академики, принявшие в свой кружок подающего надежды аспиранта. - Естественно,
он же без них - ноль без палочки. А они растут в собственных глазах, общаясь с
офицером спецслужбы. Получается, не простые шизики, а серьезные люди. Тьфу, у
нас даже реклама этот трюк использует: "Методики, разработанные спецслужбами
СССР и США", "Таблетки для секретных агентов теперь доступны всем", "За этим
препаратом безуспешно охотились секретные лаборатории КГБ и ЦРУ, а теперь он -
в открытой продаже". В принципе понятно, мы людей так пыльным мешком трахнули,
что они миф о наших всемогуществе и вездесущности переносят на всякое дерьмо в
яркой упаковке. Чужие - ладно, а наш-то, наш с какого хрена умом тронулся! Или
есть в них то самое могущество?"
Он еще раз прошел камерой по лицам четырех гостей.
Самый пожилой, обрюзгший и неестественно бледный, как вурдалак, сидел,
сгорбившись, широко раздвинув толстые короткие ноги. Двойной подбородок
лоснился от пота. Вурдалак время от времени вытирал лицо платком, и тогда в
кадре возникала дряблая рука в старческих пятнышках. Темные пятна пота
расползались по бокам рубашки. Широко распахнутый ворот открывал грудь,
поросшую густой седой шерстью.
Второй мужчина, лет сорока пяти, с костистым лицом и тяжелым взглядом,
сидел напротив Ролдугина, говорил размеренно и терпеливо, как преподаватель на
семинаре у бестолковых студентов, каждую фразу заканчивал мягким хлопком по
столу. Слушая других, машинально поглаживал высокие залысины, покусывал чуть
оттопыренную нижнюю губу. На безымянном пальце правой руки поблескивал перстень
с темным гладким камнем.
Больше всего не повезло с женщиной. Из категории вечных девочек, несмотря
на далеко не школьный возраст. Подседерцев специально поймал в кадр ее правую
руку, обручального кольца не было. Непоседливая и гомонливая, как галка,
женщина встревала в разговор и, захватив его нить, ни за что не желала ее
отпускать. Глаза то вцеплялись к лица мужчин, то мутнели и делались по-птичьи
бездумными. Именно в эти мгновения женщина и начинала говорить, скороговоркой
выстреливая фразы из "Махабхараты" и "Бхагаватгиты", где самое короткое слово
содержало минимум пятнадцать букв.
Последний сидел вполоборота к окну, свет падал так, что хорошо рассмотреть
его не удавалось. Был он моложе всех, не больше тридцати, голос ровный,
какой-то замороженный, начисто лишенный эмоциональной окраски. Фразы короткие,
больше для поддержания разговора, чем для активного участия. Когда он потянулся
за пепельницей, Подседерцев успел поймать крупным планом лицо. Сразу же
поразило выражение: холодное и непроницаемое, как у монаха. Губы, красиво
очерченные, были неподвижны и безжизненны, словно прилепленные к лицу. А вот в
глазах - живой блеск и неприкрытая ирония. И смотрели они в эту секунду точно в
глазок видеокамеры.
Подседерцев посмотрел на часы - пора.
- После моих фраз - панорамой по лицам. А молодого старайся чаще брать
крупным планом, - проинструктировал он "технаря", уступая ему место за пультом.
Бесшумно вышел из комнаты. Квартира раньше была коммунальной. Служба через
"подшефную" фирму облагодетельствовала жильцов, разбросав их по разным концам
Москвы. Ремонт сделали скромный, только бы ликвидировать последствия
совместного пребывания на ограниченной площади трех семей, бабки и алкоголика.
Для простой агентуры вполне годилось. Возникни нужда - опять же через "фирму
друзей" можно забабахать евроремонт и поселить "коммерсанта", чтобы пускал пыль
в глаза клиентам, перед тем как разложить их в интимных позах под бдительным
оком видеокамеры.
Подседерцев бесшумно прокрался длинным коридором к входным дверям.
Постоял, прислушиваясь к разговору за дверью напротив, там Ролдугин, сам того
не зная, доводил клиентов до кондиции. Громко завозился с замком, приоткрыл
дверь и захлопнул. Успел только изобразить на лице улыбку, как Ролдугин быстро
протопал по паркету и распахнул дверь в комнату.
- Юрий Михайлович, ждем, ждем! - Он протянул руку, зачем-то подмигнув,
хотя "мэрский" псевдоним Подседерцев не запомнить просто не мог.
- Извините, попал в пробку. - Подседерцев, мимоходом пожав руку Ролдугину,
прошел в комнату. Верный правилу "больше трех, руки не пожимают", ограничился
общим приветствием:
- Добрый день.
Все дружно кивнули. И сразу же четыре взгляда скрестились на нем, как лучи
прожекторов на самолетике в ночном небе. Пожилой посмотрел из-под полуопущенных
век, как толстая лягушка на мотылька; мужчина пристально, словно прицеливаясь;
женщина, как пичуга, увидевшая что-то блестящее в траве, даже голову свесила
набок; молодой - как-то вскользь, задержавшись на руках Подседерцева.
- Юрий Михайлович- виновник нашей встречи,- представил Подседерцева
Ролдугин. Указал на свое место в кресле, там камера снимала со спины, а сам
приставил к столу еще один стул.
Подседерцев грузно опустился в кресло. Обвел взглядом сидевших напротив.
Молодой сидел по правую руку, за Ролдугиным, и снова толком его разглядеть не
удалось.
- Как мне вас называть? - спросил Подседерцев, ни к кому не обращаясь
персонально.
Ожидал, что первой откликнется женщина, на худой конец - мужчина, но голос
подал пожилой.
- Думаю, наши имена, как и ваше, в данном случае не имеют никакого
значения, - прохрипел он сквозь тяжелую одышку.
Судя по молчанию, это было общим мнением.
- Хорошо, тогда к делу. - Подседерцев выложил на стол конверт. - Меня
интересует один человек. - Он показал фотографию.
Карточка пошла по рукам. Каждый смотрел по-своему: пожилой словно делал
одолжение, женщина - пристально, округлив птичьи глаза, мужчина рассматривал
лицо на фото дольше всех, нервно покусывая губу, потом передал фотографию
самому молодому. Тот лишь мельком взглянул, толкнул по столу к Подседерцеву и
отвернулся к окну.
- Что можете о нем сказать?- Подседерцев опять сознательно не обратился ни
к кому персонально. Больше всего интересовало, изменит ли его появление
распределение ролей в группе. От него не укрылось, что все посмотрели в сторону
молодого человека, слово предоставляя ему слово. Но он промолчал.
Тогда начал мужчина:
- Он недавно перенес операцию на брюшной полости. Еще не начал ходить.
- Язва двенадцатиперстной, - уточнил пожилой, промокнув лицо. - Не дурак
выпить, хотя это до добра не доведет. В роду- наследственный алкоголизм.
Женщина раскурила длинную сигарету, закинула ногу на ногу. Взгляд стал
отсутствующим, смотрела куда-то под стол, очевидно, на носок туфельки.
- Вадим Ильич прав, - произнесла она, на этот раз растягивая слова. -
Мальчик рано потерял отца. Какая-то трагедия... Вижу много крови. Правильно...
Да, виновата водка. Мальчик это не раз слышал. Мать вышла замуж второй раз, и
это стало еще одним ударом по психике ребенка. Рано стал взрослым. В нем живет
тяга к насилию, подавлению. Только так, он считает, можно контролировать
ситуацию и избежать предательства. Классический невропат. Да! - Женщина
встрепенулась. - Он - левша!
- Достаточно, - кивнул Подседерцев. "Все правильно, только мальчику
тридцать восемь". - У вас есть, что добавить? - обратился он к молодому
человеку.
- Ничего существенного. - Губы растянулись в холодной улыбке. - За
исключением того, что вы имеете к нему некое касательство. Предполагаю, по
служебной линии.
- Угадали! - не стал таиться Подседерцев. На фотографии был его
сотрудник - Коля Великанов. Для чистоты эксперимента выбрал знакомого, в данный
момент доподлинно находящегося в известном Подседерцеву месте. - Вы не могли бы
определить его местонахождение?
- Это к Майе, - ответил на его взгляд молодой человек.
Майя пожала острыми плечиками, стрельнула глазками в Подседерцева.
- В Москве, где же ему еще быть?
- А конкретно?
Она на секунду прикрыла глаза, глубоко затянулась сигаретой, медленно
выпустила дым сквозь свернутые трубочкой губы.
- Там много деревьев... Какой-то парк. - Она еще раз затянулась.
-Трамвай... Да, вечером в палате слышно, как мимо идет трамвай. - Сергей
Игнатьевич, - обратилась она к Ролдугину, - дайте-ка карту.
Тот послушно достал из внутреннего кармана пиджака буклетик. Развернул на
столе.
Женщина, закрыв глаза, повела острым пальцем над картой. Вдруг палец стал
сам собой описывать концентрические круги, пока темно-красный ноготь не
уткнулся в бумагу.
- Здесь! Белое высотное здание.
Подседерцев молча выжидал, что будет дальше. "Я не Ролдугин, меня на
мякине не проведешь! - подумал он, не сводя взгляда с лица женщины, глаз она
еще не открывала. - Сначала надо искать рациональное объяснение, а уже потом,
если его нет... Лучше не искать вовсе! Фантазия от версии отличается одним-
мерой реальности. Дай себе волю, в бытовом убийстве по пьяни первым делом
начнешь подозревать марсиан. А моя версия проста. Если верить досье, Майя долго
работала на МВД Союза, с Ролдугиным и его людьми почти три года общается,
кто-то мог и ляпнуть, где находится госпиталь ФСБ. А догадаться, что Кольку с
приступом язвы повезут именно туда, для этого не надо быть Кашпировским".
- Вы мне мешаете! - Майя нервно дернула плечиком. - Спокойно, спокойно...
- Она крепче зажмурилась, веки сделались морщинистыми, сразу выдав возраст. -
Двухместная палата на третьем этаже. Да... Ваш человек лежит у окна. У окна...
- Она распахнула глаза, с улыбкой посмотрела на Подседерцева. - Хотите деталь,
чтобы сразу поверили? У него на тумбочке стоит красный термос.
- М-да. - Подседерцев отвалился в кресле. Термос там, действительно, был.
Сам видел на прошлой неделе, когда с замом ездили навещать Кольку.
- Внутри что-то противное. - Майя поморщилась. - Бурда какая-то.
Мужчина взял ее за запястье, Подседерцев отметил, что зрачки глубоко
запавших глаз на мгновение расширились, как у кошки.
- Майя прекрасно считывает информацию, - произнес мужчина, не отпуская ее
руку, - но у нее не хватает логики, чтобы точно встроить ее в ситуацию. Если
больной лежит в хирургическом отделении, а, как мы уже знаем, иммунитет у него
понижен ввиду постоянной алкогольной интоксикации, почему бы не предположить,
что заживление идет сложно, а в термосе нечто, ему способствующее? Горькое и
вяжущее на вкус. Так, Майя?
- Да-а. - Она не спешила освободить руку, лишь пошевелила пальцами.- Не
мешайте... Горький, странный вкус... Напоминает сургуч.
Подседерцев знал ответ: Великанов сам пожаловался, что жена каждый день
приносит эту гадость, от которой с души воротит, как от теплой водки, но пить
надо, хотя бы во искупление предыдущих грехов.
- Мумие с горячим молоком, - подытожил мужчина, отпустив руку Майи.
- Да, - подтвердила она. - Приносит женщина.
Подседерцев покосился на притихшего Ролдугина, у того на лице сияла
улыбка, как у режиссера после удачного выступления любимых питомцев.
- Коль скоро мы сдали экзамен, может, перейдем к более интересному? -
сквозь отдышку просипел пожилой мужчина.
Подседерцев достал еще одну фотографию, протянул ему.
- Пожалуйста, все о нем, с той же тщательностью.
Пожилой всмотрелся в лицо на фото, брезгливо скривился, передал Майе, та
склонила голову набок, хмыкнула и передала мужчине. Тот смотрел дольше всех,
потом поднял на Подседерцева недоуменный взгляд. До молодого карточка не дошла.
Вернее, едва прикоснувшись - фото лежало лицевой стороной вниз, - он придвинул
его к Подседерцеву.
- О мертвых или хорошо, или никак, - усмехнулся он.
- Этот человек мертв? - удивился Подседерцев.
- Уже давно, - ответил мужчина.
- Ребята, ну почему сразу же мертв? - встрепенулась Майя. - Возможно, он
находится в коме. Поэтому мы его и не чувствуем.
- Скажи еще, что его заключили в магический круг! - поморщился мужчина. -
Он не может быть в коме. Подумай сама, почти полгода не подавать признаков
жизни, имея за спиной такой четкий образ смерти!
- В тебе говорит несостоявшийся медик, - обиделась Майя. - А я считаю, что
в нашем мире возможно буквально все. Бесконечность Вселенной предполагает
бесконечное число вариантов в ней. Почему ты рассматриваешь всегда лишь один?
Кстати, в коме можно пробыть и дольше!
- Только под аппаратом искусственной жизни, моя дорогая, - начал было
мужчина, явно задетый, но тут вмешался пожилой:
- Он мертв. Мертв давно. Тело успело разложиться. - Он восстановил
дыхание, потом продолжил: - Этот человек - убийца. За это и поплатился.
- Нет, Леонид Матвеевич,- перекинулась на него Майя. - Солдат не убивает,
а отнимает жизнь у врагов. Это принципиальная разница. Просто он чрезмерно
отяготил карму, и Колесо Сансары совершило свой оборот.
Следом она выдала длинную фразу, сплошь состоящую из санскритских слов.
Мужчина вступил в спор, Ролдугин поддакнул ему - и понеслось.
Подседерцев молча разглядывал фото: открытое мужественное лицо, короткий
бобрик выгоревших волос. Майор Слободин, без вести пропавший в Чечне. Он вытер
холодную испарину со лба. Поймал острый, испытывающий взгляд молодого. Тот
по-прежнему сидел вполоборота к столу, демонстрируя свою полную непричастность
к набиравшему обороты спору. Ждал, явно ждал продолжения.
Подседерцев набычился, как боксер перед рывком на противника. Внутри
медленно закипала злоба.
"Птички божьи, блаженная нищета! Всегда рядом, всегда готовы, закатив
глазки, давать прогнозы, но никогда не разделят ответственности. Цацкаться с
ними может только Ролдугин, сам уже умишком тронулся. Либо мы их используем в
конкретных целях, либо они нас заставят реализовывать свои бредовые видения".
- Попрошу минутку внимания! - Подседерцев дождался, пока спорящие
замолчат. - Скажу сразу, я не отношусь к тем, кто огульно отрицает
нетрадиционные методы. Иначе меня бы здесь не было. Конечно, я не столь
эрудирован в этих вопросах. - Последовал кивок в сторону Ролдугина. - Но только
что имел возможность убедиться, что они открывают широкие перспективы в нашей
непростой работе. - Он обвел взглядом притихших экстрасенсов, убедился, что
вступление произвело должное впечатление. - А теперь к делу. Нам удалось
вычислить преступную группу, готовившую крупный теракт в Москве. - Подседерцев
соврал привычно и легко, как умеют только опера. - Исполнителей мы умеем
находить и брать. Но меня интересует организатор. К сожалению, у нас ничего на
него нет, даже словесного портрета. Человек этот чрезвычайно опасен. Умен,
расчетлив, жесток. Умело манипулирует исполнителями. Но он ими легко
пожертвует, стоит нам сесть ему на хвост.
- В каком смысле пожертвует?- переспросила Майя.
- Убьет, - коротко ответил Подседерцев. - Он будет подбрасывать нам труп
за трупом, чтобы еще больше запутать следы. Мы хотим избежать ненужных жертв и
не потерять темпа. Поэтому я обращаюсь к вам за помощью. Возможно ли его
вычислить?
- Возможно все, но вероятность отдельно взятого события бывает крайне
мала. - Мужчина принялся поглаживать высокие залысины.
"Ты хоть понял, что сказал?" - чуть не сорвалось у Подседерцева.
Пожилой закряхтел, подтянул короткие ноги, перевалился в кресле, вытянул
на столе руку. На сгибе локтя, отметил Подседерцев, сально отсвечивала полоска
пота.
- Вы употребляете единственное число, Юрий Михайлович. А между тем речь,
насколько я понял, идет о преступной группе. .Что это - ошибка или позиция?-
поинтересовался он.
- Любая организация - продукт невроза ее лидера, - после секундного
размышления ответил Подседерцев. - Армия Наполеона - это лишь средство для
удовлетворения амбиций Наполеона. Поэтому меня прежде всего интересует лидер.
- Понятно. - Пожилой мужчина удовлетворенно кивнул. - Дайте мне вашу руку.
- Он пошевелил короткими пальцами. Прикасаться к этой пухлой лягушачьей ладони
не хотелось, но Подседерцев, поборов брезгливость, положил сверху свою широкую
ладонь, полностью накрыв лягушачью лапку. - Вы непосредственно связаны с этим
делом. Думайте только о нем. Ничего говорить не надо. Просто думайте.
Чтобы сконцентрироваться, пришлось закрыть глаза. Сначала мысли путались,
потом он заставил себя вспоминать все этапы, один за другим. Хотел начать со
звонка в приемную ФСБ, но память сама собой перекинулась на секретное совещание
на скамейке у дома Шефа. Лишь потом все пошло, как в кино, кадр за кадром,
эпизод за эпизодом.
Он не видел, как второй рукой пожилой мужчина нащупал кисть женщины, сжал.
Та откинула голову и закатила округлившиеся глаза, как неожиданно заснувшая
птаха.
Подседерцев почувствовал, что из-под его ладони выскользнула холодная
лапка, и открыл глаза. Сразу же встретился с пристальным взглядом женщины. Майя
свободной рукой поднесла к губам сигарету, сделала несколько коротких затяжек.
- Достаточно, Леонид Матвеевич. - Она освободила кисть, поморщившись,
растерла следы пальцев, оставшиеся на коже.
- Приговор?- с трудом усмехнулся Подседерцев, скрыв нехорошее ощущение,
будто проснулся рядом с чужим человеком, страшновато и неприятно от собственной
беззащитности, и мыслишка точит- а вдруг что-то болтал во сне, вдруг выползло
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг