многое поймете.
Но грянет час, воскреснет Юг, надменный царь миров,
И Ангел Тьмы на Лангедоль извергнет глад и мор.
И воплем королевских слуг взъярится чертов лов.
И на один взойдут костер и Папа, и король,
Эй, ветер, взвей
Золу церквей,
Распятий бренный сор!
В тот час придет расплата, монсеньор...
И Конрад, словно будучи зачарован, повторил рефрен:
В тот час придет расплата, монсеньор...
Excusez-moi, вы мерзость, монсеньор...
О будь же, будь ты проклят, монсеньор...
- Распятий бренный сор... - Ибелин с трудом выговорил эти слова. - Вашего
Лоррейна следует отдать под церковный суд и сжечь за подобные песни!
- Ничего подобного, - возмутился маркграф. - Это не богохульство, это
предсказание. Теперь-то вы понимаете?
- Нет, - отозвался бывший иерусалимский король.
- Я в точности знаю, - медленно, с расстановкой, чтобы собеседник всей
душой уяснил суть, произнес Конрад Монферратский, - что лангедокский пророк
никакой не сумасшедший, не обманщик и не еретик. Он просто владеет данным
Господом талантом смотреть в грядущее. Это подтверждали и рыцари Храма, и все, с
кем я разговаривал в Безье. У меня есть основания верить тамплиерам. Рыцари
озабочены видением столь печального будущего. Вспомните: "И на один костер
взойдут и Папа, и король". Ветер разносит золу сожженных храмов. Безбожие и
ересь обуяли мир, над которым царит Князь Тьмы.
- Пришествие Антихриста? - раскрыл рот Ибелин. - Ваша светлость, я верю
всему, что вы сказали, ибо вы никогда меня не обманывали. Пусть Лоррейн -
пророк, пусть его мрачные предсказания сбудутся, но... На все - Божья воля. Все
в этом мире происходит по Его велению. Если так предопределено, то мы должны
лишь покориться.
- Покориться Антихристу? - вспылил маркграф. - Никогда! Если я могу
предотвратить его появление на свет - я это сделаю. Теперь вы понимаете, что
.подтолкнуло меня к замыслу, который мы сейчас осуществляем?
- ...Только лишь подтолкнуло, - после напряженной паузы заметил Ибелин. -
Вы задумали изменить мир только из-за слов бродячего предсказателя?
- Не совсем... Я не знаю, благо это или проклятие но я вижу, что, если
ничего не изменится, мир к которому мы привыкли, уйдет безвозвратно. Вы
правильно сказали, барон, - если наш заговор провалится, Иерусалимское
королевство погибнет, а христиан сбросят в море. Столетие борьбы крестоносцев за
Палестину обернется поражением. Я привык к этой земле и не хочу ее оставлять. Я
хочу, чтобы Папа оставался в Риме, а король - на троне.
- И в то же время желаете посадить на трон Франции наследников давно
исчезнувшей династии, ~ буркнул Генрих фон Ибелин. - Может быть, я ошибаюсь, но
я не могу верить этим людям. После гибели короля Дагобера Меровийги изменились.
И, по-моему, не в лучшую сторону. Вам, ваша светлость, не кажется, что
пророчества последнего куплета песни этого пройдохи Лоррейна исполнятся как раз
тогда, когда пчелы Меровингов закроют своими крыльями лилии потомков Карла
Великого?
- Меровингам, семье де Транкавель, даны особые умения, - ответил на это
Конрад. - И я думаю, что, если Господь позволит нам вернуть корону людям, коим
она принадлежала изначально - наследникам Хлодвига и Клотильды, благословленных
святым Ремигием, ничего страшного из этого не выйдет. Я уверен, что Меро-винги,
которых обидела Церковь, примирятся с Римом. Все вернется. Попомните мои слова,
Ибелин, все вернется. Древнее право возобладает над грубой силой Карла Мартелла
и ошибкой Папы Захария. И мир предсказаний Лоррейна будет не таким мрачным.
- Но если менестрель, о котором вы мне рассказала _ проворчал Ибелин, -
окажется обманщиком, я его найду и прикончу своими руками. Нет, вы только
подумайте - "И Ангел Тьмы на Лангедоль извергнет глад и мор"! Франция* - чужое
для меня королевство, но я не хотел бы видеть его опустошенным...
* Игра слов: Южная Франция, граничащая с Пиренеями, имела свой язык, langue
d'oc, откуда и произошло название провинции Лангедок, а северные области
королевства назывались в соответствии с северо-французским произношением langue
d'oil - Лангедоль, где слово "да" передавалось не через ос, как на юге, а через
oil или через oui.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
PAINT IT BLACK
2 ОКТЯБРЯ 1189 ГОДА, ДЕНЬ. МЕССИНА, КОРОЛЕВСТВО СИЦИЛИЙСКОЕ
- Шевалье, мы же договорились - правду в обмен на правду. Мне неприятно
говорить такое дворянину, которым вы, безусловно, являетесь, но о своем
происхождении вы лжете.
- А вам есть разница?
- Есть. Скажите что-нибудь на языке русских княжеств.
- Poshel v zadnitsu.
- Не понимаю... Между прочим, я прожил два года в гостях у владетеля города
Галич Владимира. Произношение сходное, но слова мне неизвестны.
Казаков подумал и изрек:
- Паки, паки. Иже херувимы. Ох ты гой еси. Житие мое.
Ангерран де Фуа наклонил голову и посмотрел на Казакова, словно добрый
психиатр, разговаривающий с пациентом, страдающим параноидальным бредом,
осложненным парамнезией. По крайней мере так показалось Сергею.
- Не то. Ладно, сударь. Не желаете отвечать - перетерплю. Но учтите, я знаю
восемь европейских языков и не меньше дюжины разных диалектов. С герцогом
Владимиром Галицким я говорил вполне свободно... Все, что я от вас услышал, не
походит ни на один известный язык.
Разумеется. Наречие, используемое сейчас на Руси, отличается от
разговорного русского языка, окончательно сложившегося только в XVIII веке, так
же, как визгливый итальянский говор от высокой латыни. Древнерусский для
Казакова на слух воспринимался бы, как сербский или чешский языки - понятны
отдельные слова, но не смысл фразы.
Ангерран продолжал наседать:
- Эти необычности наводят на размышления, правда? Не беспокойтесь, я ничего
не расскажу Элеоноре. Просто логические умозаключения. Лучше поведайте, какие
страны и города лежат к востоку от Иерусалима?
- Дамаск, Багдад, Киркук, Исфахан, - блеснул Казаков эрудицией, будучи
уверенным, что эти древние города наверняка существуют в двенадцатом веке.
Следовательно, подловить его не на чем. Старый хрыч устроил настоящий допрос с
пристрастием. - Чуть севернее - Алеппо, Мосул и Конья.
- Я вами восхищен, шевалье, - покачал головой престарелый Ангерран. -
Великолепно. Это если учесть, что вы ни слова не понимаете по-арабски и сами мне
заявили, будто никогда не ездили в Святую землю. Боюсь, даже самые образованные
монахи не назвали бы и половины перечисленных вами городов. Они знают Иерусалим,
поселения на побережье, принадлежащие христианам, и только.
- Чего вы от меня домогаетесь? - искренне возмутился Казаков. - Если вы не
хотите, чтобы я служил вам, - Бога ради! Поверьте, у меня есть свой рыцарь...
- Сюзерен, - ласковейшим тоном поправил Ангерран де Фуа. - У нас никогда не
говорят "свой рыцарь". Благородный человек принадлежит только себе, королю и
Богу. Видите, даже на норманно-французском вы разговариваете с ошибками. Слово
"домогаетесь", между прочим, обозначает непристойные устремления. Главные
правила языка вы затвердили, но тайны построения фраз от вас пока ускользают.
Происхождение неясно. Не представляете себе простейших вещей, о которых слышал и
ребенок, но в то же время сверкаете познаниями много повидавшего и ученого
человека. Вас отрекомендовала королева Элеонора Аквитанская, чьим словам я верю,
как своим, - и в то же время она не удосужилась рассказать мне вашу родословную.
Следовательно, таковая ей неизвестна. Слухи распространяются всегда и в любом
королевстве с быстротой крыльев коршуна, Сицилия не исключение. Я уже знаю, что
вчера полный вечер вы настойчиво ухаживали за наваррской принцессой и
королева-мать этому потворствовала. Вы не человек, мессир, а сплошная
романтическая загадка.
- Каков уж есть, - буркнул Казаков. - Мне можно идти, шевалье?
- Постойте. - Ангерран де Фуа поморщился. - Свою горячность оставьте для
Беренгарии. И не сужайте глаза от злости. Я догадываюсь, что вы с принцессой не
просто друзья. Элеонора дала легкий намек, достаточный, чтобы понять... Ничего
страшного я в этом не вижу и сплетен пускать не буду. Вы владеете оружием?
- Немного, - ответил Казаков, не понимая, что все-таки от него хочет
невероятно дотошный синеглазый Ангерран.
- Немного... - почти по слогам повторил мессир де Фуа. - Еще одна загадка.
А ну...
Совершенно не стариковским молниеносным движением пожилой рыцарь извлек из
ножен прямой итальянский кинжал и, повторяя вчерашний подвиг Беренгарии,
взмахнул ладонью.
Рефлекс сработал. Перехватить летящий с немыслимой скоростью нож могут
только ниндзя из глупых китайских фильмов, но вот уклониться... Отправлению
кинжала в полет предшествует весьма длительная процедура: вынуть, правильно
устроить рукоять в ладони, наметить цель, сделать замах, дать толчок... Долго. В
худшем для обороняющегося случае - секунда, в лучшем - от двух до четырех.
Ангерран уложился в две.
Мгновение спустя Казаков понял, что палестинский рыцарь отнюдь не хотел его
убить, ибо кинжал летел рукоятью вперед, но, правда, в лицо. При попадании может
хорошенько оглушить, а если ударит в глаз - не миновать контузии яблока. Однако
клинок глухо стукнулся о спинку черного монастырского стула и был мигом
подхвачен. Еще через пару секунд он с дребезжанием вошел в доски над головой
мессира Ангеррана. В двух пальцах от макушки.
- Мда... - господин де Фуа выдержал приличествующую паузу, - вызывает
уважение. И, естественно, новые вопросы. Мечом владеете?
- Нет, - чистосердечно повинился Казаков. - Точнее, могу использовать
похожее оружие. Палку, например. Если какое-то время поучиться, меч, наверное,
тоже перестанет быть для меня, как вы выразились, "романтической загадкой". С
ножом проще, право слово.
- Скажите, - Ангерран уставился своими хулиганскими глазами в потолок и
пожевал губами, - можно ли человека убить, к примеру, ягодой оливы?
"Вот привязался, - недовольно подумал Казаков. - Интересно, зачем тебе
это знать? Ты-то по виду можешь убить кого угодно и чем угодно - от глиняной
миски до катапульты..."
- Можно, - самым милейшим манером улыбнулся оруженосец. - И разными
способами. Я знаю четыре, а вы?
- Два, - как ни в чем не бывало признался Ангерран. - Вы мне подходите,
шевалье. Платить буду четыре безанта за седмицу. Выполнение отдельных поручений
награждается, как понимаете, отдельно. Стол, крыша, конь, все расходы - мои. Не
беспокойтесь, я никогда не нарушаю законы Святой Матери-Церкви и лишь отчасти
королевские. С Сицилии я уеду не раньше чем через месяц. Если за это время мы
остаемся довольны друг другом - вы, сударь, получите золотые шпоры рыцаря, как и
просила для вас Элеонора Пуату. Мой лен не подчинен королю Иерусалимскому, и я
имею право посвящения. Затем... Я живу одним днем. В будущее стараюсь не
заглядывать. .И вот еще... Я не стану расспрашивать вас о прошлом, оно
принадлежит только своему хозяину. Захотите - сами поведаете.
- А вы не хотите? - вдруг спросил Казаков. - Я немножко приучен наблюдать
за людьми. К примеру... Ваше имя, Ангерран, кажется мне неудобным. По-моему, оно
не совсем подлинное.
- В обществе зовите меня именно так, - отозвался седой рыцарь. - Между
собой... Когда беседа приватная - называйте меня Рено.
- Рено, - задумчиво повторил Сергей. - Рено... Весьма рад.
Элеонора наметила на сегодня много важных дел. Поначалу - переезд из
опустевшего королевского замка (большинство дворян отправилось на турнир за
город или на свои корабли) в монастырь Святой Цецилии. Рыцари наваррского
кортежа ждали королеву и принцессу Беренгарию с самого рассвета, надеясь, что
дамы встанут рано, дав наваррцам возможность успеть к ристалищным боям.
Элеонора, как всегда, была внимательна к своему окружению и, позавтракав, быстро
оделась, поторопила Беренгарию, после чего выехала из резиденции Танкреда.
Почетную дворянскую охрану королева отпустила у ворот монастыря, понимая, что
молодым воякам хочется как можно быстрее отправиться на турнир.
Последовала новая стычка с аббатисой Ромуальдиной. Старая бенедиктинка
ворчливо выговорила Элеоноре, что невинную девушку (имелась в виду Беренгария)
опасно оставлять на ночь в мирском вертепе - замке короля, ожгла драконьим
взглядом Казакова (последний только хмыкал, когда на мессинских улицах с ним
раскланивались встреченные по пути дворяне) и спросила Беренгарию, выполнила ли
та епитимью. Принцесса еще вчера вечером объяснила Сергею, что раз ее преподобие
наложила церковное наказание более от злости, нежели от благочестия, то
исполнять его не стоит. Вот когда Беренгария сходит к исповеднику и все ему
расскажет, тот будет иметь право подвергнуть свою духовную дочь любому
испытанию.
Деятельная королева, несмотря на то что спала весьма недолго, отдыхать
вовсе не собиралась. Элеонора переоделась в более скромное платье белого
вдовьего цвета, украсила себя шапочкой с вуалью и, прихватив незаменимую мадам
де Борж, отбыла в неизвестном Казакову направлении вскоре после полуденной
мессы.
Две всадницы выехали из святой обители и свернули. налево, к центру города.
Через некоторое время двух спокойных меринов приняли под узду слуги во дворе
большого и чуть мрачноватого дома, стоявшего рядом с кафедральным собором. Мадам
де Борж осталась внизу, а Элеонора Аквитанская прошла, ведомая незнакомым
оруженосцем, на второй этаж, где королеву принял командор сицилийской
прециггтории Ордена тамплиеров. Вскоре к ним присоединился и мессир Анри де
Шатоден - импозантный высокий рыцарь в белом плаще и с командорской цепью.
Конечно, устав Ордена Храма строг, но там говорится лишь о том, что рыцарям
нельзя смотреть на женщину. Беседовать о делах можно сколько угодно.
Элеонора изложила цели визита, передала главам сицилийского и парижского
командорств верительное письмо, после чего храмовники пообещали переслать в
аббатство Святой Цецилии сто пятьдесят тысяч английских фунтов ближайшим же
вечером. Ей вручили связку ключей от сундуков, и Элеонора спрятала их в кармашке
рукава.
Затем командоры проводили ее в примыкавшие к дому помещения небольшого
мужского монастыря, расположившегося сразу за собором Святого Сальватора, и
королеву-мать принял Папа Римский Климент. От Папы Элеонора вышла, едва
сдерживая торжествующую улыбку и сжимая в руке медный цилиндр, в котором обычно
хранят свитки. С капсулы свисала веревочка, украшенная кругляшом золотистого
воска с печатью в виде монограммы Христа и ключей апостола Петра. Королева
одержала очередную победу.
В то самое время, когда ее величество возвращалась к стенам святой обители,
полагая, что теперь-то все будет в порядке и главные трудности устранены, в
храме монастыря случилось дурное знамение - на бронзовой подставке перед статуей
пресвятой Девы Марии погасли все свечи, будто ветер задул. То же самое произошло
возле придела святого Бенедикта Нурсийского. Язычки свечей, стоящих у алтарного
распятия, поколебались, однако не потухли. Монашки вдруг заметили, что в храме
да и просто во дворе монастыря стало прохладно.
Элеонора, проведя еще час за обедом, а потом за чтением сочинений
небезызвестного блаженного Августина, приняла гостя. Мессир Ангерран де Фуа
прошелся по монастырю, подозрительно оглядываясь, словно ожидал увидеть кого-то
знакомого, но неприятного. Затем у него с Элеонорой состоялся краткий разговор.
Настоятельница Ромуальдина приказала монахине, занимавшей должность келаря
обители, впредь не покупать свечи у поставщика Лоренцо Фортунати, мотивируя это
тем, что дурно сделанные фитили быстро отсыревают и не могут гореть. В двух
боковых приделах монастырской церкви свечное пламя, как ни старались послушницы,
так и не появилось, а перед алтарем по-прежнему беспокойно колебалось.
Казаков проводил Ангеррана де Фуа до монастырского двора, тот, забрав от
коновязи лошадь, быстро попрощался и уехал. По его словам, следовало еще
встретиться с Филиппом-Августом, но зачем - непонятно.
Обитель Святой Цецилии занимала весьма обширное пространство на северной
окраине Мессины. Монастырь, обнесенный собственной стеной, являлся городом в
городе - со своими конюшнями, скотным двором, большим садом, состоявшим из
обязательных оливковых деревьев и зарослей винограда. Места, где можно погулять
и спокойно подумать, более чем достаточно. И наплевать, что аббатиса станет
возмущаться.
Королева Элеонора Аквитанская сдержала обещание, данное Сергею утром. Едва
поговорив с навестившим аббатство мессиром Ангерраном, королева приказала
позвать оруженосца и, представив благородного господина де Фуа в соответствии с
этикетом (процедура обязательная, хотя Сергей и величественный старикан уже были
знакомы не один день), покинула комнату.
Вначале последовали ни к чему не обязывающие фразы, Ангерран спрашивал о
всякой ерунде наподобие: "Вам больше нравятся бургундские или аквитанские вина?"
- а потом вдруг превратился из добродушного дедушки в самого настоящего
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг