что бездумная отвага - не главное. Конечно, жаль, что там, на Земле, он
уже не будет Алисой. Но у него достаточно хорошая голова, чтобы и без
чудес сделать кое-что. Например, вернуться на эту проклятую планету.
Конечно, не одному. Если разгадать тайну чудес, тайну этого хитрого поля и
научиться воспроизводить его... Кстати, этой будущей экспедиции придется
довольно весело. Сперва они встретят огнеплюйного дракона. А потом
придумают своих. Идея! Елки-палки, экран! Самый примитивный
экранчик-давилка. Сеточка на голове, через сеточку - слабый ток.
Какие-нибудь высокочастотные колебания - и проблема решена!
Он так обрадовался, что не сразу услышал сигнал тревоги. Но тут
выключились двигатели, сразу наступила невесомость, кресло спружинило, и
он крепко долбанулся головой в потолок. От потолка его отбросило обратно,
он ухватился за кресло и удержался. Что это? Быстрый взгляд на пульт -
горючее кончилось. И вычислитель отключился - ни одна лампочка не горит.
Да что же это делается? Он рванул дверь приборного отсека - и сразу все
стало ясно. Там было почти пусто. Исчезло все, что он устанавливал при
ремонте. Точнее, то, что он сам создавал, воплощал. Где-то шипел газ,
где-то капало, журчало. Очевидно, корабль уже вышел за пределы магического
поля, и потому все созданное исчезло. Разрушилось, испарилось... И снова,
как пятнадцать дней назад, вспухала на экране желтая планета, готовясь
поглотить разбитый корабль.
День двадцать шестой
Олег проснулся рано и, упершись локтем в подушку, долго глядел на
спящую Лену. Жена... Любимая... Вот она - рядом. Она? Да, она! Настоящая.
Почти... Но это все равно, теперь у него вся жизнь, такая - почти
настоящая.
Лена появилась однажды вечером, потому что он не включил генератор
глушителя. Он теперь, ложась спать, обязательно включал генератор, и ночи
проходили спокойно, без неприятных визитов. Вообще все шло проще. Тогда он
успел заполнить баки перед посадкой и сел нормально. Сразу построил дом,
вырастил лес и траву, провел ручей. Потом слетал к месту первой посадки,
собрал все настоящие детали. Понемногу ремонтировал "Дельту" - по инерции,
потому что полностью восстановить ее он все равно не мог, а на придуманных
деталях далеко не улетишь... В самый первый день сделал сеточку-экран и
генератор. Действовало очень здорово.
А потом появилась Лена. В ту ночь она приснилась ему. Не такая, как в
жизни, а такая, какой ему хотелось бы ее видеть.
Он заснул в кресле перед камином, и ему приснилось, что он спит в
кресле перед камином. Поздний вечер... Лена подходит к нему, гладит по
щеке, говорит: "Алик, вставай, пора спать ложиться!" - и смеется. Он, не
открывая глаз, протягивает руку, привлекает ее к себе. Она сопротивляется,
потом легко присаживается на подлокотник, склоняется к нему, щекочет
длинными ресницами. Сердце сжимается от нежности.
Олег проснулся и открыл глаза. Камин почти погас, и в зале было темно,
но он сразу узнал ее. Он вскочил и зажег свет. Она зажмурилась, закрыла
глаза рукой. Олег ощупал генератор - так и есть, отключен! Он закусил
губу. Пробормотал: "Подожди, Лен, я сейчас проснусь". Что же делать? Что
ей сказать, как объяснить? Ладно, фантазия вывезет...
Ее глаза уже привыкли к свету, она опустила руку и смотрела на него с
улыбкой, но тут ее взгляд изменился, она огляделась - и улыбка стала
растерянной и робкой, а потом совсем пропала.
- Олег... Ведь ты же Олег, да?
- Ну, конечно, Олег, а кто же еще? - почти естественно улыбнулся он.
- Подожди, я ничего не помню, ничего не понимаю... Где это мы? Это ведь
не "Гамма". А почему я в халате? Где все? Что случилось?
- Лена... Ты вот что... Ты сядь, да? А я все по порядку объясню.
Он усадил ее в кресло, сам устроился на ковре, боком, чтоб не все время
глядеть ей в лицо. Она зябко поежилась, подобрала под себя ноги и натянула
на них полу халата.
- Понимаешь, ты заболела на Регуле-4. Подхватила там какую-то дрянь,
вроде летаргии. Эжен ничего не мог сделать, связи с Землей не было, тебя
положили в гибернатор, и ты лежала два месяца, но пульс за это время
уменьшился, еще что-то там стало ухудшаться, и тогда Янсон решил отправить
тебя на Землю. И послал меня.
- А почему тебя?
- Ну... Не знаю, он так решил. И вот мы полетели на "Дельте" - ты
лежала в гибернаторе, а я шел на тройной перегрузке, чтоб поскорей
долететь. Сперва было плохо, а потом я заметил, что пульс у тебя стал
стабильный и вообще показатели улучшились. Наверное, ты в анабиозе
вылечилась. Но тут подвернулась эта планета. Понимаешь, я шел, конечно,
рискованно близко к звезде, но она быстровращающаяся, планет не должно
было быть. А вот - оказалась... От корабля воспоминание осталось... А
потом я обнаружил, что эта планета необычная. Поля, что ли, какие-то. В
общем, осуществляются желания. Вот подумаешь о чем-нибудь - и возникает.
Ну, я сделал дом, тебя туда перенес, настроил гибернатор на пробуждение,
но ты все спала. И вот сейчас проснулась.
- Странно... Я ничего не помню и совсем не чувствую, что болела... Все
очень нормально, только в памяти провал...
- Ну, я не знаю, и никто не знает, это ведь чужая болезнь. Но теперь
уже все хорошо, ты совсем здорова... И еще вот что...
Он встал, отвернулся и неожиданно охрипшим голосом сказал:
- Лена. Я тебя обманул. Я знаю, почему Янсон послал меня. Он знал, что
я... что я тебя люблю... вот и послал, - он повернулся и смотрел на нее в
напряженном ожидании. А она так и сидела, кутаясь в халат, опустив глаза к
полу, а потом подняла голову, и он увидел, что она улыбается.
- Ах, Олег, Олег... Это все знали, кроме меня. Ты ведь мне ничего не
говорил. Ну, может, теперь скажешь?
- ...Алик... Я тебя буду звать Алик, ладно?
- А я тебя как?
- А как ты хочешь?
- Не знаю. Я еще не придумал. По-моему, Лена - лучше всего.
- По-моему, тоже.
- Кстати, Лен, ты вот что... на тебе эту штуку, - он снял сеточку,
отстегнул генератор и передал ей, - нацепи на себя и пореже выключай. А то
напридумываешь чего-нибудь. Я вот, когда первый раз сел, еще до этого
экранчика не додумался, так я уж тут насоздавал...
Он замолчал, сосредоточился и сотворил второй комплект. Лена от
изумления широко раскрыла глаза.
- Слушай, а как ты это делаешь?
- Ну, как... в общем, очень просто. Сосредоточься, представь себе
почетче и поподробнее, захоти сильно - оно и возникнет.
Прохладный душ бил по коже. Олег наклонился и подставил спину.
Приятно... Потом завернулся в махровую простыню, сел на край ванны и
задумался. Итак, он счастлив... И от этой мысли ему стало тоскливо и
тяжело.
День четыреста семьдесят пятый
Сашка уже наелся и уснул. Все-таки он похож больше на Олега -
курносенький, бровки беленькие. Хороший мальчик, спокойный. Только первый
месяц спать не давал, а потом - как отрезало. И вес набирает хорошо. Вот
только он какой-то развитый не по возрасту - пятый месяц, а уже зуб лезет.
Сейчас сосал - так укусил... И вообще, мудрый, видно, парень будет - когда
не спит, все глазеет по сторонам, улыбается, а потом нахмурится, пальцы
считать начинает. Смотрит на каждый по очереди, шевелит, будто загибает...
Не пора ли ему под капор сеточку надевать? Кто их знает, детенышей, когда
они соображать начинают. Надо с Аликом посоветоваться.
Тут Лена услышала тихий звон и рокот лифта. Хлопнула дверь. Теперь,
наверное, он задвигает эту кошмарную плиту - ну да, вот дошел через пол
мягкий толчок. Шагов не слышно - ковер заглушает. Лена считает:
двенадцать, тринадцать, сейчас откроется дверь...
Открылась дверь, и вошел Олег. Наклонился над кроваткой, нежно коснулся
губами румяной щечки. Потом сел рядом с женой, обнял за плечи, прижался
лбом... устало откинулся на подушку.
- Горыныч слониху сожрал. Машу. И саванну зажег. Выгорело до самого
озера. Вот черт никелированный!
- Слушай, ну убей ты его. Никакой ведь пользы от него, кроме вреда.
- Уже. Жалко было сперва - все-таки уникальный зверь. А потом решил:
надо будет - нового сделаю. А до чего живучий оказался - четыре ракеты я в
него всадил, а он еще дрыгался! А серые - тоже еще твари! Пяти минут не
прошло, а они - тут как тут.
- Алик, а может и их?
- Нет, их нельзя. А то твои олешки сразу расплодятся, всю флору съедят,
болеть начнут. Пусть поддерживают биологическое равновесие.
- Какой ты у меня умный, знающий и предусмотрительный!
Пошла на кухню. Олег пошел следом, стал в дверях в любимой позе -
привалившись плечом к косяку, руки в карманах. Смотрел, как она накрывает
на стол. Она осталась такой же стройной и изящной, как и до Сашки, а лицо
стало еще красивей. И она никогда не вспоминала того, что было раньше, до
ее появления здесь. Только иногда они говорили о Земле. Но редко - они
старались не говорить о Земле.
- Да, Лен, а Земля-то нас никогда не услышит - волны не проходят.
- Откуда ты знаешь?
- А я утром запустил "Дельту" на длинную орбиту. Локатор фиксировал ее
до трех тысяч, а потом - как отрезало. Через два часа, когда расстояние
уменьшилось, - пожалуйста, все в порядке. А с корабля, с настоящего
передатчика, сигнал проходил все время.
- Она и сейчас на орбите?
- Да. Я оставил передатчик включенным. Конечно, до Земли он не
достанет, но, может, кто-нибудь будет пролетать. Услышит SOS, сядет и
заберет нас на Землю.
Олег заснул в кресле перед камином. Книжка упала на пол, рука,
свесившаяся через подлокотник, налилась кровью, потемнела, резко
проступили набухшие жилы. "Как он устает!" - подумала Лена. Она выключила
верхний свет и подошла поднять книжку. Олег что-то невнятно пробормотал во
сне, зашевелился и перевернулся на правый бок. Сетка у него на голове
немного сдвинулась, и Лена увидела красные отпечатки там, где проволочки
вдавливались в кожу. "Еще сетка эта ужасная, как он ее терпит?" Она
осторожно сняла сеточку с головы мужа и сунула в карман куртки.
День четыреста семьдесят шестой
Первое, что увидел Олег, выйдя утром на поверхность, был корабль. Его
верхушка сверкала за рощей в лучах поднявшегося солнца. Сначала он не
поверил, но, когда пробежал через рощу и остановился на опушке, корабль
открылся весь - покрытый окалиной, высокий, на трех могучих опорах,
врезавшихся в опаленные камни. Люк был открыт, внизу стояли двое в
скафандрах.
Его заметили. Ждали, повернувшись лицом; один положил правую руку на
пояс. В люке появилась третья фигура.
Метров за двадцать Олег перешел на шаг. Приблизившись, остановился и
тихо сказал:
- Ну, здравствуйте, земляки.
...Капитана Олег узнал. Это был Стил Т.Дэвидсон, командир трех
звездных. Герой Земли. Олег представился:
- Олег Блинов, планетолог. "Регул-Гамма".
- Стил Дэвидсон, командир. "Сириус-Бета".
- Мистер Дэвидсон, я хотел бы побеседовать с вами наедине.
Капитан удивленно приподнял бровь:
- Пожалуйста. Садитесь, прошу.
- Скажите, вы идете на Землю?
- Да.
- Мне нужно на Землю. Мой корабль поврежден.
- Мы видели его на орбите, вашу записку прочли.
- Да... Вы сможете взять меня с собой?
- Конечно, Олег.
- Но, видите ли, Стил, я здесь не один. Со мной жена и ребенок.
- Мы можем взять и их.
- Нет, Стил, они должны остаться. Я не могу сказать вам всего, но...
они не могут улететь отсюда.
- Вы не боитесь оставить их на планете?
- Нет, здесь безопасно, они хорошо устроены. Вы сами увидите. Но взять
я их не могу. И объяснить вам подробнее тоже не могу...
- Вы не находите, Олег, что это звучит странно?
- Конечно, Стил, но я больше ничего не могу вам сказать.
- Ну хорошо. А что вы скажете им?
- Я скажу, что вы идете на Сириус, что вы дадите о нас знать на Землю,
что за нами пришлют корабль. Я улечу с вами, но они не будут знать об
этом. А потом я вернусь за ними.
- Так... А что я скажу команде?
- То же самое. Или что сочтете нужным. А теперь, - Олег встал, - прошу
вас и весь экипаж посетить мой дом. Да, здесь можно ходить без скафандров.
Планета абсолютно безопасна - в смысле атмосферы и микроорганизмов.
Бластеры на всякий случай возьмите.
Обед прошел очень хорошо. Американцы хвалили все - и дом, и стол, и
хозяев, особенно хозяйку. С удовольствием возились с Сашкой - таскали его
на руках, пели непонятные песенки, а он весело гукал и таращил глаза.
- А теперь, - Дэвидсон встал, - нам пора. Завтра, в восемнадцать часов
бортового времени, мы стартуем.
- Мы придем, - сказал Олег. - А сейчас я провожу вас до корабля.
Олег чувствовал себя негодяем. Необходимость расстаться с Леной и
Сашкой угнетала его. В нем боролись два желания: вернуться на Землю, жить,
как все люди, и навсегда забыть о страхе или остаться здесь, с любимыми
людьми, на планете, где он научился быть властелином, но все равно
оставался рабом - рабом своего страха. Вернуться - и стать человеком. И
быть одиноким. Или остаться с любимыми людьми. Но разве они люди? Они
ненастоящие. Он сам их создал. А Сашка? Он настоящий или нет? Или
наполовину? Улететь - и предать. Пусть ненастоящих, но любимых. И любящих.
Или остаться честным перед ними и собой - и остаться здесь навсегда, и всю
жизнь тосковать по голубому небу и настоящим людям. И ненавидеть этих...
День четыреста семьдесят седьмой
Они уже попрощались с американцами и отошли подальше, к опушке рощи.
Лена держала на руках спящего Сашку, Олег взглянул на них и вдруг понял,
что ничего ему не хочется так сильно, как остаться здесь, с ними. Но он
тут же подавил в себе эту мысль и сказал:
- Лен, подожди немного, я забыл одну штуку. Сейчас смотаюсь на корабль
и вернусь, это всего десять-пятнадцать минут.
Он даже не поцеловал их на прощание.
В шлюзе "Сириуса" он остановился, упершись рукой в стену, зажмурился,
прикрыл глаза ладонью. Сосредоточился. Постоял так несколько секунд.
Открыл глаза. Рядом с ним стоял, упираясь рукой в стену, человек в
потертом комбинезоне. Вот он поднял голову, посмотрел направо, потом
налево - и повернулся, стал, глядя на него.
- Олег, - тихо сказал Олег, - это ты... или я? Черт, как обращаться к
самому себе?
- Да, Олег, это я. В смысле ты.
- Ты ведь все знаешь, все понимаешь?..
- Да, я все знаю, все понимаю.
- Ты сделаешь все как надо. И еще: я создал тебя не совсем таким, как я
сам. Ты лучше. Честней, смелей... Ведь ты же любишь их, верно? И для тебя
не будет проблемы - уйти или остаться.
- Все верно, Олег. Не бойся. Счастливо!
- И тебе... Ну - давай!
Они крепко обняли друг друга и поцеловались. Потом двойник повернулся и
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг