глухо проговорил Дугал. - Еще день, самое большее два, уйдет на обратную
дорогу. Через три дня здесь будет не протолкнуться от монахов. Умно
придумано... Изабель, скажи, только честно, - ты знаешь, что, кроме
золота, тебе всучили на сохранение уйму важных бумаг? И объясни ты мне,
ради всех святых, на кой ляд тебя в Тулузе понесло встречаться с этим
пронырой Рамоном де Транкавелем?
- Я знала, что везу деньги, предназначенные для семейства Риккарди, -
тщательно подбирая каждое слово, начала мистрисс Уэстмор. - Три сундука
черного дерева с украшениями из бронзы, они у вас, да? Я не заглядывала
внутрь, но подозревала, что, помимо монет, там могут находиться некие
послания. В наших кругах так часто делают. В дом возле мечети, куда меня
так любезно проводил мессир Гисборн, мне посоветовал заглянуть Ле Гарру.
Он сказал - там тебя будет ждать человек, которому можно довериться. - Она
угрюмо покосилась на внимательно слушавших ее Гая и Франческо. - Хотите
сказать, что я сваляла дурака? Хорошо, признаю. Меа culpa*. Могу выгрести
из камина немного пепла и посыпать голову, если вам от этого станет легче.
В моем положении не приходилось особенно выбирать, и я сделала, что могла
- отдала вещи мессиру Бернардоне с наказом увезти подальше.
Вместо этого он разболтал все вам, так?
* Моя вина (лат.).
- Что мне оставалось делать? - тоскливо спросил Франческо. - Ты оставила
меня одного и ничего толком не объяснила! И как нам быть теперь? Может,
отдать де Транкавелям эти сундуки и...
- Только через мой труп! - рявкнули разом Мак-Лауд и мистрисс Изабель,
переглянулись и невольно хмыкнули.
- Хайме говорил, будто архив любой ценой не должен попасть к его отцу и
брату, - напомнил сэр Гисборн. - За его сохранение уже заплатили
человеческими жизнями, и мы не можем обмануть возложенное на нас доверие.
Кроме того, меня терзает подозрение: отдай мы эти бумаги, нам все равно не
откроют ворота. Мы слишком много знаем, хотя и не понимаем, что именно.
Нам отпущено три дня. Будем искать выход из положения, в которое мы
угодили благодаря вашим, мадам Изабелла, стараниям. Ладно, не хмурьтесь,
мы к этому тоже приложили руку. Я по-прежнему уверен, что нам стоит
посетить здешнюю библиотеку, если только запрет покидать замок не
распространяется и на комнаты.
- Вроде нет, - деловито сказала девушка. - Я преспокойно вышла, никто
не пытался повернуть меня обратно. А почему библиотека?
- Объясним по дороге. - Гай выбрался из-за стола. - Кто-нибудь знает,
куда идти, чтобы попасть туда?
- Я, - заикнулся Франческо, неуверенно прибавив: - Мне вчера монна
Бьянка показала. Надо подняться на верхний двор...
- В таком случае проводишь нас, - решил сэр Гисборн и вполголоса
пробормотал; - Полезно все-таки иметь в знакомых хозяйскую дочку.
Четыре человека гуськом спустились по узкой лестнице, выбрались на
деревянную галерею, нависающую над нижним двором крепости, и остановились,
молча смотря вниз и поеживаясь от налетавшего холодного ветра. Мистрисс
Изабель так плотно закуталась в толстый дорожный плащ, что наружу торчали
только кончик слегка вздернутого носа и пара настороженно блестящих глаз.
На дворе вроде бы кипела обычная жизнь: бегали туда-сюда слуги, возле
конюшни прогуливали застоявшуюся лошадь, вокруг ее морды клубились облачка
пара, какая-то женщина отдавала распоряжения собравшейся возле нее группке
людей. Гай без труда признал мадам Идуанну, невольно поискал взглядом ее
брата и не нашел - мессир Гиллем пребывал где-то в ином месте.
Однако не это вызывало у всех четверых непреходящее, изматывающее
чувство тревоги. Ворота и решетки барбикена, всегда стоявшие распахнутыми,
словно вызов, знак того, что хозяева Ренна не опасаются внезапного
нападения, теперь были захлопнуты. Стража, еще вчера относившаяся к своим
обязанностям с вполне объяснимой прохладцей, подтянулась и-по крайней мере
внешне - производила безрадостное впечатление неусыпно бдящей. Сэр Гисборн
прикинул число стражников - около двух десятков, и это только те, что
снаружи. Кто знает, сколько их скрывается в расположенных рядом караульных
помещениях и в самом барбикене? С мыслью покинуть замок законным путем,
кажется, придется распрощаться.
Библиотека замка Ренн размещалась в угловой башне, выходившей окнами на
восход и полдень, от чего во все погожие дни (которых в этих краях
насчитывалось больше двух третей в году) просторное округлое помещение
заливал яркий свет, врывавшийся через несколько рядов узких окон. Гаю еще
ни разу в жизни не доводилось увидеть столько книг разом, и, как он
заподозрил, этим богатства Ренн-ле-Шато не исчерпывались, о чем молчаливо
свидетельствовала металлическая винтовая лестница, уводившая на второй
этаж башни, тоже, судя по всему, отданный хрупким изделиям из пергамента.
"Сколько же лет они все это копили? - растерянно подумал Гай. - Даже
королевское хранилище в лондонском Тауэре, наверное, будет поменьше
Библиотека Кентербери могла бы поспорить со здешним собранием, но наше
Нот-тингамское аббатство по сравнению со здешней роскошью - просто жалкое
зрелище, несколько разрозненных томов".
Рядом послышался откровенно завистливый вздох: Франческо горящими
глазами осматривал уходившие к высокому полукруглому потолку шкафы,
заполненные толстыми фолиантами, полки с аккуратно разложенными свитками,
царство выделанной кожи, резного дерева и запечатленного слова, в котором,
будь его воля, он с удовольствием остался бы навсегда.
- Эй, добрые люди! - Скрипучий, но бодрый голосок приплыл откуда-то
сверху вместе с горящими в солнечных лучах пылинками и шелестом
потревоженных книжных страниц. - Вы не будете так любезны притворить за
собой дверь? Ежели вы ко мне, повремените малость, я уже иду!
Мак-Лауд, из всей компании наиболее спокойно и даже несколько
равнодушно отнесшийся к представшему зрелищу, вернулся назад и, потянув за
бронзовые кольца, закрыл тяжелые створки, в щель между которыми
просачивались, шипя, тонкие воздушные струи. Остальные тем временем
лихорадочно шарили глазами по верхам шкафов и по потолку, разыскивая
владельца неведомо откуда прозвучавшего голоса. Первой его заметила
Изабель:
- Вон он, на балконе.
По крохотному огражденному карнизу, прилепившемуся к каменной стене на
высоте в два человеческих роста, поспешно семенил невысокий человечек,
прижимавший к себе толстенную стопку книг едва ли не с него самого
величиной и опасно кренившуюся набок. Он благополучно достиг укрытой за
шкафами лестницы и начал осторожно спускаться, нащупывая вытянутой ногой
каждую последующую ступеньку, а Гай внезапно сообразил, отчего ему
подозрительно знакомо черное мешковатое одеяние неизвестного. Монах, ну
конечно же, бенедиктинский монах, кто еще может заведовать библиотекой,
пусть даже в таком непонятном месте, как замок Ренн?
- Troppo!* - взвизгнул Франческо, срываясь с места и устремляясь
вперед, в узкий проход, стиснутый между боковинами шкафов и наклонным
столом библиотекаря, почти исчезнувшим под разложенными на нем книгами.
Несколько листов пергамента, сорванные колебанием воздуха, устремились
следом за ним. Изабель, простояв мгновение с ошеломленно вытаращенными
глазами, сбросила мешавший ей плащ и побежала следом.
* Осторожно! (итал.)
Мессир Бернардоне почти успел, каким-то чудом отыскав дорогу в запутанном
лабиринте, и вовремя подхватил утерявшего равновесие и начавшего падать
незнакомца, но книгам повезло гораздо меньше. Некоторые на лету поймала
вынырнувшая рядом Изабель, однако большая часть с треском разлетелась по
ступенькам и полу, где осталась лежать, напоминая причудливых птиц с
раскинутыми крыльями. Наверху, под плавно изогнутыми вольтами перекрытий,
заметалось эхо тревожных выкриков и хлопанья страниц.
Замешкавшийся сэр Гисборн смог высказать свое участие в происшествии
только тем, что по дороге подобрал несколько далеко отлетевших томов,
мимолетно поразившись их толщине, и тяжести. Мак-Лауд пошел за ним,
оглядываясь с таким видом, будто прикидывал, сколько может стоить
окружающее их великолепие.
- Дугал, - еле слышно окликнул компаньона Гай, пока они пробирались
между залежей книг и прислушиваясь к раздававшимся впереди и чуть слева
голосам. - Надеюсь, тебя не посетила светлая мысль прихватить отсюда
что-нибудь более весомое, нежели сведения? Мне бы не хотелось, чтобы
стряслось нечто подобное.
- Книги хлопотно продавать, - безмятежно сказал Мак-Лауд. - Вдобавок в
дороге они быстро портятся, а кому нужна вещь, в которой ничего не
разобрать, потому что ее напрочь залило дождем?
Гисборн только сокрушенно вздохнул, наклоняясь, чтобы подобрать
очередную рукопись. Натура его попутчика стойко противостояла любым
попыткам взывать к его совести и призывам вести себя, как подобает
воспитанному человеку. Дугалу нравилось прикидываться "страшным дикарем из
Каледонии", и его ничуть не беспокоило, каково при этом тем, кто вынужден
находиться с ним рядом.
Они повернули, огибая массивный шкаф, чьи полки, казалось, прогибаются
под грузом фолиантов, и вышли к началу лестницы. Неизвестный в рясе
бенедиктинца сидел на ступеньках, охая и многословно каясь в собственной
неловкости, Франческо и Изабель бродили вокруг, собирая книги. Правильнее
сказать, занималась этим только девушка, Франческо уже давно стоял,
уткнувшись в подобранный том и не замечая ничего вокруг. Проходивший мимо
Мак-Лауд постучал его по плечу и громким шепотом осведомился: "Есть кто
дома?"
- А? - встрепенулся итальянец, с заметным сожалением отрываясь от
желтоватых страниц и ровных черных строчек. - Che?** Ой...
* Что? (шпал.)
- Надо полагать, вы и есть те самые гости из Британии, от которых так
много шуму в последнее время? - вежливо, однако не без примеси ехидства
осведомился библиотекарь - тощий, костлявый старик с не по возрасту молодо
поблескивающими глазами, давно уже вылинявшими до блекло-сероватого цвета.
Хранитель книг также поневоле расстался с большей частью шевелюры,
оставившей на память о себе только несколько пепельного цвета клоков,
торчащих за ушами, отчего Гай мысленно сравнил старика с взъерошенным
филином, разбуженным среди бела дня и крайне этим недовольным.
- Они самые, - любезно подтвердил Мак-Лауд. - Ничего, что мы без
приглашения?
- Вас зовут отец Ансельмо, правда? - вдруг подал голос Франческо.
- Именно, сын мой, - кивнул библиотекарь. - А ты... дай-ка подумать,
теперь я соображаю вполовину не так быстро, как раньше... Ты, должно быть,
Франческо Бернардоне из Италии, сия прекрасная девица - Изабелла, одного
из этих молодых господ зовут Ги, а другого... нет, выговаривать ваши
заковыристые гибернийские прозвища мне не по силам.
- Здесь побывала Бьянка, -улыбнулся Франческо. - И насплетничала.
- Вообще-то он Гай, - невозмутимо поправил шотландец. - А меня называют
Дугалом, и это еще не самое сложное имя.
- Охотно верю. - Старик мелко захихикал, тряся головой. - Попалась мне
однажды лет десять рукопись с преданиями ваших краев, так до сих пор ломаю
голову, как правильно звучит такое название... - Он извлек из складок
своей рясы навощенную табличку с болтающимся на тонкой цепочке бронзовым
стилом, на миг задумался, вспоминая, начертил несколько знаков и протянул
Мак-Лауду: - Ну-ка скажи, коли читать умеешь. И растолкуй, кстати, что сие
означает?
Изабель, немедленно заглянувшая через плечо шотландца, отчетливо
выговорила:
- Аугишки, водяная лошадка.
- Эквиски. - В произношении Дугала непонятное слово прозвучало более
гортанно и сухо.
Внимательно слушавший библиотекарь обреченно пробормотал:
- Буквами такое все равно не записать...
- У вас замечательное собрание. - Молчавший доселе Гай отважился
перевести беседу в иное русло, нежели рассуждения о передаче звуков
гэльского языка с помощькдн латинских букв. - Можно узнать, сколько тут
книг?
- Три тысячи восемьсот сорок девять инкунабул и свитков, - не
задумываясь ответил отец Ансельмо.- Не считав тex, что куплены недавно и
еще не внесены в общий кадастр, а также тех, которые нуждаются в
переписывании. Ежели придерживаться уложений о мирской и вещной
собственности, библиотека принадлежит не мне, а графам Редэ. Я - всего
лишь заноза, которую они вынуждены терпеть, ибо кто еще станет
поддерживать надлежащий порядок в этом хаосе? - Он небрежно обмахнул
высохшей рукой хранилище со всеми его многочисленными шкафами и
нагромождениями томов и с легкой иронией поинтересовался: - Вы пришли
проведать захлебнувшегося в море чернил старика, или вам надобно что-то из
хранящегося здесь?
- И то, и другое. - Думая о предстоящем разговоре, сэр Гисборн весьма
рассчитывал на помощь Франческо, но, бросив мимолетный взгляд по сторонам,
не удивился, застав попутчика снова углубившимся в пристальное изучение
очередного сокровища. Изабель бродила между шкафами, рассматривая кожаные
переплеты, украшенные позолотой и крохотными цветными камнями, иногда
осторожно дотрагивалась до них, словно проверяя, настоящие ли перед ней
книги. Мак-Лауд нашел маленькую лестницу-стремянку, с помощью которой
дотягивались до содержимого верхних полок, уселся на нее и с рассеянным
любопытством глазел по сторонам, прислушиваясь к беседе. Лестница
угрожающе поскрипывала, намекая, что ее не предназначали для таких
тяжестей. - Нам... - В мыслях Гай махнул на все рукой. В конце концов, они
ничем не рискуют. Либо библиотекарь скажет, что подобной книги в собрании
замка нет, либо она есть. В худшем случае их попросят удалиться и не
мешать занятому человеку. - Мы хотели бы увидеть один труд... Он либо
называется "Lapis exillis", либо имеет непосредственное отношение к
предмету, обозначаемому этими словами. - Заметив хмурую настороженность,
появившуюся на морщинистой физиономии отца Ансельмо, Гай торопливо
добавил: - Мессир Бертран дал нам разрешение.
- Мессир Бертран или его сын? - зачем-то уточнил старик.
- Рамон, - сообщил со своего насеста Мак-Лауд.
Повисло долгое молчание, нарушаемое шорохом перелистываемых Франческо
страниц и почти неслышными шагами Изабель. Странно. Что такого особенного
может заключаться в десятке исписанных листов, наверняка созданных давно
умершим человеком?
- Хорошо, - наконец отрывисто бросил библиотекарь, "Поднялся,
ухватившись за перила, и зашаркал вверх по ступенькам. - Вам придется
немного посидеть тут и подождать.
Он доковылял до двери второго этажа и скрылся за ней. Компаньоны
вопросительно переглянулись.
- Все-таки я оказался прав, - заметил Гай. - Это книга.
- Зато я догадался спросить у мессира Бертрана об этих словах, -
восстановил справедливость Дугал. - Хотя по-прежнему не знаю, как про них
могло стать известно Лоррейну и что все это означает. - Он дотянулся до
ближайшей полки, аккуратно взял первую попавшуюся книгу, повертел в руках
и, так и не открыв, поставил на место. - Зачем их так много? Про что они?
Я еще понимаю, когда записывают о вещах полезных или интересных - иные
страны, минувшие сражения, истории о великих людях, живших на этом свете
до нас... Но когда богословы изводят целые телячьи стада на
препирательства друг с другом по поводу того, из чего творился мир - из
Божественного Ничто или Божественного Слова, или что было вначале - курица
или яйцо, и...
- Множат сущности без необходимости, - дополнил Франческо, не отрываясь
от книги. - За деревьями не видят леса, решают, что реальнее - субстанция
или ощущение... Вот, послушайте, тут хорошо сказано... - Он помол-. чал,
перекладывая прочитанное в уме с латыни на понятный его спутникам язык,
затем нараспев процитировал: - "Одно дело, что некоторая вещь находится в
уме, и нечто другое - усмотрение того, что она существует. Даже невежда
будет, следовательно, убежден, что существует нечто в мысли, больше чего
нельзя помыслить, ибо, как только он услышит это суждение, он его поймет,
а то, что мы понимаем, существует в уме. Но больше чего нельзя помыслить,
несомненно, не может существовать исключительно лишь в нашем уме, ибо,
если мы примем, что оно является исключительно лишь мыслимым, то мы также
можем принять, что оно существует.
Следовательно, если бы то, больше чего нельзя помыслить, находилось
только в уме, тогда то, больше чего нельзя помыслить, было бы чем-то
таким, больше чего можно помыслить. Но ведь это явно невозможно.
Существует, следовательно, без сомнения, как в уме, так и в предмете нечто
такое, больше чего нельзя помыслить..."
- Чего? - тоскливо переспросил Гай. Он понял все произнесенные слова,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг