другому...
Так рассуждали в Берлине.
Военные не привыкли раздумывать над приказами или оспаривать их. Поэтому
августовским утром восьмой авиационный корпус германских ВВС, подтянутый к
побережью Ла-Манша еще в июне, был поднят по тревоге. Англия перестала быть
неуязвимой и недосягаемой. Подданным его величества короля Георга больше не
придется отсиживаться в безопасности, надеясь, что война никогда не придет на их
острова.
Лейтенант Гунтер фон Райхерт пребывал в дурном настроении с самого
пробуждения. Во-первых, выспаться за четыре часа практически невозможно, а во-
вторых, ему приснился очень нехороший и странный сон. Обычно сны забывались, да
и посещающие человека по ночам видения зачастую абсурдны, запутаны, и реализма в
них даже меньше, чем в планах Фюрера по перестройке Берлина. Сон пришел под
утро, видимо, в последние минуты перед подъемом, и запомнился так четко, что его
можно было счесть дурным предзнаменованием.
"Определенно, нас сегодня собьют, - мрачно думал Гунтер, привычно
защелкивая замки ремней кресла. - Или разобьемся при посадке. Что-то должно
случиться просто обязательно!".
Сон был не особо страшным, но при этом неприятным до жути. Гунтера окружал
вроде бы знакомый, но одновременно напрочь чужой мир. Мертвый мир. Откуда-то
пришло знание, что его город - Кобленц - почти полностью разрушен одной огромной
силы бомбой, и вдобавок в воздухе витает некая неизвестная зараза, погубившая
почти всех уцелевших после чудовищного взрыва людей. Не рухнуло лишь несколько
домов на Шлиссель-штрассе, где была городская квартира родителей. Он бродил по
пустым заваленным битым кирпичом и прочим хламом улицам, заглядывал в опустевшие
остовы жилищ, видел там жутковатые останки погибших - многие люди оставались в
своих креслах или кроватях, но все до одного были мертвее мертвого. Серо-черный,
словно присыпанный пеплом и покрытый гарью пожаров мир пугал до дрожи в коленях.
Гунтер искал еду, потому что дома кончились все припасы, а мать была больна, но
ничего не находил. Только один раз удалось обнаружить среди обгоревших обломков
апельсин, который следовало немедля отнести домой...
- Тьфу, чертовщина. - Гунтер выругался вслух и тряхнул головой, пытаясь
рассеить преследовавшие его видения. - Не хватает теперь расстраиваться из-за
дурацкого сна!
- Что ты говоришь? - возник в наушниках голос Курта, бортстрелка. - Извини,
не расслышал.
- Ничего, - буркнул Гунтер в ответ и лениво посмотрел через фонарь кабины
на вовсю гудевший моторами самолетов аэродром. Практически все пикировщики были
готовы к взлету. Еще несколько минут, и первая группа эскадры 5101 поднимется в
воздух и возьмет курс на запад. Гляньте-ка, машина капитана Браухича уже
выруливает на полосу, значит, наш черед пятый... Полетаем сегодня.
Да, собственно, дело вовсе не в плохом настроении и не в отвратительном
сне. А предстоящая операция просто одна из многих, и вряд ли найдутся
разительные отличия от боев за Польшу или Францию. Приказ - проще не придумаешь:
взлететь, набрать установленную высоту, идти за ведущим к цели, сбросить груз,
развернуться, лететь обратно. Сюда, на бывший французский, а теперь немецкий
аэродром, рядом с городом, носящим очаровательное имя Бланжи-Сюр-Брель.
Нормандия - Англия - Нормандия, вот и все путешествие. Если все будет хорошо (А
вот ничего хорошо не будет - проскочила мысль, - будет плохо. Не знаю как, но
плохо), так вот, если задание будет выполнено, а англичане, по своему
обыкновению, продолжат хлопать ушами, то все дело займет часа три, не больше.
Часть бомбардировщиков, как явствует из приказа, разнесет на куски аэродром
берегового командования Дейтлинг, другие отправятся на свидание с объектами в
Дуврском порту, а машина с бортовым номером 77 вместе со своей эскадрильей
пощупает Рочестер - британскую базу в подбрюшье Лондона, у слияния Темзы и
Медуэя. Меланхолия, охватившая никому не известного лейтенанта, сидящего за
штурвалом "Юнкерса" с двумя большими белыми семерками на фюзеляже, в расчет
сейчас не берется. Тут война, а не парижский бордель. И капитану Браухичу не
порыдаешь в манишку, как девице из того самого борделя, - не поймет. Сантименты
и личные переживания подчиненных господина капитана интересуют меньше всего. "Ну-
ну, давай поспокойнее, - попытался взбодрить себя Гунтер. - Двадцать пять лет и
не возраст вовсе, и заявлять себе, что жизнь не удалась, совершенно не стоит.
Если посмотреть трезво - все нормально. Дом, родители, служба, в конце концов!
Зачем себя изводить попусту? Давай плюнем на все проблемы и трудности,
сосредоточимся на предстоящем деле и станем думать исключительно о нем.
Согласен? Ну вот и молодец! Никаких дурных снов, пустых ублюдков,
окружающих тебя на земле, начальства, грозных инспекций... Есть только ты, небо
и добрая послушная машина, от которой не приходится ждать обид и разочарований.
Самолет - не человек... Только ты и он. Все".
О сидящем за спиной унтер-офицере Курте Мюллере совсем не вспоминалось, но
стрелок сам дал знать о собственном навязчивом бытии в идиллической вселенной,
выстроенной Гунтером.
- Я никогда не бывал в Англии. - В наушниках послышалось веселое фырканье -
Курт смеялся почти всегда в отличие от частенько впадавшего в угрюмство
командира. - Как думаешь, мы сумеем рассмотреть хоть что-нибудь? Потом стану
рассказывать внукам, как я летал над Тауэром.
Гунтер тоскливо возвел очи горе, обдумывая, как отшить разговорчивого
Курта, но тут сквозь шипение и болтовню бортстрелка прорвался голос руководителя
полетов:
- Первая группа, взлет разрешаю.
-Ответил Браухич, и его слова услышали все экипажи:
- Строим правый пеленг, в полете соблюдать радиомолчание!
- Вас понял, - хрипло отрапортовал Гунтер и вслушался в вой мотора.
Двигатель уже достаточно прогрелся, никаких неполадок быть просто не могло,
приборы в норме... Ну, тогда - вперед!
Увидев сигнал к взлету - три красные ракеты, - Гунтер медленно надавил на
педаль газа, и самолет, двинувшись с места, пополз вперед, развернулся вправо,
почти упершись в хвост тридцать второй машине обер-лейтенанта Дитриха. Последняя
вдруг резво побежала вперед, набирая скорость, и Гунтер, поддав газу и снова
чисто автоматически проверив работу элеронов, устремил своего стального и
безмолвного приятеля вслед. Мелькнули строения у края аэродрома, плиты взлетной
полосы слились в единую сероватую ленту, а несколькими мгновениями спустя легкая
вибрация, сопровождавшая движение по земле, прекратилась - машина плавно
поднялась в воздух, к грязному облачному небу. Ну, держитесь, англосаксы!
Сегодня у вас будет неудачный день!
Операция "Орлиный налет" планировалась долго и серьезно, подготовка шла со
всем тщанием и германской организованностью - еще бы, сейчас на карту поставлена
судьба не одной лишь Европы, но и всей планеты! Если получится заставить
англичан отказаться от своих непомерных амбиций и призвать к нейтралитету, на
мировой карте останутся лишь три империи, способные оказывать влияние на ход
истории, - Германия, Россия и Америка.
Потому-то и наезжали из Берлина в эскадру нескончаемые проверки и комиссии,
возглавляемые важными шишками. Последний раз, всего сутки назад, явились даже
господа из ведомства адмирала Канариса. Словом, командование и правительство
относились к войне с Англией исключительно серьезно.
...Руки действовали самостоятельно, почти без участия головы: штурвал на
себя и потом чуть влево, щелкнуть тумблером, открывающим клапаны
воздухозаборника двигателя, пальцы привычно лежат на штурвале... Резко ушла вниз
земля, пронеслись под брюхом самолета деревья, остались за кормой холмистые
гряды, окружавшие аэродром, и Гунтер выровнял самолет. Справа и чуть впереди шел
ведущий, за ним еще три пикировщика с эмблемами эскадры StG1 - черным петушком
на желтом щите с красными углами наверху. Семьдесят седьмая машина заняла свое
место в строю, двигавшемся к свинцовому полю пролива.
Лейтенант Райхерт любил свой самолет. Иногда он даже казался Гунтеру
немножко живым, способным отблагодарить за хорошее обращение или наказать за
небрежность. Прошлой весной появилась возможность в этом убедиться. Пускай
французы после начала наступления в Арденнах сопротивлялись больше для вида,
нежели действительно надеялись остановить пришедших мстить им за Версальский
договор германцев, но их авиация, конечно, изрядно потрепанная после внезапного
нападения, действовала. "Семьдесят седьмая" показала себя прекрасно - за всю
кампанию машина получила всего несколько пулевых отметин, да шальная пуля,
случайно попавшая в двигатель, заставила повозиться аэродромных техников, а на
счету (это кроме наземных целей) даже были два сбитых француза...
"Юнкерс-87" не истребитель, а пикирующий бомбардировщик. Скорость у него
поменьше, чем у английских "Спитфайеров" и "Харрикейнов", да и огневое
вооружение не ахти какое - пулемет стрелка-радиста, прикрывающий заднюю
полусферу, да пара неподвижных пушек в консолях. Много не навоюешь. В воздушной
войне все как на примитивной фабрике по производству кастрюль: всяк должен
делать свое дело, не вмешиваясь в чужие функции. Бомбардировщики обязаны громить
наземные объекты врага, а истребительная авиация - прикрывать их и драться с
чужими самолетами. "Юнкере", безусловно, куда как пошустрее тяжелых бомбовозов,
но все-таки сцепляться с верткими истребителями англичан в воздухе для него -
дело рискованное. Однако "Ю-87" нынче лучший в Европе пикировщик - этот
неоспоримый факт наглядно доказал первый год войны.
"Первый год... - подумал Гунтер. - Первый. Чувствую всеми потрохами, что
далеко не последний. Сны - снами, но не понимать, что все вокруг далеко не
идеально, ты не можешь. Плохо не только с тобой. Страна, мир, они тоже катятся
под откос и лишь увлекают тебя вслед, как и многих других людей. Все плохо, и не
надо этого отрицать..."
А как прекрасно все начиналось в начале десятилетия! После пятнадцати лет
невиданного в истории Европы унижения Германия снова поднялась на ноги и всего
за четыре года превратилась в великую державу. Парадокс: то, чего не сумели
сделать старик Гинденбург и обещавшие скорый рай на земле интеллигенты-
демократы, получилось у смешного невысокого австрийца, чье имя теперь стало
пугалом для всей планеты... Гений, пусть и злой, показал свои способности.
Оглядываясь на события последних семи лет, время своей юности, Гунтер искренне
недоумевал, каким образом этому человеку удалось совершить невозможное? Мистика,
да и только... Впрочем, в потусторонние силы Гунтер не слишком верил,
предпочитая здраво оценивать реальность. А таковая недвусмысленно
свидетельствовала: рейсхпрезидент и народный канцлер, Фюрер германского народа
Адольф Гитлер достиг вершины, падать с которой будет больно. Возможность же
разбиться насмерть при падении была вполне реальна...
Досадно, что многие этого не понимают, продолжая идти вслед за красным
знаменем странной и невиданной : на планете прежде организации, носящей
аббревиатуру НСДАП.
Страна. Германская империя. Просто Vaterland - земля отцов, самое доброе и
хорошее имя. Государство с тысячелетней интереснейшей и славной историей.
Прекрасный, радушный и порядочный народ, прошедший через все представимые
бедствия, но выживший и сохранивший свои качества, за которые немцев уважают во
всем мире, от Южной Америки до Аляски и мыса Нордкап. Что с тобой случилось в
середине двадцатого века? Что делать? Как тебе помочь?..
Германия воевала всегда. Предки-готы, пришедшие с востока, пронеслись
ураганом от Днепра до теперешних Англии и Португалии, изгнав кельтов, переломили
хребет Великой Римской Империи, проникли даже в Африку и Византию. Это, однако,
не было началом. Наверняка готы и прежде дрались с кем-нибудь в родных степях
вокруг Черного моря, лесах возле Дуная, Днепра или Волги. Смешно, но теперь
министерство пропаганды усиленно распространяет абсурдную точку зрения высшего
руководства - оказывается, предками немцев следует считать древних греков!
Господи, да какие еще греки? Гунтер, услышав как-то по радио эту версию
партийных историков, расхохотался до слез. Забавно было бы посмотреть на бедных
эллинов, столкнувшихся с готскими ратями...
Гунтер тогда же рассказал об этой передаче берлинского радио своему отцу, и
они повеселились вместе, не забывая, впрочем, об осторожности. Несогласие с
партийной идеологией чревато, знаете ли... А потом, ради интереса, Райхерт-
старший и Райхерт-младший засели в библиотеке поместья на весь вечер, раскапывая
самые древние сведения о германских племенах. Собрание книг у отца, профессора
древних языков Кельнского университета, было исключительно обширным, и к трем
пополуночи Вальтер фон Райхерт надиктовал сыну двадцатистраничное письмо
рейсхминистру пропаганды, доктору Геббельсу, почти сплошь состоявшее из цитат и
книжных выдержек. Текст, напрочь опровергавший выкладки господ идеологов, само
собой, никуда не отправили, а спрятали в том "Военной истории" Дельбрюка, но оба
исследователя остались довольны проведенными изысканиями. Отец, отправляясь
отдыхать, сказал Гунтеру:
- Греки, греки... Не пойму, отчего нужно заводить новых предков, если
должно гордиться своими?.. Я давно подозревал, что в Берлине поселились
душевнобольные.
Гунтер прокашлялся и, серьезно взглянув на родителя" ответил:
- Знаешь, папа, на твоем месте я бы не стал говорить подобное в обществе.
Понимаешь ли, могут возникнуть э... сложности.
- Знаю, - отмахнулся старый Вальтер. - Я просто душу отвести. Не обращай
внимания.
Нет, действительно, чем плохи для Фюрера варвары-готы в качестве пращуров?
Разве не они разбили в Тевтобургском лесу войско Арминия? Слава Богу,
официальное радио пока не заявляет, будто римские легионы погибли от эллинских
рук. А если вспомнить битву на Каталунских полях? Этцель-Аттила привел за собой
гигантскую армию, опустошившую Восточную Европу, угрожал Риму... Однако извольте
видеть, германцы, римляне и кельты, встав на пути восточной орды, победили, а
дружины готов рассеяли и уничтожили самую страшную ударную силу орды Аттилы -
славянскую конницу. Греки в то время, надо полагать, сидели на берегах
Средиземного моря, хлестали вино, развлекались с девочками или друг с другом да
сочиняли стишки... Войны, сражения, походы - вот история Германии. Нордический
дух героики всегда жил в немецком народе. Со времен бургундских королей из "Саги
о Нибелунгах", Зигфрида, Хагена и Беовульфа, прошли сотни лет, вместившие в себя
войны Фридриха Барбароссы, крестовые походы в Святую Землю и славянские
владения, завоевания Тевтонского ордена... Есть ли смысл вспоминать все?
Случалось, война ставила под угрозу само существование народа, как это произошло
в XVII веке. Тридцатилетняя война и последовавшие вслед эпидемии чумы да холеры
сократили население больше чем наполовину, некогда цветущая страна пришла в
невероятное запустение, наступивший голод вынудил оставшихся в живых к
людоедству...
Ужас поселился в Центральной Европе на долгие годы... А причина катастрофы
была незамысловата - некий господин Мартин Лютер "метнул молнию" и вызвал
величайшую в истории Германии бурю, единолично восстав против католицизма. С тех
пор Лютер посчитал себя "Орудием Господа" в борьбе с "антихристом" и
"порождением дьявола" - святейшим Папой. Смешно, но этот еретик оперировал чисто
гитлеровскими терминами: Римская Церковь в его глазах - "разбойничий вертеп",
"царство греха" и "наиболее бесстыжая из всех блудниц". Лютер, создав новую
религию, раздробил и без того не блещущее единством христианство, отрекшись от
апостольского Римского престола. Разумеется, последовали стычки сторонников
лютеровой ереси и католиков, разразились религиозные войны, и последствием самой
страшной из них стало почти полное опустошение Европы...
Гунтер происходил из католической семьи и на протестантов поглядывал косо.
Однако последние события Германии давали понять, что, видимо, в скором времен
всем христианам рано или поздно придется объединиться уже не ради спасения своей
церкви, но для спасения веры Христовой. Фюрер не любил церковь. Конечно,
совершено отринуть Бога, подобно большевикам в России, он не пытался, но
трактовал понятия религии не совсем обычно. Он, ставший богом на земле, видимо,
искренне полагал, что знает замыслы вышних сил, и потому в "Май Кампф" через
страницу встречались утверждения наподобие: "Борясь с евреями, я сражаюсь за
дело Господа" или "Еврей - это образ и подобие дьявола. Он просто не может быть
человеком в смысле образа и подобия Бога Вечного". Вот так, незатейливо и без
экивоков.
Гунтер, из интереса проштудировав партийную "библию", не мог очухаться с
неделю. Вождь тут и там, в книг и многочисленных праздничных речах упоминает
Имя, не должное произноситься всуе. Заявляет, будто действует по прямому велению
Господа, и одновременно начинает гонения на католицизм? Оплот христианства? Да-
а, что-то неладное творится в стране. Священники для вождя "мракобесы и плуты".
Святой Папа не больше не меньше как "ставленник западных плутократов и
банкиров", а Ватикан и вовсе "свинарник". Почитай тексты Мартина Лютера и
увидишь почти такие же слова... Ну ладно, на излишне резкие выражения,
свойственные Гитлеру, можно не обращать внимания, но как объяснить обоснование
"делом Господа" жутковатые вещи, начавшиеся в Польше и других побежденных
государствах, а еще прежде в самой Германии?..
Гунтер, с разрешения отца окончивший военную летную школу в Кобленце, сразу
попал на фронт - их подразделение бросили на Польшу. Вальтер фон Райхерт хоть и
рассчитывал, что сын пойдет по его стопам, занявшись в университете историей или
отцовским делом - древними языками, - прекрасно понял сына и сказал, что каждый
немец должен отслужить в армии, а быть профессиональным военным, тем более
летчиком - дело почетное.. Ничего, когда война (тогда еще не начавшаяся, но
всеми ожидаемая) кончится, можно будет спокойно заняться наукой. Сейчас лучше
сражаться за свою страну, а не сидеть за книгами.
Лейтенанта фон Райхерта распределили в первую эскадру пикирующих
бомбардировщиков, и как раз к его прибытию на место службы "Люфтваффе" получили
новый самолет - "Юнкерс-87 В2", модификацию начавшего выпускаться в 1937 году
пикировщика. Гунтер получил новенькую, только сошедшую с конвейера машину с
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг