Крестовым походом. Сэр Гисборн с трудом понимал, как люди могут
добровольно предпочесть радость жизни возне с замшелыми книгами и вонючими
колбами. Ладно, монахи - это понятно, привычно и вполне объяснимо. Но с
таким усердием рваться в студенты, тратить лучшие годы на зубрежку и
пребывание в четырех стенах? Точно, неисповедимы пути Господни и причуды
ближних твоих.
- Хотите, мы возьмем его с собой? - неуверенно предложил Гай. - В
Марселе наверняка отыщется желающий заполучить в свою свиту еще одного
оруженосца или пажа.
- Хочу, но не могу настолько злоупотреблять вашим хорошим отношением, -
слегка улыбнулась девушка. - Нет, благодарю. Постараюсь отыскать иной
способ отправить Феличите навстречу его собственной судьбе. Это дело не
одного дня, ведь мне еще придется выдержать настоящее сражение, доказывая,
что меня не похитят сразу после его отъезда... Ой, глядите! Вам, наверное,
еще никогда не доводилось встречать такое?
Улица, по которой шли сэр Гисборн и Изабель, выводила на склон холма и
резко обрывалась, завершаясь огражденной медными поручнями площадкой. Под
ногами громоздилось скопление крыш - черепичных, сланцевых и соломенных, и
всех оттенков розового и красного камня, из которого тут предпочитали
возводить стены. Над ними возвышалось здание- непривычного вида:
мрачноватый серый куб, прорезанный черными щелями узких зарешеченных окон
и выступами плоских колонн.
Над ним поднимался удивительно плавно очерченный купол, выложенный
крошечными синими и белыми кусочками мозаики, образовывавшими прихотливый
узор и нестерпимо блестевшими. В самой верхней точке купола искрилось
золотом некое украшение или символ, установленное на тонком, почти
неразличимом штыре. По бокам строения возносились две остроконечные
башенки, тоже украшенные мозаикой и похожие на наконечники копий, грозящих
небесам.
- Что это? - полюбопытствовал Гай, внимательно осмотрев непонятное
сооружение и придя к выводу, что оно напоминает маленькую крепость,
которую очень трудно взять.
- Мечеть, - спокойно сказала Изабель. - Самая настоящая мечеть, дом
детей Аллаха. Доберетесь до Палестины - узрите их во множестве. Эта
принадлежит мавританскому кварталу. Знаете, многие называют Тулузу
Вавилоном наших дней. Ее построили римляне, захватили вестготы потом она
перешла к маврам, а сейчас принадлежит франкам, но я не рискнула бы
пересчитывать все народы, обитающие в ней. Вон там, левее, начинается
иудейский квартал, за ним лежит греческий, потом владения итальянцев, с
ними соседствует еще кто-то, уже не помню кто именно... У всех - свои
церкви, и знаете, что самое забавное? В Тулузе можно праздновать целый
год, потому что на каждый день выпадает чье-нибудь торжество.
- Но разрешить неверным содержать посреди города языческое капище... -
ошарашенно проговорил Гай, наконец разглядев, что макушку купола венчает
повернутый рожками влево полумесяц. Как ни странно, зрелище мусульманского
храма не вызвало в его душе ожидаемого отвращения, только смутное
любопытство, что сэр Гисборн старательно попытался скрыть.
- Они точно так же платят налоги королю и правителю города, - пожала
плечами Изабель. - Не заставляют никого насильно принимать свою веру и,
насколько я помню, никогда не пытались вредить христианам. Если дело порой
и доходит до драк, так не из-за веры, а потому, что все мы люди, с
одинаковыми слабостями и пороками.
- Все равно ее стоило бы разрушить, - недовольно буркнул ноттингамец.
- А по-моему, она очень красивая, - заметила девушка, явно намереваясь
лишний раз подразнить своего спутника, что ей вполне удалось.
- Следите за своими словами, мистрисс Уэстмор, - резковато напомнил сэр
Гисборн.
- Не все разделяют ваше мнение, и, боюсь, многим оно покажется
подозрительным.
- Возможно, - кротко согласилась Изабель и, бросив последний взгляд на
пепельно-серое здание под лазурным куполом, зашагала дальше. - Но,
надеюсь, вы согласитесь, что приятнее иметь собственное мнение, нежели не
иметь вообще никакого или заученно повторять чужие слова?
- Отчего ж не повторить, если они верны и их говорит умный человек? -
нашелся Гай.
Девушка хмыкнула, быстро глянула по сторонам, убедившись, что на улице
нет лишних ушей, и внятно произнесла несколько фраз на совершенно
незнакомом сэру Гисборну языке, полном гортанных, словно перекатываемых
внутри горла согласных и долгих, протяжных "а". Очевидно, на его лице
появилось до смешного озадаченное выражение, потому что Изабель
непочтительно фыркнула и пояснила:
- Это стихотворение на фарси, языке персов. По нашему оно звучит так...
Она прищурилась и нараспев прочитала:
За мгновеньем мгновенье - и жизнь промелькнет...
Пусть весельем -мгновение это блеснет!
Берегись, ибо жизнь - это сущность творенья.
Как ее проведешь - так она и пройдет.
- Как по-вашему; сэр, прав был тот старый неверный, что придумал эти
строчки?
- В чем-то прав, - вынужденно признал Гай. - А вы умеете разговаривать
на персидском?
- Boi! - Изабель торжествующе подняла тонкий указательный палец и
покачала им перед носом собеседника. - Настоящая мудрость не ведает
пределов и различий в вере... Мы пришли, и на прощание мне придется вас
разочаровать - я не знаю фарси, просто мне однажды посчастливилось увидеть
несколько стихотворений, записанных латинскими буквами, которые я
запомнила. Каюсь, люблю производить впечатление образованной особы, хотя
уверена, что половину слов произношу неправильно... Спасибо, что
согласились меня проводить.
Не дожидаясь ответа, девушка легко взбежала по высоким ступенькам ничем
не примечательного дома и несколько раз дернула увесистое кольцо,
болтавшееся в пасти бронзовой лошадиной головы, стукнувшим о прикрепленную
снизу железную пластинку. Изнутри не донеслось ни звука, хотя удары
получились достаточно громкими и отчетливыми. Гай колебался: уходить или
подождать, пока знакомые Изабель отзовутся? Даже если хозяева ушли на
праздник, в доме должен остаться кто-то из слуг или сторожей. Но может.
они опасаются открывать, увидев незнакомого человека, пришедшего вместе с
девушкой?
Мистрисс Уэстмор в нетерпении переминалась на крыльце, поглядывая
вверх, на маленькие окна с мутными слюдяными стеклами в свинцовых
переплетах. Наконец она не выдержала и протянула руку, собираясь постучать
еще раз.
Она не успела даже притронуться к кольцу. Дверь распахнулась без
малейшего скрипа. На мгновение сэр Гисборн увидел стоящего в полутемном
коридоре человека, вернее, не человека, а просто очертание человеческой
фигуры -довольно высокого и, кажется, молодого мужчины. Он вежливо
отступил назад, пропустив нежданную гостью внутрь и не задав ей ни единого
вопроса, из чего Гай сделал верный вывод - мистрисс Уэстмор здесь хорошо
знают и ей нет нужды заранее предупреждать о своем визите.
Прежде чем войти, Изабель оглянулась, помахав оставшемуся на улице сэру
Гисборну в знак того, что все в порядке и она больше не нуждается в
сопровождении или защите. Впустивший ее человек резким движением захлопнул
створку, и Гай услышал короткое лязганье вставляемого в скобы засова.
- Эй, пора вставать!
Малопонятное недовольное бормотание.
- Гай, проснись, надо поговорить. Гай!
К звучащему из клубов желтоватого тумана бесплотному голосу
присоединилось нечто материальное - рука, цепко ухватившая сэра Гисборна
за плечо и несколько раз энергично встряхнувшая. Окружающий туман
постепенно начал развеиваться. Из него выплыли стены, завешенные потертыми
и изрядно выцветшими коврами, темно-коричневые балки потолка и распахнутое
окно, через которое вливался оранжевый свет заходящего солнца, наполовину
загороженное сидевшим на подоконнике человеком. Гостиница "Конь и
подкова". Точно, она. Значит, раздраженный голос принадлежит Дугалу
Мак-Лауду.
- Вставай, вставай, - повторил шотландец, для верности еще раз
бесцеремонно тряхнув компаньона и убедившись, что тот открыл глаза. Гай с
трудом сел, справившись с приступом головокружения, огляделся и, еле
ворочая языком, спросил:
- Какой сегодня день?
- Второе октября, - ответили со стороны окна, и Фран-ческо мягко
спрыгнул вниз, на пол. - Только что звонили к повечерию.
- Держи. - В руки Гаю сунули приятно запотевший кувшин. - Пей и
постарайся очухаться побыстрее.
- Как я сюда попал? - уже вполне вразумительно поинтересовался сэр
Гисборн, наполовину расправившись с содержимым кувшина и мысленно
поблагодарив неведомо кого за чистую и очень холодную воду. Виски
немедленно заломило, зато голова окончательно прояснилась.
- Пришел или тебя притащили, - недовольно отозвался Дугал. - Я вернулся
к полудню, а ты уже валялся на полу и храпел на весь этаж. Мы бы тебя и
дальше не будили, но, кажется, у нас неприятности. Ты помнишь, что делал
вчера? Меня интересует не весь день, только время после того, как мы
потеряли друг друга на площади.
Гай открыл рот, чтобы сказать: "Ничего не помню", но вовремя
спохватился. Память сохранила разрозненные пестрые обрывки вчерашнего
праздника, оставалось только выстроить их по порядку. Вот он поднимается
по залитой солнцем улице вместе с мистрисс Изабель, и сбоку из-за домов
медленно, величаво выплывает голубой мозаичный купол, сливающийся по цвету
с небом. Потом мистрисс Уэстмор куда-то пропала, а он наткнулся на
компанию из десятка молодых людей и их подружек и пошел вместе с ними.
Они, кажется, представлялись, но после третьей или четвертой кружки
молодого вина любые имена перестали иметь значение. Кто-то назвал его
"Альбо" - за белый цвет волос, и всем очень понравилось это прозвище.
Встреченная Гаем развеселая компания направлялась смотреть состязания
для горожан, происходившие на одной из многочисленных площадей города. Он
запомнил позеленевший фонтан посреди мощенной красным булыжником площади и
еще жутковатые местные ножи, похожие на маленькие мечи: выгнутые, с
зазубринами у основания.
Их. метали в раскрашенные доски - десять шагов, двадцать шагов,
тридцать, но блестящие лезвия по-прежнему неумолимо впивались в центр
мишени. Бешеный перестук копыт - кто-то пытается усидеть на спине
подпрыгивающей и лягающейся лошади, под седло которой насыпали колючих
семян репейника. Кажется, по правилам требовалось продержаться, пока
зрители хором не досчитают до десяти. Пляшущая женщина в развевающейся
юбке, похожей на шатер, звон ее золотых браслетов. Потом - темнота.
- Тебя даже не обчистили. - Дугал небрежно указал на горку сваленных на
столе вещей сэра Гисборна. - Твои неведомые друзья оказались честными
людьми - не только довели тебя до гостиницы, но даже не взяли оплаты за
труды. Верю, что ты хорошо повеселился, но постарайся вспомнить - когда и
где ты расстался с Изабель? Сам я упустил ее из виду еще перед началом
мессы, и Франческо говорит то же самое. Кателла по глупости своей вообще
не обратила внимания, а спросить у Розалин... Ее родные не поймут, если я
заявляюсь к ней домой. Вдобавок я забыл выяснить, где она живет.
- Я ушел с площади перед собором после мессы, во время представления, -
медленно проговорил Гай, борясь с внезапно нахлынувшим дурным
предчувствием, имевшим почему-то прогорклый вкус давно свернувшегося
молока. - Мистрисс Изабель пошла за мной, но представления не имею, как
она сумела заметить меня в такой толпе.
Она хотела навестить своих друзей, я предложил ее проводить. Мы прошли
через несколько кварталов, вышли к площадке в конце улицы, откуда видна
мечеть...
- Джума ал-Джами, - кивнул Франческо. - Знаю, слышал и видел.
- Мистрисс Уэстмор постучалась в дом неподалеку, - продолжил сэр
Гисборн, пытаясь собрать воедино все мельком увиденные мелочи. - Я бы
сказал, что он принадлежит зажиточному горожанину - два этажа, в окнах
настоящие стекла, дверь из мореного дуба. Ей открыли - не знаю кто, видел
только, что мужчина, и, кажется, еще не старый. Она помахала мне рукой,
вошла... и все.
- Вошла сама? - уточнил Мак-Лауд. - Без принуждения, я имею в виду?
- Да, - растерянно ответил Гай. - Я еще подумал, ещё там живут ее
давние друзья... А что случилось?
- Посмотреть с одной стороны - ничего. - Дугал уселся на придвинутый к
стене сундук и задумчиво уставился на виднеющиеся в окно городские крыши.
- С другой же... В общем, я решил, что надо растолкать тебя, чтобы ты
выслушал и вынес решение. Френсис, излагай.
- Я боюсь, что с монной Изабеллой что-то случилось, - слегка запинаясь,
начал Франческо, смотря на господ иноземных рыцарей тревожно блестящими
глазами собаки, потерявшей хозяина. - Вчера утром, еще до того, как мы
собрались уходить, она позвала меня к кладовым, где нас никто не мог
подслушать, отдала мешок с какими-то вещами и велела как следует спрятать.
Она показалась мне озабоченной, я спросил, что ее тревожит и что в мешке,
в ответ она начала говорить странные вещи. Мол, она сегодня куда-то уйдет
и мне не следует беспокоиться, если ее не будет целую ночь. Но если она не
вернется к вечеру следующего, то есть сегодняшнего дня, мне нужно взять
оставленные ею вещи и как можно скорее покинуть Тулузу. Я спросил, куда
мне ехать, она ответила - в Марсель, к...
- Погоди, - остановил течение рассказа Мак-Лауд. - Если она называла
тебе имена, лучше держи их при себе. Чего не знаешь, о том не
проболтаешься. Дальше.
- ...К одному человеку, - нашелся Франческо. - Там, как она утверждала,
я смогу получить помощь в обмен на то, что привезу. Сейчас вечер, и ее
нет. Если бы она пошла в итальянский квартал, где у нас действительно есть
знакомые, ей не понадобилось бы проходить так близко от мечети - наш
квартал совсем в другом конце города. Doice Madonna, я совершенно не
представляю, что делать. - Он беспомощно развел руками и понурился. -
Искать ее? Где? Ждать до вечера? Вдруг с ней в это время что-нибудь
случится?
- Если с мистрисс Изабель что-нибудь случится, ты все едино не сможешь
этому помешать, - здраво высказался Дугал. - Скажи-ка мне лучше одну
вещь... Ты давно с знаком с этой особой?
- С начала прошлой осени, - быстро ответил Франческо, прикинув что-то в
уме. - Я тогда приехал во Францию, и меня приняли в компанию мэтра Барди.
Монна Изабелла жила в его доме, она знала моего отца по общим делам, мы
подружились, и она стала моей patronessa - покровительницей.
- Значит, почти год, - протянул Мак-Лауд; Гай не мог взять в толк, к
чему клонит его компаньон, но с каждым мгновением все больше верил в то,
что тревога Франческо небеспочвенна. Его слова отчасти совпадали с тем,
что говорила ему прошлым днем мистрисс Изабель, но только отчасти... - Она
всегда предпочитает устраивать подобные игры в загадки?
- Монна Изабелла честная девушка, - мгновенно вспыхнул Франческо,
однако тут же сник и неохотно добавил: - Хотя я не раз слышал, как ее
украдкой называли Mascalzona - обманщица. Не подумайте плохого, чаще всего
так говорили те, кто уступал ей в умении заключить выгодную сделку или
договориться с нужным человеком. Она никогда не нарушала законов...
- Просто умела их обходить, - довершил фразу Дугал. - Не вижу ничего
особенного, сам так выкручивался. У твоей приятельницы, Френсис, ум
лисицы, но сдается мне, что она позабыла о старом мудром правиле: на
каждую хитрую лисицу рано или поздно отыщется свой охотник... Ты не
смотрел, что за сокровища она тебе поручила?
- Какая разница? - вмешался Гай. - Это не имеет ни малейшего значения!
Важно лишь то, что женщина попала в беду!
- Не уверен, - невозмутимо отрезал Мак-Лауд. - Кроме того, мне всегда
втолковывали, что в мире все имеет значение. Любой человеческий поступок
или слово похожи на след на снегу и могут указать направление поиска, если
только быть внимательным и не отвлекаться. Френсис, мистрисс Уэстмор
ничего не брала с собой, когда уходила на праздник?
- Ничего, - покачал головой Франческо. - Только обычный кошель на
поясе, но туда много не положишь.
- Значит, она заранее подозревала, что может не вернуться из того
места, куда идет, и оставила то, что представляет ценность, тебе. - На
физиономии Мак-Лауда появилось азартное выражение, и Гай подумал, что уже
видел шотландца в подобном настроении - на берегу Эндра, во время краткой
схватки с призрачным чудовищем.
Тогда Мак-Лауд тоже смахивал на гончую, почуявшую долгожданный запах
добычи. - Вряд ли ей что-то угрожает в данный момент, ведь единственное,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг