как Годфри, граф Клиффорд. На самом деле сыну Генриха Плантагенета куда больше
шли меч и кольчуга, нежели расшитая золотом сутана. Однако против королевской
воли не попрешь - Годфри ведь и раньше, при отце своем Генрихе, был епископом, а
потом сменил сутану на цепь государственного канцлера. Впрочем, канцлером Годфри
был только до смерти Генриха II, затем Ричард отправил своего
незаконнорожденного брата в ссылку. Но почему теперь Годфри вдруг вознесся на
такие вершины? Гунтер, как и сэр Мишель, очень надеялся выяснить это вечером
после мессы. Вдруг господин архиепископ расскажет?
А вот витражи в церкви были прекрасны... Два длинных аркообразных окна
вытягивались справа и слева от алтаря. На правом красовался покровитель Англии -
святой Георгий в лазурном плаще. Всадник увлеченно тыкал копьем в дракона,
казавшегося до смешного маленькой и безобидной ящеркой, а красная лошадь
драконоборца почему-то косилась на валяющегося у нее под ногами змея с явным
сочувствием. Левый витраж представлял изображение архангела Михаила, стоящего в
патетической позе и державшего в руках огненный меч.
Внимание Гунтера снова обратилось к алтарю, так как хор закончил гимн
"Gloria in exelsis Deo"*, (* "Слава в вышних Богу" (лат.) - католический гимн
покаянного чина. Один из древнейших латинских христианских текстов) после чего
архиепископ Годфри, подняв обе руки, благословил паству и возгласил:
- Огетив!**( ** "Помолимся!" (лат.))
Храм погрузился в тишину. Все люди опустились на колени, а Гунтер,
замешкавшийся и позабывший обычаи римской церкви, вдруг остался стоять один
среди сотен коленопреклоненных прихожан и, только когда Годфри метнул на него с
+b `o недоумевающий взгляд, тоже встал на правое колено.
Люди молились в молчании, и германец мысленно Просил Небесный Престол
только об одном:
"Господи, дай нам согласия, терпимости и смирения! Господи, спаси и помилуй
всех нас, рабов твоих Мишеля и Гунтера и всех друзей их, короля Ричарда,
архиепископа Годфри, барона Александра де Фармер, святого отца Колумбана
Ирландского и всех прочих людей, с кем мне довелось повстречаться в этом
мире..." .
Некоторое время еще играл орган, вскоре Годфри начал читать Коллекту*,
закончив ее словами:
(* Т. н. "Молитва дня", принятая в Апостольской-Римской Церкви.)
- ...Через Господа нашего Иисуса Христа, Сына Твоего, Живущего и
Царствующего с Тобой в единстве Духа Святого, Бога, во все веки веков.
- Аmen, - отозвался храм. Вечеря была закончена, и сэр Мишель, с трудом
вернувшийся из горних высей на землю, сосредоточился, вспомнил о насущном и
дернул Гунтера за рукав:
- Пошли к воротам епископского дома. Годфри явится туда...
"Такое впечатление, - подумал Гунтер с сарказмом, - Будто здесь бенефис
нашей кинозвезды Ольги Чехофф, а мы, как два поклонника, ждем ее выхода и
собираемся взять автограф. Надо сходить на рыночную площадь и купить букет.
Однако Годфри наверняка не оценит..."
Когда они пробрались через пустеющие к вечеру торговые лавки к воротам дома
епископа Гильома и увидели, что лошади вместе с грузом в целости и сохранности,
сэр Мишель снова обратился к стражнику:
- Эй, милейший... Годфри, граф Клиффорд, архиепископ Кентербери и всей
Англии, дома?
Стражник, мужик уже в годах, с седыми усами и шарообразным брюшком, глянул
на рыцаря и сказал недовольно:
- Дома он, сударь. Как прикажете доложить о себе?
- Мишельде Фармер, баронет, Джо... Гунтьерде Райхерт, оруженосец.
"Наконец-то! - хихикнул про себя германец. - По-моему, впервые Мишель
назвал меня нормальным именем! Прогресс..."
- А-а! - просиял солдат и кинул на своих взгляд, в котором явно читалось:
"Это не заговорщики и не злодеи". - Его святейшество ждет вас. Прошу пожаловать,
господа!
Знаком уважения к гостям послужило то, что их лошадей от приворотной
коновязи мгновенно перевели во двор, а один из стражей проследовал впереди,
показывая дорогу.
Привыкший к "мрачному средневековью" Гунтер с изумлением не обнаружил в
доме епископа ни темных коридоров, ни изможденных слуг или мрачных громил-
охранников. Освещенные десятками ярких масляных ламп проходы - кроме тех, где не
встречалось окон, - были до половины человеческого роста обшиты деревянными
резными панелями, а выше, к потолку, затянуты гобеленами с вытканными на них
библейскими и военными сценами. Порой навстречу попадались толстые, выглядевшие
добродушными монахи с выбритыми на макушке тонзурами, а один раз мимо прошел
даже священник в полном облачении...
"Хочу быть епископом! - подумал Гунтер. - Красивый, удобный дом, разве что
без электричества. Так это дело поправимое. Раз уж мне позволено переделывать
историю, то почему бы не соорудить генератор и лампочки? Зря меня в летном
училище по физике шпыняли, что ли?"
Сэр Мишель, Гунтер и страж поднялись на второй этаж, распахнулась дверь
покоя, за которой открылась скромная комната, устланная ткаными коврами, со
столом мореного дуба и несколькими деревянными жесткими креслами с высокими
a/(-* ,(. В одном из кресел, потягивая вино из серебряного кубка, восседал
крупный
чернобородый мужчина. Годфри, граф Клиффорд, архиепископ Кентерберийский.
Сэр Мишель блаженствовал. Плохих вин здесь не подавали, на столе
встречались исключительно сладкое анжуйское, белое гиеньское да красное
кальвадосское. Из-за отсутствия пива никто, кроме Гунтера, не страдал, потому
что германцу не очень нравились ароматизированные напитки наподобие тех, что
готовили греки, - некоторые вина откровенно воняли смолой, корицей или
гвоздикой. Так что Гунтер в отличие от на глазах раздувающегося от вина рыцаря
больше налегал на еду, тоже изряднейше приправленную всякими специями и
несколько пересоленную.
Его святейшество архиепископ решил прежде накормить своих гостей, не
утруждая разговорами, да и сам предавался греху чревоугодия с видимым
наслаждением. Пока Годфри поглощал громадные ломти кабаньего окорока, Гунтер
незаметно разглядывал королевского сына и пришел к выводу, что историки были
правы: призвание Годфри - война и сражения, а не тихая жизнь священника. Обычно
в книгах Плантагенетов описывали крупными и темноволосыми, с широкими скулами и
большими, широко расставленными глазами. Разве что Ричард был блондином. Как и
сводные братья, Годфри носил короткую окладистую бороду и вообще, если
вспоминать книжные изображения, более походил на принца Джона.
Наконец архиепископ (между прочим, сейчас облаченный в мирскую одежду)
отодвинул блюдо, утер рот рукавом и взглянул на Мишеля.
- Рассказывай, - проговорил Годфри. - Ты меня утром изрядно заинтересовал.
Откуда тебе известно про исмаилитов и письма короля Гвидо?
Язык у сэра Мишеля слегка заплетался, но все же он сумел более или менее
внятно изложить историю своего поступления на службу к аржантанскому бейлифу,
рассказать, как господин д'Эмери собрал рыцарей графства, дав им поручение найти
хотя бы следы наемников, и сагу о Понтии Ломбардском, завершенную словами:
"...Попросту говоря, в Англию он уехал. Вчера. И нам туда нужно".
- Очень хорошо, - кивнул Годфри. - Не думаю, что вы правы, подозревая
христианского рыцаря, но слуги-сарацины наводят на размышления. Нужно в Англию?
Я отплываю вместе со свитой завтра утром. Буду очень рад, если ты, Мишель,
вместе с оруженосцем отправишься со мной. Однако предупреждаю - по пути могут
случиться всякие неожиданности, благо в Лондоне меня не особо ждут. Не
опасаешься попасть в подземелья Тауэра?
- Это как? - Сэр Мишель даже немножко протрезвел от неожиданности. - За
что?
- За то, что в Дувр ты прибудешь на моем корабле и вместе с архиепископом
Кентерберийским. - Неожиданно Годфри задал вопрос, по мнению Гунтера, мало
относящийся к теме разговора: - Вы, судари мои, слышали о господине Уильяме де
Лоншане?
- Конечно, - кивнул рыцарь. - Насколько я знаю, он замещал архиепископа
Кентербери и сейчас сидит наместником Ричарда. Если между нами, сэр, то, по-
моему, Лоншан удивительный ублюдок. Бароны им очень недовольны.
- А с чего им быть довольными? - Голос Годфри изменился, став жестким и
немного злым. - Этот сукин сын разорил страну, не без помощи, конечно, нашего
короля. Ричарда можно простить - все-таки он ничего не понимает в управлении
государством, а деньги собирает на святое дело возвращения Гроба Господня. Но
Лоншан не заслуживает даже малейшего снисхождения. Вас, кстати, интересует, как
я стал архиепископом? Вся заслуга принадлежит вдовствующей королеве Элеоноре и
все тому же мэтру Лоншану. Давайте лучше расскажу все по порядку, Ничего не
скрывая. Благо тебе, Мишель, я могу доверять.
"А мне он, видимо, может доверять только потому, что я оруженосец Фармера.
- Гунтер едва сдержал улыбку. - Но все равно интересно послушать. Как-никак,
a%)g a мы влезаем в самую настоящую историю".
А история, рассказанная Годфри, была несколько мрачноватой и малопонятной.
Началось все со смерти короля Генриха II, восшествия Ричарда на престол и
организации нового крестового похода. Перед Ричардом встала крупная проблема:
найти денег на сбор и оплату самой сильной армии, так как сомнений в победе над
сарацинами у него не было - крестоносцы просто обязаны смести армии сарацин и
отвоевать обратно потерянный несколько лет назад Иерусалим. Однако король хотел
не просто победить Саладина, но и стать первейшим среди христианских королей,
обставив соперников - Филиппа Французского и императора Германского Рейха
Фридриха Рыжебородого. Для этого требовались большие деньги. Генрих II
оставил в лондонских кладовых чуть больше миллиона фунтов стерлингов, но на
снаряжение похода требовалось в два раза больше.
И тогда, же нашелся человек, который взялся отыскать недостающий миллион -
сумму настолько громадную, что дух захватывало. Звали его Уильям де Лоншан, а
служил он мелким клерком в канцелярии архиепископа Кентерберийского.
Лоншан был исключительно умным деятелем, и, когда невзлюбивший
честолюбивого канцеляриста Генрих выставил его в Руан, Ричард, тогда еще принц,
оставил у себя нужного и расчетливого человека. Скоро Ричард стал королем и
поручил уже оказавшему немало услуг Лоншану управлять южными графствами Англии,
потребовав от .него любым способом найти деньги на крестовый поход.
Лоншан начал работать с невиданным рвением и невероятной находчивостью.
Распродавались владения короны - чего стоило одно предложение шотландскому
королю купить независимость для своей горной страны? - продавались должности, в
том числе и священнические - любой, обладавший достаточной суммой, мог стать
епископом или аббатом. Люди начали жаловаться королю, собиравшему армию в
Нормандии, но Ричард с апломбом заявил, что действия управителя одобряет, а
деньги нужны да святое дело и спасение христианских реликвий от грязных лап
сарацин.
Когда получаешь почти неограниченную власть и доступ к огромным суммам в
золоте, невольно начинаешь отсыпать немножко (а потом все больше и больше) в
собственный карман. Торгуя с аукциона королевскими замками, лесами и
привилегиями, Лоншан большую часть дохода прятал для себя, а кроме того,
множество родственников канцлера съехались в Лондон под его опеку. Вскоре все
они получили высокие должности в армии и государстве и могли невозбранно грести,
под себя английское золото.
Народу это, естественно, не нравилось. Налоги росли, все важнейшие посты в
стране занимали лоншановы родственники, а распродажа принадлежащих государству и
королю земель превращала Ричарда Плантагенета в простого мелкого землевладельца.
Но тому было все равно. Главная цель жизни короля - крестовый поход.
И все же, несмотря на все усилия Лоншана, денег не хватало.
Однажды канцлер приехал к королю в Руан. Ричард поблагодарил его за
привезенные золото и серебро, но сразу сообщил, что этого слишком мало. Нужно
еще больше золота. Тогда-то Лоншан и предложил Ричарду фантастически авантюрный
и очень доходный план.
Все дело было в том, что перед каждым крестовым походом в Европе
поднималась волна религиозных настроений, которую некоторые властители
использовали в своих целях. Зачастую подобные настроения у черни выражались в
еврейских погромах, каковой и произошел не столь давно, а именно - во время
коронации Ричарда. По Лондону прошел слух, будто еврейские купцы, принесшие
королю подарки, собирались истребить христианского владыку, и дарителей прямо у
выхода из Виндзорского замка растерзала толпа. Кровь, пролитая перед дворцом,
еще больше раззадорила смердов, и в Лондоне начался чудовищный еврейский погром,
перекинувшийся затем на другие города, в том числе и на Йорк, где несколько
еврейских семей укрылись в пустующем королевском дворце. Дворец был взят штурмом
( сожжен, в захвате его участвовали многие рыцари, бывшие в должниках у евреев и
надеявшиеся таким образом освободиться от своих кредиторов.
Вот с этой историей и был связан новый план Лоншана.
Канцлер посоветовал Ричарду сделать его исполняющим обязанности
архиепископа Кентерберийского, так как место католического первосвященника всей
Англии пока пустовало. Такая должность позволяла ему взять власть над церковью и
тем самым устраивать свои авантюры с гораздо меньшим риском. Вернувшись в
Лондон, Лоншан потребовал от людей, участвовавших в еврейских погромах, выплаты
очень больших штрафов, конфисковал земли дворян, штурмовавших королевский дворец
в Йорке, а в финале объявил Английское королевство единственным наследником всех
погибших евреев.
"Прямо как у нас в Германии, - выслушав это, заключил Гунтер. - Мир не
меняется, все остается по-прежнему. Конечно, национал-социализмом здесь и не
пахнет, но некоторые предпосылки имеются. Слава Богу, этот канцлер действует
только ради
собственного кармана, а не ради идеи..."
Далее Годфри сказал, что королевский наместник старательно собрал все
бумаги, касавшиеся имущества жертв, все долговые расписки и векселя и предъявил
их к оплате. Получилось так, что Лоншан в буквальном смысле оставил без штанов
большинство йоркширских дворян. Треть собранных денег попала к Ричарду, еще две
трети растворилось неизвестно где, хотя было совершенно ясно - без Лоншана и его
родственников здесь не обошлось. Шерифом графа Йоркшир, кстати, Лоншан поставил
своего брата.
Когда двоюродный брат короля, Хьюго де Пюсэ, бросился в Нормандию к
Ричарду, уже собиравшемуся отплывать на юг, в Марсель, где собиралось остальное
крестоносное воинство, и начал жаловаться на невиданное разорение страны, король-
рыцарь с изумительным актерским мастерством (не делавшим, впрочем, ему чести)
разыграл возмущение и, заявив о полном неведении, отправил Хьюго домой с
поручением разобраться на месте. В Видзорском замке состоялся невиданный
скандал, во время которого брат короля едва не зарубил Лоншана, однако последний
предъявил Хьюго рескрипт Ричарда, в котором было четко указано: "Король поручает
сэру Уильяму де Лоншану управление всей Англией и Шотландией. Действия канцлера
заранее одобрены".
Хьюго де Пюсэ был схвачен и заточен в дальний монастырь у самой шотландской
границы, земли и замки его конфискованы, а Лоншан поднял свое личное знамя над
королевским замком Тауэр.
- Какой стервец! - возмутился сэр Мишель, выслушав Годфри. - Я и раньше
слышал, что на острове не все в порядке, но чтобы настолько... Почему король не
может ничего сделать?
- У его величества нет времени, - нейтральным тоном ответил архиепископ. -
Дело в том, что Ричарду действительно нужно много денег, а где и как их достать
- он не представляет. Вот и доверился негодяю, которого я вздерну, как только
ступлю на английскую землю. У меня, господа, бумага от короля, в которой его
собственной рукой записано, что я назначаюсь архиепископом Кентер-берийским и
становлюсь наместником Англии на время отсутствия крестоносной армии.
- Но как? - в который уже раз изумился сэр Мишель. - Я же помню всю историю
со смертью вашего батюшки, доброго короля Генриха! Вы сами говорили - Ричард не
простит...
- Наверняка он и не простил, - нервно усмехнулся Годфри и отхлебнул из
кубка. - Повторяю, я всем обязан старой королеве Элеоноре. Она прекрасно поняла,
что Лоншан - гибель Ричарда. Король должен вернуться из Святой Земли в
неразоренную страну. Лоншан и его бесчисленные братья с сестрами грабят не
только дворян, но и ремесленников да купцов. Сейчас зреет чудовищный бунт, и
если канцлера не остановить - Ричард потеряет трон.
Сэр Мишель помолчал, хмуро глядя впереди себя, и .наконец поднял взгляд на
Годфри:
- Сэр, ваше святейшество, но в. Англии же остался Джон, принц крови! Он-то
почему ничего не делает? , Архиепископ рассмеялся:
- Джон? Ну, во-первых, Лоншан предусмотрительно не тронул и единого акра
его земли и не отобрал даже жалкой медяшки! Во-вторых, канцлер наверняка
подкармливает принца, в виде подарков передавая ему часть собственных доходов.
Уж не знаю, двадцатую или пятидесятую. Какое счастье, что вмешалась Элеонора
Аквитанская!..
Годфри поведал о том, что Лоншан однажды оскорбил вдовствующую королеву,
отказавшись подчиниться ей, и семидесятилетняя Элеонора, взяв с собой только
трех человек охраны и одну камеристку, скрытно перебралась в Нормандию. В Руане
она на собственные деньги купила для себя и спутников лошадей, забралась в седло
и поехала на юг. Ричард несказанно поразился, когда в один прекрасный день в
военном лагере появилась мать. Энергичная королева первым делом вышвырнула из
шатра Ричарда его соратников, приказала оцепить палатку на расстоянии двадцати
шагов и никого к ней не подпускать. Что произошло дальше - остается только
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг