Юрий Маркушин.
Т Е Н И К А Р Г Е Н А.
психологическая фантастика
Стрела взметнулась из-за кручи. Черным штрихом вырисовалась на фоне
огромного, в пол-неба, заходящего голубого солнца, нетерпеливо взвизгнула
и скрылась из виду.
Ни стрелка. Ни жертвы. Ни звука.
Влад устало присел на краешек бархана. Высокие голенища сапог побелели
от пыли. Хотелось пить.
Хотелось знать, что происходит. Хотелось верить в свои силы.
Влад - широкоплечий русый космодесантник с Земли, из тех отчаянных
парней, что в свое время осваивали полосу неприступности в туманности Зноя.
Вновь он один на один с непримиримой реальностью.
Пустыня не располагает к откровенности - молчаливый и тяжелый путь. В
ее неразговорчивости можно усматривать глупость, тупость. Но, высыпав
песок из сапога и перемотав допотопные портянки, вновь встаешь и идешь
дальше, тяжело переваливаясь на зыбком песке.
Великий безводный молчальник не меняет правил игры. И ты, чертыхаясь,
умничая, юродствуя, следуешь им. Сто сорок верст, как одну надлежит
прошагать под палящим солнцем из конца в конец, рука об руку с
проносящимися над головой миражами. "Где он, конец этого пути?"
Шуршат безногие твари, торопливо зарываясь вглубь. Стремительно
остывает раскаленное небо.
"Пора монтировать ночлег." Некстати болью отозвалось в сердце
воспоминание об Эол. "Эол. Где она? Где все?"
В сорокоградусный мороз каргенской ночи спасает только вывернутая
наизнанку и запахнутая со всех сторон доха из ветвистого арху -
круторогого мохнатого зверя, могущего напомнить земного оленя, если бы не
шесть коротких и кривых ног по бокам.
***
"Эол." Для Эол это был первый полет в космос. На ее родной планете
Свифтофф в системе Сангарион путешествовать вообще не принято. Люди всю
жизнь оставались там, где родились, и вряд ли их можно в этом упрекнуть.
Особенно отсюда, из пустыни.
Но Эол - совсем другая. Нет, по виду и анатомии она конечно типичный
свифтоффский гуманоид. С огромными овальными глазами на смуглом лице и
слегка вьющимися сиреневыми волосами.
И, все-таки, не такая, как ее соплеменники. Ее влекло неизведанное. Она
и попала на "Витязь"
потому, что победила на конкурсе по преодолению трудностей
существования скользеножных грибков вне Свифтоффа, и настолько очаровала
своим эмоциональным подходом жюри Межзвездной Ассоциации, что ей
безоговорочно присудили первое место и путевку в исследовательский круиз
по малоизученным галактикам.
Отныне свифтоффская девушка - стажер-исследователь - обживала новый для
себя мир, сплошь насыщенный техникой. Влад, космодесантник третьего
уровня, в меру своих сил помогал ей в этом.
Эол с опаской бродила по коридорам "Витязя", одинаковым и днем и ночью
из-за немеркнущего света люминесцентных ламп. Она боялась дотронуться до
чего-либо здесь и шла по середине пружинящей под ногами дорожки.
Миновав очередной рычаг или кнопку в стенной панели, она чувствовала
видимое облегчение, но только... до приближения следующих.
Прогулка по кораблю для нее постепенно превратилась в муку, и под любым
предлогом она старалась держаться своей каюты. Здесь, по крайней мере, она
знала, чего ждать от восемнадцати маленьких кружков - точек общения с
таинственным и недоступным механизмом, именуемым "Витязем".
На ее родной планете вовсю использовались генетические мутанты:
великоразмерные, как башенные краны или крошечные, видимые лишь в
микроскоп.
Подобный симбиоз устраивал всех обитателей Свифтоффа, и к технике они
прибегали с крайней неохотой.
Влад отчаялся в попытках перевоспитать девушку.
Он объяснял, раскручивал крепежные болты, снимал панели и обнажал
начинку корабля.
Стажер слушала, на перебивала, со страхом смотрела в оголенное нутро со
спутанными трубками, шарнирами и перемигивающимися лампочками, и ее
охватывало острое чувство жалости к огромному, пусть не живому, как уверял
Влад, но все же живущему созданию. Она просила поскорее закрыть крышку и
поставить панель на место.
И еще осторожнее нажимала, даже не нажимала, а поглаживала кнопки
управления в каюте, вслух повторяя свою просьбу. Ей казалось, что она без
спроса вселилась в корабль и ей было неловко от этого. Но даже Влад не мог
ее понять.
***
Все когда-нибудь подходит к концу. Подползла к концу и жесткая каргенская
ночь.
С первыми лучами местнего солнца - голубой Тэннэ, Влад прежде всего
горстями тщательно обобрал снег со шкуры, - вода здесь большая редкость, а
ее запасы подходили к концу.
Всю воду он нес за плечами - то немногое, что удалось умыкнуть у
каргенских охранников. На Каргене почти все делается из стекла, странный
обычай: вода и та разлита по бутылкам.
Влад свернул свое нехитрое лежбище и двинулся в путь. Но не успел он
отшагать и полверсты, как густой и протяжный вой выплеснулся навстречу
из-за высоченных барханов.
Юноша замер на месте. Вой повторился - низкий, тягучий, с надрывным
клекотом, в нем было что-то от несущегося по склону горного потока.
Влад сглотнул подошедший к горлу комок и огляделся по сторонам.
Каргенская пустыня приучает к осторожности суждений, но на этот раз
сходство с водой было поразительным.
В этот момент звук, достигнув высшей ноты, замер, завибрировал и стих,
словно ушел в песок. И снова - никого и ничего вокруг, одни только
песчаные барханы.
Тонкий свист ветра. Легкое шуршание. Что-то мелкое прыснуло из-под ног.
Влад сощурился, но углядел лишь тощий и облезлый хвост пятнистой
ящерки, которая торопливо зарывалась в песок. Ящерица дернулась раз-другой
и застыла на месте. Ее хвост теперь удивительно походил на стеклянную
сосульку - такая же блестящая. Нелепо и неподвижно он торчал наружу.
"Ха, уснула она что ли? И чего испугалась?
Подумаешь, водопад в пустыне - обычное здесь дело,"
- но шутка не убедила ни местную жительницу ни его самого. Влад
продолжал неотрывно обшаривать глазами песчаный гребень. - "Сейчас ох как
не помешало бы отправить на разведку за барханы мое собственное
восприятие!"
Влад, как и всякий космодесантник третьего уровня обладал способностью
концентрировать свое сознание в надматериальном кольце, называемом в быту
по-разному: внешним взглядом, восприятием и даже душой. Так что,
вытряхнуть душу он мог всерьез и в любое время. Почти в любое время.
Увы, сейчас об этом нечего было и думать, до захода Тэннэ, по крайней
мере. Влад из-под ладони с осуждением глянул на голубое светило. Прошедшее
зенит, но все еще достаточно высоко подвешенное, каргенское солнце жгло
нещадно. "Разве что..."
Влад быстро сбросил поклажу, куртку и затенил свою такую
многофункциональную голову. "...выглянуть чуток в тенечке?"
От зашторенного неба не дохнуло прохладой, на что втайне рассчитывал
Влад, но свирепая Тэннэ исчезла. Влад замер и краешком восприятия
высунулся наружу. И хотя раскаленное небо обжигало взгляд, он заставил
себя оглядеться. "Ничего нового. ХотяЕ Вот это что?"
Над белым песком вдаль чередой уплывали едва заметные прозрачные
контуры. Тонкие как лепестки и невесомые на вид, они бесшумно скользили
над песчаным склоном.
- ?!
Проследив к их истокам, юноша уперся взглядом себе под ноги - в свою
собственную тень. "Черт-те что!
Быть того не может!"
Прямо с раскинувшегося под ногами пятна без света одна за другой
отслаивались и поднимались в воздух полупрозрачные копии космодесантника с
карикатурно расставленными ногами и кривобоким квадратом вместо головы.
"Чу-де-са!"
Увы, его умилению в этот день не суждено было разгуляться.
Вновь взревел "горный поток", и на верхушке ближайшего бархана
вырисовался мохнатый приземистый зверь с узкими прорезями на морде,
настолько глубокими, что самих глаз не было видно. Встряхивая вытянутой
вперед пастью, густо поросшей шерстью, и перебирая тремя парами коротких
кривых лап, зверь уверенно двигался по развешанным над пустыней контурам,
как по следу.
Пятиметровой длины и не менее ста пудов весом - исполинский то ли лев,
то ли ящер тяжело скатился со склона и, слепо поводя мордой, остановился в
каких-нибудь десяти шагах от юноши.
Влад втянул восприятие назад и затаил дыхание.
Тускло полыхнули голубые отблески в пустых глазницах чудовища.
Отвратительно чавкнув, зверь задрал кверху голову и протяжно завыл.
Замогильным холодом повеяло от отпевающего свою жертву хищника.
"Врешь! Не на тогоЕ" - вязкое безразличие опустилось на голову.
Стеснило грудь, сердце почти остановилось. Юноша равнодушно взирал на
распад своего "Я" и через его призму - на подошедших вплотную сразу двух
"львов"-близнецов, - почему-то для каждого глаза своего.
Перед самым лицом зевнули распахнутые челюсти с отвислой слюной,
льющейся на песок.
Потемнели и они.
Тонкая... мелкая... искорка... в непроглядной ночи: голос, запах,
светлые волосы, ветерок и шелест листвы... "Где это? Какой знакомый запах!
Кто это?
Зачем?" Светлячок мечется в темноте. "Чего он боится? Глупый, да это не
страшно и не больно!" Эол протягивает к нему руки. "Связанные?! Какое у
нее бледное лицо! Ее рот туго стянут платком. Она что-то пытается
крикнуть! Погоди, я не слышу.
Сейчас, сейчас сниму с тебя эту тряпку."
"Берегись, Влад!"
Юноша молниеносно открыл глаза.
Нависающие рядами желтые мокрые скалы смыкались над ним. Мечущийся в
смрадной луже толстый и плоский червь, похожий на огромный язык, тянулся к
нему.
"Бутылки!" - мелькнула отчаянная мысль.
Раз, два, три - град осколков ссыпался по отполированным бокам
нависающих клыков. Четыре, пять - червь отпрянул назад и перед глазами
Влада во всей красе возникла образина каргенского "льва" с застрявшими
между зубами осколками бутылочного стекла.
Опешив от неожиданного сопротивления, "лев"
присел на две пары задних лап. Он мотал головой и царапал перед собой
воздух передними когтистыми лапами.
Но и юноша после короткой борьбы задыхался. Все тело затекло и ломило.
Он не мог пошевелить ни рукой ни ногой.
Шумело в голове, давило на грудь, хотелось хоть глотка чистого воздуха.
Грудь ломило от перенапряжения. Рука рванулась к лицу: "Вдохнуть
воздух! Разорвать плотно сомкнутый рот! Воздуха!"
Пальцы скользнули по гладкой, без впадины, холодной поверхности... И
пять кровавых полос окрасили небо в багровый цвет.
Не раздумывая ни секунды, Влад принялся остервенело бить оставшиеся
бутылки о собственную голову. Боли не было - словно удары не достигали
цели. Глухие и незвучные удары.
После третьего фонтана осколков - глубокая трещина пересекла горизонт,
и сразу волна сладкого воздуха и протяжный вой хлынули вовнутрь.
Высвободив левую руку, юноша содрал с лица прозрачную упаковку с
вывернутыми наизнанку его собственными чертами и, обрезаясь об острые
края, выбрался сам из пустотелой стеклянной статуи.
Обезглавленная копия и оригинал встали бок о бок перед вовсю
наступающим хищником.
Юноша не мог надышаться знойным воздухом, но его враг не дремал.
"Лев" довольно проворно передвигался по песку, и после каждого
звериного рыка кроме боли в барабанных перепонках Влад находил стеклянные
чешуйки у себя на лице.
- Ого-го! - упиваясь свободой, восхитился землянин. - Этот зверь не
чета медлительным каргенянам! Окукливая свою жертву о-стекле-не-вающим
воем, он, небось, легко добывает себе пропитание. Но здесь ты не на того
напал! На всякий вой найдется свой мираж!
Опьяненный свежим воздухом и своей удачей юноша упустил мгновение,
когда "лев" прыгнул.
С душераздирающим ревом, несущем в себе стеклянные оковы, монстр
распластался в воздухе и выбросил вперед передние лапы.
Но быстрее ревущего снаряда устремились вперед его когти, ставшие почти
метровой длины. Или даже еще длиннее. Их острые концы, прозрачные и почти
неразличимые на свету, вспороли песок вокруг Влада задолго до приземления
самого "льва".
Отброшенный в сторону юноша тщетно рылся в котомке в поисках еще одной
бутыли. Последнюю он только что метнул в надвигающееся по склону чудовище.
Юноша бросил взгляд на Тэннэ, - та перевалила через зенит, но до
заката, когда станет возможным внедриться в мозг хищника и утихомирить
его, еще очень и очень далеко.
- Похоже на то, что мы с ним будем драться прямо сейчас... - судорожно
соображая, прошептал космодесантник. - Если, конечно, поедание меня
считать дракой.
***
Последний голубой луч Тэннэ погас за горизонтом, когда усталый юноша
привалился к туше поверженного великана.
С расплющенной от страшного удара головой каргенский "лев" раскинулся
на утоптанной песчаной площадке.
Расколотый надвое прозрачный молот - причина смерти зверя - лежал
неподалеку. Вокруг, повсюду были разбросаны детали невиданного на Земле
механизма - все до единой из стекла: шестерни, упоры, балки.
В их соединении угадывалась конструкция то ли башенного крана, то ли
стенобитной машины - еще одна странная особенность Каргена - под палящими
лучами голубого солнца самые нелепые мечты могли воплощаться в стекле.
"На этот раз Карген уровнял наши шансы. Но собирать ударный механизм из
зыбких воображаемых миражей, да еще под самой мордой шестиногой смерти, -
это, скажу я вам ...!" Влад энергично помотал головой и вонзил стекляный
клинок в песок по самую рукоять:
"Все окутано тайной на этой планете. Одна из них и заманила нас сюда."
***
В тот злополучный день они с Эол рассматривали звезды в обзорном
иллюминаторе, - вполне достойное и невинное занятие.
- Сколько времени уже мы летим на космическом корабле, а я все не могу
привыкнуть: ну, как это, - Эол развела ладони в стороны, - можно
перелететь со звезды на звезду?
Влад взъерошил свои волосы, как делал в самых затруднительных случаях,
и начал пространный рассказ о всемирном тяготении, реактивном двигателе и
ядерных реакциях.
Эол во все глаза смотрела на Влада. Ее зрачки - подвижные угольки -
перескакивали с одной черточки его лица на другую. Упрямый, то и дело
морщинящийся лоб с увлеченно подпрыгивающими бровями. Глаза, изливающие
теплоту и убежденность. Что-то такое серьезное говорящий рот со смешными
ямочками в уголках. Она и не пыталась его слушать. Его уверенность
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг