Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
ошибаюсь,  Энарек  приказал вывезти посольства сразу после полуночи,  а  сейчас
дело идет к рассвету.
     -  Да простит меня царственный, - нардарец поклонился, - я не успел уйти с
остальными,  Моих соплеменников я либо потерял в суматохе, либо  они  оказались
перебиты  варварами.  Мне удалось пробиться во дворец... И  теперь  я  нахожусь
рядом с вашим величеством.
     Пересчитав  глазами собравшихся в тронном зале людей, Энарек  понял,  что,
возможно,  ему  удастся сохранить жизнь шада по дороге к  гавани,  где  каждому
предстоит  драться самому за себя. Пятнадцать личных телохранителей Даманху-ра,
два  десятка  великолепно  знающих искусство боя гвардейцев...  Черномазый  так
некстати  затесался,  но мономатанец силен и будет сражаться  за  Даманхура  до
последнего.  В  придачу - молодой нардарский посол. Внизу, возле конюшен,  ждет
последний резерв дворцовой стражи - полсотни воинов, которые расчистят  шаду  и
его  дейвани  путь  в  морской порт, сейчас наверняка  запруженный  паникующими
людьми.
     -  Пусть  нам  поможет Атта-Хадж, - выдохнул Энарек.  -  Идемте.  Надеюсь,
повелитель, в грядущем ты станешь знаменит не только тем, что некогда уничтожил
мергейтов,  -  это  случится, я знаю! - но и другим: как истинный  владыка,  ты
последним ушел из мельсинского дворца.
     Двигались  быстро, минуя бесчисленные пустые и темные дворцовые  коридоры,
проходя  садики  во  внутренних  дворах... Обитавшие  там  птицы,  несмотря  на
/`.$.+&  nicnao  ночь,  беспокоились, словно  предчувствуя  беду.  Из  зверинца
доносилось  подвывание  хищников, метавшихся по  клеткам.  Людей  на  глаза  не
попадалось,  да  какой  ночной смотритель останется в  такие  страшные  времена
надзирать за факелами или подметать мраморные полы?
     -  Тихо! - вдруг воскликнул один из десятников, неотступно следовавший  за
Даманхуром. - Слышите?
     Отряд приостановился. Вскоре шад различил приближающийся топот многих  ног
и  гортанные  вскрики.  Судя  по всему, степняки  разбили  дворцовые  ворота  и
прорвались в покои саккаремского владыки.
     Не  меньше  трех  десятков  мергейтов  вылетели  из  бокового  коридора  и
обрадованно  заорали, увидев врага. Звякнула сталь, телохранители шада  плотным
кольцом окружили Даманхура, а он сам схватился за пояс.
     Неизменная сабля исчезла. Осталась лежать то ли в тронном зале, то ли  еще
где. Да разве шад обязан носить саблю в своем собственном дворце?
     Первый  натиск  гвардейцы отбили с честью, не потеряв ни  одного  человека
раненым или убитым и прикончив четверых нападавших. Однако, судя по долетавшему
из  гулких коридоров шуму, скоро здесь окажется почти сотня степняков, и  тогда
им  не  составит труда смять дворцовую стражу численностью. К счастью, в толчее
варвары  не могли использовать самое страшное свое оружие - луки. Тогда надежды
на опасение не осталось бы.
     Саккаремцы  отступали, стараясь не подпускать близко разозленных  неудачей
степняков.   Длинные  сабли  и  выучка  воинов  гвардии  да   весьма   искусных
телохранителей,  обучавшихся  своему ремеслу с детства,  позволяли  отходить  к
лестнице, ведущей на первый этаж, не слишком быстро, но без потерь.
     На  пути  оставалась  только оружейная комната. До нее требовалось  пройти
шагов  тридцать,  не  более. За ней откроется выход на  галерею  и  лестница  в
большой внутренний двор, где расположены конюшни. Кроме того, там находятся еще
пятьдесят  отборных  гвардейцев,  которые в случае  надобности  прикроют  отход
Даманхура и главы Государственного совета.
     "Где  теперь  этот  совет? - мельком подумал шад. - Наверняка  большинство
эмайров  сбежали,  как только появились известия о сдаче  города  степнякам,  -
почти  у  каждого свой корабль. Те, кто почестнее, бьются на улицах  вместе  со
своими  дружинами, защищая Мельсину. Если Предвечный позволит нам добраться  до
Дангары,  придется жестко наказать трусов, которые совершенно  точно  примчатся
туда,  спасая  свои изнеженные шкуры! Интересно, Хадибу уцелел?  Если  нет,  то
пусть его душу примет в своих покоях Атта-Хадж!"
     В  основном  благодаря узким, не более чем в полдюжины  шагов,  коридорам,
отряд  благополучно  добрался  до входа в Оружейную  -  мергейты  наседали,  их
становилось   все  больше,  но  пока  преодолеть  сопротивление  телохранителей
солнцеликого  варвары  не  могли. Едва распахнулись створки  дверей  зала,  где
хранилась  собранная  со  всего света коллекция клинков,  Даманхур  понял,  что
теперь его жизни угрожает более чем реальная опасность.
     Мергейты,  выбравшись в большой зал, обязательно рассыплются по  сторонам,
беспрепятственно  окружат саккаремцев и спустя квадранс уничтожат  невзирая  на
самое   яростное  сопротивление.  Ажурные  двери  Оружейной  из   позолоченного
орехового  дерева  служат более для красоты, нежели для защиты,  и  рухнут  при
первом же сильном ударе.
     Как  ни старались гвардейцы, пропустившие вперед шада, закрыть дверь и тем
хоть  на  краткое  время  остановить степняков, они  потерпели  неудачу.  Часть
дикарей  погибла,  другие  прошли  по трупам своих  товарищей,  вслед  повалили
остальные.  Десятник стражи едва сумел сбить гвардию в единый отряд и  крикнуть
шаду:  "Спасайся, солнцеликий!" Даманхур почувствовал, как дейвани схватил  его
за руку и силой потащил за собой, к другому выходу из залы.
     "Все  равно  ничего не выйдет, - обреченно подумал шад. - Не  успеем.  Так
лучше  погибнуть  в  бою и предстать перед Атта-Хаджем с чистой  совестью,  чем
позорно умереть во время бегства!"
     Шад стряхнул ладонь Энарека, ожигая зверским взглядом своего управителя, и
торопливо   огляделся   в  поисках  подходящего  оружия.  Дворцовая   коллекция
удовлетворила бы вкусы самого придирчивого воина, однако времени долго выбирать
не  оставалось.  Даманхур просто ударил локтем по тонкому стеклянному  колпаку,
под  которым  на  темно-зеленом  шелке  лежали  четыре  клинка,  схватил  более
/`("kg-cn для руки саккаремца альфангу, развернулся и столкнулся нос к  носу  с
нардарцем Асверусом. Лаура-младшего уже ранили, и он отступил за строй гвардии,
чтобы  вытереть кровь с рассеченного виска да сменить оружие - его  узкий  меч,
более   подходивший  для  дворцовых  церемоний,  нежели  для  серьезной  драки,
обломился возле гарды. В руке Лаура остался лишь неприглядный огрызок.
     -  Если  шад  позволит,  - высоким голосом сказал  молодой  человек,  -  я
воспользуюсь одним из его сокровищ... хотя бы вот этим.
     Даманхур  только  кивнул.  Естественно, что  из  оставшихся  трех  клинков
нардарец  взял  длинный прямой меч с вычурным гравированным узором  на  лезвии.
Когда шершавая рукоять оказалась в ладони Лаура, посланник вытаращил глаза.
     - Что?.. Откуда здесь это?
     -  Спроси  моего деда, - огрызнулся шад. - Солнцеликий Абу-Синн купил  меч
неизвестно  у кого лет пятьдесят назад. Чего стоишь? Или своей жалкой  царапины
испугался?
     Нет  худшего  оскорбления для нарлака или нардарца, чем слова о  трусости.
Однако  сейчас  Лаур  не  обиделся  на шада, а  только  приобрел  куда  большую
решимость  не  уронить  честь конисата перед глазами  саккаремского  владыки  и
немногих воинов, оставшихся ему верными до конца. Асверус мельком отметил,  что
даже  кажущийся  пожилым  и слабым Энарек раздобыл  где-то  саблю  и  шагнул  в
сторону, откуда доносилось пронзительное лязганье скрещивающихся клинков.
     "Странное  оружие у Даманхура, - пробежала мысль у нардарца, разглядевшего
выбранную  шадом  обоюдоострую,  расширяющуюся  от  гарды  альфангу.-  Это   не
металл...  Будто  стекло  или горный хрусталь. А мне, похоже,  досталось  нечто
вовсе удивительное..."
     -  Уходи,  повелитель! - заорал десятник, увидев, что Даманхур ввязался  в
бой. - Ухо...
     Телохранитель  запнулся  на полуслове и едва не  пропустил  неумелый  удар
одного  из  степняков, противостоявших дворцовой страже. Шад, выкрикнув  что-то
невнятное, оттолкнул телохранителя и врубился прямо в гущу мергейтов. Он  хотел
умереть. Но по непонятной причине оставался жив.
     Изогнутая   широкая  альфанга  Даманхура,  выполненная   из   неизвестного
материала,  перерубала  клинки  мергейтов,  как  отточенная  дангарская   сабля
разрезает  надвое  брошенный в воздух шелковый платочек. Шад  рубил  направо  и
налево, нисколько не соблюдая благородные законы битвы, целя в ноги, по  лицам,
рукам...  Кривой меч напитывался чужой кровью, капли которой веером разлетались
по  залу,  и постепенно начинал светиться тускло-желтым огнем, разгоравшимся  в
его  прозрачной глубине. Вслед за Даманхуром в толпу степняков, как лев в стадо
овец,  ворвался  невысокий худенький чужеземец, обладавший  не  менее  чудесным
клинком - длинное лезвие шириной в половину ладони, серебряная и бурая насечка,
складывающаяся  в  сложный узор, глубокий дол и фигурное серебряное  яблоко  на
окончании рукояти...
     Благородный Энарек оказался удачлив. На него никто не обращал внимания,  а
потому  дейвани,  в последний раз державший в руках оружие лет тридцать  назад,
предпочитая оружию перо и калам, остался без опеки гвардейцев или личной охраны
шада.  Один  из  мергейтов с легкостью отвел прямой удар Энарека  и  отмахнулся
саблей,  задев  дейвани по руке. Энарек охнул, попятился,  и,  не  прикрой  его
вовремя   какой-то  молодой  гвардеец,  Даманхур  лишился  бы  своего   верного
советника.
     Удивительно,  но  вмешательство всего двух человек -  шада  и  нардарского
посланника  -  переломило ход небольшой битвы, грозившей стать для  саккаремцев
последней. Вероятно, ярость людей, у одного из которых мергейты отняли брата, а
у  другого  -  огромное  государство, усилили таинственные  свойства  старинных
клинков, столько лет пролежавших без дела в дворцовой коллекции. Когда  гвардия
увидела,  что  их  господин,  защищаемый со спины  Асверусом  Лауром,  запросто
перебил  не  меньше полутора десятков мергейтов и стольких же  ранил,  командир
стражи  с  неразборчивым кличем ринулся вперед. За ним бросились  уцелевшие,  и
теперь сопротивляющиеся превратились в нападающих. Степняков оттеснили к дверям
Оружейной, немой слуга-мономатанец швырнул на пол оружие - найденный  здесь  же
боевой  молот,  с  легкостью сокрушавший кожаные доспехи и остроконечные  шлемы
врага,  навалился  всем  телом на дверную створку,  ему  помогли  телохранители
Даманхура...  Кипящего от боевой ярости шада едва успели оттащить назад,  иначе
.- остался бы в коридоре один на один с многими десятками врагов.
     -  Теперь быстро уходим. Дверь сейчас сломают, - бросил десятник, глядя на
тяжело  дышащего  шада. По лицу солнцеликого стекали капельки крови  убитых  им
степняков.  -  Ты  великий воин, повелитель, а принадлежащий тебе  меч  достоин
любых похвал, но одолеть всю армию Гурцата мы не сумеем.
     Теряющего  сознание  Энарека,  которому  серьезно  повредили  левую  руку,
поддерживали двое гвардейцев. Даманхур шел пружинистой походкой победителя - он
почувствовал, как начали возвращаться силы и прояснилось сознание, затуманенное
в  последние  дни  вином и огромным количеством плохих  новостей.  В  этом  был
виновен  не  столько вобравший неизвестную силу клинок, сколько сознание  того,
что  безумных  мергейтов  можно победить. Даманхур заново  переживал  мгновения
битвы, и разум отчетливо говорил:
     "Никогда,  ни у одного человека я не встречал столь безумных глаз,  как  у
этих  несчастных  варваров. У каждого одинаковое выражение  на  лице  -  слепая
злоба. У каждого! Словно всеми этими людьми управляет единая воля..."
     Мергейты,  очухавшиеся  после внезапного и столь  неожиданного  поражения,
выбили дверь в Оружейную, но зал уже опустел. Шад вместе со своим отрядом успел
спуститься  во  двор,  где его ждали оседланные лошади, затем  Закатные  ворота
дворца  раскрылись,  выпуская  всадников, и  повелитель  Саккарема,  охраняемый
конной гвардией и остатками стражи, направился к гавани по доселе свободным  от
мергейтов улицам Мельсины, прилегавшим к Морской стене.
     Как  может  измениться  облик дворца, да и любого другого,  пускай  самого
скромного  жилища, когда его покидают хозяева и на их место приходят чужаки!  В
коридорах и залах мельсинского дворца теперь не ощущалось запаха благовоний или
вкусных  дымков,  доносимых из трапезной, не шаркали по  мрамору  полов  мягкие
туфли придворных и не звякала благородная сталь доспеха "Золотой гвардии".
     Тигр, еще котенком пойманный в предгорьях Кух-Бенана и всю жизнь помнивший
лишь зверинец и ухаживавших за ним смотрителей, умер в недоумении: почему люди,
всегда  так хорошо к нему относившиеся, сытно кормившие мясом и водившие гулять
в  дворцовый сад, вдруг начали с хохотом стрелять в него из луков через решетки
клетки? Он даже не успел броситься на обидчиков, когда наконечник стрелы ударил
в  глазницу, и огромный полосатый зверь отправился в путь, в конце которого его
ждали свои звериные боги...
     Двоих слуг, оставшихся в полуподвальной дворцовой кухне только потому, что
бежать было некуда, мергейты бросили в громадный котел с кипятком. И смеялись.
     Рухнувшая  Башня  Газзала, уничтожившая тяжестью каменных обломков  сераль
Даманхура, принесла женщинам истинное избавление, ибо неизвестно, чем кончилась
бы  для  них  эта  ночь.  Единственного уцелевшего ребенка,  который  во  время
бедствия вышел во внутренний двор, мергейты просто зарубили.
     Пятидесятник-степняк из отряда, захватывавшего дворец, опорожнил  кишечник
прямо на ковер в Янтарной зале госпожи Ригильды, любимой жены предыдущего  шада
Бирдженда.  Счастье,  что Ригильда умерла много лет назад  и  не  смогла  этого
увидеть.
     Над Мельсиной всю ночь до утра и далее до полудня поднимались жуткие звуки
-  счастливо-зверский вой степняков, вопли раненых или истошные крики  гибнущих
от  огня  и  железа  людей, смешивающиеся, заглушающие  друг  друга...  Столица
Саккарема  превратилась в одну огромную язву на теле Земли,  смердящую  ужасом,
кровью и лошадиным потом.
     ...Менгу  из  Байшинта,  накануне возведенный в звание  тысячника  великой
армии  Гурцата, быстро шел вперед по крытой, отделанной резным деревом галерее,
ведущей в большой зал, где хаган саккаремцев хранил свои мечи. Именно там,  как
было передано тысячнику, в последний раз видели Даманхура. Предстояло выяснить,
убит ли повелитель полуденной державы, попал в плен или сбежал.
     Красота  и  богатство  дворца поразили Менгу. Он с  досадой  смотрел,  как
нукеры  обдирают позолоту, выцарапывают из стен драгоценные камни или  рвут  на
куски  большие тканые ковры из жилища шада. Пусть хаган говорит,  что  каменные
улусы  не угодны Заоблачным, но зачем тогда мергейтам жить в городах? Им хватит
бесконечных  пространств под небом, полей, степи, где можно  поставить  юрты...
Впрочем,  подобные  мысли приходили ему в голову, только  когда  рука  касалась
висящей  на  шее  серебряной  вещицы, подаренной  исчезнувшим  неизвестно  куда
господином Драйбеном...
     -  Здесь,  - один из сотников Непобедимых провел Менгу в большую залу,  на
стенах  которой висели неяркие сероватые ковры и повсюду возвышались выложенные
зеленым  камнем  стойки  с подушечками, на которых лежало  самое  замечательное
оружие,  когда-либо выкованное в известном людям мире, - я приказал  ничего  не
трогать.
     Менгу  переступил через тело, лежащее у разломанной в мелкие щепки  двери,
через  другое,  потом  пришлось идти, попирая ногами трупы  своих  и  одетых  в
одинаковые  плащи саккаремпев. Подошвы и носки сапог окрасились в  темный  цвет
подсыхающей крови.
     - Ты внимательно осмотрел мертвецов? - озабоченно спросил Менгу у сотника.
-  Хаган  сказал, будто хозяин этого дома Даманхур высок, у него серые глаза  и
родинка в виде треугольника на подбородке, под левой щекой. Нашли такого?
     -  Н-нет. - Мергейт почему-то испугался. - Я знаю о приказе Великого,  но,
осмотрев  всех  саккаремцев,  мы  не нашли никого,  похожего  на  саккаремского
хагана. Обыскали весь дворец...
     - Сбежал, - протянул Менгу странным голосом, и тотчас у него в груди снова
появилось неприятное щемящее ощущение. Гурцат обязательно накажет человека,  не
исполнившего приказ привести к нему шада. Или доставить в юрту Золотого  Сокола
его голову.
     Менгу,  прищурив  глаза  так, что они превратились  в  почти  неразличимые
щелки,  развернулся, увидев верных нукеров, возглавляемых Танхоем, находившимся
рядом  еще  со  времен  взятия  Шехдада, в, кивнув  на  незадачливого  сотника,
буркнул:
     - Сломайте ему хребет. Этот человек недостоин милости хагана.
     Степняк что-то завопил, вероятно умоляя о пощаде, но Менгу не слушал.  Его
внезапно заинтересовали собранные в Оружейной клинки. За спиной слышались крики
и  какая-то  неприятная  возня. Чтобы избавиться от постоянного  страха,  Менгу
снова сжал в ладони серебряный коловорот Драйбена.
     "Зачем я приказал убить сотника? - вдруг появилась мысль. - Он же ни в чем
не виноват".
     -  Эй!  -  Менгу обернулся. На него уставились восторженные глаза  Танхоя,
старого  приятеля Булгана, ставшего теперь десятником, и остальных.  Тотчас  же
послышался   тихий  хруст  -  нукеры,  подчиняясь  приказу,  приставили   пятки
осужденного к его затылку, ломая позвоночник. - Не надо, пускай живет...
     Поздно.  Теперь,  после  возвращения хагана из  Самоцветных  гор,  приказы
выполняются не просто незамедлительно, а спустя мгновение.
     -  Ладно,  -  буркнул Менгу и, отводя взгляд, пошел дальше. Все  увиденное
оружие  блистало неслыханным великолепием - отделка из золота, цветных  камней,
чернение  на лезвиях... Сабли, мечи, топорики, узкие кинжалы. Однако тысячника,
внезапно  обласканного  хаганом, заинтересовала некогда  покрытая  колпаком  из
хрупкого хрусталя малахитовая стойка с зеленой плоской подушкой. Если судить по
темным  контурам,  оставшимся на едва заметно выцветшей  ткани,  недавно  здесь
лежали  четыре клинка ("Надо отыскать и наказать нукеров, укравших мечи...  Все
саккаремское оружие будет брошено под ноги хагану!"), а сейчас остались  только
два. Один подлиннее, другой покороче.
     "Вот  этот,  - Менгу протянул руку и забрал прямой меч длиной  чуть  более
предплечья, - я сам положу перед юртой Гурцата. Хорош..."
     Тысячник,  не  видевший чужих стран и не знавший их тайн, не  предполагал,
какого сокровища коснулись его пальцы. На гарде меча стояло аррантское клеймо -
раскинувший крылья орел в лавровом венке и надпись по кругу: "Аланиол,  93  год
Черного  кеба".  Знающий человек, особенно аррант, знакомый  с  историей  мира,
уверенно  сказал  бы:  "Оружие  сделано  меньше  чем  через  сотню  лет   после

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг