Владимир Малов. Семь пядей
-----------------------------------------------------------------------
Журнал "Искатель", 1970, N 4.
OCR & spellcheck by HarryFan
-----------------------------------------------------------------------
Фантастическая история Вити Сайкина, десятиклассника
"После очередного опыта синтезирования, поставленного в Шестой
лаборатории 30 марта сего года, получен новый объем вещества; затем,
обычным порядком, вещество подверглось воздействию биотоков 432
сотрудников лаборатории.
Эксперимент впервые принес ожидаемый результат. Как известно, две
предыдущие модели отличались направленным математическим настроем и были
лишены каких бы то ни было иных качеств; среди более ранних была модель,
интересующаяся исключительно футболом, а также в свое время была получена
модель, усвоившая лишь огромное количество текстов современных эстрадных
песен. В отличие от всех предшествующих новая модель, как показали уже
первые дни работы с ней, аккумулировала в себе громаднейший запас самых
разнообразных знаний. Этот факт свидетельствует о том, что впервые
получено вещество достаточно сложной организации, и структуры, и должен
быть расценен как огромный шаг вперед по сравнению со всеми предыдущими
опытами синтезирования..."
(Выдержка из отчета заведующего Шестой лабораторией И.П.Дырова. Отчет
представлен в Ученый Совет института.)
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
Обложка футбольного календаря была ярко-зеленой; в центре обложки,
словно в центре футбольного поля, художник изобразил большой черно-белый
мяч.
Витя Сайкин, только что вынырнувший из метро, заметив обложку в витрине
киоска "Союзпечати", замедлил шаг. Густая толпа, увлекавшая Витю по
привокзальной площади к конечной цели - платформам пригородных поездов, -
уводила его от киоска в сторону. Витя бросил взгляд на гигантских размеров
циферблат, нависавший над площадью (всего несколько минут оставалось до
отбытия клинской электрички, не хотелось на нее опаздывать), чуть-чуть
поколебался, по инерции продолжая путь вместе с дачниками, туристами,
рыболовами, но потом, не выдержав, все-таки резко повернул - хотя сезон
давно начался, футбольный календарь еще не попадался Вите ни разу.
Конечно, тут же кто-то толкнул Витю в плечо, и от этого он едва не
выронил свой старенький чемодан, в котором лежала клубничная рассада. Витя
сердито обернулся, но в этот момент какой-то пыхтящий толстяк, навьюченный
множеством свертков, прокатил по Витиным ботинкам, старательно начищенным
утром, колесики хозяйственной тележки, которую волочил за собой вдобавок
ко всем своим остальным грузам. Потом веселая стайка девушек и парней с
рюкзаками, ведрами, гитарами взяла Витю в плотный переплет, и он чуть не
потерял авоську с продуктами, а также учебником физики и справочником
"Куда пойти учиться?", которую держал в другой руке. Но спустя четверть
минуты Витя Сайкин все же выплыл из потока нескончаемой человеческой реки
к берегу, и теперь он стоял прямо перед витриной.
Солнце выливало на привокзальную площадь потоки нестерпимого зноя. Витя
вытер лоб, поставил чемодан с клубничной рассадой на землю и полез в
карман за кошельком. Перед окном киоска толпились люди. Держа в одной руке
лямки авоськи, а в другой монеты, Витя протиснулся к киоску и здесь с
удовольствием обменял двадцать пять копеек на новенький, пахнущий
типографской краской футбольный календарь.
Вернувшись к своему чемодану, Витя так и замер на месте, зачарованно
перелистывая страницы и забыв обо всем на свете. Но сразу же ближайший
динамик привокзальной площади, откашлявшись прямо над его ухом, хрипло
известил граждан пассажиров о том, что до отправления электропоезда
Москва-Клин остается одна минута. Витя быстро запихал футбольный календарь
в карман, поднял чемодан и опять окунулся в толпу. Жаркий дачный поток
вновь подхватил Витю вместе с его поклажей, легко пронес несколько
десятков метров, отделяющих киоск от входа на пригородные платформы,
поднял по ступенькам и прибил его наконец к электричкам. Крепко сжимая в
руках чемодан и авоську, Витя продрался сквозь густые человеческие
наслоения к дверям последнего вагона электропоезда Москва-Клин и успел
вскочить в тамбур в самый конечный момент, - ядовито прошипев, створки
пневматических дверей сомкнулись.
В тамбуре, кажется, было еще жарче, чем под открытым небом. Но
пробиваться в глубь вагона тоже не было никакого смысла: вагон наполнен
был так, как только он может наполняться в жаркий субботний день. Витя с
трудом нашел место, опустил чемодан на пол, положил на чемодан тяжелую
авоську и пристроился на нем сам. Пальцы его уже нащупали в кармане брюк
заветный футбольный календарь.
2
Пожилая кассирша с очень суровой наружностью (никого больше из
железнодорожной администрации на маленькой дачной станции не оказалось)
рассматривала Витю рассеянно и без особой приязни.
- Да, - сказала кассирша, когда Витя закончил свой рассказ, - попали вы
в положение. Что с вами делать, даже не знаю...
Она немного подумала.
- Вы, молодой человек, сдайте этот чемодан в отделение, в милицию.
- Но как же, - сказал Витя растерянно и даже оглянулся. - Откуда же
здесь отделение? Обыкновенного начальника станции и то нет...
От субботнего радостного настроения, помноженного на коэффициент солнца
и тепла, с которым Витя вышел из дому, теперь не осталось и следа.
Кассирша нахмурила брови и снова стала думать. Через несколько секунд
она приняла окончательное решение:
- Придется вам, видно, вернуться в Москву. Сдадите чемодан в камеру
забытых вещей, на вокзале. Там, может, найдется и ваш собственный чемодан.
Это если тот, к кому он попал, уже его туда сдал...
- Вы правы, - потерянно сказал Витя. - Ничего другого мне не остается.
Отчаянно на себя досадуя, он побрел на платформу, с которой электрички
возвращались в Москву. Платформа была почти пуста - никому, наверное, в
такой день не хотелось быть в жарком городе. Здесь, пользуясь тем, что
никто его не может услышать, Витя громко обозвал себя растяпой и ротозеем.
Отведя душу, он сел на нагретую солнцем скамейку под плакатом "Прыгать с
платформы опасно!", поставил на землю злополучный чемодан и стал заново
переживать все сначала.
Ужасное открытие, мигом лишившее его душевного равновесия, подкараулило
Витю в тот момент, когда электричка подъезжала к станции назначения. Витя
закрыл календарь, взял авоську и потянулся к ручке чемодана. Но, взглянув
на чемодан пристально (народу в тамбуре уже почти не было, можно было
спокойно осмотреться), Витя так и застыл от удивления: чемодан был совсем
другой - не тот, в который положены были кустики клубники и с которым он
вышел из дому. Не веря своим глазам, Витя вгляделся еще внимательней, и у
него не осталось сомнений. Чемодан с рассадой был чуть меньше в размерах,
немного другого оттенка и к тому же без таких вот блестящих никелированных
заклепок. Обмен чемоданами произошел там, у киоска "Союзпечати", - это
было ясно. Возле киоска стояло несколько человек - в спешке кто-то унес
Витин чемодан, а Витя, в свою очередь, унес этот неизвестно чей чемодан, и
вместе с Витей он совершил вынужденное путешествие в шестую пригородную
зону.
Витя переменил на скамейке позу. Очень строго он взглянул на чужой
чемодан, источник волнений. Чемодан был невозмутим и безмятежен. Вите
вдруг захотелось показать ему язык. Сдержавшись, Витя полез в авоську и
извлек из нее железнодорожное расписание.
Поезд на Москву должен был пройти лишь через двадцать четыре минуты.
Витя взвесил тяжелую авоську на руке и задумался. Прогрохотала еще одна
электричка из Москвы; оставив на противоположной платформе несколько
десятков человек, она покатила дальше. Посмотрев на сгибающихся под
тяжестью дачных сумок людей, Витя решительно поднялся с места.
- Понимаете, - издали начал он, обращаясь к окошечку кассы, - я,
пожалуй, отнесу домой свою авоську, она очень тяжелая. А потом вернусь и
поеду в Москву с одним чемоданом. Оставьте, пожалуйста, пока чемодан у
себя. Я вернусь к поезду.
Крошечное окошко осталось безмолвным; подойдя к нему ближе, Витя
обнаружил, что за ним уже никого нет. Тогда он обошел кассу вокруг,
направляясь к двери, но на двери висел замок. Сомнений не оставалось:
воспользовавшись временным затишьем (поезд из Москвы только что прошел,
поезд в Москву будет не скоро), мрачная кассирша, видно, куда-то ушла.
Витя хмуро качнул замок. Замок был тяжелый и чуть тронутый ржавчиной.
Пожав плечами, Витя повернулся, снова подхватил чемодан с заклепками и
пошел по жаре прочь - в ту сторону, куда указывала большая деревянная
стрела, укрепленная на столбе. Черной краской на столбе коряво было
выведено: "Садовые участки мебельной фабрики "Уют".
Тропинка нырнула в лес, над ней навис зеленый потолок листьев. Ноги,
привыкшие к городским тротуарам, ощутили блаженную упругость не скрытой
асфальтом земли, по щиколотки ушли в траву. Лес был наполнен свежестью,
свежесть бесследно растворяла жару. Волоча за собой тяжелый чемодан, Витя
прошел по тропинке несколько шагов и вдруг почувствовал, что лесная
свежесть начинает растворять и его досаду. Ничего страшного в общем-то не
произошло. В конце концов все должно было разрешиться благополучным
образом. Обнаружив ошибку, человек, которому достался Витин чемодан,
естественно, должен был тут же на вокзале сдать его кому следует и
дожидаться Витю. Правда, не могла ли завянуть рассада? Познания Вити в
садовом деле были невелики, всем, что было с ним связано, заправляла в
основном мама. "Несколько часов, во всяком случае, рассада выдержит, -
предположил Витя эмпирически, - должна выдержать". В приключении, решил он
в конце концов, есть несомненная забавная сторона...
Взглянув на часы, Витя ускорил шаг. Чтобы успеть на электричку, стоило
поспешить. Три минуты спустя он посмотрел на часы еще раз и после этого
зашагал еще быстрее. Когда тропинка вынырнула наконец из леса и стала
пересекать большую поляну, на другой стороне которой выстроились ряды
маленьких разноцветных домиков, Витя побежал. Бежать с тяжелой авоськой и
тяжелым чемоданом было не так-то просто, Витя уже жалел, что не остался на
станции спокойно дожидаться электрички в Москву. В калитке своего участка
Витя споткнулся и не смог удержать чемодан в руках. Чемодан неуклюже
ударился о землю, и, звонко щелкнув, замки его разошлись. Витя повесил
авоську на забор, присел на корточки, кляня себя за неловкость, и повернул
чемодан так, чтобы удобнее было его закрыть. От этого резкого движения
крышка чужого чемодана неожиданно распахнулась.
- Ну, наконец, - обрадованно сказал кто-то совсем рядом с Витей. -
Сколько же можно ничего не видеть?!
Витя вздрогнул и испуганно оглянулся. Рядом не было никого. Голос
исходил из воздуха.
- Как? - удивленно продолжал тот же голос, - почему... А где же Пал
Палыч?..
3
В мире не изменилось ничего. Витя по-прежнему сидел на корточках перед
раскрытым чемоданом и упирался ладонями в песок. Где-то в лесу вдруг
принялась куковать кукушка. На участке соседей Ивановых, скрытом от
взглядов густыми зарослями малины, Петр Матвеич, глава семьи, с сыном,
студентом гидромелиоративного института, копали колодец - комья сырой
земли, сбрасываемые с лопат, разбивались с глухим стуком, который
разносился, казалось, на километры вокруг. Пахло травой, дорожной пылью и
свежей землей. Но совсем рядом с Витей из пустоты чей-то мягкий баритон
сыпал вопросами:
- Почему чемодан лежит на земле? Что-нибудь случилось? Почему мы не
дошли до дома?
Витя Сайкин поднялся и, как робот, обернулся к дому. Дом, как и все
вокруг, тоже был в полном порядке - невысокий, выкрашенный в зеленый цвет
финский домик с двумя комнатами и застекленной террасой. Придирчиво
осмотрев его, Витя аккуратно вытер руки, испачканные в земле, о носовой
платок, старательно обошел лежащий на дороге чемодан и машинально зашагал
к дому. От загадочного чемодана хотелось уйти как можно скорее.
- А чемодан? - послышалось сзади. - Вы хотите оставить его здесь?
Похититель чемоданов закрыл глаза. Тогда не стало ни дома, ни чемодана,
вообще ничего. С закрытыми глазами было просто и хорошо, легко было
представить себя не на даче, а в любом другом месте, где гарантировалось
отсутствие наваждений. Витя сосчитал до десяти и неуверенно открыл глаза.
Поперек желтой песчаной дорожки, что мимо грядок и розовых кустов вела
от калитки к крыльцу, все еще лежал распахнутый настежь чужой чемодан, из
которого выглядывали довольно поношенные зеленые домашние тапочки, большой
клубок шерсти и что-то еще прямоугольное, завернутое в газету "Пионерская
правда". Из-под этого свертка выбивался на свет краешек розового махрового
полотенца, а клубок шерсти лежал на каком-то футляре, похожем на
увеличенных размеров дорожный несессер. Кроме того, как автоматически
отметил Витя, в чемодане лежали оранжевая зубная щетка, тюбик пасты
"Апельсиновая", зеленые японские плавки с желтыми полосками, толстенная
папка, на которой была выведена сложная и загадочная надпись "К вопросу о
принципах постановки эксперимента и о некоторых спорных явлениях,
сопровождающих экспериментальную работу Шестой лаборатории", а также
флакон одеколона "Василек".
Витя поморщился и вновь шагнул к чемодану. Продолжая морщиться, он
снова, одернув брюки, присел на корточки. Стараясь не глядеть на
содержимое чемодана, конфузясь оттого, что случай приоткрыл ему завесу над
чужой личной жизнью, Витя взялся за крышку.
- Все-таки где же Пал Палыч? - спросил баритон. - Я давно уже чувствую,
что его нет рядом. Вы, молодой человек, кем-нибудь приходитесь Пал Палычу?
Витя испуганно потянул крышку на себя. Чемодан никак не хотел
закрываться, крышке что-то мешало изнутри. Витя определил, что от
сотрясения в чемодане нарушилась строгость укладки вещей, и, сморщившись
еще сильнее, полез в чемодан. Скорее всего мешал клубок шерсти. Витя
переложил его в другой угол и стал поплотнее запихивать в глубь чемодана
большой футляр, похожий на несессер. Футляр был тускло-фиолетового цвета,
холодный на ощупь. В нижней его части блестела какая-то решетка, похожая
на решетку динамика радиоприемника. Радиоприемник и есть, решил Витя,
большой по размеру, какой-то устаревший транзистор. "Транзистор" никак не
хотел укладываться - Витя сильно его тряхнул, и тогда снова раздался
голос:
- Поосторожнее, да что вы, в самом деле! Разве не знаете, что нет
ничего опаснее тряски! - Голос был сердитым и недовольным.
Витя отдернул руки - голос исходил из этого таинственного футляра.
После некоторой паузы - Вите вдруг показалось, что кто-то осматривает его
с ног до головы, - голос осторожно спросил:
- Скажите, да кто же вы такой?
Витя сел на дорожку. Очень хотелось проснуться и быстренько сделать
зарядку. В мире все по-прежнему шло, как обычно. За лесом, где лежала
линия Октябрьской железной дороги, послышался отдаленный перестук колес -
наверное, проходила электричка на Москву. Потом раздалась песня: на одном
из садовых участков, скорее всего у Шабельниковых - песня раздавалась с
той стороны, - включили магнитофон, "Филиппинки" пели "Батуми". Витя
вспомнил, что в семье Шабельниковых есть взрослая дочка Соня, кажется,
продавщица в магазине "Галантерея", интересующаяся музыкой, кино,
эстрадой.
- Нет, все-таки скажите! Кто вы? Почему я вас раньше но видел? Почему
вы себя так странно ведете?
Витя тупо смотрел прямо в решетку таинственного футляра:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг