей шапке со свисающим на спину хвостом.
- Эй! - выкрикнул он на саккаремском языке. Ничего удивительного:
степняки, торговавшие с государством шада, неплохо знали полуденное наречие. -
Кто будет со мной говорить?
Халаиб с огромным трудом заставил себя не оборачиваться и не искать
поддержки у знатных людей Шехдада. Он просто шагнул вперед, встал у бойницы и
ответил:
- Я, Халаиб, милостью солнцеликого шада Даманхура управитель области
Шехдад, принадлежащей великому Саккарему. Кого я вижу на землях, подвластных
наследнику Атта-Хаджа?
Всадник внизу ничуть не смутился, услышав высокий титул вейгила. Даже не
склонил голову при упоминании имени шада. Ему это было неинтересно.
- Мое имя Менгу, - гаркнул высокий и здоровенный степняк. - Бронзовая
сотня повелителя Степи, вечного хагана Гурцата, сына Улбулана! Открывайте
ворота!
* * *
Волны беспокойства неумолимо захлестывали Шехдад. Если поутру, ко времени,
когда на базар стекались торговцы, а владельцы чайных домов и содержатели
харчевен, дававшие ночлег путникам, начинали зазывать посетителей, горожане
просто недоумевали: что за блажь - не открывать городские ворота! - то после
полудня народ и думать забыл о делах. Многие лавки закрылись (кроме почему-то
оружейных, где покупателей было значительно больше, нежели обычно), мясные и
хлебные ряды так вообще пустовали, ибо с утра феллахи не привезли товар.
Солнце вошло в зенит, однако никто из собравшихся на рыночной площади
шехдадцев и не думал расходиться по домам. Люди не обращали внимания на жару,
яростные лучи дневного светила, превращавшие закрытые лавки в раскаленные печи,
и на то, что водоносы неожиданно подняли цену на воду, добываемую из трех
городских прудов. Да и как подняли-то? Всего на половину медяшки!
Наиболее благочестивые (или более других склонные к панике) горожане
постепенно заполняли храм Владыки Мира и Создателя Дорог - лишняя молитва
никогда не помешает, а Светлый Атта-Хадж, как известно, слышит все речи,
обращенные к нему. Говорит ли самый последний и грязный раб или сам
блистательный шад - Небесному Повелителю все одно: каждый человек перед его
глазами равен другому.
В храме было душно и сумрачно. Вечную полутьму не могли разогнать и
многочисленные цветные светильники, окружавшие мраморное возвышение у восходной
стены, на котором возлежал крохотный, едва с коготок птицы, осколок Кристаллов
Мед дай. Далеко не каждый город подлунного Саккарема мог похвалиться столь
чудесной реликвией. Один из прежних правителей Шехдада больше сотни лет назад
привез ее из храмов Мед дай, и с тех пор маленький камешек, слегка напоминавший
кусочек кварца или горного хрусталя, исправно хранил город от напастей - Шехдад
миновали бесчисленные моровые поветрия, войны между сыновьями шадов за золотой
трон Мельсины, засухи, сжигавшие степь... Недаром Провозвестник открыл в своей
Книге: "Подарки Небес - благо, а кто скажет противное, тому проклятие от Атта-
Хаджа до тридцатого колена" .
Впрочем, Книгу читали далеко не все. Разве интересна продавцу шерсти или
владельцу постоялого двора божественная мудрость, кою невозможно постичь
обычному смертному? Этим пусть занимаются благородные господа и многоученые
храмовые служители - мардибы.
Здесь, под священными сводами, украшенными золотисто-лазоревой мозаикой и
многоцветным цветочным орнаментом, не дозволялось разговаривать о делах мира.
Ты пришел в храм, чтобы обратиться к Атта-Хаджу, и посему изволь оставить
суетное за резными деревянными вратами вместе с обувью. Помощник
благочестивейшего мардиба присмотрит и за тем и за другим. Мир смертных остался
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг