- Пилигрим, - уважительно заметил рыцарь. - Святой человек. В Иерусалиме
был.
Безгрешный. Как я после исповеди.
- Написано - "нет праведного ни одного"! - разгневанно рявкнул отец
Колумбан. - А за такую ересь вот тебе епитимья - сорок раз прочесть Раter
Noster! И, пожалуйста, про себя. Я и так святые тексты с пеленок знаю наизусть!
- Строго вы с ним, - усмехнулся Гунтер, когда сэр Мишель, немного поотстав,
с серьезным видом погрузился в молитву. Теперь лошадь германца и мул отшельника
шли рядом, а кобыла непутевого рыцаря плелась сзади.
- А как иначе? - вздохнул отец Колумбан. - С Мишелем по-другому нельзя.
Я вот жалею, что у тебя священнического сана нет. Присматривать за душой
младшего Фармера ты не сможешь. Как я понял, там, в вашем будущем, народ обуян
безбожием? - Наподобие...
Дорога была Гунтеру знакомой, он узнавал некоторые приметные места и знал,
что вскоре нужно будет свернуть в лесок, где на одной из множества полянок был
спрятан "страшный дракон Люфтваффе". Плохо, впрочем, спрятан. Германец оставлял
самолет, надеясь, что находится в оккупированной Франции сорокового года, где
каждый знает, что это за машина. В двенадцатом веке пикирующий бомбардировщик
могли принять за что угодно. Гунтер представил себе, как один из крестьян,
гуляющих полосу, наткнется на эдакое чудище и с воплями побежит в деревню. А что
он будет дальше делать? Соберет крестьянское ополчение? С вилами и косами пойдет
бить дракона?
Или пожалуется проезжему рыцарю или своему хозяину-дворянину: дракон, мол,
в кустах сидит?..
- Гунтер, пускай и был погружен в свои мысли, заметил, что отец
Колумбан
иногда оглядывается на дорогу и что-то беспокойно бормочет под нос. Вначале
германец решил, что святого беспокоит процесс исполнения епитимьи, благо сэр
Мишель уже минут сорок не подавал голоса, а за это время можно было мысленно
прочесть "Отче" раз сто. Но отца Колумбана духовное совершенствование сэра
рыцаря, видимо, интересовало меньше всего - молчит, и то хорошо. Отшельник,
озираясь, смотрел не на норманна, а на дорогу, между прочим, совершенно пустую.
Единственного попутчика, пилигрима Годрика из Уэльса, они давным-давно обогнали.
- Святой отец, что-нибудь не так? - Гунтер и сам начал беспокоиться, смотря на
старца. Отец Колумбан огладил одной рукой бороду, пожал плечами и проворчал:
- Понимаешь ли, я совсем не могу понять, отчего паломник, встреченный
нами в деревне, сказал неправду.
- То есть? - не понял Гунтер.
- Да то и есть! Я родился и вырос в Ирландии, долго жил в Англии, воевал
вместе со старым бароном де Фармер в Нортумберленде и Йоркшире, однако не
припомню, чтобы уроженцы тех мест говорили с таким странным акцентом. Да и
выглядит этот Годрик неправильно. Норманны в большинстве своем - светлые,
валлийцы и саксы - рыжие. А он - черный, будто сарацин... Хотя я могу и
ошибаться.
- Вы сказали, будто у него неправильный выговор, - напомнил Гунтер. - А
* *.)?
- Не представляю. Может быть, итальянский или византийский? Да нет...
- Эй, - сэр Мишель вдруг окликнул своих попутчиков, - если так будем
ехать, окажемся прямиком в Руане. Джонни, это тот самый лес, надобно сворачивать
направо, а потом еще шагов пятьсот.
Точно. Гунтер нарочно приметил растущие у края дороги дубы еще три дня
назад, когда только состоялось знакомство с рыцарем, на голову коего свалились
"железный Дракон" и будущий оруженосец. Деревья довольно приметные: три ствола у
земли срослись вместе, передний был сломан - молнией, надо полагать.
- Сворачиваем, - согласился германец и, посмотрен на отца Колумбана,
объяснил: - Там должен быть большой нераспаханный луг. Место глухое...
- В теперешние времена глухих мест не бывает, - заметил святой, - народ
везде шляется.
Лес был густой, но чистый, без зарослей. Огромные деревья заслоняли своими
кронами небо, а потому молодой поросли солнечных лучей почти не доставалось.
Лишь темно-зеленый ковер из круглых листьев копытня, перемежавшегося с кислицей,
мягко шуршал под лошадиными ногами. Сэр Мишель, заявив, будто помнит дорогу и
направление лучше, выехал вперед, за ним шагал мул святого отца, Гунтер с
заводной лошадью оставался в арьергарде. Просвет между деревьев действительно
показался через пять или шесть сотен шагов, появились ореховые кусты и заросли
кипрея, окружавшие поляну. И моментально сэр Мишель резко остановил лошадь,
подняв руку, требуя соблюдать полную тишину.
- Вы ничего не слышите? - Через некоторое время рыцарь обернулся и
настороженно посмотрел на Гунтера и отца Колумбана.
Сквозь легкий шелест листвы явственно доносились приглушенное постукивание
копыт и звуки рога, причем не охотничьего, а боевого.
- Еще не хватало, - побледнел Гунтер. Одно из двух: или на лугу
схватились два доблестных сэра (что вряд ли), либо там один доблестный сэр
обнаружил спрятавшегося в кустах дракона и тщится повторить подвиг святого
Георгия.
- Быстро! - скомандовал сэр Мишель, которого, надо полагать, посетили
похожие мысли.
Рыцарь не долго думая выхватил меч, пришпорил лошадь и вломился в ореховые
кусты, прикрывая левой рукой глаза от веток. Германец, перебросив поводья
заводной лошади оставшемуся странно спокойным отцу Колумбану, перехватил автомат
поудобнее, сбросил предохранитель и последовал за сэром Мишелем.
...Картина, открывшаяся взору рыцаря и его оруженосца была бы достойна пера
Томаса Мэлори, не будь она донельзя абсурдной. Гунтер и сэр Мишель выехали на
огромную поляну почти рядом с лощинкой, окруженной с трех сторон молодыми
деревцами. "Юнкере" стоял где и положено, а германец, быстро оглядев самолет,
понял, что машина внешне в полном порядке. Но творившееся шагах в сотне от
самолета стоило пристального внимания.
Вороной конь нетерпеливо гарцевал, готовясь сорваться с места по приказу
хозяина. Последний был облачен в длинную кольчугу из мелких колечек, плотно
прилегавшую к телу, ноги покрывали стальные пластины, а голени были облачены в
кольчужные чулки. Шлем, открытый, без забрала, украшали потрепанные, крашеные
синим перья, а на щите красовался грубовато намалеванный белый лев на зеленом
поле.
- Сэр Горациус Наваррский, - ахнул сэр Мишель, - Вот уж кого не ждал здесь
увидеть!
Гунтеру было все равно, кем являлся неизвестный рыцарь. Хватало того, что
бывший собутыльник сэра Мишеля намеревался сцепиться в смертельной схватке с
пикирующим бомбардировщиком "Юнкерс-87-В2". Сей Горациус привесил рог, с помощью
коего бросил вызов непонятному чудовищу, обратно на пояс, выставил перед собой
*./l%, прикрылся щитом и пустил коня в галоп. Острие копья было нацелено прямо
на винт машины.
- Эй! Это наш дракон! - заорал сэр Мишель. - Не трогай его!
Фармер-младший вместе с оруженосцем пришпорили лошадей, ринувшись вдогонку
за драконоборцем из Наварры, однако остановить его теперь было невозможно.
"Надеюсь, он ничего не повредит, разве только себя может покалечить, -
подумал Гунтер, наблюдая, как рыцарь на полном скаку приближается к самолету. -
Броня у этой модели нехилая..."
Раздался треск ломающегося копья, лошадь сэра Горациуса шарахнулась в
сторону, а сам он вылетел из седла и грохнулся наземь. Прежде чем Гунтер и сэр
Мишель подоспели, рыцарь с трудом поднялся на ноги, отбросил щит и обнажил меч,
ухватившись за рукоять обеими руками. Сокрушительный удар, обрушившийся на
лопасть винта "Юнкерса", не причинил самолету никакого вреда, а клинок просто
переломился у основания. Что ни говори, в двадцатом веке сталь делали получше...
Мигом доскакав до самолета, сэр Мишель соскользнул с лошади, ударом ноги повалил
сэра Горациуса наземь, а затем, приставив ему к груди острие меча, выдохнул
коротко:
- Оставь...
- Это вы, сударь? - прохрипел сэр Горациус, ошеломленно глядя на Фармера. -
Здесь крокодил, вы разве не видите?
- Это мой... наш дракон, и он ручной!
- Да нет же, эта тварь именуется крокодилом, - упрямо повторил наваррец,
косясь на лезвие меча сэра Мишеля. - Рыцари, побывавшие в Египте, мне
рассказывали о подобных чудовищах! Крокодилы длинные, зеленые и чешуйчатые! Как
этот!
Гунтер, слушая препирательства обоих сэров, начал давиться со смеху. Надо
же, теперь произведение конструкторов фирмы "Юнкере" превратилось из дракона в
зубастую рептилию, обитающую в водах Нила. А ведь он еще и летает...
- Это твой са-мо-лет? - сзади послышался голос отца Колумбана, подоспевшего
к месту событий. - Я думал, он поменьше размерами.
- Да, вы правы, - сквозь слезы смеха подтвердил германец. - Еще его
прозывают летучим крокодилом...
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
ВЕСТИ ИЗ СВЯТОЙ ЗЕМЛИ
Невероятно! - Гунтер сидел в кресле кабины и зачарованно смотрел на
приборную панель за штурвалом. Нет, все было в большинстве своем без изменений,
как и должно быть, но стрелка индикатора количества топлива недвусмысленно
говорила: оба бака полны, полтонны горючего на месте, словно и не было полета из
французской Нормандии до Британии и снова в Нормандию, только на сей раз
принадлежащую королевству Английскому...
Отец Колумбан стоял рядом, на левой консоли, и со сдержанным любопытством
озирал кабину. Увидев, что германец чем-то сильно удивлен и даже немножко
расстроен, святой окликнул его и спросил;
- Что-то не так, сын мой? Чем ты огорчен? Гунтер молча ткнул пальцем в
индикатор, не подумав о том, что отшельник ничего не поймет.
- Вот. Бензина - хоть залейся! Думаю, хватит долететь до Византии...
- Объясни по-человечески! - потребовал отец Колумбан. - Что есть бензин,
почему им нужно залиться и отчего таковой бензин необходим подданным ромейского
цесаря? Гунтер поморщился - сейчас придется пускаться в долгие объяснения, а
надежда, что отшельник уразумеет хоть часть названий и технических подробностей,
была слишком слаба. Однако святой продолжал настаивать, и германец, вздохнув,
выбрался обратно на крыло.
- Пойдемте, святой отец, я все покажу.
Щиток, закрывавший отверстие топливоприемника, находился как раз на правой
консоли. Гунтер подвел святого к нему, присел, отвинтил крышку и, бесцеремонно
забрав у отшельника ореховую веточку, которую тот крутил в руках, сунул ее в
трубку.
Когда Гунтер вытащил палочку обратно, на крыло закапал бензин. До этого
момента германец отказывался верить показаниям прибора, думая, что он сломался.
Но вот доказательство...
Когда крышка была завинчена, а щиток снова плотно закрыт, Гунтер под
пристальным взглядом отца Колумбана, осторожно шагавшего следом, отошел к краю
консоли, вытащил из-за голенища сапога зажигалку и, протянув мокрую ветку
святому отцу, сказал:
- Понюхайте. Чем пахнет?
- Странный запах, - недоумевающе помотал головой отец Колумбан, приблизив
нос к ветке. - Вот эта жидкость и есть "бензин"?
Гунтер молча кивнул, забрал палочку обратно и щелкнул зажигалкой. Ветка
ярко вспыхнула, а когда огонь начал подбираться к пальцам, германец бросил ее
под ноги и затоптал.
- Лорд действительно исполнил что обещал, - пробормотал Гунтер, - полные
баки. А горючее - самое лучшее.
- Так, - отец Колумбан приобрел решительный вид, - я начинаю понимать, что
сия... э... небесная колесница - совсем не дракон и не крокодил, но творение рук
человеческих. Постарайся объяснить мне, почему твой Люфтваффе летает и зачем ему
необходима эта вонючая жидкость?
- Хорошо, - сдался Гунтер, - понимаете ли, святой отец, для того, чтобы
взлететь, необходимо очень быстро раскрутить вон ту штуковину. - Оруженосец сэра
Мишеля указал на винъ - Она приводится в движение особым механизмом...
Пока святой Колумбан и германец обсуждали принципы практического
воздухоплавания и теории построения летательных аппаратов тяжелее воздуха,
неподалеку от самолета, возле привязанных к дереву лошадей, которые принялись
щипать сочную луговую траву, мирно беседовали сэр Мишель и сэр Горациус. И
некому было подивиться на странную картину: летчик германских ВВС с монахом
оживленно спорят о чем-то, поочередно заглядывая в кабину "Юнкерса-87-В2", а
неподалеку отдыхают, полулежа в траве, и ведут неторопливую куртуазную беседу
два рыцаря...
Довольно скоро сэр Мишель сумел убедить упрямого сэра Горациуса, что
Люфтваффе вовсе никакой не крокодил, и взял у наваррца слово, что сэр Горациус
не станет предпринимать каких-либо действий во вред ручному дракону. Далее речь
зашла о недавнем происшествии в монастыре Святой Троицы. Выяснилось, что сэр
Горациус только сегодня покинул гостеприимные стены обители и направлялся на юг,
в Аквитанию, а дальше в королевство Сицилийское, к королю Ричарду. Решив срезать
путь напрямик, ибо дорога описывала вокруг леса широкую петлю, наваррец
наткнулся на дракона и, возомнив, что сие чудовище есть крокодил, невесть как
попавший в Нормандию, вызвал тварь на поединок. Внимательно слушая историю сэра
Горациуса, сэр Мишель вспомнил, что именно ему он продал свои доспехи и меч, и,
решив, что неплохо было бы вернуть дорогое вооружение, поинтересовался:
- Благородный сэр, не угодно ли будет вам позволить мне выкупить некоторые
из моих вещей, перешедших к вам в монастыре Святой Троицы?
Сэр Горациус пожал плечами и сообщил:
- К превеликому моему сожалению, ничего из вашей собственности, сэр, при
мне нет, ибо часть таковой я проиграл в кости сэру Понтию Ломбардскому, коей
прибыл в обитель Святой Троицы намедни вечером. Кое-что я продал гораздо раньше,
дабы восполнить подходившие к концу запасы вина...
Выяснилось следующее: сэр Понтий успел показать себя и в монастыре, куда он
/`(!k+, премного страдая от раны, причиненной чудесным оружием Джонни. К вечеру,
когда действие целебных мазей, наложенных на рану ломбардца сердобольными
монахами, принесло облегчение, он, напившись, начал приставать к наиболее
благообразным из молодых монахов и послушников, то ли приняв их спьяну за
монашек, то ли от природы имея дурные наклонности. Слуги же его, сарацины, и
вовсе едва не сожгли монастырь, воскурив некие зловонные травы и придя от того в
буйное и безобразное веселье...
- И что... - словно зачарованный спросил сэр Мишель, живо представив себе
новые бедствия, свалившиеся на голову отца Теобальда, настоятеля обители Святой
Троицы: сперва рыцарь де Фармер, теперь бастард из Ломбардии. А проистекает все
от того, что монастырь при дороге стоит да в странноприимный дом пускают кого ни
попадя!
- А утром сего дня, - продолжал Горациус Наваррский, изредка с опаской
косясь в сторону Люфтваффе, где отец Колумбан пристально изучал пулемет, а
Гунтер старательно что-то втолковывал отшельнику, - на рассвете, отец Теобальд,
приор и субприор пришли в странноприимный дом и потребовали от всех рыцарей
немедленно покинуть землю обители. Сэру Понтию даже интердиктом угрожали...
- Давно пора! - проворчал сэр Мишель. - Только представьте, один-
единственный рыцарь, проезжая к северу по своим делам, успел поставить на уши
всю округу, напакостить всем и каждому, начиная от барона де Фармер и заканчивая
монахами ордена святого Бенедикта Нурсийского! Даже сам молодой Фармер в лучшие
времена разгульного прошлого не причинял столько беспокойства такому количеству
людей всего за несколько дней - буянил, случалось, но меру знал. Неужели этого
кошмарного Понтия настолько испортило пребывание в Палестине и ожесточили
бесконечные битвы? Все равно нельзя забывать о чести дворянина!..
- Да, с сэром Понтием мы никогда не станем собутыльниками... - задумчиво
проговорил сэр Мишель. - Так что дальше было?
Горациус пожал плечами:
- Ничего. Понтий со слугами отправился в Руан, а я заеду домой, в замок
Бареж, стоящий в Наваррских горах, соберу свое копье и двинусь в Святую Землю
морем. Если угодно, шевалье де Фармер, приглашаю вас с собой...
- Нельзя, - мотнул головой сэр Мишель, - меня ждет бейлиф графства, да и
дракона бросать нельзя одного. Помните, сударь: вы пообещали не вредить дракону
ни словом, ни делом, значит, и говорить о нем никому нельзя до времени!
- Дьявольское отродье, - вздохнул Горациус, подозрительно оглядывая
самолет, - да разве по-христиански воевать с сарацинами не добрым мечом, а
использовать такую жуткую тварь? Если судьба меня занесет в Египет, обязательно
посмотрю на крокоди...
Оба рыцаря шарахнулись в сторону и невольно схватились за оружие, так как
дракон пару раз чихнул, зафыркал, а потом оглушительно взревел. От неизвестно
откуда возникшего ураганного ветра пригнулась трава и ветки деревьев, лошади
задрожали, а норовистый конь сэра Горациуса забил копытами и напуганно замотал
головой, едва не сорвав узду.
Впрочем, оба доблестных сэра быстро оправились от первого испуга - сэр
Мишель уже разок видел такое чудо, а наваррец, пребывая в твердой уверенности,
что рыцарю не пристало бояться, непроизвольно шагнул к самолету с обнаженным
мечом, но быстро отступил, вспомнив данное слово...
С пятого на десятое разъяснив отцу Колумбану принципы устройства самолета
(для этого пришлось приложить немало усилий, так как норманно-французский язык
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг