Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
     Гунтер,  перестав обращать внимание на бредни нормандца, убедился, что  его
новый приятель привязан накрепко и ведет себя тихо, закрыл фонарь задней кабины,
а потом забрался на свое место.
     То, что произошло потом, сэр Мишель не любил вспоминать, так как перетрусил
самым  непотребным  образом. Люфтваффе несколько раз чихнул,  просыпаясь,  потом
мелко задрожал, и в уши рыцаря ворвался драконий громоподобный рык.
     "Неужели  меня возьмут живым на небо? - пронеслась шальная мысль в гудевшей
голове  сэра  Мишеля. - Ой, а вдруг архангел Михаил меня в рай  не  пустит,  ибо
грешник я великий?.. Как же я тогда на землю вернусь, если Джонни с Люфтваффе на
согласятся отвезти меня обратно?"
     Однако  сэр  Мишель видел, что лететь дракон пока не собирается,  а  просто
медленно  ползет  по  полю в направлении перелеска, явно намереваясь  спрятаться
там.  Небольшой  участок  поля, с трех сторон окруженный  деревьями,  по  мнению
Гунтера, был идеальным укрытием. Конечно, загнать "Юнкере" в эдакую лощинку так,
чтобы ветви деревьев не попали под винт и стволы не задели плоскости, было почти
ювелирной  работой,  но, как ни странно, Гунтер справился  с  этим  без  особого
труда,  остановив  машину  почти в полуметре от густых зарослей  крушины.  Ветви
низко  пригнулись  к  земле под воздушным вихрем, созданным вращающимся  винтом,
поднялся  маленький  смерч сухих листьев, травинок, каких-то лепестков.  Наконец
лопасти остановились, двигатель заглох, точно задохнулся, и машина замерла.
       - Напугался? - улыбнувшись, спросил Гунтер сэра Мишеля, когда помогал ему
выбраться  на крыло. У бедняги не гнулись ноги от пережитого ужаса, а лицо  было
мертвенно-бледным.
     -  Вовсе  и нет, - зябко лязгая зубами, ответил нормандец. Какой же  рыцарь
признается, что ему было страшно? - А я мыслил, полетит дракон...
     -  Он  передумал. Решил не мозолить глаза лишний раз. - Лицо Гунтера  снова
омрачилось. Две проблемы решены: самолет худо-бедно спрятан и Курт обрел  вечное
успокоение.  Теперь оставалось отыскать людей ("сэр рыцарь" - не в счет).  А  на
часах  уже  два  пополудни. Будет удачей, если к вечеру  получится  связаться  с
французскими  (ну  или германскими) властями, а лучше - со штабом  дивизии.  Там
наверняка  зачислили  77  машину  в пропавшие без  вести  или  в  погибшие.  Вот
интересно:  сколько  англичане успели сбить наших самолетов за  прошедшее  утро?
Вопрос  не  менее  насущный  -  что следует взять с собой?  Безусловно,  оружие,
консервов  немножко.  Хотя зачем брать консервы? Всяко неподалеку  есть  поселок
или,  на  худой  конец, чей-нибудь дом. В северной Франции  сохранилось  великое
множество   старых  дворянских  гнезд.  Правда,  неизвестно,  как  их  обитатели
отнесутся  к офицеру германской армии; остается надеяться, что посадка  все-таки
состоялась  на  оккупированной территории и французы примут "завоевателя"  не  с
распростертыми  объятиями,  конечно, но выгнать не посмеют  и  позволят  поесть,
отдохнуть  да  связаться  со своими. Больше-то от них  ничего  и  не  требуется.
"Какая,  к дьяволу, "оккупированная территория"? - настойчиво всплыла  из  самых
дальних  глубин  сознания насильно отогнанная мысль; - Ты же  четко  видел,  что
вокруг  нет никаких городов, дорог, да и, пролетая над Ла-Маншем, не заметил  ни
единого  корабля. И теперь ты надеешься отыскать телефон? А вдруг  действительно
ближайший  телефон в семистах пятидесяти годах отсюда и не этот рыцарь  сошел  с
ума, а ты сам? В общем, будь что будет..."
     Пока   Гунтер  размышлял,  очухавшийся  сэр  Мишель  с  глуповатым   видом,
полураскрыв  рот, разглядывал самолет, обходя его со всех сторон. Рыцарь  дергал
за  лопасти  винта, похлопывал ладонью по обтекателям шасси и приговаривал  себе
под нос:
     - Хороший, Люфтваффе, умный. Спрятался - и не шелохнется.
     Потом  сэр Мишель залез под брюхо "Юнкерса", некоторое время ползал там,  и
вдруг оттуда послышалось удивленное присвистывание.
     Гунтер,  встрепенувшись,  нагнулся и увидел, что сэр  Мишель,  скорчившись,
разглядывает  штангу  бомбосбра-сывателя, удерживавшую так и  не  использованную
бомбу 5С-500. Заговорщицки посмотрев на германца, рыцарь подмигнул и поманил его
к  себе пальцем. Гунтер обреченно полез под самолет, поняв, что сейчас предстоят
очередные  объяснения, и подумал: "Господи, вот счастливый человек -  не  знает,
что такое бомба!"
     - Джонни, а я понял, что это такое! - с хитрой улыбочкой сказал сэр Мишель,
кивая в сторону черного вытянутого снаряда. - Я правильно подумал, а?
     Гунтер  некоторое  время  соображал, на  лице  его  попеременно  отразились
чувства,  потом  изумление, и наконец он, хлопнув себя ладонями  по  коленям,
опустился на траву, затрясшись от хохота. Сэр рыцарь тихонько фыркал под нос.
     -  Да,  ты  совершенно  прав... - выдавил наконец из себя  германец,  когда
приступ смеха понемногу прошел. - И ты не сумасшедший - у помешанных нет чувства
юмора... Ну хорошо, вылезай отсюда, сэр, пойдем поищем какую-нибудь деревню  или
город.
     -  А  чего  искать-то? - Сэр Мишель выбрался из-под самолета,  огляделся  и
протянул руку к югу. - Вон там дорога, она ведет от Руана к Анжу...
     "Ну наконец-то! Появились знакомые названия, - возликовал Гунтер. - Все  же
мы приземлились недалеко от своих!"
     Сэр Мишель тем временем продолжал:
     -  Тут  рядом  деревня  Сен-Рикье, а неподалеку замок сэра  Бреаля,  нашего
вассала.  А если хочешь, можем пойти к моему папеньке, в Фармер, завтра  к  утру
доберемся.
     -  Пошли  сначала в деревню, - рассудил Гунтер. Достав из кабины автомат  и
несколько  полных магазинов, он направился к своей одежде, валявшейся  комком  в
том  месте,  где  ее  бросил  рыцарь. Несмотря на очевидный  идиотизм  ситуации,
германцу  стало интересно узнать, что же этот человек называет "замком"  и  кого
считает бароном. Не исключено, что новоявленный Дон Кихот притащит его к какому-
нибудь  хлеву, вытащит оттуда самого толстого борова, поцелует ему  копытце  или
ухо  и  представит - вот мой папенька. А если выведет свиноматку,  то  не  будет
удивительным, если она окажется Дульцинеей Тобосской. Все это, конечно,  детские
забавы,  но,  в  конце концов, вдосталь насмотревшись на самую настоящую  войну,
хочется   иногда   забыться.   Хоть  так...  Пусть  парень   напридумывал   кучу
несуразностей,  не  относящихся к реальности, начитавшись  Вальтера  Скотта  или
Стивенсона.  но  почему  бы  и  не подыграть ему?  Разве  он  сам  до  войны  не
зачитывался в отцовской библиотеке рыцарскими романами, не сражался с приятелями
на  деревянных  мечах  и,  надев самодельные жестяные  шлемы,  не  изображал  то
Зигфрида,   то   Беовульфа?   Эх,  жаль  отец  не   разрешал   играть   с   теми
умопомрачительными доспехами, что стояли в парадном зале Райхерта...
       Одеваясь,  Гунтер с неудовольствием отметил, что сэр Мишель, стаскивая  с
бесчувственного "ангела" рубашку, не удосужился расстегнуть пуговицы,  а  просто
стянул   ее  через  голову  -  и  вот  результат:  на  форменной  белой  рубашке
недосчитывается нескольких пуговиц. Счастье, что китель в порядке.
     Погода  была  теплая,  и брать с собой тяжелую летную куртку  не  хотелось.
Гунтер,  еще  раз решив прибегнуть к помощи нормандца, отдал ему куртку,  сказав
бросить  в  кабину, то есть в глаз дракона (ему будет не больно, и  кроме  того,
Люфтваффе  спит).  Рыцарь посмотрел удивленно - с какой  это,  мол,  стати  мне,
благородному  сэру,  бегать  по поручениям ровно  оруженосцу,  -  но  ничего  не
ответил, решив лишний раз посмотреть на дракона вблизи.
     На  Алансонскую дорогу из лесу вышли двое. Один, ростом пониже, со светлыми
вьющимися волосами до плеч, облаченный в видавшую виды кольчугу, из-под  которой
торчала  грязной  бахромой  изношенная одежда, в  потертые  заплатанные  кожаные
штаны,  заправленные  в  мягкие замшевые сапоги; на  широком  поясе  красовались
пустые  простенькие  ножны от короткого меча и привязанная  за  ремешок  полевая
пехотная каска. Второй - повыше, рыжий, коротко стриженный, в серо-сизой  летной
форме   офицера  германских  ВВС,  с  автоматом,  висящем  спереди;  руки   его,
полусогнутые в локтях, покоились на оружии. Позолоченные часы на левом  запястье
поблескивали в солнечных лучах.
     Стрелки  показывали три с четвертью по меридиану Парижа.  Тринадцатый  день
августа  тысяча сто восемьдесят девятого года от Воплощения Христова клонился  к
закату.

                                  ГЛАВА ТРЕТЬЯ
                           НЕПРАВИЛЬНОЕ СРЕДНЕВЕКОВЬЕ
                                        
     По  обе  стороны пыльной дороги, уходящей вперед плавными петлями, тянулись
сочные  луга, их сменяли небольшие прозрачные рощицы; вокруг, насколько  хватало
глаз, тянулись цепи холмов, поросшие лесами, а на самом горизонте чуть виднелись
голубоватые вершины невысоких гор - их призрачные силуэты были словно  набросаны
акварелью. Казалось бы, привычный деревенский пейзаж, но Гунтер сразу же заметил
в нем нечто необычное, противоестественное.
     Поначалу  он никак не мог поймать это ощущение, разгадать, что же странного
в  темной  зелени лесов, блеклой знойной дымке над травой, ровным густым  ковром
расходящейся от дороги. И наконец понял.
     Не  было  асфальтовых  дорог, серебристых нитей  железнодорожного  полотна,
исчезли куда-то аккуратные каменные и деревянные домики хуторков, привычных  для
нормандского  пейзажа,  вместо  них  кое-где  толпились  кучками,  точно  грибы,
небольшие  глинобитные  избушки,  по самые  окна  вросшие  в  землю,  крепкие  и
неказистые, крытые соломой.
     Далеко,  километрах  в  трех-четырех, на одном из  лесистых  холмов  Гунтер
углядел  замок.  Ему  не  раз доводилось видеть подобные  строения  -  заботливо
отреставрированные, со свежевыкрашенными башенками, - но вид этого строения чем-
то   подсказал  ему,  что  стен  не  касались  руки  современных  каменщиков   и
реставраторов.   Замок  выглядел  старым,  грубые  нетесаные  камни   потемнели,
обветрились;  над  одной  из  башен  развевалось  знамя  с  неразличимым   из-за
расстояния гербом.
     Позади  послышался конский топот и поскрипывание колес. Гунтер обернулся  и
увидел,  что  их  нагоняет  повозка, высоко нагруженная  сеном.  Крупная  гнедая
лошадь, плавно поводя лоснящимися округлыми боками, упруго печатала шаг,  высоко
поднимая  сильные ноги, грызла удила, трясла гривой - будто бы  рисовалась,  без
труда  влача  за собой телегу. Под стогом сена, высившимся точно небольшой  дом,
сидел крестьянин - рослый мужик лет тридцати - тридцати пяти, эдакий здоровяк  с
льняными  космами, подстриженными вкривь и вкось, как ножом отхваченными,  такой
же  бородой,  в  которой вдобавок запутались стружки, травинки, какой-то  лесной
мусор.  На  голову была нахлобучена бесформенная войлочная шляпа, а  вся  одежда
селянина  состояла из широкой грязно-серой полотняной рубахи и таких же  штанов,
засученных до середины голени. Расслабленно покачиваясь в такт тряской  повозке,
он  небрежно  придерживал  в руках поводья, предоставив  лошади  самой  выбирать
дорогу.
     Поравнявшись  с  путниками и распознав в одном из них благородного  рыцаря,
возница  натянул повод, после чего лошадь, недовольно встряхивая гривой, побрела
вровень  с  людьми. Ленивым движением крестьянин стащил с головы  шапку  и  чуть
наклонился  вперед,  после  чего  вперил  небесно-голубые  глаза  в  Гунтера,  с
простецким  нахальством  оглядывая его с ног до  головы.  Тот  же,  почувствовав
легкое  раздражение  от  столь  бессовестного любопытства,  нагло  выговорил  на
простом немецком языке:
     - Ну, что смотришь, детина? Никогда не видел германских солдат?
     Крестьянин выпрямился, пожевал губами и сдвинул брови - ни единого слова он
не  понял,  но догадался, что господин в странной одежде сердиться  изволит.  На
всякий случай возчик спросил густым басом:
     - А? Что вы сказали, ваша милость?
       "И  этот  на  старофранцузском лопочет... -  ошалело  подумал  Гунтер.  -
Сговорились они, что ли? Или у них тут эпидемия? Хотя, насколько мне известно, с
ума сходят по одиночке, разве только гриппом все вместе болеют".
     Неожиданно   встрял  сэр  Мишель.  Рыцарь  гордо  выпятил   грудь,   задрал
подбородок,  грозно  нахмурившись, метнул гневный взгляд на  селянина  и  рыкнул
низким голосом:
     -   Проезжай!   С   каких  это  пор  низкорожденные  тревожат   благородных
расспросами? И начинают первыми разговор?
     Крестьянин  чуть вздрогнул, быстро посмотрел вправо-влево,  точно  опасаясь
увидеть целый отряд дворян, высланных на усмирение невежи, и тихонько пробубнил:
     - Я у сэра Бреаля арендатор, сено везу вот...
     -  Ну  и дальше что? - надменно произнес сэр Мишель, разжигая в себе  гнев.
Однако  крестьянин, вовремя почуяв неладное, стегнул лошадь  вожжами,  и  кобыла
резвой  рысью  припустила вперед по дороге. Гунтер увидел, как несчастный  мужик
оглянулся  назад  из-за  стога и подхлестнул лошадь. Сэр Мишель,  подняв  носком
сапога  облачко  пыли, привычно пошарил по ножнам, отыскивая рукоять  меча,  но,
вспомнив о событиях минувшей ночи, тяжко вздохнул, пробормотав:
     - Никакого сладу нет с этими мужланами...
     -  А  что  такое? - не понял Гунтер. "Крестьянин как крестьянин, а  на  мою
одежду  у всех... э... нормальных французов реакция нехорошая. Вот интересно,  а
почему  мужик  разглядывал меня будто пугало, хотя одежка  моего  спутника  куда
более  экстравагантна? Или мой проводник известный в округе деревенский дурачок,
и  обращаются с ним по правилам его игры - поклонились, испугались, рыцарь  как-
никак... Ха!"
     Сэр Мишель, презрительно глядя вслед удаляющемуся возу, стоял между колеями
на упорно пробивавшихся сквозь утоптанный грунт пыльных стебельках спорыша, чуть
расставив  каблуки  и  засунув  большие пальцы за  пояс.  Малость  помолчав,  он
серьезно глянул на Гунтера, сплюнул и объяснил:
     - Ладно, если бы холопы все до единого под рукой дворян были, а арендаторы,
скоты  эдакие, сами свободны и себя едва не вровень с господами ставят!  Ну  где
это видано, чтобы виллан первым заговорил с рыцарем?
     Гунтер  улыбнулся  углом рта, меря взглядом сэра Мишеля. Выглядел  тот  при
ярком  солнечном свете вовсе не как доблестный рыцарь с книжной  картинки  -  те
чистенькие,  в сверкающих доспехах, а коли нет таковых, в парчовой или  шелковой
одежде с иголочки. Как же иначе - золота-то у благородных было завались, куры не
клевали! А этот?.. Хорошо, если кольчуга не расползется, будто шерсть, поеденная
молью. А портки, простите, где и в чем можно так вымазать? И вообще, где француз
разжился подобным матерьяльчиком? О том, что творится под кольчугой, и думать не
хотелось.
     - Пойдем дальше, - твердо сказал Гунтер. Сейчас они стояли почти на вершине
небольшой возвышенности, с которой открывался отличный обзор на все окрестности,
километров на десять, а то и больше.
     -  Вон  там  деревня.  -  Сэр Мишель кивнул вниз. И  правда,  чуть  правее,
примыкая  к  лесу,  виднелось  скопище домиков и  невысокая  колокольня  церкви.
Полоска  дороги проходила как раз мимо, а далее убегала к синевшим  вдали  цепям
пологих гор. Гунтер их опознал сразу - Нормандская возвышенность, за ней, к югу,
и расположены Анжу и Майен.
     Уже  на  подходе к деревне германец вновь почуял неладное. Судя  по  всему,
телефона в поселке не было, более того, отсутствовали даже обязательные что  для
Германии,  что  для Франции или любой иной страны цивилизованной  Европы  столбы
электропередач.  Потом  началось вовсе необыкновенное: позади  вновь  послышался
конский  топот, но, обернувшись, Гунтер увидел не сытую крестьянскую  лошадь,  а
трех  коней,  похожих  на арабских, - двух вороных и одного  серого  в  яблоках,
несшихся  во  весь  опор.  Всадники  нагнали  германца  и  сэра  Мишеля,  вихрем
пронеслись мимо, подняв облако пыли. Однако Гунтер сумел рассмотреть, что одежда
их  была  более  чем  странной для середины двадцатого века -  кожаные  короткие
камзолы,  широкие пояса, круглые то ли шляпы, то ли береты с золотыми, наверное,
пряжками и длинными узкими перьями. И у каждого о правое бедро бились ножны,  но
не  пустые,  как  у  полоумного  нормандца, - явственно  блеснули  гарды  мечей,
богатых, украшенных камнями. Всадники карьером унеслись к деревне.
     -  Королевский  бейлиф поехал с сержантами, - как бы невзначай  бросил  сэр
Мишель. - Видать, в Сен-Рикье стряслось чего, разбираться будут.
     -  Кто  проехал? - медленно переспросил Гунтер, пристально  глядя  на  сэра
Мишеля.  Тот  опять ощутил смущение от пронзительного взгляда своего  попутчика,
опустил глаза и тихо повторил:
     -  Бейлиф.  Королевский. Сэр Аллейн д'Эмери. - Помолчал  и  добавил:  -  Он
папенькин  друг  и  даже  немножко родственник. Его два месяца  назад  утвердили
бейлифом нашего графства господин де Лоншан, канцлер Англии. А ты не знал?
     - Не знал, - мрачно помотал головой Гунтер.
     -  Он  тебе  не понравился? Зря. Сэр Аллейн добрый христианин  и  настоящий
рыцарь.
     -  Поэтому  и  не  понравился,  - буркнул Гунтер.  -  Давай  топай,  добрый
христианин, до деревни еще не меньше получасу тащиться. У нас-то лошадей нет.  И
машины тут не ходят.
     - Кто не ходит? - склонил голову набок рыцарь и приподнял брови.
     Гунтер  вздохнул  и  широко  зашагал вниз по дороге.  Ну  не  объяснять  же
болвану, что  такое двигатель внутреннего сгорания? Сэр Мишель немного поотстал,
озадаченный  новым  словом,  попытался самостоятельно  найти  ему  объяснение  и
подумал,  что  "машьина" - это, наверное, тоже что-то наподобие дракона,  может,
даже самка. Утвердившись в сем заблуждении, он нагнал Гунтера, дернул за рукав и
выпалил:
     - А у Люфтваффе твоего есть Машьина?
     -  Есть,  - кивнул Гунтер. - Внутри. Сэр Мишель замолк, пытаясь сопоставить
свою  догадку  с ответом Гунтера. Ничего путного не выходило, и  он  решил,  что
неправильно понял слово. Ну как же самка может сидеть внутри самца? А в том, что
Люфтваффе  именно  мужского пола, сэр Мишель не сомневался - подтверждение  тому
видел своими глазами. Так что же такое "машьина"?
     Дорога  входила в пшеничные поля, тянувшиеся далеко за деревню, к  подножию
холмов.  Спелые  колосья слегка .покачивали тяжелыми, налившимися  головками,  с
некоторых уже начало осыпаться золотистое зерно. Сэр Мишель сорвал колос, растер
его между ладонями, сдул шелуху и бросил несколько зерен в рот.
     Хочешь?  -  Он протянул руку, предлагая Гунтеру крупные спелые семена.  Тот

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг