- Не поминай всуе, - строго напомнил сэр Гисборн. Дугал страдальчески
возвел глаза к закопченным потолочным балкам. - Раз все решено, то,
пожалуй, не стоит задерживаться. Нужно будет послать кого-нибудь на
пристань - известить владельца "Бланшфлер", что мы не придем. Не совсем
удачно, конечно, получается. Нам бы толковых попутчиков или проводника...
Что, ты говорил, творится в Лангедоке с еретиками?
- Да ничего особенного. - Мак-Лауд скривился. - Просто я хотел тебя
попугать и слегка приукрасил те россказни, что доводилось слышать. Там
обитает какая-то секта - патарены, фатарены, точно не знаю. Говорят, они
поклоняются черной кошке, не признают крест, едят на пасху копченых
младенцев и все такое прочее.
Обычные бредни Доберемся до Италии - еще не такого наслушаешься. Вот
где настоящая змеиная яма, за каждую букву в Писании готовы спорить до
хрипоты. Сами запутаются и всех остальных запутают. Но нам-то до них какое
дело. Лучше скажи, как ты намерен добраться до Тулузы? Выспрашивая у всех
встречных: "Скажите, это дорога на Лангедок?"
- Почему бы нет? - Гай пожал плечами - Смог же ты таким незамысловатым
способом прогуляться почти через всю Европу. Неужели не знаешь хотя бы,
какого направления нужно держаться?
- На поддень. - Дугал задумался и ожесточенно поскреб в затылке. -
Точно скажу, что следующий большой город, который нужно миновать, - Пуату.
Потом Лимож...
нет, лучше в Ангулем. А вот куда дальше .. Жаль, что Барди со своими
уехал.
Им-то наверняка известны наперечет не только дороги, но и постоялые
дворы, сборщики налогов и даже грабители.
- Барди... - задумчиво повторил сэр Гисборн. - Знаешь, в этом есть
нечто толковое... Вряд ли они успели далеко отъехать от Тура, с их-то
колымагами! Мы еще можем их догнать - не сегодня, так завтра, - и
расспросить. Заодно узнаем, не встречались ли им по дороге от Руана наши
похитители. Давай быстро собирай вещи и седлай лошадей. Я расплачусь и
сразу приду.
Мак-Лауд согласно кивнул и устремился к лестнице, ведущей на второй
этаж, к жилым комнатам. Гай покопался в висевшей на поясе вместительной
кожаной сумке, извлек несколько новеньких серебряных пенни английской
чеканки, сложил их столбиком и потряс за плечо беспробудно спящего гонца.
Тот недовольно заворчал, не проснулся и уставился на ноттигемца
осоловелыми глазами.
- Это тебе. - Гай придвинул монеты поближе. - Мы уезжаем. Передай тем,
кто тебя послал: постараемся сделать все возможное, чтобы оправдать их
доверие.Да и еще.
Нынешним вечером наведайся на луврские пистани, отыщи судно под
названием "Бланшфлер" и извести владельца, что господа из Англии, к
сожалению, вынуждены отказаться от его услуг. Все понял?
- Милордам сказать, что поручение по возможности будет выполнено, - без
малейшей запинки отчеканил гонец хотя Гай мог поклясться, что тот еще
спит. - Корабль "Бланшфлер" на Луаре сегодня вечером, гостей не ждать.
Благодарствую за щедрость, сэр. - Он снова ткнулся головой в сложенные на
столе руки, успев при этом ловко сгрести монетки.
Сэр Гисборн покачал головой, мысленно посочувствовав тяжкой и
небезопасной должности королевского гонца. Но в самом деле, каким же путем
отец Колумбан отправил Фармера-младшего с его оруженосцем? Им ведь тоже
нужно попасть в Марсель, чтобы оттуда отправиться на Сицилию, к войску
короля Ричарда. Конечно, в королевстве хватает дорог, чтобы разминуться, и
все-таки Дугал прав - за недомолвками святого отца что-то кроется...
Решив попозже еще раз как следует обдумать все увиденное и услышанное.
Гай взял письмо, свернул, обмотав остатками ниток, и забросил на тлеющие
угли очага.
Желтоватый пергамент неохотно воспламенился, подернувшись по краям
черно-алой каймой и исходя синеватым дымком. Сэр Гисборн терпеливо
дождался, пока лист не обуглится полностью, превратившись в россыпь
догорающих обрывков и оплавленных кусочков сургуча, встал и направился к
стоике, собираясь расплатиться с хозяином за постой.
Путь ему преградила нога.
Нога в изумительно сшитом красном сапоге из дорогой кордовской кожи. К
ней, разумеется, прилагалось все остальное -сиречь ее владелец, господин,
средних лет, аристократического вида, в добротном черном костюме несколько
непривычного для Гая фасона, вооруженный длинным и узким мечом, висевшем,
вопреки обычаям, на правом бедре. На седеющей голове незнакомца красовался
лихо сдвинутый набок бархатный берет ослепительно малинового цвета. Сэр
Гисборн не мог с уверенностью сказать, откуда взялся в пустом зале
трактира этот надменного вида посетитель -зашел с улицы или спустился с
верхнего этажа. Или он сидел здесь с самого начал;?, еще до того, как он и
Мак-Лауд вернулись на постоялый двор? Но тогда бы они непременно его
заметили...
Нога в роскошном сапоге отодвинулась. Гай недоуменно посмотрел на
слегка приподнявшегося в знак приветствия человека, пытаясь определить,
откуда он родом. Уроженец Италии или выходец из-за Пиренеев'7 Ясно, что
дворянин, причем не из мелкопоместных, а из тех, что вершат судьбы
подданных наравне с королями.
Что подобному аристократу делать на постоялом дворе средней руки?
- Приношу глубочайшие извинения за столь странный поступок. - Голос
незнакомца звучал несколько приглушенно и удивительно мягко. Гай мельком
подумал, что даже при дворе принца Джона и среди ученейших клириков
Кентербери не встречал человека, настолько хорошо владеющего языком
английской знати, обычно называемым норманно-французским. - Однако у меня
имеется достойное оправдание. Вы не торопитесь, мессир Гисборн?
- Н-нет, - слегка растерялся Гай, услышав от незнакомца собственное имя
и точно помня, что не представлялся. Может, это человек из окружения
Годфри Клиффорда, который видел его в Лондоне, но не успел познакомиться?
- То есть да, я... мы спешим, но...
- Но вполне можете уделить мне несколько мгновений. - Малиновый берет
качнулся, из-под него холодно блеснула пара кремнево-серых прищуренных
глаз. Окончательно смешавшийся сэр Гисборн отступил назад, наткнулся на
вовремя подвернувшуюся скамью и даже не сел, а неуклюже плюхнулся на нее.
"Что со мной творится? Слова разбегаются, язык как окаменевший, в
глазах темно... Или в зале стемнело? Словно напился..."
- Вашему другу несмотря на его вопиющее презрение к устоям
общественного порядка, нельзя отказать в здравом смысле, - невозмутимо
продолжал незнакомец. - Я не склонен к подслушиванию, но позвольте на
правах старшего дать вам совет - отправляйтесь тем путем, коему вы
собирались следовать изначально. Ступайте на пристань, грузитесь на
корабль и забудьте о Тулузе. Не беспокойтесь, что гонец вернется в Лондон
и сообщит принцу о вашем решении ехать в Лангедок. Его высочество Джон
испытает легкое разочарование. Его приказ запоздает и не попадет к вам в
руки Вы никогда в глаза не видели никакой бумаги и не слышали ни о каком
пропавшем архиве. Уезжайте из Тура, мессир Гисборн, уезжайте как можно
скорее.
Вас ждет не дождется Святая земля.
- Кто вы? - с трудом выговорил Гай. Ему внезапно захотелось спать.
Голос неизвестного в малиновом берете убаюкивал, успокаивал, обволакивал,
как ласковая, но прочная сеть - Зачем вам наш отъезд? Почему... почему нам
нельзя в Тулузу?
- Я тот, кому небезразлична ваша судьба, - емко сказал неизвестный и,
вдруг насторожившись, посмотрел наверх. По лестнице загрохотали шаги
спускающегося человека, и, судя по скрипу досок, это мог быть только
Мак-Лауд, перемахивавший через две ступеньки и что-то насвистывавший.
- Гай! - жизнерадостно заорал он, влетая в залу. - Ты чего сидишь9
Заснул, что ли? Кричал - быстрей, быстрей, а сам дрыхнет на ходу!
Сэр Гисборн рывком поднялся на ноги и судорожно огляделся Пустая общая
зала гостиницы, ровные ряды столов, вышедший откуда-то из внутренней двери
за стойкой хозяин, недоуменно уставившийся на постояльцев, - и никаких
следов присутствия загадочного человека в черном костюме и малиновом
берете. Примерещилось, что ли?
Не дождавшись ответа, Дугал широким жестом метнул на стойку тяжелый
звякнувший мешочек, сопроводив его словами "Это за все!", и потащил Гая во
двор, провожаемый многословными благодарностями и напутствиями содержателя
"Золотого кочета".
Темная вода с негромким плеском обтекала наискось пересекающий реку
паром, и вниз по течению уплывали еле различимые обрывки пены. Паром - два
десятка уложенных в ряд стволов лиственницы, обшитых внахлест толстыми
досками и огражденных покосившимся поручнями - выглядел заслуженным
воякой, благополучно состарившимся на боевом посту. В глубине души Гай
ожидал, что сейчас либо перетрутся связывавшие брёвна канаты, либо
топочущие кони проломят изрядно прогнивший настил. Соловый жеребец,
впрочем, вел себя прилично, невозмутимо косясь на проносящуюся мимо воду.
Серая же скотина Мак-Лауда немедля прониклась к парому отвращением и
попыталась укусить перевозчика. Схлопотав от хозяина по морде, конь
притих, но не смирился и начал украдкой грызть деревянный поручень.
Гай подумал, что имечко, коим Дугал окрестил свою четвероногую
собственность, хоть и звучит на варварский манер, зато выбрано на редкость
точно. Билах - сказочная лошадь-чудовище.
Перевозчик, жилистый, бодрый и говорливый старикан из деревушки на
полуночном берегу, оставшейся для путешественников безымянной и сейчас
медленно отдалявшейся, изо всех сил налегал на длинный шест, толкая
неуклюжее сооружение вдоль натянутых между берегами канатов, и успевая
безостановочно работать языком. Маловразумительная речь предназначалась
даже не пассажирам, а всему окружающему миру: неширокой, но стремительной
реке, притоку Луары под названием Эндр, смутно виднеющимся над пологими
холмами укреплениям Турской крепости и начинающему темнеть небу.
Единственной жемчужиной среди словесной шелухи - мелькнуло известие,
что незадолго до господ рыцарей на другую сторону Эндра переправился
торговый обоз в три больших фургона, а при нем - три или четыре десятка
шумных людей. Мак-Лауд попытался расспросить старика подробней, но добился
немногого: торговцы проехали, когда солнце повисло "во-он над той кривой
осиной", расплачивались серебром нормандской чеканки и отправились на
полдень, собираясь к вечеру достичь небольшой деревеньки Тиссен, владения
местного барона, и заночевать там.
- Никуда они не денутся, - убежденно заявил Дугал, вернувшись к своему
компаньону, задумчиво созерцавшему хлипкий причал на правом берегу и
шелестящие тростники. - Вряд ли далеко укатили. Не нагоним по дороге -
встретим в Тиссене, до него, если я правильно разобрал бормотание этого
старого пня, лиги две, не больше.
Сэр Гисборн равнодушно кивнул. Он не сомневался, что не обремененные
тяжелым грузом всадники без труда догонят медленно движущийся обоз. Куда
больше его занимали два совершенно иных соображения. Первое: рассказывать
шотландцу о странном происшествии на постоялом дворе и непонятном
незнакомце с его предостережениями или не стоит? Сейчас Гай уже начинал
сомневаться в том. что встреча происходила на самом деле, а не порождена
его неожиданно взыгравшим воображением.
Вторая мысль касалась пропавших из Тауэра бумаг, и человек, способный
подтвердить ее либо опровергнуть, находился рядом, рассеянно глазея по
сторонам.
- Дугал, сколько ты прослужил у Лоншана? - поинтересовался сэр Гисборн.
- Около года, - после некоторого размышления ответил Мак-Лауд. - Я
вернулся на Остров, когда умер Старый Гарри и королем стал его сынок
Ричард, себе на горе поставивший мэтра Уильяма канцлером. А что?
- Ты, случаем, не видел этого приснопамятного архива?
- Конечно, видел, - удивленно ответил Дугал. - Ею держали вместе с
остальными документами королевства. Десяток или дюжина здоровенных
сундуков, по самую крышку набитых пергаментами .
- Значит, весь архив находился в одном месте? - уточнил Гай.
- Вот ты о чем, - сообразил Мак-Лауд. - Тогда, пожалуй, я не совсем
верно выразился. В Тауэре канцлер хранил все, относящееся к собственно
делам Англии, - свои указы, письма от Ричарда, всякие рескрипты из
провинций, жалобы, доносы и прочее в том же духе. Личные бумаги он держал
отдельно, в своих покоях. Когда стало ясно, что по вашей милости в Лондоне
готов вспыхнуть мятеж и надо спасать свои шкуры, Лоншан вознамерился
прихватить это добро с собой. Пришлось растолковать, что невозможно
удирать, волоча на себе тяжеленные ящики с его драгоценной писаниной. Мы
их спрятали, ибо мэтр Уильям твердо верил в расположение Ричарда и свое
победное возвращение. Я, к слову, его предупреждал:
не нужно задевать Клиф-форда, пускай приезжает. С любым человеком, если
постараться, можно найти общий язык. Но Лоншан настоял на своем, и вот к
чему привело его упрямство.
- Значит, кто-то, прекрасно осведомленный о тайниках господина
канцлера, воспользовался общим переполохом и забрал документы сразу же
после вашего поспешного... э-э-э... отбытия, - подытожил сэр Гисборн. -
Можно уверенно предположить, что этот человек обладал правом
беспрепятственного прохода в крепость, иначе как бы он вообще туда попал?
Раз ты был начальником стражи, то должен знать, кого пропускали к канцлеру
безо всяких расспросов. Среди них не встречался человек, описанный Годфри?
- Подобное описание подходит к половине жителей Англии и четверти
обитателей Франции, - хмыкнул Дугал. - Например, к Мишелю или даже к тебе.
Да, время от времени в Тауэре появлялись люди, о которых мэтр Лоншан
заранее распоряжался - сразу вести к нему. Однако подобного типа среди них
я не припоминаю.
- Ладно, - протянул Гай. - Вернемся к архиву. Какой вид он имел?
- Пять небольших, очень тяжелых сундуков черного дерева в бронзовой
оковке, с врезными замками итальянской работы, - не раздумывая откликнулся
Мак-Лауд и уныло закончил: - Но пять - это тех, что я видел, их вполне
могло быть больше.
Сдается мне, что твоим господам взбрело в голову поручить нам найти
корни радуги или изловить парочку-другую призраков. Может, им еще Местер
Стурворма раздобыть?
- Это такое животное? - привычно уточнил сэр Гисборн.
- Ага. Морской змей. Здоровенная чешуйчатая тварь шагов тридцати
длиной. Когда не топит корабли, приплывает на восходное побережье -
греться на солнышке.
- Ничего, и Местера вашего разыщем, если понадобится. - Гай пытался
говорить с уверенностью, которой отнюдь не ощущал.
Паром зацепил песчаное дно и мягко ткнулся в низкий берег, придавив
своей тяжестью захрустевшие стебли камышей. Обрадованные возвращением на
твердую землю, лошади бодро затопали по шаткому причалу. Перевозчик,
заполучив свою мзду, налег на шест и поплыл обратно, к тускло мерцающим в
окнах деревенских домов огонькам, продолжая растянувшийся на годы спор с
самим собой.
Мягкая топкая земля сохранила неоспоримое подтверждение слов старика:
на ней остались отпечатки множества копыт и глубокие колеи, проложенные
тяжелыми фургонами. Примятая колесами трава только начала распрямляться -
значит, обоз проехал здесь совсем недавно. Солнце уже наполовину нырнуло
за горизонт, но света, чтобы не сбиться с дороги. вполне хватало. К тому
же дорога всего одна - широкий мощеный тракт, соединяющий Тур и
расположенный в восемнадцати лигах от него Пуату, а также все лежащие
поблизости баронские замки и поселки. Его темная полоса, отлично видимая в
наступающих сумерках, взбиралась вверх по пологому откосу и исчезала среди
невысоких взгорий, поросших тронутым желтизной лесом Где-то за этими
перелесками пряталась деревушка Тиссен и неспешно громыхали по дороге три
запряженных тяжеловозами торговых фургона.
Отдохнувшие за время пребывания в Type лошади ничуть не возражали
против того, чтобы пройтись рысью. К тому же они наверняка догадывались,
что скакать им придется только до темноты, ибо в ночное путешествие может
погнать только неотложная необходимость, а таковой пока не имелось. Серый
Билах пару раз срывался на кентер - короткий галоп, унося своего хозяина
за поворот дороги.
Возвращался Дугал слегка разочарованным: обоз по-прежнему оставался
недосягаем.
Кое-где тракт пересекал русла мелких речек, больше похожих на
разлившиеся ручьи, и там горбились мостики - каменные или деревянные, со
свеженаложенными заплатами досок. На одном из таких мостов Мак-Лауд вдруг
натянул поводья, остановил коня и прислушался. Жеребец, словно
передразнивая всадника, тоже поднял уши и шумно втянул воздух трепещущими
розовыми ноздрями.
- Померещилось, что ли... - озадаченно бросил шотландец. - Ты ничего не
слышишь?
Кричали как будто...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг