- Повесить!
Бертрану не требовался суд, присутствие священника, предоставлявшего
возможность любому преступнику исповедаться перед смертью, или даже палач.
Казнить исторгнутого из лона Святой Матери Церкви мог кто угодно. Этим довольно
просым делом и занялись несколько солдат из дуврской стражи.
- Пошли отсюда, - проворчал сэр Мишель, искоса наблюдая, как на верхней
перекладине высокой деревянной виселицы увязывают крепкую веревку. Лоншан,
охранившийся четырьмя копейщиками, отрешенно смотрел в сторону. - Джонни, ты
почему такой хмурый?
- Согрешил, - невесело усмехнулся Гунтер. - Вроде бы сказано - не укради, а
я?
- Что - ты? - вытаращил глаза сэр Мишель. - Бертран забрал с корабля
лоншаново золото в мешке, а запустить туда руку ты успеть не мог...
- Потом объясню, - вздохнул германец. - Только ты учти - мы теперь богатые
до невозможности. Пойдем к тому кораблю, может, возьмут на борт вместо прежних
пассажиров.
Сэр Мишель окликнул Гая, с удовольствием наблюдавшего за подготовкой к
повешению, и господа рыцари отправились вслед за Гунтером. Хотелось, конечно,
досмотреть до конца всю процедуру, да времени не было. Вот так и кончилась
блестящая карьера мелкого клерка государственной канцелярии в Кентербери,
ставшего благодаря своему злому гению и воле бестолкового короля Ричарда
государственным канцлером и наместником Англии, исполняющим вдобавок обязанности
архиепископа...
Дугал Мак-Лауд, мокрый и недовольный, сидел на прежнем месте, прямо в луже,
натекшей с его одежды. Вид у задиры шотландца был удрученный.
- Ну? -Дугал взглянул на подошедших Мишеля, Гая и Гунтера. - Как здоровье
моего господина?
- Плохо, - развел руками Гай. -Думаю, он уже умер.
- Я его предупреждал, - тягостно вздохнул Мак-Лауд. - Надо было бежать не
морем, а через Ноттингам и Йорк в Шотландию. А он хотел к Ричарду, жаловаться...
И Мак-Куайри вы убили... Теперь моя очередь посушиться на английском солнышке?
- Да пошел ты... - сплюнул сэр Мишель и повернулся к Гунтеру. - Джонни,
дай ему свой меч, мы с шевалье Лаудом не закончили поединок.
- Шевалье-е! - передразнил шотландец. - Какой я тебе шевалье? Не буду
драться без моего меча! Ты виноват, что он утонул, теперь доставай!
- Еще как будешь! - сквозь зубы проговорил рыцарь -- Не сейчас, так потом!
- Когда потом? - усмехнулся Дугал и встал. - Я лучше домой отправлюсь,
только денег нет - чертов констебль мешок господина канцлера себе забрал.
- Тогда с нами поедешь! - неожиданно рявкнул рыцарь и глянул на спутников -
согласятся ли. Гай воздел очи горе, а оруженосец только плечами пожал.
- Куда это - "с нами"? - поинтересовался Мак-Лауд.
- Сначала в Нормандию, потом в Сицилию, к Ричарду, а потом, глядишь, в
Святую Землю.
- А что? - расплылся в широкой улыбке Дугал. - Поехали! Только содержание -
ваше. И меч новый купите, причем шотландский. Я его сам выберу. Вот тогда и
побьемся.
- На какие деньги? - возмутился сэр Мишель. - Думаешь, мы богаты, как твой
покойный хозяин? Дудки!
- Богаты, богаты, - нехотя подтвердил Гунтер, протягивая на ладони мешочек
с камнями. - Глядите, чего мне Лоншан подарил - двадцать пять тысяч фунтов.
Мишель, есть в Руане ювелиры, покупающие камни?
- Не укради, - вздохнул рыцарь, процитировав недавние слова германца. - А
ты, как погляжу, совсем у нас прижился...
На этой таинственной для Гая и Дугала фразе и закончилась история
пребывания сэра Мишеля де Фармер и его странного оруженосца на берегах острова,
названного некогда кельтами Альбионом.
Когг наподобие "Блаженной Иоленты" доставил разношерстную четверку дворян и
их лошадей в Руан спустя двое суток, миновавших после поимки бывшего канцлера
Англии. В пути ничего интересного не происходило, хотя сэр Мишель, помня о
нападении на "Иоленту", хватался за оружие при виде любого встречного корабля.
В Руане только переночевали да продали часть необработанных самоцветных
камней, чтобы обеспечить себя всеми нужными вещами и, конечно, купить меч
Дугалу. Шотландец, само собой, был жутким грубияном, невоспитанным хамом и
вообще дикарем, но умение торговаться и выбирать лучшее из предложенного
торговцем, видимо, относилось к врожденным качествам горцев. Была куплена
отличная длинная клеймора, Дугал немедленно заставил хозяина лавки выгравировать
на отполированной гарде имя "Мас Lеоn", знак рода, и испробовал меч сразу, во
дворе. Во исполнение обещанного он подрался с сэром Мишелем - к превеликому
интересу подмастерьев хозяина лавки и Гисборна с Гунтером, наблюдавших за
поединком. На сей раз норманн был бит и потребовал сатисфакции, но таковую
перенесли на вечер или на следующий день. Так и повелось - весь путь до
Аржантана, а потом и до баронства Фармер Мак-Лауд и сэр Мишель выясняли
отношения каждое утро и каждый вечер. Гунтер вел счет, и на момент прощального
ужина в хижине отца Колумбана соотношение было двенадцать к шестнадцати в пользу
независимого королевства Шотландии. Пускай Мак-Лауд был постарше и имел
громадный опыт мечного боя, сэр Мишель не терял надежды вскорости обойти его.
Бейлиф Аржантана сэр Аллейн д'Эмери поначалу принял младшего Фармера с друзьями
без особого восторга (поиски убийц в Нормандии результатов не давали), но,
увидев на представленных ему грамотах печать Кентерберийского аббатства и
выслушав рассказ о событиях последних дней, несколько опешил. До провинциального
Аржантана вести о столичных делах пока не дошли, и бейлиф по-прежнему считал,
что канцлер де Лоншан правит страной, а внебрачный сын старого Генриха сидит в
ссылке в Анжу, Больше всего бейлифа потрясла история о повешении младшим
Ланкастером господина де Лоншана.
- Ну что ж, - вздохнул сэр Аллейн, когда перебивавшие друг друга Мишель,
Гай и германец досказали повести до конца. Дугал просто сидел рядом и опустошал
кувшин с вином. - Раз так случилось, значит, это было угодно Богу. У меня гора с
плеч свалилась. Исмаилит пойман, принц остался жив, господин канцлер смещен и...
теперь его нет. Шевалье де Фармер, рад видеть, что вы теперь действительно стали
взрослым и серьезным человеком. Хотя...
Бейлиф отпустил странную четверку, подумал и немедленно отправился в дом
епископа -сообщить главе Аржантанской епархии, что теперь в молитвах и
проповедях следует благословлять не мэтра де Лоншана, а Годфри, архиепископа
Кентерберийского... Политика.
Только сэр Мишель понял, почему, не доезжая нескольких лиг до границ
баронства Фармер, Гунтер отпросился ненадолго и, пока рыцари устроили привал,
уехал в глубину леса. Естественно, что Джонни захотелось навестить своего
дракона, а показывать зубастого Люфтваффе Гаю и Дугалу пока не следовало. Мало
ли что подумают!
Гунтер с удивлением обнаружил, что на поляне горит костерок, а возле него
сидят личности самого крестьянского вида, вооруженные, однако, копьями. Похоже,
отец Колумбан все-таки выставил возле самолета охрану, как было обещано.
Незаметно понаблюдав за охранителями, германец перевел взгляд на "Юнкере",
отметив, что вместо германских опознавательных знаков на фюзеляже и
государственного флага на киле красуются старательно вырисованные белые щиты с
красным крестом святого Георгия. Надо полагать, идея перекрасить символику из
насквозь немецкой в крестоносную - а скорее тамплиерскую - принадлежала святому
Колумбану, заинтересовавшемуся техникой.
- Ладно, - тихонько сказал сам себе Гунтер. - Надо будет порасспросить
нашего отшельника, чего он тут напридумывал...
Как выяснилось, изобретении у отца Колумбана было вдоволь. Первым делом
Мишель с компанией заглянули в хижину отшельника - удостовериться, что святой
отец здоров. Колумбан сразу погнал норманна домой доложиться папеньке и
познакомить с новыми друзьями, сказав заходить завтра. Мол, устроим праздник.
- Праздник? - Гунтер подозрительно посмотрел ни отца Колумбана. - А в честь
чего?
- Знаешь, сын мой, - ответил старец, - твои объяснения о машине, способной
изготовлять сгущенное вино, не пропали даром. Мы с мэтром Адельхельмом успели
кое-что сделать для твоего дракона...
Никаких дальнейших объяснений не последовало.
Первую ночь по приезде четверка провела в замке Фармер, немало удивив
барона Александра своими рассказами. Папенька сэра Мишеля только порадовался,
видя, что отпрыск взялся за ум и теперь не слоняется по дорогам в одиночестве,
выискивая приключений. Компанию, правда, Мишель подобрал странную - один
шотландец, вечером по дружному требованию Гая, Фармера-младшего и Гунтера
вымывшийся в бочке и выстиравший плед с рубахой, чего стоит! Потом Дугал,
совершенно не смущаясь, устроил очередной поединок с сэром Мишелем прямо во
дворе. Клетчатый черно-желтый шотландский плед и рубашка сохли, посему Мак-Лауд
дрался в костюме, который носил некогда в Эдеме первый человек Адам. Толстуха
Сванхильд, взиравшая на поединок, стоя в дверях кухни, немедленно начала строить
Дугалу глазки, иногда переводя взгляд в сторону сеновала, и все поняли, где Мак-
Лауда можно будет найти ближайшей ночью...
С утра, перекусив и собравшись, трое рыцарей и оруженосец отправились в
лесную хижину. Возле дома отца Колумбана им встретился невысокий, тощий
человечек с удивительно большим носом и очень грустными глазами. Как выяснилось,
это и был срочно вызванный отшельником из Анжера мэтр Адельхельм - человек
исключительно умный. Во-первых, потому что еврей, во-вторых, потому что
крещенный. Именно Адельхельм, алхимик, и помог отцу Колумбану сотворить
удивительное приспособление для получения чистейшего Spiritus Vini, а если
говорить без изысков - первый в двенадцатом веке самогонный аппарат,
производящий прекрасный очищенный спирт.
Отец Колумбан с гордостью показывал гостям несколько пыхтящих котлов,
установленных над костерками, разведенными шагах в пятидесяти от дома. Святой
долго разговаривал с Гунтером, сыпля малопонятными остальным латинскими
словечками наподобие "конденсация" или "конвергенция". Пытавшийся вникнуть в
беседу Гай окончательно запутался, услышав, будто продукт, получаемый с помощью
котлов и прочих непонятных приспособлений, суть вино для какого-то дракона, а
оруженосцу де Райхерту просто необходимо будет навестить указанного дракона и
долго возиться, перебирая некий "Vergasser"*. (* карбюратор (нем.).)
Мак-Лауд, не обращавший внимания на болтовню святого и оруженосца,
говоривших на чудовищной смеси немецкого, латыни и норманно-французского,
поступил просто - раз отец Колумбан сказал, будто изготавливает сгущенное вино,
значит, его надо разбавить и попробовать. Именно этим Дугал и занялся.
...За время отсутствия Мишеля и Гунтера святой вместе с Адельхельмом
развили бурную деятельность. Ими было изготовлено пять десятиведерных бочек
спирта, который затем прогонялся алхимиком через древесный уголь ради достижения
прозрачности. Производство ширилось день ото дня. Иудей Адельхельм, хотя и
принял крещение, оставался прирожденным купцом, как, впрочем, все его предки,
начиная с Авраама и Моисея. Несколько дней назад Адельхельм, ездивший в
соседский замок Бреаль за брагой, предложил порцию нового продукта самому
шевалье де Бреалю, вассалу барона Фармер. Дворянину спирт понравился, отчего
владелец замка купил у Адельхельма полную бочку и заказал еще. Слух о "сгущённом
вине" пронесся по пределам баронства, и вскоре от покупателей отбоя не было.
Вместо одного аппарата, изготовленного специально для того, чтобы делать горючее
для самолета, теперь возле хижины святого Колумбана их работало целых девять
штук. Мэтр Адельхельм богател как на дрожжах в буквальном смысле этих слов...
Отец Колумбан, чуждый собственническим устремлениям своего приятеля и думающий
не столько о мирских богатствах, сколько о Царствии Небесном, понял, какую
ошибку совершил, посвятив предприимчивого Адельхельма в тайну изготовления
спирта, и однажды ночью разбил все приспособления, кроме одного. Однако мэтр,
повздыхав, за два дня восстановил аппараты и продолжил спаивать норманнских
дворян. Отлично зная, что святой не станет его долго терпеть, алхимик начал
подумывать об открытии небольшого спиртогонного заводика где-нибудь в Руане,
Клерво или даже Париже...
Вечером, когда святой Колумбам собрал на стол и выставил в качестве
главного угощения громадный кувшин с разведенным по совету Гунтера втрое
отличным хлебным спиртом, выяснилось, что половина гостей во главе с Мак-Лаудом,
мягко говоря, окосела от потребления дармового сгущенного вина. Пили в основном
сэр Мишель, Гисборн и сам Дугал, определяя процент разведения экспериментально.
Мак-Лауд оставался по виду трезвым даже после пяти кружек, но начал петь
заунывные шотландские баллады и рассказывать крайне занимательные (по его
мнению) истории про горские кланы.
- Ну что? - поднял бровь отец Колумбан, когда норманн и шотландец,
взъерошенные, раскрасневшиеся и потные, вернулись с полянки перед домом после
очередного поединка. - Кто победил?
- Я! - в один голос выкрикнули оба сэра. Хотя на самом деле Гунтер мог бы
смело приписать победу Дугалу. Шотландец из Глен-Финнана сумел-таки выбить меч
из рук сэра Мишеля, но последний был твердо уверен, что в потере клинка виновно
излишнее возлияние.
Снаружи смерклось, солнце давно зашло, оставив лишь западный край неба
расцвеченным в желто-голубые цвета. На востоке появились звезды и поднимался над
нормандским лесом узенький краешек нарождавшегося месяца. Наступала ночь на
десятое сентября 1189 года от воплощения Спасителя...
- Хватит! - провозгласил отец Колумбан, едва Дугал с сэром Мишелем повесили
перевязи с ножнами на подбирающий крышу столб. - Завтра проснетесь с головной
болью. Как поедете?
- Верхом, - пьяно буркнул Гунтер. - Вопрос один - куда?..
- Ну-у... - протянул святой. - Если собираетесь в Марсель, то дорога идет
через Алансон, Тур - кстати, загляните в церковь Святого Мартина Турского и
вымаливайте прощение, грешники! - затем через Аквитанию до Лиможа, к Тулузе,
Монпелье и Авиньону. Остерегайтесь, кстати, лангедокских еретиков-катаров. Они
не любят добрых католиков.. Пересечете Луару и Рону, а там и Марсель рядом!
Сейчас - помолиться и спать, пьянчуги! Дугал, я сказал - помолиться и только
потом спать!
Бесчувственного мэтра Адельхельма, излишне увлекшегося своим жидким
творением, положили в уголке на мешковину, а остальные начали разбираться с
местами. Гай, прочтя шепотом положенные Рater, Аvе и Сredo мгновенно захрапел
под боком Мак-Лауда, отец Колумбан, поворочавшись, заснул на любимой лавке возле
открытого очага.
- Спать? - хмыкнул сэр Мишель. - Вот интересно где? Они все заняли,
- Подвинем, - решительно сказал Гунтер, оглядывая домик. - Или на полу.
Слушай, сэр... то есть Мишель что дальше делать будем? Вообще, я имею в виду?
- Разве неясно? - удивился рыцарь. - В Сицилию, потом в Палестину, потом
еще куда-нибудь... Ты говорил, будто германский император Фридрих потонет? Можно
будет его спасти. Давай отдыхать...
...Гунтер проснулся задолго перед рассветом по самой прозаической причине -
необходимо было срочно прогуляться наружу. Остальные непробудно дрыхли, Мак-Лауд
жутко храпел, отец Колумбан бормотал во сне что-то на латыни, а Гай, которого
потеснил громадный шотландец, свалился с лавки и посапывал на земляном полу
возле очага,
Почти не раскрывая глаз, германец прогулялся до ближайшего дерева, а
вернувшись в дом, совершенно случайно заметил неясное движение на столе. Горели
одни лишь свечи на алтарчике у восточной стены дома, поэтому в полумраке было не
различить, кто именно шевелится. Наверное, кошка, решил Гунтер. Постойте, отец
Колумбан не держит в доме кошку!
- Допился, - простонал германец, подойдя поближе. На грубой деревянной
столешнице сидели двое домовых. Серенький в темную полоску и бурый. Домовые
допивали оставшийся в кружках разведенный спирт, закусывая недоеденной людьми
бараниной и свежими овощами.
- Ты посмотри, - серый ткнул собутыльника локтем. - Человек! Помнишь, про
которого я тебе рассказывал? Он посейчас в нас не верит, представляешь?
- Да верю я! - ошарашенно сказал Гунтер. - А ты тот самый, из замка?
- Ага, - кивнул домовой. - У вас сегодня праздник, я и пришел в гости.
Какую гадость вы, люди, пьете!
- Спирт, - отрешенно пояснил оруженосец. - Сгущенное вино. Слушай, а можно
тебя потрогать?
- Во дает! - хихикнул бурый, живший у отца Колумбана. - Все-то ему
потрогать нужно!
- Ну давай, - сказал серенький в полоску и протянул переднюю лапку. -
Держи! Гунтер пожал маленькую, тонкую ручку, покрытую мягкой шерстью, и снопа
уставился на домовых, разглядывая нежданных гостей будто редкие экспонаты в
Берлинском музее.
- Поверил? - спросил серый. - Прекрасно! Тогда и я в тебя поверил. Выпьешь
с нами?
ВЕСТНИКИ ВРЕМЁН
ИСТОРИЯ ПЕРВАЯ, ЗАВЫШЕНИЕ
Ветер воздвигнет громады седых облаков,
Чтобы немедля рассеять в лазури небес. Выстроят зодчие замок на веки
веков... Годы мелькнут - на развалинах вырастет лес. Двое клянутся в любви до
скончания лет
И с упоением верят друг другу, хотя
Сдержат, не сдержат они свой красивый обет - Кто это вспомнит всего лишь
полвека спустя? Наша покорность судьбе, или споры с судьбой, Духа порывы и жизни
размеренный труд, Страсть и надежда, и вера водившая в бой, - Пыль на ветру.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг