Мак-Лауд вряд ли откажет, особенно когда сообразит, что получает отличную
возможность безнаказанно шпынять английского рыцаря...
- Спишь или опять размышляешь об умном? - едко осведомился низкий
голос, слегка растягивавший слова. - Нехорошо заставлять себя ждать.
От неожиданности Гай резко мотнул головой, беззвучно выругал себя за
привычку задумываться в самый неподходящий момент и, не отвечая, зашагал
по широкому проходу между скамей. Позади мягко шлепали по каменным плитам
изрядно стоптанные сапоги Мак-Лауда.
Калитка, скрипнув на прощание, выпустила заезжих гостей Турского
аббатства на улицу, и Гай с удивлением обнаружил, что все вокруг чудесным
образом переменилось. Вроде тот же самый город, переваливший за вторую
половину сентябрьский денек, старые колючие тисы, спешащие по своим делам
прохожие. Но солнечные лучи отливали начищенным золотом, все краски стали
ярче, и даже запах разогретой смолы, приносимый ветром с речных пристаней,
не казался настолько отвратительным, как обычно.
- Выполненный гайс - что возвращенный долг, - как бы невзначай заметил
Дугал. - Вроде отдаешь, а чувствуешь себя богаче. Кстати, пока ты
расплачивался по долгам, я здорово напугал тамошнего исповедника.
Гай представил себе возможную исповедь Мак-Лауда, посочувствовал
неведомому монаху, которому выпало слушать подобное, хмыкнул и
поинтересовался:
- И к какому покаянию приговорил тебя сей благочестивый брат?
- "Ступай, сын мой, и ежели не можешь совсем не грешить, так хоть помни
об умеренности", - прогнусавил Дугал и заржал. Сэр Гисборн какое-то время
сдерживался, твердя, что тут нет ничего смешного, что невыносимый попутчик
снова принялся за свое, что будущим освободителям Иерусалима не подобает
стоять посреди улицы и хохотать во все горло, пугая добрых людей... а
потом махнул на все рукой и присоединился. Со смехом приходило облегчение,
возвращались потерянная было уверенность в себе и данное от природы
любопытство.
- Пошли, пошли. - Фыркающий Гай бесцеремонно ухватил компаньона за
рукав и потащил за собой, не представляя точно, куда идет, но стремясь к
блестящей в проемах между домами реке. - Еще не хватало, чтобы все
окрестные зеваки сбежались поглазеть на нас. Вдобавок я хочу есть и пить.
И еще поскорее отыскать подходящий корабль... Кстати, если не секрет, куда
ты ходил в аббатстве?
- Насчет поесть я никогда не отказываюсь, а вот где я суд - Мак-Лауд
состроил загадочную физиономию, но надолго его не хватило, и - уже
серьезным тоном - он пояснил: - Когда-то я тоже дал самому себе обещание -
если судьба занесет меня в Тур, обязательно схожу на. могилу одного
человека. Его похоронили здесь почти четыреста лет назад...
Сэр Гисборн удивленно поднял бровь, в очередной раз напомнив себе, что
чужая душа - потемки, и взглядом потребовал немедленного продолжения.
Однако пришлось подождать: Дугал углядел неприметный трактир, бросил: "Я
мигом!" и скрылся за дверью. Вернулся, небрежно помахивая добычей -
глиняной флягой в ременной оплетке и завернутыми в обрывок некогда белого
холста кусками хлеба и остро пахнущего овечьего сыра.
- Все равно бродить еще долго, - заявил он, перебрасывая сверток
опешившему Гаю и зубами выдергивая пробку. - Так о чем бишь я?
- О могиле, - подсказал Гай, отбирая у увлекшегося компаньона флягу. В
ней плескалось местное вино - кисловатое, но вкусное. - Чья она?
- Епископа Алкуина. - Дугал с выдававшей многолетний опыт сноровкой на
ходу вытащил длинный кинжал, напластал хлеб и сыр на ломти и теперь
говорил и жевал одновременно. - Он был советником короля Шарлеманя,
по-простому - Карла. Того самого, что основал империю на месте будущих
Франции с Германией, воевал с маврами и которого прозвали Великим.
Гисборн кивнул в знак того, что понял, о ком идет речь.
- Однако будь хоть трижды великим, вряд ли что сделаешь в одиночку. У
любого трона всегда толчется множество людей - полезных или нужных для
украшения двора.
Алкуин - на латыни его звали Альбин или Альбин Флакк - относился к
первым. Он и после него еще Эриугена Ирландец, что служил сыну Карла.
Карл, как говорят, встретил Альбина в Италии, в монастыре города Пармы, и
так поразился мудрости и знаниям этого человека, что уговорил его
перебраться на север, в свою страну.
Алкуин стал настоятелем монастыря, из которого мы только что убрались,
и наставником королевской семьи. Может, тут я путаю, всякие умные слова не
слишком хорошо укладываются в моей голове, но Алкуин утверждал, что на
свете есть три высшие власти: Папа в Риме, кесарь в Константинополе и
император на землях франков. Наверное, такие речения не всем приходились
по душе, но уж Карлу-то нравились точно. И, наконец, самое главное: хоть
Алкуин жил в Италии, но родился-то он у нас, на Острове! В Йоркшире, в
саксонском семействе, причем по матери его род происходил от лоулендеров
Дамфриса. Если покопаться в отношениях между кланами, то выяснится, что
мы, люди из-за гор Грампиан, и те, кто живет в низинах, возле границы с
Англией, - сородичи. Можно ли не навестить могилу родственника?
Последнюю фразу Мак-Лауд произнес с непонятной усмешкой, но Гай не
обратил на это внимания, больше заинтригованный иным вопросом:
- Откуда ты все это знаешь?
Дугал уставился на него чуть прищуренными каре-зеленоватыми глазами:
- По-твоему, если я не имею собственного дома и живу тем, что служу
людям побогаче и познатнее меня, то уже напрочь позабыл, кто я и откуда?
- Нет, конечно, - с легким смущением пробормотал Гисборн. Уже сколько
раз он убеждался, что Мак-Лауду известно намного больше, чем кажется на
первый взгляд, но. снова не доверял собственным ушам.
- Могу поспорить, собственную родословную ты помнишь наизусть. - В
голосе Дугала пробилась еле скрываемая досада. - Впрочем, любому понятно:
что ты, что Мишель - урожденные сассенахи. И его, и твои предки приплыли
на берег, который еще не называли Нормандией, вместе с Ролло-Норвегом, а
потом явились в Британию вслед за Вильгельмом Бастардом. Но Британии вам
показалось мало, и вы полезли к нам...
Я прав?
- Прав, - миролюбиво согласился Гай. - Только учти если мы начнем
пересчитывать все стычки между твоей страной и моей даже за последние
двадцать лет, потратим весь оставшийся день. Между прочим, что такое
"сассенах"? Мне оскорбиться или не стоит? Я ведь собирался поблагодарить
тебя за рассказ, но раздумал. Теперь я уверен, что вы с той пыжей
девчонкой с постоялого двора наверняка быстро нашли бы общий язык -
переругавшись насмерть.
- Вот уж нет! - огрызнулся Мак-Лауд, но уже гораздо спокойнее.
- Тогда прекрати злиться и ответь на вопрос. Если ты меня обозвал,
скажи честно.
Сегодня я склонен прощать ближних своих.
Дугал презрительно засвистел и только потом соизволил заговорить:
- Так у нас называли северян - тех, что каждое лето высаживались на
восходном побережье, чтобы ограбить приморские селения и снова удрать в
море. Позже, когда набеги пошли на убыль, имя по наследству досталось
жителям Нормандии. Еще позже - вам, англичанам. Но есть разница. Скажем,
Мишель действительно сассенах, а ты - паршивый сейт.
- Думаю, я осознал, в чем состоит сие тонкое различие, - хмыкнул, сэр
Гисборн. - Не надейся - я помню, что обещал спускать твою болтовню. Но
лишь сегодня!
Кстати, а соплеменников Мишелева оруженосца, Гунтера, вы как называете?
- У него здесь нет соплеменников, - отрезал Мак-Лауд. - Он не такой,
как мы.
- Что ты хочешь сказать? - не понял Гай. - Конечно, он немного странно
разговаривает, но это объяснимо, он же иноземец...
- Когда мы встретимся в следующий раз, приглядись к нему внимательнее,
- снисходительно посоветовал Дугал. - Вы что, ослепли и ничего не
замечаете? Этот тип не просто странно разговаривает, он как будто сперва,
складывает фразу про себя на каком-то ином языке, переводит, а уже потом
произносит. Понятия не имею, где он жил раньше, однако на нас он пялится,
будто впервые увидел живых людей.
Он беседует с отцом Колумбаном о судьбах королей и государств, но
потихоньку расспрашивает Мишеля о том, что каждому известно с детства! Ты
хоть раз видел, как он держит меч? Словно думает, что обожжется или что
клинок сейчас оживет, вырвется и убежит! Он почти не умеет ездить верхом -
сидит, как виллан на осле!
И эта его штука, что припрятана у отца Колумбана! Я посмотрел, она
сделана из холодного железа, но провалиться мне на этом месте, если я
знаю, кто ее смастерил и для чего! Спрашивается, откуда мог взяться
подобный человек и что ему здесь нужно? Мишель, конечно, ему доверяет, но
Мишель - простая душа и будет доверять каждому встречному-поперечному,
пока однажды его здорово не надуют.
- Ты преувеличиваешь, - не совсем уверенно возразил сэр Гисборн, ибо
сам не раз замечал в поведении оруженосца де Фармера некие не поддающиеся
внятному определению странности. - Неужели ты считаешь, что святой отец
позволил бы какому-то проходимцу сопровождать своего воспитанника?
- Это верно, - после некоторого размышления признал Мак-Лауд. - Отец
Колумбан разбирается в людях, Мошенника он бы сразу раскусил. Однако даже
у святого отшельника могут быть свои секреты и свои, неизвестные нам
соображения. Почему он не позволил нам ехать вместе? Куда он отправил
Мишеля и Гуннара? Мы вполне могли дождаться их в Алансоне, но отец
Колумбан настоял, чтобы мы без остановки ехали в Марсель! С какой стати?
Может, все это ерунда, но, когда за моей спиной начинают вот так
шушукаться, я становлюсь не в меру подозрительным.
Гай не нашел достойного возражения. Дугал подметил куда больше
необъяснимых мелочей, связанных с личностью человека, называвшего себя
Гунтером фон Райхертом из Германии, нежели он сам. Оруженосцу Мишеля де
Фармера нельзя было отказать в сообразительности или преданности (разве
что обвинить в некоторой непочтительности к своему молодому сюзерену),
однако за ним неотвязно следовали какие-то загадки. Речь, манеры,
поведение, даже внешность - все хоть немного, да отличалось от обычных.
- Но если этот человек не тот, за кого себя выдает, что нам делать? -
Сэр Гисборн решил рассмотреть дело с иной, более практичной точки зрения.
- Пока ничего. - Мак-Лауд пожал плечами. - Надеяться, что все обойдется
и мы благополучно доберемся туда, куда собирались. Возможно, к тому
времени все трудности разрешатся сами собой. Я не говорю, что этот Гуннар
из Германии или откуда он там на самом деле - плохой человек. У него могут
иметься серьезные причины вести себя именно так. Однако я бы предпочел
знать правду о том, кто он такой. Пока это остается в тайне - он мне не
враг, но и не друг. Думай и поступай как хочешь, только потом не говори,
что тебя не предупреждали... Мы пришли.
За разговорами Гай не заметил, как они миновали длинную стену
аббатства, пересекли располагавшийся рядом жилой квартал и очутились на
деревянной набережной Луары, рядом с длинными рядами причалов и
качающимися на волнах кораблями. Здешние суда несколько отличались от
стоявших в гавани Руана или Дувра. Тут предпочитали вместительные, широкие
плоскодонки под растянутыми в ширину парусами, низко сидящие в воде и
способные принять на борт кажущееся почти бесконечным число сундуков,
мешков, ящиков, пассажиров и даже живой груз:
истошно блеющих овец или фыркающих и опасливо косящихся по сторонам
лошадей.
Кое-какие из барок, выглядевшие самыми старыми, полагались не столько
на паруса, сколько на весла. В море всегда можно рассчитывать на ветер -
попутный или препятствующий, а как прикажете быть на реке, закрытой со
всех сторон холмами?
Только грести, хотя есть еще средство - уныло бредущая вдоль берега
воловья Упряжка, тянущая груженое судно против течения. Хлопотно и долго,
однако надежно.
Пристани жили обычной жизнью, одинаковой для всех морских и речных
гаваней мира.
Где-то привезенный товар сгружали с борта корабля на пристань, где-то
наоборот - перетаскивали тюки в недра трюмов, торговцы свежей рыбой
старались перекричать друг друга, сновали разносчики и посредники между
купцами и владельцами судов, чинно шествовали почтенные обыватели и
явившиеся за покупками матроны, прогрохотал мимо десяток городской
стражи... На середине широкой мутно-серебристой реки медленно
разворачивалась вниз по течению зеленая барка с высокой надстройкой на
корме. Пахло мокрой парусиной, деревом, преющей кожей и почему-то яблоками.
Источник яблочного аромата выяснился быстро - в окрестных садах сняли
первый урожай и теперь увозили его на север. Мак-Лауд, проходя мимо
очередного груженного красно-желтой россыпью плодов возка, без особых
колебаний украдкой прихватил несколько штук и теперь шумно грыз, плюясь
семечками.
- Сказано: не укради, - заметил Гай. - Но раз украл, то поделись.
Дугал запустил в него одним из своих спелых трофеев и вдруг остановился.
- Вот, - уверенно заявил он, указывая на приглянувшееся ему судно. -
Хорошо бы она направлялась вверх по реке.
- Почему именно эта? - Сэр Гисборн пристально обозрел ничем не
примечательный кораблик о низкими бортами и широкой палубой, заставленной
какими-то ящиками. На его неискушенный взгляд, посудина совершенно не
отличалась от своих соседей, разве что ее украшала проведенная вдоль борта
белая полоса.
- Нравится, - невозмутимо пояснил Мак-Лауд, выбросил яблочный огрызок и
спрыгнул на жалобно скрипнувшие доски причала. Гай последовал за ним,
догадываясь, что перед его глазами вот-вот разыграется шумное
представление с названием "торговля по-шотландски". Мак-Лауд чувствовал
себя победителем, когда ему удавалось сбить предлагаемую цену на один-два
фартинга. Сэр Гисборн подозревал, что дело тут не в обостренной скупости,
а в неистребимой привычке препираться по любому поводу.
Сам Гай торговаться не любил, да и не умел, справедливо полагая таковое
занятие достойным простолюдина или горожанина, но никак не рыцаря. Кроме
того, у них с Мак-Лаудом имелось на двоих по сотне фунтов, что позволяло
им считать себя вполне обеспеченными для дальнего путешествия людьми и не
слишком беспокоиться о дорожных тратах.
. Однако Дугалу не повезло. Владелец судна под названием "Бланшфлер"
действительно шел с грузом тканей и шерсти в верховья Луары, и, стоило
двум будущим пассажирам заикнуться о цели своего пути, как он назвал столь
низкую плату за проезд, что случилось необычное: Мак-Лауд открыл рот - и
закрыл, не произнеся ни слова. При таких условиях любая торговля выглядела
просто нелепо, особенно если учесть возможность взять на борт лошадей и
без особых трудов добраться до Дигуэна, а может, и до Роана. Барка
отплывала завтра, между третьим часом и полуднем, и благородные господа
обещали прийти вовремя.
- Оказывается, этот ваш Крестовый поход не так уж бесполезен, - с
неохотой признал Мак-Лауд, когда гавань осталась позади и компаньоны
зашагали к постоялому двору "Золотой кочет". - Иначе бы нас ободрали как
липку.
- Перестань изображать скрягу, - хмыкнул Гай. - Все равно не поверю.
Как думаешь, нам стоит перебраться на корабль прямо сегодня или завтра с
утра?
- Сегодня, - высказал свое мнение Дугал. - Там и переночуем. Как-то все,
на редкость удачно складывается, даже чудно...
В гостинице "Золотой кочет" за время отсутствия господ рыцарей
произошли определенные изменения. Стоявший посреди двора конюх гонял по
кругу привязанную на Длинной корде лошадь - запыленную, тяжело пыхтевшую и
ронявшую из открытой пасти на землю клочья пены.
- Кто-то изрядно торопился, - заметил Мак-Лауд, кивая в сторону
уставшего животного. На мокрой шерсти лошади расплывались пятна, судорожно
дрожавшие ноги еле двигались. Казалось, она сейчас упадет и больше не
поднимется, но все знали - к вечеру якобы загнанная насмерть кобыла придет
в себя, а через два-три дня отдыха ее можно снова ставить под седло.
- Вас, мессиры, тут дожидаются. - Неожиданное приветствие содержателя
постоялого двора сопроводил указующий кивок в дальний угол общего зала.
- Нас? - слегка оторопел Гай.
- Ежели, мессир, вас кличут милордом Гаем Гисборном из Англии - а
сдается мне, что так оно и есть, - стало быть, к вам гость прибыл, -
многословно, однако не слишком вразумительно растолковал трактирщик.
Упомянутый сэр Гай Гисборн вопросительно покосился на своего спутника,
получив в ответ такой же искренне недоумевающий взгляд. Из возможных
гостей им на голову единственно могли свалиться Фармер-младший вкупе с
оруженосцем...
- Пошли выясним, кому мы понадобились, - здраво предложил Дугал.
Сидевший за отодвинутым в самый темный угол столом человек в
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг