ДУНОВЕНИЕ ХАНААНА - III
О ТОМ, КАК КОНРАД МОНФЕРАТСКИЙ ПОЛУЧИЛ ПИСЬМО ИЗ АКВИТАНИИ
Тир, большой город на побережье Средиземного моря, возник в самые
незапамятные времена, еще при ветхозаветных пророках. Владели им и греки, и
фараоны Египта, и филистимляне, оставившие свое имя в нынешнем названии Святой
земли - Палестина, и финикийцы, и вавилоняне. Потом пришли войска римских
цезарей, подняв над башнями Тира багровые штандарты своих легионов, затем власть
вернулась на краткое время к иудеям, еще позже утвердили свое имперское право
византийцы.
В 610 году по Рождеству Христову город захватила армия персидского царя
Хосрова. Через восемнадцать лет базилевс ромеев Ираклий возвратил империи
утерянные владения, но спустя десятилетие окончательно уступил Палестину
пришедшим из Аравии армиям знаменитого арабского халифа Омара. Больше двухсот
лет Тир входил в состав багдадского халифата, позднее перешел в руки к
сельджукам, а в 1099 году с запада явились франки-крестоносцы, которые с налету
взяли стены, перепутав Тир с Иерусалимом... Город, помнивший тысячи завоевателей
всех народов, рас и обличий, принял новых господ с фатальным спокойствием - не
таких вояк видывали и этих переживем. Франки тоже люди, им, как и арабам,
хочется торговать и получать прибыль, переправляя в Европу ценнейшие восточные
товары, приходящие на средиземноморские берега по Великому шелковому пути.
Две с лишним тысячи лет Тир был купеческим городом и ничуть не беспокоился
за свою судьбу - войны рано или поздно заканчиваются, завоеватели превращаются в
безмятежных хозяев, а торговля не прекращается ни на мгновение с самого дня
сотворения мира. Так было и будет. Закон мироздания.
1187 год принес новые изменения. Султан Салах-ад-Дин как-то удивительно
быстро сокрушил Иерусалимское королевство, отобрав у крестоносцев почти все
гавани - Яффу, Бейрут, Акку, Кесарию, Газу... В руках христиан осталось всего
три города - Триполи, управлявшийся престарелым графом Раймундом,
расположившийся неподалеку от Иерусалима Аскалон и Тир. Вдохновленная Джихадом и
невероятно легкими победами арабская армия подступила к стенам города, уже
начались переговоры с воинственным султаном о почетной сдаче, как вдруг...
Положение дел внезапно спас Конрад Монферратский. К причалам Тира подошли
четыре византийских корабля, на которых находились сто лучников, восемь рыцарей
со своими копьями и их предприимчивый сюзерен. Конрад быстро взял власть в
городе в свои руки, а сарацины, предприняв унылую попытку штурма, нежданно ушли,
словно испугавшись маленького военного отряда маркграфа. Конрад тут же прослыл
победителем Салах-ад-Дина и спасителем Святой земли - весть о том, что Тир
держится, облетела всю Палестину.
Безусловно, Монферрат умел воевать. Несколько последних лет он был наиболее
приближенным к императору Византии человеком и командовал армией - странно, что
подозрительные ромеи даровали титул "кесаря"* франку, ибо европейцы почитались
греками за варваров. И вдруг Конрад покинул Константинополь ради того, чтобы
обосноваться в занюханном (по сравнению с блистательной столицей империи) Тире
да еще во времена, когда город постоянно находился под угрозой сарацинского
нашествия. Странно. Хотя... Родственники деятельного маркграфа жили в Палестине
и прежде - его отец занимал должность бальи Иерусалима целых восемь лет, рано
умерший старший брат Вильгельм был первым мужем Сибиллы, дочери короля Амори,
другой брат, Ренье, сумел породниться с семейством византийских базилевсов...
Блестящий рыцарь и талантливый военный. Конрад был как раз тем человеком,
который мог прижиться в Святой земле.
* В Византии это слово обозначало, кроме императора, еще и
главнокомандующего всеми вооруженными силами империи.
Два года на Тир никто не нападал. Сарацины пытались взять Триполи, держали
в осаде лагерь нынешнего короля Иерусалимского Гвидо де Лузиньяна под Аккой, но
Тир обходили стороной. В глазах европейцев Монферрат приобрел славу
несокрушимого - если уж тирского владетеля боится сам Салах-ад-Дин, значит, есть
чего бояться.
Город еще больше усилился, когда Конрад принял христиан, ушедших из
Иерусалима, занятого египетским султаном. Теперь маркграф владел самым крупным
войском, которое вроде бы следовало использовать по прямому назначению - ну хотя
бы помочь недотепе Гвидо снять арабское окружение с его лагеря. Но Монферрат
берег силы. Зачем - непонятно. Может, дожидался, когда прибудут крестоносные
короли, дабы влиться в их могучую армию?
Ничего подобного.
Конрад ждал совсем другого.
Ему требовалась корона. И желательно не одна.
Маркграф сидел в своей любимой комнате тирского дворца - именно дворца, не
замка. За время беспрерывных войн, начавшихся со времен Первого похода
крестоносцев в Палестину девяносто лет назад, город почти не пострадал от
пожаров и разрушений, сохранилось множество зданий, возведенных арабами. Дворец
когда-то принадлежал местному эмиру, и европейцы - тирские графы, ничуть не
брезгуя, поселились в большом красивом здании с витражами, мозаиками и ажурными
решетками, позволявшими сквознякам разгонять дневную палестинскую жару. Пышное
строение два года назад перешло в наследство Конраду в несколько облагороженном
виде: здесь имелась европейская мебель, ковры с вытканными картинами битв, охот,
галантных сцен и прочих развлечений франков, подвалы были полны вина, а очень
глубоко под землей находился предмет гордости всех владетелей Тира - самый
настоящий ледник, где можно было хранить продукты.
Принятые в архитектуре халифата стрельчатые окна выходили на море. Справа
гавань, слева кедровые рощи и длинная песчаная полоса, уводящая на юг, в сторону
Акки. Бриз, пахнущий водорослями и солью, усиливался, но это было даже приятно -
после восхода в городе стало не продохнуть, видно, над Средиземным морем
собиралась гроза.
Казалось, живи и радуйся. Мирный город в твоей власти, купцы исправно
платят в казну проценты с прибылей, тебе принадлежит роскошный дворец, титул
маркграфа и весьма недурное по нынешним временам состояние. Самый страшный враг
всех окружающих ~ султан Саладин - является твоим другом, его войско не подойдет
к Тиру даже на десяток лиг... Конрад имел полное право почитать себя человеком,
на котором лежит Божье благословение и печать удачи.
Но сейчас маркграф сидел перед столом-конторкой со многими ящичками и
секретными отделениями с видом самым обескураженным и потерянным. Явившись после
мессы, выслушанной в храме, переделанном в христианскую церковь из мечети,
Конрад обнаружил на столе почту, с утра доставленную из Европы неаполитанским
торговым кораблем.
Депеша из северной Италии, от родственников. Сообщение из римской курии для
епископа Тира Алинар-да - надо будет передать его преосвященству! - какие-то
пергаменты от торгового дома Риккарди, вероятно счета. И сложенный вчетверо лист
с малоразборчивой восковой печатью, на котором просто и без экивоков начертано:
"В город Тир, что в королевстве Иерусалимском. Графу Коррадо ди
Монферратто. Отослано из. Пуату, Аквитания."
Монферрат быстро взломал печать и пробежал глазами по латинским строчкам,
выведенным уверенной, но быстрой рукой:
"К величайшему сожалению старых и новых недругoв, я пока не собираюсь
укладываться в могилу. Ценности сохранены oднако разделены на части. Boкpyг них
околачивается излишне много желающих погреть pyки над чужим кocтpoм. К Рождеству
предполагаю добраться до Констанца -- если на то будет воля Господня и
дозволение ближних, почему-то проникшихся кo мнe сильнейшей неприязнью. Помолись
за нас всех и надейся на лучшее, лично я надеюсь - кaк, впрочем, и всегда."
Подпись отсутствует, однако дата проставлена:
"17 сентября 1189 года по Р. Х. Пуату."
- Объявился, - сокрушенно выдохнул Конрад, аккуратно положив пергаментный
листок на стол. Сжечь бы его и поскорее. - Так, сегодня пятое октября, из
Иерусалима я приехал два дня назад, значит... Он уже вполне мог погрузиться на
корабль, идущий в Константинополь. При удаче путь из Аквитании до Византии
занимает месяц. Тогда почему речь идет о Рождестве? Святой Бенедикт и все отцы
Церкви! Он же сорвет наши планы! Опять придется откладывать... Или нет? Короли
прибудут в Палестину через три-четыре седмицы, если Ричарда не задержит его
несостоятельность или глупость...
Конрад, заметив, что разговаривает сам с собой вслух, умолк. Безусловно, во
дворце находятся только самые преданные люди, но, как выражался Салах-ад-Дин, "и
ветер может услышать тайну, после чего разнесет ее по свету".
- Барона Ибелина ко мне! - в голос рявкнул маркграф, уверенный, что приказ
будет исполнен тотчас. У входа в комнату сторожили два грека-византийца -
вернейшие телохранители, заведенные по примеру наученных горьким опытом
мусульманских владык. Ассассины Старца Горы за минувшие годы перебили не меньше
двух десятков эмиров, визирей и наместников, зарезали триполитанского графа
Раймунда-старшего и умудрились ухлопать трех багдадских халифов. Осторожность и
осмотрительность на Востоке - закон выживания.
Генрих фон Ибелин, выходец из бедной баронской семьи, имевшей лен в
Бранденбургском герцогстве, пришел скоро. Он доводился Конраду почти ровесником:
маркграфу исполнилось тридцать пять, Ибелину - тридцать два года. Невысокий,
плотный человек со светлыми прямыми волосами уже несколько лет считался
ближайшим помощником повелителя Тира.
Ибелину однажды в жизни крупно повезло, если, конечно, можно так назвать
историю с падением Святого града - не известный никому барон несколько дней
являлся коронованным патриархом Ираклием королем Иерусалимским с титулом
"Спасителя веры". Потом короны его лишили, но факт остался таковым - Ибелин
теперь имел некоторые призрачные права на престол. История давняя, но забытая
еще не всеми.
- Ваша светлость? - окликнул задумавшегося Конрада барон. - Что произошло?
Маркграф молча передал Ибелину письмо. Тот прочитал текст два раза и
осторожно поднял спокойные водянистые глаза на покровителя.
- Это от него. 'Отлично... Если ваш поверенный вывезет самые важные свитки,
мы получим возможность управлять ходом событий с большим успехом. Я могу сам
встретить его в Константинополе.
- Этот сумасшедший прислал эпистолу, выведенную собственной рукой и не
скрытую шифром. Он либо паникует, либо настолько уверен в успехе, что перестал
скрываться. Плохо то и другое.
- Ваша светлость, придется согласиться с тем, что мы ничего не можем
поделать в обоих случаях... Остается, как написано в депеше, надеяться. Он
весьма изворотлив.
- Знаю, - кивнул маркграф, - все варвары изворотливы. Вот что, Генрих... Вы
пока требуетесь здесь, в Тире. Отошлите двоих людей в Константинополь, пусть
ожидают появления нашего друга. Место условлено. Если он приедет раньше,
документы будут немедленно переправлены в Тир, если же нет - к Рождеству вам
доведется наведаться в Византию.
- К тому времени, - бесцветным голосом ушедшего на покой интригана произнес
Ибелин, - армия кайзера Фридриха подойдет к Босфору. И нам придется немедленно
действовать. Разумеется, я постараюсь сам встретиться с Рыжебородым...
- Замечательно. Барон, отправьте письмо на Сицилию, пускай Танкред
готовится. Идите, сударь.
Конрад вновь остался в одиночестве. Из садика под окнами доносились
приглушенные голоса и женский смех. Жена маркграфа, византийка Елизавета
Ангелина, которую на итальянский лад звали Лизеттой ди Анджело, беседовала с
явившимися ко двору тирского повелителя неаполитанскими купцами - торговцы
привезли новые товары и надеялись, что госпожа графиня и ее свита сделают
покупки.
Последний раз посмотрев на аквитанское письмо и навсегда запечатлев в
памяти несколько ровных строчек, Конрад поднес пергамент к огню масляной лампы и
етряхнул жирный пепел на каменную мозаику пола.
"Если он приедет, - подумал маркграф, имея в виду автора депеши, - я буду
спокоен хоть за часть дела. Он знает, на что идет и каково окончание пути.
Отлично, что другого выхода у него нет..."
...Абсолютно неизвестный Конраду Монферратскому человек, находящийся сейчас
за сотни лиг от Палестины и утверждавший, будто происходит родом из Киевского
герцогства, был непогрешимо прав, заявляя своему приятелю Гунтеру фон Райхерту о
том, что тайные службы существовали всегда и во все времена. Эпоха Крестовых
походов не составляла исключения.
Соглядатаев при дворах соперников держали и аквитанские герцоги, и короли,
и просто состоятельные графы. Конкурирующие между собой торговые гильдии
ломбардских городов засылали друг к другу лазутчиков, обязанных выяснить планы
соседей, чтобы получить прибыль от своевременных и зачастую бесчестных оборотов.
Нанятые канцлером де Лоншаном люди пристально следили за событиями во Франции,
верные шпионы наваррского короля - в основном иберийские евреи - надзирали за
тайнами дворцов халифа Кордовы... Но никто из европейцев или арабов не мог
превзойти в изощренности, остроте мысли, дальновидности и нешуточных
возможностях две тайные организации, каждая из которых представляла собой
сложную, запутанную и скрытую паутину из осведомителей, шпионов и людей, нанятых
для особо деликатных поручений.
Первая служба возникла еще при Константине Великом в блистательной Византии
и доселе почиталась весьма могучей. Ныне ее возглавлял столичный эпарх Констант
Дигенис - неприметный серенький человечишка, обладавший в то же время властью
базилевса и влиянием патриарха.
Дигенис знал почти все и почти обо всех. Скольких наемных убийц отправил в
Палестину шейх Аламута - наследник Старца Горы - и кем окажутся жертвы? Кто из
купцов Ломбардии владеет векселями королей франков и на какую сумму? Каковы
планы ордена тамплиеров, собирающегося прибрать к рукам новые ленные владения?..
...Базилевсу Андронику было достаточно позвать константинопольского эпарха,
задать ему любой из приведенных вопросов или сформулировать новый, как Дигенис
своим тягучим низким голосом начинал объяснять господину хитросплетения
европейских политических или торговых связей. Эпарх мог устроить (или
предотвратить...) покушение на знатную особу, нанять через своих конфидентов в
халифате аламутских ассассинов (или, наоборот, арестовать прибывших в Византию
убийц), перекупить долговые обязательства немецкого графа у ростовщиков и
сделать приближенного Фридриха Барбароссы полностью зависимым от Византии
человеком. Мог выкупить у сарацин знаменитого пленника или продать захваченного
агентами империи дворянина его врагам. Могущество Константа Дигениса не
нуждалось в излишних подтверждениях. Единственно, оно разбивалось о неприступный
утес другой тайной службы - первейшего соперника византийцев.
Кто правит Европой? Короли? Да ничего подобного! Действительной, великой и
незыблемой с течением столетий властью обладает Римский Апостольский Престол.
Десятки кардиналов, епископов и архиепископов, сотни аббатов, многие тысячи
священников и монахов не подчиняются никому, кроме наместника апостола Петра -
Папы Римского. Церковь стоит выше любых королей и баронов, она обладает
колоссальными богатствами, обширными землями и собственной немаленькой армией -
магистры духовно-рыцарских орденов тамплиеров и иоаннитов подчиняются
непосредственно Папе. В руках Церкви находится самое сокрушительное оружие - от
финансовых рычагов (одни банки ордена Храма держат чуть меньше трети всех
европейских денег!) до отлучения, когда на подвергнутых интердикту землях
закрываются храмы, людей хоронят за оградой кладбищ, умирающие не получают
причастия и отпущения грехов, а значит, их души погибают в геенне огненной...
Церковь обязана защищать себя и христианскую веру. Именно поэтому во
времена правления великого Папы Григория VII* в римской курии и была создана
неприметная конгрегация, возглавляемая особо доверенным кардиналом-префектом.
Называлось это учреждение длинно и вроде бы весьма безобидно: Congregatio pro
Negotiis Ecclesiasticis Extraordinariis - конгрегация по чрезвычайным церковным
делам. Входящие в нее священники выполняли особые приказы Папы: занимались
секретной перепиской, ездили с важными визитами к мирским владыкам (это зачастую
было опасным трудом - в 1157 году легата и кардинала Роландо Бандинелли,
явившегося в Безансон отстаивать интересы Рима перед съездом германских князей,
едва не зарубил вспыливший Отгон Виттельсбахский: император Фридрих Барбаросса
чудом успел перехватить руку графа, уже занесшую меч) или разрешали споры о
назначении на вакантные должности новых епископов.
* Григорий VII (Гильдебранд), святой. Понтификат с 1073 по 1085 год.
Крупнейший реформатор католической Церкви начала II тысячелетия, осуществивший
программу утверждения универсальной вселенской власти папства.
Мало кто знал, что в чрезвычайной конгрегации служат и люди светские.
Вот хотя бы несколько примеров.
Еретик и мятежник Арнольд Брешианский, на крат кое время захвативший власть
в Риме, вскоре был изгнан из города и отправился за поддержкой к кайзеру
Фридриху. Появившегося в германском военном лагере Арнольда схватили люди Папы и
тайно доставили обратно в Рим, где его казнили, а тело сожгли. В 1165 году были
арестованы и преданы суду в городе Альби некоторые предводители катаров, а через
три года таинственно погиб ересиарх Никита - глава балканских богомилов,
пытавшихся установить связь с альбигойцами. Позже, в 1170-1172 годах,
специальные вооруженные отряды куриального ведомства охотились на последователей
отступника Пьетро Вальденса... И это далеко не все истории, к которым приложили
руку агенты конгрегации по чрезвычайным делам. Следствием - по-латыни
называвшимся "inqisitio" - занимались особо назначенные священники, а вот
"грязную" работу приходилось выполнять мирянам, умевшим слушать, смотреть,
делать выводы и, конечно, управляться с клинком.
Человек, написавший Конраду Монферратскому странное короткое письмо,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг