Эрнст Малышев
Чума XX века
Из сборника: Малышев Э. И. Марсианская мадонна, Фантастические рассказы и
повести. "Прометей", 1988, стр. 80-91.
Если бы не его очаровательная шестилетняя племянница Мадлон, профессор
Франсуа Жордье никогда бы даже не предположил, что займется вирусологией.
Девочка с отцом и матерью раньше жили на улице Понтье. В их доме случались
заболевания детей СПИДОМ. Мадлон была очень подвижной и любознательной
девочкой. Неизвестно, каким образом, возможно, во время игры кто-либо из
больных детишек укусил ее, может, она поцарапала запястье левой ладони. Во
всяком случае у девочки нашли в крови вирус. У маггери и отца он
отсутствовал.
Немного выше среднего роста, слегка заикающийся, в огромных роговых очках,
закрывающих чуть ли не половину небольшого скуластого лица, профессор
вечно торчал в своей лаборатории, опыляя и скрещивая различные сорта
кукурузы и маиса.
У Жордье была "голубая мечта" - вывести гибрид, обладающий небывалой
урожайностью и стойкостью к вредителям.
Закоренелый холостяк, профессор был абсолютно равнодушен к женщинам, если
не считать нескольких легких связей, да и то потому, что флирт присущ
каждому французу.
К кому он был по-настоящему привязан, так это к малютке Мадлон.
Бго сестра Мари неудачно вышла замуж и около года назад вместе с
племянницей переехала в его холостяцкую "хижину". Так он называл
просторный двухэтажный дом, купленный им около пяти лет назад в пригороде
Парижа.
Мари очень страдала, буквально не находила себе места, глядя на бедную
дочурку, неподвижно лежащую в постели.
Этот злосчастный вирус проявляется .по-разному. Кто быстро умирал от
обыкновенной пневмонии, кого сразу убивал рак, а Мадлон медленно угасала
от безразличия и апатии. У девочки почти полностью отсутствовал аппетит. У
нее не было никаких желаний. Только при появлении профессора в ее потухших
глазах вспыхивала искорка интереса. Она очень любила своего Франсуа,
который, в свою очередь, души не чаял в племяннице.
Однажды она растрогала профессора до слез. Как-то поздно вечером он
поднялся в ее комнату, чтобы, как всегда, пожелать ей спокойной ночи и
поцеловать в лобик. Она подняла на него удивительно красивые глаза с
длинными, загибающимися кверху ресницами и прошептала: "Фру, - она часто
так его называла, - ведь ты же поможешь мне.. Ты меня обязательно
вылечишь. Правда, Фру?"
Профессор молча кивнул головой и сразу вышел. Ему не хотелось, чтобы
девочка видела его слезы.
С тех пор он дал себе клятву - любой ценой найти средство борьбы против
СПИДа. Он должен, просто обязан сделать это. Это его долг не только перед
племянницей, это его долг перед сотнями тысяч обездоленных, несчастных
детей, обреченных на смерть по вине своих легкомысленных, а порой просто
разнузданных родителей. Ведь как бы там ни было, но в основном СПИД
передается при случайных половых связях и через кровь. Хотя в последнее
время выявлены и другие способы передачи вируса, но они чрезвычайно редки.
Не случайно эпидемия СПИДа на планете поразила уже 60 миллионов человек.
Все газеты и журналы мира заполнены сенсационными заголовками: "Чума XX
века", "СПИД не знает границ", "Угроза человечеству", "СПИД поразил высшие
эшелоны власти", "Вирус социальной опасности", "Спидоносцев - в
резервации", "Драконовские меры против спидоносцев в странах Ближнего
Востока и Юго-Восточной Азии", "60 миллионов - инфицированных и 2 миллиона
больных", "Вирус нетерпимости".
Будучи достаточно известным ученым в области селекции растений, Жордье
даже не предполагал, с какими трудностями ему придется столкнуться при
изучении вируса СПИДа. Ведь над этой проблемой уже много лет бились
десятки институтов, сотни, тысячи ученых и врачей почти всех стран мира.
Этот вирус был буквально неуловим. Только, кажется, найден способ и метод
лечения, как он тут же трансформируется и снова, и снова поражает иммунную
систему человека.
Разновидности вируса уже исчислялись сотнями, и когда казалось, что победа
вот-вот близка и вирус побеждён, "многоликий Я"ус" в очередной раз менял
свое лицо, и все приходилось начинать сначала.
Это была бесконечная гонка побед и поражений: неудачи следовали за удачей
беспрерывно.
Уже одно то, что Жордье взялся за эту сверхгигантскую задачу, было своего
рода сенсацией. Ведь его имя и научные труды были достаточно широко
известны среди селекционеров-генетиков.
Так что намерения профессора бросить свои блестящие исследования и
заняться проблемой СПИДа, не будучи специалистом в области вирусологии,
вызвали в Институте Пастера, по крайней мере, негативную реакцию. А
профессор Клод Милтре вообще назвал выходку Жордье "очередным чудачеством
старого холостяка".
Однако, как все гасконцы, Жордье был упрям. Тем более, что на карту была
поставлена его честь. Честь ученого. Хотя, откровенно говоря, Франсуа мало
беспокоило, кто и что о нем скажет. В первую очередь его тревожило
здоровье Мадлон, которое день ото дня ухудшалось.
За какие-то три недели он перечитал горы литературы, касающейся проблемы
СПИДа; успел проконсультироваться у ведущих вирусологов страны; поднял все
труды института Пастера за последнее время.
Жордье практически не спал. Днем и ночью он сидел в небольшой каморке,
переоборудованной под лабораторию, в парижской больнице Питье-Сальпетриер
и проводил эксперимент за экспериментом, пытаясь нащупать и найти слабое
место злополучного вируса, благо больница переполнена больными СПИДом и
добровольцев хватало, - терять-то беднягам было нечего.
Правда, одна идея у него зрела давно, иначе он бы и не взялся за это дело.
Он поделился ею с одним из своих добровольных помощников, доктором
Чарльзом Спентером. Доктор давно и активно занимался изучением вируса
СПИДа и методами борьбы с ним. Однажды во время эксперимента капля крови
(больного СПИДом случайно попала ему на открытый, незащищенный перчаткой,
участок кожи. Он обнаружил это лишь к вечеру, когда снимал перчатку.
Тщательно обработав пораженное место спиртовым раствором, Спентер не
придал этому инциденту особого значения. Однако через два года у него
начались сильные головные боли, температура тела поднималась до 38-39
градусов. Принимаемые им антибиотики облегчения не принесли. Во время
обследования в больнице, куда его поместили по настоянию жены, при анализе
в крови был обнаружен вирус СПИДа.
Чарльз находился в больнице Питье-Сальпетриер уже около трех с половиной
лет. Он страдал от жесточайших пневмоний, следовавших одна за другой.
Врачи боролись с болезнью, как могли, но его дни были сочтены. Прекрасно
понимая, что обречен, Чарльз никогда не терял присутствия духа. По натуре
он был веселый, разбитной малый, знавший массу забавных историй и
анекдотов, которыми до слез смешил медсестер и врачей. Как только
состояние Чарльза несколько улучшалось, из его палаты доносились взрывы
хохота. Нередко туда наведывались и другие пациенты, тем более от смеха
пока еще никто не умер.
В такие моменты Жордье частенько засиживался у его кровати, и они с жаром
обсуждали ход исследований. Следует сказать, что советы и предложения
Чарльза по методике проведения опытов во многом помогали профессору.
Ведь по существу у каждого человека - два мозга. Один - головной, он
ведает мыслями, поступками, эмоциями. И в то же время имеется подвижный,
следящий за состоянием органов и тканей. Это и есть иммунная система. Ее
стражи - лимфоциты - обязаны в человеческом организме беречь и охранять
каждую клетку. Их-то и поражает вирус, называемый синдромом приобретенного
иммунодефицита.
Совершенно очевидно, что оба мозга не могут существовать и обеспечивать
жизнедеятельность организма отдельно, независимо друг от друга.
Безусловно, приоритет принадлежит головному мозгу, хотя эта, так
называемая "аксиома", несмотря ни на что, в доказательствах все-таки
нуждалась.
И они были найдены. Ученые Калифорнийского университета в США и в
некоторых институтах Советского Союза, исследуя анализ крови людей
жизнерадостных, активных, способных к творческой деятельности, и
меланхоличных, инертных, склонных к самоанализу, пришли к выводу: у
оптимистов клетки иммунной системы проявляют значительно большую
активность.
Более глубокие исследования выявили, - в особо напряженных, стрессовых
ситуациях у человека проявляется иммуннодефицит, при этом просто исчезают
отдельные классы антител.
Вывод напрашивается сам собой: головной мозг активнейшим образом влияет на
подвижный.
Необходимо также выяснить, откуда, какими клетками, наконец, какой частью
головного мозга осуществляется непосредственное руководство или
централизованное управление иммунной системой.
Длительные эксперименты привели к бесспорному выводу, что управление
иммунной системой сосредоточено в одном из отделов головного мозга -
гипоталамусе.
Но как, каким образом воздействовать на гипоталамус, чтобы он мог
мобилизовать все защитные функции иммунной системы?
Здесь на помощь Жордье пришел случай. Несколько лет тому назад, будучи в
служебной командировке в Мексике, он познакомился с очень интересным и
своеобразным человеком, Пако Сименсом. Этот пожилой, но прекрасно
сохранившийся, худой и стройный латиноамериканец долгие годы прожил в
Индии. Врачи обнаружили у него неизлечимую форму рака легких. Метастазы
практически парализовали все дыхательные пути. Жить ему оставалось не
более полугода. По совету знакомого медика он обратился к одному из
делийских йогов. Вступил в какую-то секту. Несколько лет очень серьезно
занимался учением йогов. В конечном итоге, у него не только исчезли все
признаки рака, но он укрепил свою мускулатуру и закалил тело - мог
выдержать на груди вес свыше тонны.
Более того, он настолько научился управлять своим организмом, что ему были
не страшны любые инфекции. Исцелившись от рака, Пако усилием воли сумел
подавить холеру, оспу, гепатит и еще несколько заразных болезней, которые
привил себе нарочно, чтобы лишний раз убедиться в чудодейственных
возможностях своего организма.
Это приобретенное искусство управлять телом, иммунной системой сделало его
человеком без возраста. В его 73 года все параметры органов дыхания,
кровообращения, желудочно-кишечного тракта, сердечно-сосудистой системы
соответствовали возрасту тридцатилетнего мужчины.
Когда Сименс рассказал обо всем профессору, то Жордье воспринял это как
неудачную шутку. Но когда Пако продемонстрировал ему заключения врачей
27-летней давности и свою карточку нынешнего состояния, то Франсуа чуть не
потерял дар речи.
Действительно, человеческий организм хранит неисчерпаемые возможности!
Но случай с Пако Соменсом поистине уникален, хотя Жордье выяснил, что
такие примеры не единичны.
А если попытаться помочь гипоталамусу, дать ему какой-нибудь толчок,
внешний импульс? Так у профессора возникла идея пересадить в мозг
эмбриональную ткань, маленькие кусочки еще не развившегося гипоталамуса.
Он провел несколько опытов на животных. Вначале морской свинке, зараженной
одной из форм бубонной чумы, ввел в мозг крошечные кусочки ткани
гипоталамуса еще не родившегося детеныша здоровой свинки.
Результат был ошеломляющим - больная свинка выздоровела! Выздоровела без
применения каких-либо препаратов! Взятые анализы говорили, что свинка не
только совершенно здорова, но даже и помолодела!
Это казалось чудом, но до победы было еще далеко, очень далеко. Жордье
сделал сенсационное сообщение в Институте Пастера. Дирекция института
выделила в его распоряжение лабораторию и полтора десятка зеленых макак,
среди которых три были заражены вирусом СПИДа.
Профессор настолько увлекся исследованиями, что даже не приезжал домой
ночевать. Лишь изредка Мари удавалось подозвать его к телефону, но после
двух-трех фраз, касавшихся в основном состояния здоровья Мадлон, он в
раздражении бросал трубку и возвращался к опытам.
Жордье делал ставку на один эксперимент, в случае удачи он вполне мог
рассчитывать на успех.
Он был, может быть, впервые в жизни по-настоящему счастлив, когда
прекрасно удался опыт, полностью подтвердивший его идею: в мозг больной
СПИДом обезьянки он пересадил кусочек ткани гипоталамуса, взятого от
зародыша, вынутого из чрева здоровой самки. Обезьянка выздоровела! Анализ
крови показал полное отсутствие вирусов СПИДа. Полное!
Впервые за много недель он покинул стены Института. И долго, ничего не
видя перед собой, не разбирая дороги, бродил по парижским улицам.
Он шел, засунув руки в карманы своего старого изношенного плаща, -
профессор мало уделял внимания своей внешности, чем обычно вызывал
неудовольствие сестры. Шел, насвистывая веселые мотивчики еще лет двадцать
тому назад популярных шлягеров. Иногда глупо улыбался, что-то бормоча себе
под нос, и чуть не сшиб с ног пожилую мадам, тащившую большой продуктовый
пакет.
Пакет упал на тротуар, мадам принялась подбирать посыпавшиеся из него
банки, яблоки, апельсины, чертыхаясь и приговаривая: "Почему полоумных
психов выпускают на улицу, когда их следует держать взаперти?"
Только к утру он почувствовал, что очень устал и страшно голоден. Взглянув
на часы, удивился: "Четверть шестого! Почти сутки во рту не было ни
зернышка".
Оглядевшись по сторонам, Франсуа заметил небольшое кафе, к счастью, уже
открытое; вошел и потребовал у изумленного хозяина все подряд, что было
указано в меню. Не глядя в тарелки, не ощущая вкуса, съел принесенное
заспанной, беспрестанно зевающей официанткой. Хотя он никогда не пил, но
заказал анжуйское и залпом осушил бутылку. Расплатился и немного
охмелевший, возбужденный и радостный поехал на такси домой.
Полусонная Мари, никак не ожидавшая столь раннего возвращения брата,
открыв дверь, испуганно спросила, что случилось.
Вместо всегда спокойного, уравновешенного, даже флегматичного Франсуа
перед ней стоял совсем другой человек. Непривычно веселый, счастливый
профессор буквально ворвался в дом, подхватив, закружил сестру по
прихожей. Сбросил на пол плащ, стал приплясывать на нем, топча ногами и
приговаривая: "Вот так, только так, мы раздавим этот гадкий вонючий
СПИД..."
Мари потянула носом воздух: "Да ты, никак, выпил, братец!"
"Да, выпил, кстати, это, оказывается, совсем неплохо... Надо будет
как-нибудь повторить. А как поживает моя крошка Мадлон, пусти-ка меня к
ней".
"Вымой сначала руки, старый пьяница", - шутливо сказала Мари и подтолкнула
его к ванной комнате.
Приведя себя в порядок, Жордье поднялся наверх и осторожно приоткрыл дверь
в детскую.
Мадлон спала на спине, разбросав по подушке рыжеватые, как у матери,
волосы.
Девочка была очень бледна, под глазами голубели круги.
Боясь разбудить малышку, Франсуа прикрыл дверь и пробормотал: "Ничего,
теперь скоро, совсем скоро. Теперь я знаю, что с тобой делать, "чума XX
века". Я знаю, как с тобой бороться. Я знаю, как затолкать обратно в
бутылку этого свирепого джина, выпущенного кем-то на волю... Этот
апокалипсис человечества".
Профессор проспал больше суток; сквозь сон он слышал осторожные шага Мари,
проверявшей, дышит ли он еще.
Проснувшись в бодром, радужном настроении, сделал зарядку, которую не
делал лет десять, плотно позавтракал и поехал в больницу Питье-Сальпетриер.
Он сразу направился в палату Чарльза Спентера. По дороге дежурная сестра,
кстати, он впервые обратил внимание, что она весьма недурна, сообщила ему
"потрясающую" новость: у них в больнице появился новый больной.
Оказывается, в одной из южно-азиатских стран организована резервация для
больных и зараженных СПИДом. В государстве организована "тоталитарная"
медицинская проверка на СПИД. В случае обнаружения вируса человек
немедленно теряет работу, его и семью арестовывают и переселяют в
резервацию. Там они живут в страшных условиях. Практически никакой
медицинской помощи им не оказывают, кормят кое-как, зачастую просто
отбросами. Предоставленные самим себе обреченные люди сходят с ума,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг