Юрий Мамлеев.
---------------------------------------------------------------
OCR: Ихтик http://www.ufacom.ru/~ihtik/ б http://www.ufacom.ru/~ihtik/
---------------------------------------------------------------
Дикая история
Андрей Павлович Куренков - монстр. Одна нога у него короче другой
(третья еще не выросла), на руках всего семь пальцев, а не десять, как
положено по творению, нижняя губа отсутствовала, уши пугали своей величиной,
глаза страшенные. Не было в них любви к людям, и вообще ничего не было, если
не считать выражения бездонного отсутствия. Да и то это выражение казалось
обманчивым.
Жил он один, в Москве, в коммунальной квартире. И никаких родственников
- ни матери, ни отца, ни жены, ни сестры. Лет ему было под сорок. Соседи по
коммуналке терпели его с момента въезда уже семь лет и поначалу очень
пугались.
Старушка Ведьма Петровна (так уж ее звали по простоте душевной) не раз
кричала на Андрюшу в кухне, стуча кастрюлей по рукомойнику:
- Страшен ты, сосед, ох как страшен... А ну-ка посмотри на меня, - и
она отскакивала с кастрюлей в угол кухни. - Если бы не уши, как у слона в
зоопарке, было б терпимо... Женихом был бы тогда, - добавляла она обычно.
Как-то, года через полтора после его появления в квартире, Ведьма
Петровна позвала Андрюшу к себе в комнатушку - жила она одна. На столе стоял
чай вприкуску.
- Присаживайся, соседушко, - умильно ляпнула Ведьма Петровна.
А надо сказать, что еще одной особенностью Андрея было то, что он почти
не говорил, иногда мычал, а иногда если скажет, то что-то такое уж совсем
непонятное.
Но за стол он сел и начал пить чаек, поглядывая своими странными
глазами на Ведьму Петровну.
- Андреюшка, - начала Ведьма Петровна, надев почему-то очки. - Вот что
я тебе скажу. Уши уже тебе не отрежешь, да и я не мастерица людям уши
резать. Бог с тобою, живи так. Я на все согласная. Мое предложение: возьми
меня в жены, выйти замуж за тебя хочу.
И Ведьма Петровна покраснела.
Андрюша, однако, никак не реагировал, все молчал и молчал.
Наконец старушонка даже взвизгнула:
- Замуж за тебя хочу!
Андрюша повел ушами, и в глазах его появилась мысль.
- Я мамке дал зарок не жениться, - произнес он.
- Да мамка-то твоя давно в могиле! - прикрикнула Ведьма Петровна. - Ей
теперь все по хрену. А мы с тобой кататься на лодках будем, в кино ходить
вместе, в театр... Чем плохо?
- Убей меня, но не пойду, - упрямо выговорил Андрюша.
- Экой ты пред рассудительный, - рассвирепела Ведьма Петровна. - Тебе,
дураку, хорошую партию предлагают, по старинке говоря. Чем нам вдвоем плохо
будет? Я старушка девственная, если не считать того, что с чертями во сне
спала... Ну это со всеми девками бывает.
- С чертями хочу, а с тобой - нет, - громко сказал Андрюша, как
отрезал.
Ведьма Петровна завелась. Встала, начала бегать вокруг стола как
чумная.
- Да ты что, да что ты, Андрей, - скулила она. - Нешто я хуже чертей?!
Посмотри на меня внимательно. Лет мне всего семьдесят пять, груди еще
сохранились, - и она горделиво выпятилась перед сидящим на стуле монстром.
Монстр на этот раз тупо взглянул на нее.
- К мамке хочу, - сказал он, осторожно оглянувшись, - Где моя мамка?
- Да в могиле же, в могиле, в сырой и глубокой. Ты что, туда хочешь?!
- Туда, - кивнул Андрюша.
- Ох, дурачок ты мой, дурачок! Нешто могила вкуснее постельки, даже со
старушкой... Помысли. Подумай. Что лучше? А сейчас брысь, иди к себе, а мое
предложение обдумай.
Андрюша встал.
- У мамки рука только одна была. Другой не было. Потому и в могилку к
ней хочу. Жалко ее...
Ведьма Петровна захихикала:
- Ишь ты, жалостливый какой. А страх на всех нагоняешь. Хоть бы губу
тебе вставили доктора да уши укоротили, а с ногами и руками черт с ними, у
других ума нет, не то что рук. Иди.
Андрюша послушно вышел.
На следующий день Ведьма Петровна сама вбежала в его комнатушку.
- Ну как?
Но Андрюша забыл о предложении, все толковал о каких-то чертях да
могилках да об однорукой мамке, и Ведьма Петровна ничего большего от него
добиться не смогла.
Но когда через два дня она опять заглянула к нему, Андрюша вдруг сам
пошел ей навстречу и сказал:
- Я согласен!
Ведьма Петровна даже подпрыгнула от радости.
Закружила потом, обняла своего монстра-соседушку, и решили они сразу же
в ЗАГС. Свидетелей взяли со двора. В ЗАГСе было до того отчужденно, что
заявление приняли - да с бюрократической точки зрения и нельзя было не
принять. Весьма миловидная девушка сказала:
- Ну что ж, через неделю заходите с цветами, поздравим вас с новой
жизнью.
Назначили день.
Ведьма Петровна напряженно его ждала, все прыгала из стороны в сторону,
точно хотела развить в себе резвость. Сосед Никитич уже больше пугался ее,
чем Андрюшу. Но глаз у Ведьмы Петровны просветлел, и в старушечьем облике
появилась женственность. То головку набок склонит и покраснеет, то песенку
(за кастрюлей на кухоньке) запоет, но не про чертей. Раньше Ведьма Петровна
все больше про чертей песни пела, длинные, умильные, со слезой, а тут вдруг
на людей перешла.
Девушкой себя почувствовала.
Андрюша даже трусы ее старческие согласился к празднику постирать, что
и сделал, правда не до конца. Внимательный стал - отмечали соседи. Сам-то он
был как прежний, но уже какой-то во всем согласный. Тень от ушей, впрочем,
была по-старому угрюмой.
Наутро, когда был назначен финальный поход в ЗАГС, Ведьма Петровна и
старик Никитич, от страху опекавший ее, постучали в комнату монстра -
дескать, пора цветы покупать и прочая. Постучали - нет ответа. Стучат,
стучат - тишина. Хоть дверь выноси. Думали, может, помер Андрюша. Со всяким
это бывает. И в конце концов - дверь снесли.
Входят - в комнате пусто. Туда, сюда, заглянули в клозет - нет нигде
монстра. Старушка - в рев, дескать, может быть, его убили и ей теперь
женское счастье не испытать. А время - уже в ЗАГС идти. Скандал, одним
словом.
Звонили в милицию.
- Кто, - спрашивают, - монстр? Фамилие?.. Нету таких в происшествиях.
Старушка с горя занемогла.
А к вечеру явился и сам герой, Андрюша. Оказывается, той ночью, перед
свадьбой, долго гулял по улицам, а потом от веселья на крышу старенького
дома через чердак забрался - и заснул там.
И проспал весь день, и свадьбу в том числе. Неприхотливый он был в
смысле сна.
Старушка Ведьма Петровна со злости всю посуду у него перебила, и бац -
сковородкой по голове, но уроду - хоть бы хны.
- Да я, Ведьма Петровна, разве отказываюсь? Я хочу. Другой раз пойдем,
- разводил он руками.
Но старушка завелась.
- Не нужен ты мне теперь, кретин, без тебя проживу. С чертями.
И так хлопнула дверью, что и жильцы все поняли: свадьбе не бывать.
Монстр заскучал. И жизнь в коммуналке потянулась после этого события
уже какая-то другая, как будто все смирились.
Ведьма Петровна в очередях засуетилась, соседи стали меньше бояться
своего Андрюшу, а старик Никитич иногда даже заходил к нему пить чай.
А у соседки Веры дочка Наташа стала подрастать, в школу ходила,
тринадцать ей уже стукнуло. Время бежало. Девочка эта всех поражала: волосы
соломенные, золотистые, прямо как из русской сказки, сама худенькая, а глаза
большие, синие - но не этим она всех ошеломляла, а выражением глаз своих,
правда, иногда и поступком удивляла. А так она больше молчала. Жизнь все
текла а текла. Время шло и шло. Иногда и драки бывали: то, к примеру,
соседке Марье покажется, что Никитич у нее колбасу пропил, то растительное
масло прольют. Монстр Андрюша по-прежнему мелькал своей черной тенью по
коридору и мычал что-то, но очень одностороннее.
А однажды его не стало. Вышел он погулять как-то летом. А перед домом
трамвайная линия. То ли задумался Андрюшенька о чем-то, может быть о судьбе,
то ли просто замешкался, но сшибло его трамваем и отрезало голову. Оцепенели
все видевшие а бабы завизжали. Среди видевших была и девочка Наташа. Вдруг
перебежала она улицу, наклонилась над головой монстра и приподняла ее.
Голова вся в крови и пыли, пол-уха слоновьего тоже как не было, но глаза
будто открыты. Наташа наклонилась и с нежностью поцеловала эту голову три
раза, как будто прощалась.
- Прощай, прощай, Андрюша, - как бы невидимо сказала она ему.
Приподнялась - все детское личико в крови перепачкано, а в глазах слезы.
Такова вот оказалась свадьба у Андрюшеньки.
Люди подошли к Наташе.
- Ты кто такая? Ты его дочка?! - кричат на нее в полубезумии.
- Никакая я не дочка, - спокойно ответила Наташа, и голубые глаза ее
засветились. - Просто я его люблю.
- Как любишь?!
- А я вас всех люблю, всех, всех, и Никитича из нашей коммунальной
квартиры, и Ведьму Петровну.
А потом посмотрела на людей грустно и тихо добавила:
- И даже чертей люблю немного. Они ведь тоже творения...
Голова монстра валялась в пыли у ее детских ног, а далеко вдали уже
раздавался свисток милиционера.
--------------------------------------------------------------------
"Книжная полка", http://www.rusf.ru/books/: 12.02.2003 15:23
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг