не хуже сэра Мишеля или германца, подумал, что Годфри все-таки зря блеснул
истинно епископским ораторским умением, объявив себя наместником Англии.
Невероятно, но посланный неизвестным христианским князем наемный убийца-сарацин
сумел проникнуть в монастырь и оказался тут именно сейчас. А может быть, Лорд,
издали наблюдавший за происходящим в обители, специально приехал посмотреть, как
убьют нового архиепископа? Ох, спасибо пугливой лошадке Монмута!.. В таких
случаях нет веры в случайность.
- Едем в Кентербери, - быстро и жестко сказал Годфри. - Сэр Гай, возьмите
другую лошадь. Шевалье Ланкастер, Гисборн вам отдал бумагу с приказом о
назначении вас временным констеблем Дувра? Да? Разрешите подписать и поставить
мою печать.
За час до полудня из ворот монастыря Святого Мартина выехали две группы
всадников. Первый отряд, поменьше, из семи рыцарей и двух десятков солдат под
вымпелом герцогов Ланкастерских, на перекрестке свернул налево, к Дувру, второй,
покрупнее, галопом направился по лондонской дороге к Кентербери, а затем дальше,
к столице.
Ехавшие рядом с уставшим и молчаливым архиепископом Гунтер и сэр Мишель
прекрасно знали, что, опережая их на лигу-полторы, к Лондону едет одинокий
неприметный всадник, на самом деле являющийся членом одной из самых жестоких
иноверческих сект; человек, для которого убивать столь же естественно, как для
прочих - дышать.
- Удивительно, как все хорошо получилось, - говорил принц Джон Годфри,
одновременно улыбаясь и помахивая рукой .ликующим горожанам, запрудившим всю
набережную Темзы, ведущую к Тауэр-бриджу. - Вы благополучно добрались до
столицы, ваше святейшество. - Улыбка принца стала чуточку более ехидной. Каково
ему, законному сыну короля, называть сводного брата, бастарда, первейшим титулом
английской духовной власти и знать, что Годфри, а не он, получил от Ричарда
неограниченную власть над страной? - Стража города сразу перешла на нашу
сторону, дворяне и простолюдины счастливы, канцлер трусливо сбежал...
- Поймаем, - поморщился Годфри. - Пусть грешно так говорить, но прошедшие
сутки были для меня самыми кошмарными за последние двадцать лет, хоть и провел я
их под защитой церкви...
Процессия, сопровождаемая повсеместным восторгом и приветствиями, миновала
южную часть Лондона, приближаясь к Тауэру. Как ни радовались жители столицы
приезду законного владыки и предстоятеля церкви, в толпе изумленно
перешептывались - мол, почему светлейший принц и архиепископ окружены таким
огромным количеством вооруженной стражи с обнаженным оружием? Никто после
долгого правления канцлера Лоншана, буквально ограбившего страну, не осмелится
даже косо посмотреть на понтифика Англии Годфри, а уж тем более обидеть его
словом или делом!
У сэра Мишеля и Гунтера на этот счет имелось решительно другое мнение.
Рыцарь предупредил принца о возможной опасности, едва увидев, а Годфри коротко
рассказал о неудачном покушении в монастыре. Постановили усилить охрану, отчего
рыцарское ополчение Оксфорда, возглавляемое шерифом и Понтием Ломбардским, было
снято с дежурства у дороги на Чатем и лондонских ворот и тоже включено в эскорт
высоких особ. Получилось гак, что встретивший архиепископа принц Джон и сам
Годфри ехали в плотном кольце рыцарской охраны, среди которой довольно странно
смотрелись принятые королевским сыном в услужение сарацины. Рядом с лошадью
Джона устало брел гигантский рыжий пес, смотревший на окружавшую толпу взглядом,
в котором тонко смешивались отвращение и тоска по мягким коврам Винчестерского
замка.
Сэр Мишель, оглянувшись, поискал глазами германца, ехавшего позади Гая, и
жестом подозвал к себе. Когда лошади поровнялись, рыцарь нагнулся поближе к
Гунтеру и хрипло прошептал:
- Слушай, как думаешь, они нападут?
- Они... - мрачно буркнул Гунтер. - Мнэ-э... Вопрос другой - когда, где и
сколько их? К тому же я не уверен, что в аббатстве мы имели дело с исмаилитами.
Вдруг на самом деле убийцей был человек канцлера?
- С сарацинским ножиком? - усмехнулся сэр Мишель. - Клеймо асассинов видел?
- Не верю, - помотал головой оруженосец. - Как по-твоему, канцлер мог знать
о письмах короля Гвидо? Как было бы здорово обставить смерть нового архиепископа
так, чтобы обвинить именно приверженцев Старца Горы и этого неведомого
христианина? И потом, неизвестно, каков приказ у убийц. Вдруг они должны
устранить не только членов королевской семьи, но и канцлера, и архиепископа?
Если исмаилит шел с востока, значит, указание ему дали несколько месяцев назад,
когда Годфри сидел в ссылке, а страной правил Лоншан...
- Ну, не знаю. - Сэр Мишель по привычке хотел было развести руками, однако
вовремя вспомнил, что надо держаться за поводья и периодически пришпоривать
скакуна. Напуганная несущимися отовсюду приветственными криками и множеством
людей лошадь все время хотела остановиться и отойти в место потише. - Поглядим.
Uуже будет, если исмаилит не один...
Возле въезда на мост возникла заминка. Во-первых, Гаю требовалось время,
чтобы перестроить охрану в два отряда, двигающихся впереди и сзади принца Джона
и Годфри, а во-вторых, одна из лошадей наступила на лапу волкодаву, отчего пес
завизжал несоразмерно тоненьким голосом, а затем начал раскатисто гавкать на
обидчиков. Джону пришлось слезать на землю и успокаивать любимую собачку,
которая, намереваясь пожаловаться, поднялась на задние лапы, передние положив на
плечи принцу. Не выдержав эдакой тяжести, Джон опустился прямо на мостовую,
волкодав же смачно вылизал огромным языком лицо хозяина, которому пришлось долго
отплевываться и вытираться.
- Сэр. - Понтий Ломбардский угрюмо посмотрел на собаку, не пытаясь, однако,
взять ее за ошейник и оттащить от принца в сторону. - Наверное, пса стоило
оставить дома...
- Он мало гуляет, а на охоту поедем не скоро. - Джон отпихнул
разыгравшегося волкодава, встал, отряхнулся и сунул ногу в стремя. - И вообще,
почему ты настолько его не любишь? Вчерашним днем хвост едва не отдавил, сегодня
предлагаешь запереть одного... Хватит болтать, поехали! Сегодня надо успеть
сделать множество дел. Кстати, Понтий, ты слышал, что мы нашли в Тауэре часть
сбережений Лоншана? Представь, полмиллиона фунтов!
- Ого! - поднял брови Годфри, слышавший разговор. - Интересно, сколько у
канцлера было всего припрятано?
Беседуя о том, что обычно именуется "важными государственными делами", а на
самом деле подсчитывая, насколько пополнится государственная казна после
конфискации имущества бывшего канцлера, принц, архиепископ и Понтий направили
своих лошадей к мосту вслед за первым отрядом стражи и оксфордских дворян.
Несколько рыцарей, выстроившихся в две цепочки, прикрывали сыновей Генриха II
справа и слева. Сэр Мишель вместе с оруженосцем и Гаем ехали впереди отряда,
прикрывавшего тыл, сразу за спинами Годфри и его единокровного брата.
На мосту было несколько поспокойнее, нежели на набережных или улицах Саут-
Уарка. Счастливые зрители усеивали крыши выстроенных по краям моста домиков, на
пороге маленькой деревянной церквушки стояли несколько бродячих цистерианцев и
священник храма, надевший праздничные ризы. Рядом толпились несколько пилигримов
с оливковыми веточками на головных уборах и нищенствующих братьев из Клюни.
- Благословите их, милорд, -сказал Джон, кивком указывая Годфри на монахов
и паломников, лица которых светились от радости при виде всеанглийского
понтифика. - А я ради праздника... - Принц засунул руку под плащ, пошарил на
поясе и тут же
разочарованно вздохнул, обернувшись к Понтию; - У тебя мелочи нет? Одолжи
немножко наследнику английской короны...
Процессия остановилась у порога часовни. Святые братья, обалдевшие от
восторга, сразу кинулись к архиепископу, бормотавшему "Веnedictus
sis"*("Благословен будь" (лат.)) и отпускавшему благословения направо и налево.
Священник - довольно молодой парень - кинулся целовать руку Годфри, архиепископа
окружили клирики, а Джон, получив от Понтия несколько серебряных монеток,
увлеченно занимался благотворительностью. Волкодав, не отходивший от хозяина,
спал стоя. "Умилительная картина, - пытаясь состроить надлежащую моменту
благочестивую физиономию, подумал Гунтер, наблюдавший со стороны за восхищенными
монахами и паломниками. - Потом всю жизнь будут вспоминать, как поцеловали руку
архиепископу Кентерберийскому и получили на пиво от принца Джона..."
- Дева Мария... - выдохнул сэр Мишель, - Джонни, посмотри!
- Где дева Мария? - не понял Гунтер. Может быть, начались обычные
средневековые чудеса? Германец метнул быстрый взгляд на польщенного народной
любовью принца и обомлел.
Человек в коричневом плаще медленно подходил к королевскому сыну, держа
`c*c за пазухой. Лицо его, полуприкрытое капюшоном коричневатого плаща,
оставалось в тени, но фигура показалась Гунтеру смутно знакомой. Он, как и сэр
Мишель, видел этого человека раньше, не столь давно...
Никто не успевал предпринять хоть что-нибудь. Годфри вообще не видел
невзрачного пилигрима, говоря что-то на латыни святому отцу церкви Тауэр-бриджа,
Понтий откровенно скучал, пялясь в другую сторону. Гай, оттесненный назад, не
мог ожидать опасности со стороны людей церкви, а потому рассматривал крыши
домов, выискивая притаившегося злодея с арбалетом... Прочие дворяне вообще не
обращали внимания на подошедшего почти вплотную к принцу неизвестного.
- Джон! - взревел сэр Мишель. - Принц, осторожнее! Справа!
Сын короля Генриха в этот момент протягивал человеку серебряный шиллинг со
словами: "Прими, добрый странник, и молись обо мне".
Добрый странник шиллинг взял, упрятал под плащ, после чего резко выхватил
из-под одежды кинжал и молча ударил нагнувшегося с седла принца в грудь.
Непонятно, кто именно спас жизнь наследнику английской короны. Видимо,
избавителей было двое: вовремя заоравший сэр Мишель и ирландский волкодав,
проснувшийся от вопля рыцаря. Собака стояла рядом с убийцей, даже не глядя на
него. Но едва послышался выкрик норманна, огромный зверь встрепенулся, увидел
ударившую его хозяина руку пилигрима, который заносил кинжал для второго удара,
и беззвучно, с удивительной для такого тяжелого тела быстротой, прыгнул вперед.
Хрустнуло сломанное челюстями волкодава запястье, душегуб завизжал, пытаясь
вырвать руку, а когда зубы собаки разомкнулись, отскочил в сторону, чтобы
мгновение спустя быть заваленным псом на деревянный настил моста. Волкодав, по-
прежнему не издав ни звука, вцепился в глотку покушавшемуся, зубы перекусили
шейные жилы человека. Мгновение спустя челюсти сжались еще сильнее, сломав
позвоночник.
Только что все было тихо и благочинно, а сейчас поднялось невероятное
смятение. Несколько дворян вслед за сэром Мишелем и Гунтером кинулись к порогу
церквушки, оставшаяся позади охрана зашумела, пытаясь пробиться к принцу,
заржали напуганные лошади. Гай, оттолкнув замешкавшегося Джеффри Монмута,
подлетел к нагнувшемуся к гриве лошади Джону, а перепуганные монахи окружили
архиепископа, пытаясь охранить Годфри непонятно от чего. Шестеро сарацин,
привезенных Понтием, мгновенно оказались рядом с конем Джона, пропустив к принцу
только Гисборна.
- Ваше высочество! - срывающимся голосом воскликнул Гай, хватая принца за
плечо. - Вы живы?
- Кажется, - прохрипел Джон. - Кто бы мог подумать...
Сэр Мишель в этот момент пытался оттащить ирландского волкодава от тела
убийцы, залитого кровью из разорванных зубами собаки артерий. Бесполезно. Пес
держал уже умершего человека за шею, не желая отпускать добычу, и, когда рыцарь
дергал ошейник, урчал, не разжимая челюстей. Гунтер усердно изображал из себя
телохранителя, поводя вправо-влево автоматным дулом.
- Отпусти его, Мерлин, - раздался голос принца. Джон с помощью Гая
спустился с седла и подошел к телу, С другой стороны сквозь толпу цистерианцев
пробился
Годфри и хмуро оглядел натекшую на доски моста кровавую лужу. Постепенно
место покушения окружали рыцари и городская стража, держа вход в храм в кольце.
- Великий Боже. - Джон поднес два пальца ко лбу. - Годфри, с тебя
праздничная месса за избавление единокровного брата от лютой смерти... Все-таки
он меня поранил!
Первый удар убийцы пришелся по золотой цепи, носимой принцем на шее. Лезвие
соскользнуло вбок, расцарапав грудь, но за ребра не вошло. Такая рана была не
только не смертельной, но даже почти не беспокоила.
Джон сумел уговорить пса отпустить тело липового паломника, и сэр Мишель,
abc/(" в кровавую лужу, задрал асассину левый рукав и ткнул пальцем в синеватый
значок на предплечье.
- Милорд, я же предупреждал! Это они!
- И Гвидо предупреждал, - проворчал под нос Гунтер так, чтобы никто не
слышал. - И отец Колумбам предупреждал, и даже Лорд предупреждал, а все равно
случилось! Как здорово, что доселе не изобрели намордники для собак!
Сэр Мишель осмотром руки не удовлетворился. Под внимательными взглядами
всех собравшихся, включая волкодава по имени Мерлин, норманн отбросил с лица
погибшего исмаилита капюшон и обомлел. Знакомые черты... Нет, это не близко
знакомый человек, просто когда-то встречались, виделись мельком, наверняка даже
перекинулись парой слов... Но где?
- Знаешь, - тихо сказал Гунтер, тоже пристально рассматривавший асассина. -
Мы его видели. В Нормандии. Помнишь церковь, где ты поколотил священника? А
паломника из Иерусалима помнишь?
Тут сэра Мишеля озарило.
- Да-да, - кивнул рыцарь. - Его еще отец Колумбан спрашивал про вести из
Святой Земли. А потом сказал, будто не узнал валлийский или ирландский акцент...
Этот человек называл себя Годриком из Уэльса, кажется... И шел он в одиночку.
- Хватит приключений на один день. - Это были слова принца. Джон держался
рукой за пораненную грудь и недовольно морщился. - Господа, едемте в Тауэр, там
безопаснее.
- Конечно, - согласился Годфри. - Пусть расследованием занимается констебль
города. Кстати, будет лучше, если тело внимательно обыщут... Посмотрите на его
лицо. Кажется, это не чистокровный сарацин...
Гунтер, желая быть хоть чем-то полезным, перебросил автомат с груди на
плечо и, подбежав к лошади Джона, поддержал принцу стремя. Внезапно у германца
появилось желание задать совершенно дурацкий и никак не относящийся ко всем
минувшим событиям вопрос. Не долго думая он решился:
- Ваше высочество, а почему собаку зовут Мерлином? Ведь это человеческое
имя. Колдун такой, говорят, жил... Давно.
Джон нахмурился, хмыкнул и посмотрел на пса, завившего свое место у левого
стремени и ответил:
- Ну-у... Я был наместником Ирландии при короле Генрихе. Там мне собаку и
подарили. Раз ирландец - значит, Мерлин. Едемте, сударь...
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
ПРОЩАЙ, ЛОНДОН!
Нет, черно-желтые пледы только у Мак-Лаудов! У Брюсов - красно-черные, у
Мак-Лохланнов - багрово-синие... - Нечесаный здоровенный шотландец, сидящий за
столом, говорил громко, почти кричал, словно думал, что его плохо слышно
остальным. - А вот цвета Уоллесов - красные, с черной и золотистой клеткой!
Ничего вы, лоулендеры, не понимаете... Налей-ка еще вместо того, чтобы задавать
дурацкие вопросы, ответ на которые знает любой ребенок от Дингуолла до
Эдинбурга!
Лесная хижина отца Колумбана сегодня принимала много интересных гостей.
Любой, подошедший к длинному, наполовину вкопанному в землю дому нормандского
святого отшельника, мог бы увидеть, что к перекладине коновязи примотаны поводья
четырех лошадей, как видно, принадлежащих рыцарям, и грустного серого ослика,
взирающего на дальних родственников искоса и с завистью.
В самом доме было шумно. За большим круглым сооружением, гордо именуемым
отшельником "столом", заседала развеселая компания. По правую руку отца
Колумбана, сидевшего поближе к очагу, находился невысокий седой человечек с
морщинистым лицом, украшенным носом, которому позавидовал бы Сираноде Бержерак,
`.$(blao которому суждено через много-много лет... Носатый господин в
потрепанной темной одежде бакалавра Парижского университета тупо смотрел
узенькими глазками на свою кружку, будто на смертельного врага, и время от
времени повторял, обращаясь только к самом себе:
"Адельхельм, маменька тебе много раз говорила - пить вино нехорошо..."
Бакалавр был пьян в стельку.
Не менее пьяный, но безостановочно и довольно связно говорящий детинушка в
черно-желтом потрепанном пледе, заколотом на левом плече серебряной фибулой,
называл себя Дугалом Мак-Лаудом из шотландского клана Лаудов. Он один захватил
право говорить за столом и теперь болтал про все, что мог вспомнить. В основном
рассказы сводились к тому, как хорошо жить в Шотландии, а особенно какое
замечательно место - деревня Глен-Финнан, в которой он родился. Иногда Дугал
вступал в перебранку с сидящим напротив и, что характерно, тоже преизрядно
нализавшимся норманнским рыцарем по имени Мишель де Фармер. Смысл их то вялой,
то обостряющейся ругани большинству присутствующих был непонятен. Хотя вроде бы
речь шла о некоем поединке и мешке с золотом.
Последний гость отца Колумбана слушал сидевшего между ним и Дугалом рыжего
иноземца, говорящего на норманно-французском с заметным акцентом.
- ...Ну да, сколько можно втолковывать. - Гунтер стукнул кулаком по столу
так, что кружки подпрыгнули. - Потом Локсли тебя должен будет поймать, привязать
к бревну и макать в озеро. Ты почти захлебнешься, но монах по имени Тук тебя
спасет... Шериф, сэр Ральф, будет очень недоволен...
- Враки! - Молодой, невероятно сильный и широкоплечий рыцарь размашисто
мотал головой. - Что мне делать в Ноттингаме? Гунтер, этот город - жуткая дыра!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг