арранты, уцелевшие саккаремцы уничтожат твою державу, и тебе повезет, если ты
погибнешь в бою, а не сгоришь на костре, или твоя голова не покатится по доскам
плахи на потеху людей, которых ты считал побежденными... Выбирай же, хаган, -
народ или она.
- Откажись, - морщась от боли, воскликнула Илдиджинь. - Откажись! Я
чувствую, он не врет. Но все равно откажись!
Гурцат опустил голову. На раздумья ему хватило несколько мгновений. Он
снова глянул на жену и громко сказал:
- ...Прости.
Темно-синий чапан Илдиджинь посерел, с ее застывшего в муке лица исчезли
последние краски, две длинные косы обратились каменными жгутами. Охватывающие
мергейтку ладони Хозяина сжались. По полу зала частым градом застучала каменная
крошка.
- Так было нужно. - Гурцат не видел, как подался к нему Менгу, которого
наконец-то отпустил Хозяин, однако почувствовал его движение. - Ты хочешь
возразить хагану, сотник?
- Н-нет...- еле слышно ответил Менгу и попятился.
- Демон! Прокляни демона и не слушай его речей, хаган! Вернись обратно! В
мир людей!
Гурцат резко обернулся. Прямо на него шел Саийгин, как видно, преодолевший
ужас перед этим местом и его властителем. В выкатившихся глазах шамана
плескалось безумие. Длинная коричневая одежда Саийгина колыхалась складками,
брякали и гремели десятки амулетов, висевших на шее и нашитых на подол, шаман
скалился, нащупывая на поясе короткий костяной нож.
- Замолчи, - бросил Гурцат. - Замолчи - или последуешь за Илдиджинь.
Поздно отговаривать.
- Заоблачные все видят! - раненым тигром заревел шаман. - Ты призываешь
чужого бога, в тебя входит чужая сила! Народ не пойдет за хаганом, предавшим
исконных небесных владык! Шаманы перестанут подчиняться тебе! Удача больше не
поскачет рядом на белом коне, и Золотой Сокол улетит от тебя! Проклятие на
тебе, хаган, и проклятие, а не славу и победы ты принесешь своим воинам!..
- Ты сам не раз повторял: мергейтам нужна помощь других богов, - ответил
Гурцат, не отступая перед разъяренным Саийгином. - Ты советовал мне не
разрушать чужие храмы, чтобы боги Саккарема или других земель не разгневались
на нас. Почему же бог, с которым мы сейчас говорим, хуже остальных?
- Мудрый союзник - великое счастье, - усмехнулась темнота, на миг вспыхнув
россыпью самоцветов. - Прости, Гурцат, но твой шаман сошел с ума. Отныне он
бесполезен. Думаю, ты без труда отыщешь себе нового, куда более разумного.
Полыхнула бесшумная синеватая вспышка,
Гурцат прикрыл лицо рукавом, а когда на миг ослепшие от яркого света глаза
снова пообвыклись с полутьмой, хаган не увидел Саийгина. Только хоровод
истаивающих белесых огоньков.
"Сейчас Оно примется за меня...- обреченно подумал Драйбен. - Однако перед
смертью могу подтвердить: Гурцат претерпел три ритуальных испытания. Испытание
силой, любовью и верой. И, с точки зрения Хозяина, выдержал их. Если так -
e # -c положена награда. Боюсь, я начинаю догадываться, чем его одарят..."
Драйбен оказался не прав, предсказывая собственную гибель. Чудовище,
засевшее в Самоцветных горах, более не интересовалось жалким исполнителем своей
воли. Оно разговаривало только с Гурцатом, и первые слова были такими:
- Выслушай, что я скажу...
Нардарец едва не взвыл от ужаса, когда сзади ему на плечо легла чья-то
ладонь. Сдержался чудом. Медленно обернувшись, Драйбен встретился взглядом с
неизвестно откуда взявшимся человеком с длинными, заплетенными в косички
волосами. Странное, по обычаям варваров-вельхов, одеяние: белая рубаха с
длинным, слегка подвернутым рукавом, поверх которой намотана черно-красная
материя в крупную клетку. Напуганный Драйбен не успел рассмотреть лица.
- Тихо, - шикнул неизвестный и быстро заговорил по-нардарски, правда, с
легким акцентом: - Не пялься так, заметят. Отвернись и слушай. Сдается мне, что
ты не в восторге от происходящего.
- Д-да, - запнувшись, подтвердил Драйбен. Внезапно его осенило: наверное,
этот тип из числа тех людей, которые первыми явились в долину, оставив лошадок
у входа в Логово. - А что?
- Тогда надо сматываться, - просто сказал вельх. - И очень быстро. Сейчас,
если не ошибаюсь, тут начнется такое... Если ты не с мергейтами, то идем со
мной.
- Куда? - У нардарца отвисла челюсть. Человек в пледе выразительно прижал
палец к губам - мол, не шуми!
- Поможешь. У меня тут друг... болен. Потихоньку вынесем его наружу.
Хозяин занят Гурцатом и пока не станет обращать на нас внимания. Как, по рукам?
Драйбен, не раздумывая, кивнул:
- Согласен!.
Часть третья
ГИБЕЛЬ САККАРЕМА
Глава тринадцатая "МЫ ВЕРНЕМСЯ СЮДА!.."
О солнцеликий! Они заняли Синюю башню, сломили наше сопротивление у
Восходных ворот и полностью захватили купеческий квартал! Я приказал стянуть
все оставшиеся силы к дворцу, но...
Хадибу осекся, будучи не в силах высказать шаду всю правду.
- Но что? - Даманхур грозно взглянул на брата. Правая щека повелителя
Саккарема судорожно подергивалась. - Отвечай, или я убью тебя своими руками!
- Я думаю, Мельсина для нас потеряна, - решился высказать свои
безрадостные соображения Хадибу. - Господин, лучше пожертвовать столицей, но
спасти державу. Корабли стоят под парусами, казна погружена, сейчас люди
Энарека переносят документы из архива в гавань...
- Кто посмел отдать подобный приказ? - рявкнул шад. - Ты? Приказ, от
которого за сотню лиг смердит государственной изменой? Прочь с глаз моих!
Возьми в руки меч и иди сражаться! Во-он!
Царевич Хадибу, усталый, с красными от недосыпа глазами, быстро отступил
от царственного брата на положенные полдесятка шагов, развернулся и молча вышел
из комнаты. Даманхур, схватив со столика хрустальный кувшин с персиковым вином,
запустил его вслед брату, но стража успела вовремя захлопнуть двери за
десятитысячником саккаремского войска. Осколки цветного стекла, перемешанные с
желтоватыми каплями густого пьянящего напитка, разлетелись по сторонам.
- Я не покину Мельсину! - яростно выкрикнул шад. - Энарек! Энаре-ек!
Немедленно позовите дейвани! Шад желает сейчас же видеть его!
Пока слуги, совсем недавно кичившиеся своей готовностью выйти в одиночку
против сотни дикарей, а теперь заробевшие перед лицом ставшей реально осязаемой
угрозы, искали Энарека, Даманхур метался из угла в угол своей любимой комнаты,
обитой желтым шелком и выложенной драгоценными каплями "слез богини моря" -
янтарем. Необычное для саккаремского дворца помещение украшали по советам
покойной матери Даманхура, происходившей родом из далекого Нарлака. Госпожа
Ригильда всячески пыталась привить своему супругу Бирдженду нарлакские вкусы и
во многом преуспела - часть личных покоев солнцеликого отделали по ее
/`(* ' -(o,. Даманхур, приняв трон и став полновластным хозяином дворца, не
стал ничего менять - отчасти в память о матери, отчасти для разнообразия.
- Повелитель?
Энарек возник словно из ничего. Глава Государственного совета ходил тихо,
и поэтому взбешенный Даманхур не заметил появления пришедшего на зов дейвани.
Шад, тяжело дыша, повернулся к Энареку, и тому показалось, что на него смотрит
из зарослей дикий зверь, готовый вцепиться в горло ничего не подозревающей
жертве.
- Ты!.. Почему ты послушался неразумного приказа Хадибу? Кто вывозит
дворцовые ценности и бумаги в порт?
- Это делается не по его, а по моему распоряжению, - не повышая голоса,
ответил дейвани. - Как только библиотека будет погружена на корабли, они
отправятся в Дангару. Это произойдет не позже чем на рассвете. Надеюсь, мы
успеем.
- Что успеете? - растерялся Даманхур. - Я не понимаю тебя, Энарек!
- Государь, - бесстрастно сказал дейвани, - бой идет в самом городе.
Мергейты взяли двое ворот, значит, скоро неминуемо падут и остальные. Уже
начались пожары. Твой дворец не является крепостью, и, как только степняки
подойдут к нему, завяжется тяжелейшая битва, которую мы, разумеется, проиграем.
Все, что смогут сделать твои гвардейцы и остатки аррантских центурий, -
прикрыть наше бегство. Прошу простить за прямоту, о солнцеликий.
Даманхур замолчал. Вопреки доводам разума он доныне надеялся, что неудача
у Синих ворот не станет фатальной. Что обученные и отлично вооруженные арранты
отобьют захваченную башню и восстановят целостность обороны города. Что, в
конце концов, Атта-Хадж явит чудо и не оставит наследников Провозвестника без
помощи.
Но ежели Энарек, муж рассудительный и осведомленный в делах государства,
сократившегося до размеров одного города, а теперь уже только дворца шада, дал
распоряжение вывозить сокровища - огромную библиотеку, состоявшую из многих
тысяч документов, свитков и книг, значит, дело плохо.
- Неужели... - начал шад. - Я не могу поверить!
- Придется, господин, - быстро ответил дейвани, сделав неопределенный жест
ладонью. - В порту осталось мало кораблей. Все торговцы еще на закате подняли
якоря и вышли в море. Предполагаю, что через некоторое время начнется безумное
столпотворение - часть жителей столицы уже сейчас направляются к гавани и
просят взять их на борт. Луна взойдет через два квадранса. В это время ты
обязательно должен прибыть на свою галеру.
- Где аррантские легионы, обещанные Гермедом? - сорвавшись, завопил
Даманхур, сжимая ладони в кулаки. - Два легиона! Два! Четыре тысячи
тяжеловооруженных островитян за несколько мгновений вымели бы с улиц Мельсины
эту степную грязь!
- Легионы в пути. - Лицо Энарека не изменилось. Дейвани просто не обратил
внимания на несдержанность своего шада. - Видимо, кораблям придется повернуть
обратно и воины Аррантиады высадятся на Дангарском полуострове, присоединяясь к
армии твоего царственного сына Абу-Бахра. Не забудь, что арранты бьются в пешем
плотном строю, невозможном на узких улицах наших городов. Господин, умоляю
тебя, как только подданный может умолять повелителя, - безотлагательно поезжай
в гавань. Мы скоро возвратимся в Мельсину и, даже если город сильно пострадает,
восстановим ее. Страна может прожить без столицы, но без шада... Безвластие
гораздо страшнее, а я думаю, что твои сыновья, узнав о твоей кончине, не
преминут начать свару. Династический раздор станет подлинной гибелью Саккарема.
- Подождем, - упрямо сказал Даманхур. - У Хадибу достаточно войск, чтобы
отбросить мергейтов обратно за стену и завалить проломанные ворота. Город
устоит.
- Нет, - непреклонно ответил Энарек. - Судьба Мельсины предрешена. Прости,
солнцеликий, но долг призывает меня. Время коротко, а я обязан спасти то, что
еще можно.
Когда Энарек покинул комнату, сам шад, неотступно сопровождаемый
безъязыким мономатанцем и тенями личных телохранителей, прошел через череду
покоев, поднялся по винтовой лестнице на одну из угловых башен дворца и вышел
на балкон. Как назло, ночь выдалась темная, со стороны океана нагнало облаков,
( только на восходе едва серебрились первые лучи луны, готовой выползти из-за
горизонта.
Слух Даманхура различил непрекращающийся шум битвы в полуночных кварталах
столицы, слитные крики многих сотен голосов, перестук копыт и бряцание оружия,
сливающиеся в глухой рев, напоминавший сильный морской прибой. По темным улицам
Мельсины струились цепочки факелов, неподалеку от Синих ворот занимался тусклым
ленивым пламенем дворец эмайра Эс-Сувара - только у этого большого красивого
дома по углам возвышались минтарисы в форме копейных наконечников, сейчас
подсвеченные разгорающимся огнем. Пылала часть квартала, где располагались
самые богатые лавки, пожар, судя по всему, подбирался к опустевшему сегванскому
концу. Торговцы и воины с полуночи, вместе с жившими рядом с ними людьми из
Галирада, еще минувшим вечером погрузились на свои длинные, похожие на хищных
рыб корабли, бросив склады с товарами, и подняли паруса. Как-никак жизнь
дороже.
Повернувшись налево и глянув в сторону порта, Даманхур сумел разглядеть
несколько десятков саэт, освещенных мерцающими фонарями, и какое-то смутное
клокотание на длинных узких причалах. Все ясно. Перепуганные нашествием жители
Мельсины, как и предсказывал Энарек, готовятся к исходу. Спасение для них
только в море.
"Воображаю, какие цены теперь заламывают владельцы судов за крохотное
место на палубе, -. появилась отвлеченная мысль. - Сегодня на вес золота
ценится все, что может плавать и нести хоть клочок парусины. Мергейты не любят
моря им неведомо искусство кораблевождения. Возможно, некоторым моим подданным
повезет..."
Два главных храма города, посвященных Атта-Хаджу и Богине, Простершей Руку
Над Морем пока оставались в стороне от битвы, но были ярко освещены факелами,
цветными светильниками и кострами, разведенными прямо на улицах. Судя по
мельканию теней и доносящейся богослужебной музыке, в огромные храмы - один под
синим куполом, другой под зеленым - сошлись люди со всех близлежащих кварталов,
а мардибы беспрестанно возносили моления Высшим силам. Они еще надеялись, что
покровители Саккарема защитят город или хотя бы их жизни.
"Кто ответит: как такое могло случиться? - в смятении думал шад, шаря
незрячими глазами по едва вырисовывающимся во тьме зданиям города. - Какую силу
обрел этот вонючий степняк? Как ему удалось войти в город, который даже при
правильной осаде никогда не смогли бы взять сами арранты? Гурцату же
понадобилось немногим меньше трех седмиц! Мир рушится..."
Шад еще долго стоял, наблюдая с высоты за Мельсиной, и от его взгляда не
могло ускользнуть, что пожары распространяются по городу все шире, раздуваемые
налетающим с моря ветерком, а рев сражения неуклонно приближается к дворцу.
* * *
Три седмицы. Двадцать один день. Именно столько продлилась осада
мергейтами столицы некогда великого и непобедимого Саккарема.
Шад, его приближенные и военачальники знали: командует обложившим город
войском не сам хаган степняков, а некий Ховэр, большой сотник. Хотя мергейты не
желали вступать в переговоры, командовавший мельсинской гвардией Хадибу изредка
отправлял через тайные ходы, ведущие за стены, самых ловких воинов с приказом
захватить пленных. Однажды опытные десятники гвардии, вышедшие на очередную
"охоту", приволокли в город аж настоящего тысячника степного войска, куда более
осведомленного в планах и делах Гурцата, нежели простые нукеры. Мергейт вначале
упорно не желал ничего говорить, но когда палачи Черной башни - самой страшной
тюрьмы шаданата - побеседовали с ним, попутно лишив нескольких фаланг на
пальцах и правого уха, а заодно припугнув раскаленным железом, Хадибу выяснил:
Гурцат по совету одного из своих ближних (якобы нардарца, заслужившего доверие
хагана) внезапно покинул стоящее под Мельсиной войско и зачем-то уехал на
полночь, к горам.
По приказу Гурцата тумены не отходили от саккаремской столицы, согнанные
со всей округи пленные, руководимые нанятыми (опять же по подсказкам
таинственного человека из Нардара! Хадибу мысленно возненавидел эту продажную
шкуру и пообещал обязательно изловить для примерной казни) в Халисуне
мастерами, возводили деревянные осадные башни, однако Ховэр не пытался
штурмовать город. Мергейты выжидали.
Способный трезво оценивать обстановку, дейвани Энарек почуял неладное
после неудачной вылазки, предпринятой в начале осады, когда подошла аррантская
помощь в виде полутысячи пехотинцев, нескольких кораблей и баллист, способных
метать снаряды с горючей смесью или связки дротиков. Под огнем метательных
машин сразу же погибла лучшая гвардейская сотня, обязанная отвлекать мергейтов,
а затем несколько крупных отрядов саккаремского войска полегли под стенами
города из-за непредсказуемости действий степняков.
Кавалерии Даманхура надлежало прикрывать аррантскую когорту, вышедшую из
городских ворот, прямо напротив которых варвары устроили лагерь. Но командир
саккаремцев пренебрег строжайшими указаниями Хадибу, ясно гласившими: мергейтов
не преследовать и не позволять себя окружать. Тысячник оставил без защиты
пехоту и в азарте боя погнался за якобы побежавшими с поля битвы степняками.
Отдельные отряды мергейтов обошли конницу шада справа и слева, перекрыли пути
отхода к Мельсине и, взяв в плотное кольцо, уничтожили еще до полудня.
"Черепаха" аррантов, прикрытая плотными четырехугольными щитами, все же
выполнила свою задачу - разгромила лагерь врага, но и только. Когда сидящие на
своих маленьких проворных лошадках мергейты начали вплотную обстреливать
островитян из луков, щиты не выдержали. Выпущенная почти в упор стрела
пробивает доспех любой толщины, не говоря уже о досках щитов, а гоняться за
подвижной и невероятно многочисленной конницей пешие арранты просто не могли.
Центурион Гай Септимий приказал отходить к городским башням и в сей же момент
упал сам - со стрелой, пробившей горло.
Многие арранты на другой день приносили жертвы своим богам, благодаря за
то, что все огромное воинство, собравшееся под Мельсиной, не бросилось на
потрепанную и медленно ползущую к воротам "черепаху". Пятьсот человек не в
состоянии одолеть пятьдесят тысяч. Мергейты просто постреляли из луков и
откатились, причем большинство из них вовсе не приняли участия в бою. Однако из
пяти центурий уцелели только две.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг