золотую статую. Погоревала она, погоревала, а потом нужда заставила ее
отпилить один палец у изваяния и продать ювелиру. Ровно через год, в ту же
ночь Хызр явился вновь. Теперь женщина ждала его и, едва увидела святого,
схватилась за статую ребенка. Малыш ожил, но в том месте, где был отпилен
палец, полилась кровь. В детстве я не раз слышал эту легенду и верил в
нее. Теперь-то никого не удивишь такими рассказами, ответят - сказки.
Кончив говорить, Игитали-ака выплюнул насвай, вытер рукавом халата
губы.
- Мы ведь неграмотные были, вот и верили всему.
- Это хорошо, что верили, Игитали-ака, - сказал Давран. - Есть такие,
которые сами ни во что не верят и другим морочат голову. Мой учитель Асад
Бекмирзаевич тоже знал эту легенду. Именно предание о святом Хызре,
появлявшемся здесь, заставило его начать раскопки в Язъяване. Так что, как
видите, и ученые иногда верят в сказки.
- Пять пальцев не одинаковы... Недавно вы ходили по раскопкам вместе с
одним щеголем. Прошел слух, что будем сворачивать работы.
- Это пока неизвестно.
- Вам-то все равно. Не здесь, так в другом месте будете продолжать свою
работу. А мне куда деваться? Придется вернуться. Причем вернуться "с
повинной" в колхоз. Переехать в город или в другое место не смогу -
прикипела душа к родным местам.
- Нет, Игитали-ака, для меня не безразлично, где копать. Если хотите, я
не меньше вашего патриот Язъявана. Верю, что здесь, у нас под ногами,
скрыты волнующие тайны ушедших веков.
- Удачи тебе, дорогой. Ты достойный продолжатель покойного Асаджана -
он тоже до бесконечности мог говорить о Язъяване.
- Спасибо за теплые слова, Игитали-ака. Не знаю только, дадут ли мне
докопаться до этих тайн... Вот и приходится ловчить, избегать открытого
столкновения с противниками Асада Бекмирзаевича. Завтра везу щеголя на
прогулку. Вернусь, буду думать, как спасать дело учителя.
- Куда вы хотите поехать?
- На Сырдарью.
- В таком случае прихватите меня с собой. Я заядлый рыбак. Добуду рыбы
на уху.
Давран молча кивнул, Игитали-ака поднялся, протянул руку для
рукопожатия. После его ухода археолог долго не мог уснуть. Взгляд его был
устремлен в черную бездну, усыпанную звездами. Оставаясь один на один с
этим небом, Давран всегда впадал в какое-то оцепенение. Вот и теперь,
неподвижно глядя на яркую звезду, сиявшую хрустальным блеском, Давран дал
свободу своим мыслям.
Собираясь в дорогу, путешественник мечтает об открытиях, о прекрасных
молодых планетах. Если его надежды не сбываются, то и путь домой ему не в
радость. А если к тому же с твоим полетом связаны надежды миллионов -
тогда неудача миссии причиняет подлинные страдания.
Когда Ниг взял обратный курс на свою родную планету Унет, он чувствовал
себя именно таким горе-путешественником. Внезапная, необъяснимая смерть
Кива спутала все их планы. Пришлось свернуть программу исследований и
ограничиться лишь осмотром маленького участка планеты. Поместив тело Кива
в вакуумную камеру, Ниг уже не отваживался отходить далеко от корабля.
Взяв образцы минералов, пробы грунта на разных глубинах, он выбрал из
множества изваяний два и поместил их в контейнер с прочими находками. Даже
это было нарушением инструкции, обязывавшей прекратить экспедицию в случае
смерти одного из членов экипажа. Но нельзя же было вернуться с пустыми
руками.
Пока звездолет набирал ускорение, Ниг следил за работой систем
жизнеобеспечения. Когда датчики возвестили о том, что достигнута
крейсерская скорость, космонавт проверил работу роботонавигаторов и вошел
в камеру сна.
Пробудился Ниг от какого-то толчка. Когда он освободился от ремней и
поднялся с ложа, то едва мог двигать руками и ногами - они словно налились
свинцом, все тело ломило. Ниг прислонился к стене, обхватив ладонями
голову. Вдруг быстро открылась дверь и показалось чье-то лицо. Ниг не
успел рассмотреть его, потому что дверь бесшумно закрылась с такой же
быстротой. Ниг бросился в ярко освещенный коридор. Никого. Он направился к
вакуумной камере. Заглянул внутрь через перископ: труп был на месте. В тот
же миг за спиной космонавта послышались вкрадчивые шаги. Кто-то
проскользнул в кабину управления. Противный зуд пробежал по телу, кожа
покрылась фиолетовыми пятнами. "Волнуюсь", - мелькнуло в сознании Нига. Он
снял с предохранителя аннигилятор и направился в кабину. Но здесь тоже
никого не было. Космонавт обессиленно повалился на сиденье пилота. С
минуту прислушивался к гудению приборов. И снова окаменел от страха -
кто-то сзади положил руку ему на плечо, прошелестело чужое дыхание. Ниг
резко обернулся, выставив вперед аннигилятор. И снова никого не увидел. Он
сходил еще раз к вакуумной камере, убедился, что труп Кива на месте,
осмотрел все закоулки корабля и вернулся в кабину.
"Что это? Галлюцинации? Нервы сдали, не могу взять себя в руки? Опять
кто-то ходит. Шаги. Несуществующего. Почему я боюсь? Разве Несуществующий
страшен? Ведь он есть только в моем воображении?.. Но откуда он взялся?
Почему я позволил ему занять место в моем сознании? Еще не пройдена и
половина пути. Я одинок на корабле. Только я один. Больше никого нет. И
шагов нет. Я один. Я один..."
Ниг подключился к аппарату психотерапии. Когда нервы несколько
успокоились, вновь вошел в камеру сна. Он снова проснулся от непонятной
тяжести. Все тело ломило. С трудом поднялся, прошел в кабину управления.
Ровное гудение приборов. Никого. Ниг опустился в кресло и впал в забытье.
Ему привиделся Фид. Серьезный взгляд, редкая растительность на лбу,
толстые фиолетовые губы скорбно выпячены. И голос - грубый, скрипучий.
- Мы проиграли, Ниг. И приговор должны вынести сами.
- Приговор? Зачем?
- Новые порядки требуют от нас безошибочной работы.
- Такие порядки могут установить только невежды.
- Воля ученых часто находилась в руках невежд.
- Я не понимаю, чего вы добиваетесь.
- Мы должны вынести приговор.
- Какой приговор?
- Как ты смотришь на самоаннигиляцню?
- Такая дикая мысль никогда не могла прийти мне в голову.
- Подумай!
- Это безумие, Фид!
- Подумай!.. Это самый верный путь...
Ниг вскочил с кресла. Протер глаза. Опять галлюцинации? Надо
сосредоточиться и выгнать из головы все нелепые мысли. Но успокоение не
приходило, Ниг машинально принялся барабанить руками по стене - привычка,
оставшаяся со времен обучения в центре космоплавания. Но движения были
необычно затруднены, тяжесть не покидала его. Ниг перевел взгляд с
приборов на стену и чуть не вскрикнул - на руках у него было не по три, а
по пять пальцев. Столько же, сколько у каменных изваяний на Эрл!
Космонавт, шатаясь, поднялся и вышел из кабины. Снова посмотрел на руки.
Нет, пальцев не пять, а как всегда, три. Значит, опять галлюцинации.
"Проклятые памятники! Вся эта чушь лезет в голову из-за них!" Он бросился
в грузовой отсек, стал лихорадочно вскрывать запоры герметического
контейнера с образцами, взятыми на Эрл. Но вовремя одумался и остановился.
"Опять грубейшее нарушение инструкции. Если случайно допущу микроорганизмы
планеты в атмосферу корабля, они попадут и на Унет. Это может вызвать
катастрофу... Надо привести себя в порядок..."
Ниг надолго включил агрегат психотерапии, а затем сразу же направился в
камеру сна, закрепил себя на ложе ремнями и мгновенно уснул. Робосторож
разбудил его перед самой посадкой на Унет.
Услышав о том, что Ниг вернулся, Фид не смог усидеть дома. Но и пойти к
старому другу долго не решался. В неудаче экспедиции он винил только себя:
ведь это он двадцать два года назад заявил, что на одной из планет,
обращающихся вокруг отдаленной звезды Тэт, должны быть условия для жизни,
и она сможет принять переселенцев с Унета.
К тому времени его родная планета сделалась гигантским кладбищем.
Стремительно вымирали последние виды растений и животных, естественная
среда обитания сделалась небезопасной и для унетян, породивших эту
всепожирающую цивилизацию. И за такой исход развития были ответственны
администраторы и менеджеры. Ведь ученые заранее предсказали наступление
такого момента, когда ситуация выйдет из-под контроля, и били тревогу,
предупреждая об опасности. Однако население Унета, ослепленное успехами
техники, не обратило внимания на предостережения и восприняло их как
предположения скептиков. "Уму непостижимо" - это определение стало
обиходным для всех и каждого. Скорость уму непостижимая. Мощность уму
непостижимая. Погоня за самым-самым привела к загрязнению окружающей среды
в уму непостижимой степени. Однако это явление признали только тогда,
когда оно сделалось очевидным. И все-таки унетяне не нашли в себе сил
самоограничиться, а когда на планете не осталось свободной земли и
поверхность ее полностью перешла в услужение менеджеров, наступил кризис.
То, что сначала объявлялось победой разума над законами природы,
обернулось поражением. Экономика, нацеленная на погоню за барышами, начала
рушиться. Благосостояние населения Унета пошатнулось. Вот тогда-то и
бросились в космос за спасением. Долгие годы поисков ничего не принесли -
ученым не удавалось обнаружить планету, пригодную для заселения. И тут
явился Фид со своими расчетами. Планету, открытую им, назвали "Эрл", что
значит "Надежда". Надежда на продолжение жизни. Ибо впереди унетян ждала
пустота. Голая земля. Без единого живого существа, без единого зеленого
кустика. И только осевшие, полуразвалившиеся здания, громоздящиеся
повсюду, останутся свидетельствами жизни, что когда-то была на Унете...
Таким видели завтрашний день планеты ее обитатели. С тем большим
воодушевлением принялись за подготовку экспедиции на Эрл. Судя по данным
Фида, состав атмосферы был там почти идентичен составу атмосферы Унета. К
тому же спектроскопические исследования показали, что на далекой планете
есть вода.
Если бы кто-нибудь из ученых сотню лет назад объявил, что на одной из
далеких планет может существовать жизнь, он наверняка не был бы вознесен
на такие высоты славы, как Фид. Его открытие заняло бы место среди обычных
ежедневных новостей. Но в иную эпоху, когда жизнь Унета висела на волоске,
а исследования ученого привели к таким обнадеживающим результатам, в
сердце каждого унетянина зажегся огонь надежды. Именно поэтому Фиду
повсюду воздавались почести.
Для полетов автоматов, для контрольных проверок не было времени.
Поэтому перед выдающимися исследователями Нигом и Кивом была поставлена
задача: долететь до Эрл, опуститься на ее поверхность, изучить возможную
среду обитания на месте, при встрече с разумными существами установить
контакт. Чтобы обезопасить космонавтов от поражения неведомыми
микроорганизмами, была разработана аппаратура, обеспечивавшая кораблю и
его экипажу большую зону защитного излучения. И вот теперь корабль
Вернулся. Надежда рухнула.
Ниг, живой, но с симптомами психического расстройства, рассказывает о
преследовавших его галлюцинациях. Кив погиб от неизвестной причины -
несмотря на все меры предосторожности, принятые космонавтами. Главный итог
экспедиции - условия на Эрл опасны для жизни унетян. Этого достаточно,
чтобы перечеркнуть судьбу Фида.
Сердце его сжалось. Душе захотелось безлюдья, широкого простора.
Просторы... Где они есть? Теперь это просто метафора. Мы привыкли к узким
ущельям между зданиями, только вот душа не может привыкнуть,
атавистическая тяга к воле все живет в ней.
Сейчас все спят, подключившись к своим любимым программам проектора
сновидений. Только Фид не может уснуть. Вот уже несколько дней он мучается
от невозможности забыться - импульсы проектора искажаются, и вместо
приятных сновидений он видит кошмары. И никому не поведаешь о своем горе.
Есть ли кто-нибудь, кто разделил бы с ним его печаль?!
На цыпочках, чтобы не разбудить соседей, Фид вышел в коридор, проехал в
капсуле подъемника до первого этажа и попал в сквер. Было душно. Он и сам
не знал, куда идет. Душа требовала широты, простора. Он понимал, что
такого места ему не найти, но все шагал по каменным плитам, устилавшим
улицы спящего округа Вау 35/12.
Под утро он добрался до рощи. В пору Покорения Природы (так именовалось
это время велеречивыми администраторами) унетяне оставили от каждого леса
такие вот рощицы, как память о дикой растительности, некогда покрывавшей
планету. И теперь Фид искал успокоения на этом клочке побежденной природы.
Тесен мир. Нет ни пяди свободной земли. "Но где-то должен быть простор,
который может дать утешение душе, - думал ученый. - Пусть даже не будет
света. Ощущение простора необходимо человеку! Без этого невозможно...
Неужели я брежу? Глупец... Это сказывается бессонница. Я мечтаю о
мираже..."
Глаза его воспалились, в горле пересохло. Ему казалось, что стеклянные
громады зданий, переливающиеся под первыми лучами солнца, наступают на
крохотную рощу и вот-вот сомкнутся...
Фид вошел под сень деревьев. Сначала он шагал по вытоптанной глинистой
тропинке, затем ступил на покрытую нежной травой сырую землю. Машинально,
сам того не замечая, Фид срывал листья с деревьев, щипал травку и
задумчиво жевал зелень.
Поднялся легкий ветерок, и Фид вдруг ощутил знакомый запах - затхлый и
приторный запах Приюта. Ему ли было не знать его: ведь он долго возглавлял
Комиссию по водворению провинившихся ученых. Он часто бывал в Приюте -
содержавшиеся здесь лишались возможности заниматься наукой за тот ущерб,
который они нанесли обществу своими ошибочными гипотезами или проектами...
Трижды в день их подключают к источнику физиологического раствора. Иногда
питания не положено. Одинаковые балахоны. Гладко выбритые лбы - знак
отверженности. Теперь Фиду предстоит занять лежак в Приюте - вот цена его
ошибки в расчетах... Но откуда здесь этот запах? Он встревоженно
озирается, но ничего не видит, кроме корявых стволов листвы. Сделав
несколько шагов, останавливается: пара горящих глаз воззрилась на него из
сплетения ветвей. Фид сразу узнает этот взгляд: "Ты Пим?!" Грузное тело
обрушивается на землю, и узник Приюта, путаясь в полах нелепого балахона,
бежит прочь. "Стой, Пим! Я не собираюсь причинить тебе зла!" - кричит Фид
и бросается вслед за беглецом. Он скоро настигает своего бывшего коллегу -
питание в Приюте явно не способствует упражнениям в беге. Пим в испуге
закрывает бритый лоб руками, кожа его покрывается фиолетовыми пятнами.
"Как ты попал сюда?" - спрашивает Фид. Молчание. Оба долго смотрят друг
другу в глаза.
Фид вспоминает: это ведь он первым потребовал, чтобы Пима отправили в
Приют. Нет, он не сожалеет о своем тогдашнем решении. Пим давно должен был
быть направлен в заключение. По его вине высохло большое озеро. Когда
стало известно, что уровень воды в нем из года в год падает, перед
унетянами возникла дилемма: сохранить озеро, невзирая на большие расходы
по его спасению, или отказаться от вмешательства, предоставить водоем
собственной несчастной судьбе. Выгоды первого решения проблемы не
покрывали бы и половины расходов. Конечно, и во втором случае не избежать
бы убытков. Однако предполагаемая прибыль от освоения дна высохшего озера
в будущем должна была превзойти их. Пим встал на защиту второго решения.
Он представил убедительные расчеты, обещавшие прибыль, и рекомендовал не
дожидаться естественного высыхания озера, а "помочь" ему. Приступили к
осушению, и через короткое время по дну можно стало ходить. Поначалу
выгоды были немалые - появилась новая территория для застройки. Пиму
вручили награду, его имя то и дело мелькало в речах администраторов. И
только по прошествии многих лет унетяне убедились, что осушением озера был
нанесен непоправимый ущерб природе, резко изменился климат большого
района, пострадала экономика. Общие потери оказались в итоге огромны. И
тогда Комиссия постановила: Пим лишается всех знаков признания и
заключается в Приют.
Ученый повернул обратно. Выйдя из рощи, он увидел знакомую фигуру у
входа в его дом. Сердце Фида учащенно забилось, но он продолжал спокойно
шагать, словно ничего не случилось. Когда взгляды их встретились, он
сказал только:
- Прошло двадцать два года, Ниг...
- Фид! - Ниг обнял постаревшего друга.
- Я действительно ошибся? - сдавленным голосом спросил Фид.
- Сейчас трудно сказать наверняка.
- На днях соберется Комиссия по водворению...
- Я написал письмо Верховному собранию с просьбой не спешить с
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг