- Наконец-то, - прохрипел Брин, когда инспектор вошел, - а то скрылся,
никому не сказав куда. Двое твоих новых знакомых действительно, видимо,
представляют международные разведслужбы. В политической полиции уже
догадывались, хотя прямых улик нет. А что нового у тебя?
Макс доложил комиссару о своих сегодняшних изысканиях.
- Как видите, доказательства их незаконной деятельности - хотя бы
слежки за нашими гражданами - есть, - закончил он свой рассказ.
- Все не так просто, - буркнул комиссар. - Я теперь точно знаю, что у
нас не хотят скандала. Что ты намерен делать дальше?
- Продолжить дело Арно, - ответил инспектор. - Но вы не волнуйтесь. Вы
ни о чем не знаете, я делаю все на свой страх и риск. И я вас не подведу.
Машина Мартелла стояла в условленном месте. Макс захлопнул дверцу, и
"ситроен" тронулся.
- Почему такая таинственность? - спросил профессор.
- Сейчас мы будем заниматься одним незаконным делом. Но не бойтесь,
профессор, вас это никак не коснется. В крайнем случае погорю я.
- Что же все-таки происходит? - поднял брови Мартелл.
- Вы историк и, возможно, не знаете, что несколько лет назад был
изобретен шлем, с помощью которого, если его надеть на голову человека и
подсоединить к компьютеру, можно читать мозговые импульсы. То есть мысли.
Позднее выяснилось, что на протяжении некоторого времени это можно
проделывать и с мертвым человеком. Пока сохраняется информация,
находящаяся в его мозгу... Тело, конечно, нужно хранить в особых
условиях...
- И вы хотите сказать?..
- Да, - продолжал Макс. - По моей просьбе тело Фредерика Арно поместили
именно в такие условия. И вы будете сейчас присутствовать при снятии всей
оставшейся мозговой информации. Мозг сильно поврежден при ударе, так
утверждают специалисты. Впрочем, в любом случае мозг умершего человека
сохраняет отнюдь не всю информацию, накопленную за жизнь, а лишь самые
важные фрагменты. Те самые, что вызвали в свое время наибольшее напряжение
мозговой деятельности, наибольший всплеск эмоций.
- Фантастично! Но что здесь противозаконного?
- Когда обо всем этом узнали, случалось немало злоупотреблений, -
пояснил инспектор. - Мозговые показания снимали не те люди, кому это было
положено, кое-кто воровал чужие идеи и так далее. Тогда-то и появились
рьяные противники таких методов. Их называли "незаконным вторжением в
частную жизнь", связывали с контролем над личностью... Был принят
специальный закон об их запрещении. Разрешение дается теперь лишь строго
индивидуально, по специальному постановлению высших судебных и юридических
инстанций. Нам с вами его никто не даст.
- Но почему? - возмутился профессор. - Ведь это помогло бы не только
следствию! Наука, энергетика... Экономика, в конце концов!..
- Вот поэтому и не дадут, - устало ответил инспектор. - Вы же первый
заподозрили, что вашего знакомого убили вовсе не из-за подержанной машины.
Его открытие встало кое-кому поперек глотки, причем не нам с вами, а людям
куда более сильным и влиятельным. Неужели они допустят, чтобы тайна
формулы Арно была открыта?.. Но мы уже прибыли.
Мартелл повернул руль, и "ситроен", обогнув небольшое двухэтажное
здание, въехал во двор. Профессор поставил машину в тени деревьев. Едва
они с Карти вылезли, как на пороге дома появился высокий светловолосый
парень атлетического сложения. Белый халат делал его похожим на санитара.
- Привет, Фридрих, - издалека крикнул инспектор. - Познакомьтесь, это
профессор Мартелл, о котором я тебе говорил.
Здоровяк протянул руку:
- Ну как, пойдемте? У меня все готово.
Они вошли в здание. Темный коридор вывел их в просторную комнату,
которая напоминала бы хирургическую палату, если бы не компьютер в углу да
стол с пультом и дисплеем. На другом столе, посередине помещения, под
простыней лежал труп. Его голову венчал блестящий металлический шлем,
наполовину закрывающий забинтованное лицо.
- Бинтов я не снимал, - пояснил Фридрих, поймав взгляд инспектора. -
Удар был очень сильным, черепная коробка повреждена.
Фридрих сел к пульту. На экране запрыгали блики. Потом изображение
стало четче, и Макс увидел, что это течет черная, густая река. Ее поток
становился все шире и полней, захватил весь экран, но потом начал
светлеть, разбиваться на капли. И Макс, присмотревшись, понял, что это
потоком текут золотые монеты.
А потом в золото превращалась уже не нефть, а чистая родниковая вода.
Ее брызги обретали правильную форму, округлялись, превращались в золотые
монеты. Постепенно они заполнили экран, и стало уже казаться, что ими
наполняется и вся комната. Они сыпались отовсюду...
- Господи, именно это и погубило его, - тихо проговорил профессор. - Я
же объяснял ему, что деньги - не та цель, к которой надо стремиться. Но он
не хотел верить...
Потом на экране появились красивые женщины, и он погас. Профессор,
разочарованный, встал и направился к выходу. Карти последовал за ним.
Вдруг Фридрих закричал:
- Макс! Макс, скорее! Опять началось!
Мартелл со злобой выдергивал застрявший в кармане блокнот. Инспектор
повернулся к экрану. На нем возникали цифры и индексы.
"Химические формулы, - понял инспектор и взглянул на профессора. Тот
лихорадочно записывал. - Неужели те самые? Значит, мы пришли не напрасно!
Чем бы все это ни кончилось!"
Неожиданно экран погас. На этот раз окончательно.
- Но ведь это же не вся формула, не вся... - шептал Мартелл. - Это
только ее начало... Что же было дальше? Ведь он показывал мне ее, и я
помню, что она была гораздо длиннее...
- Поверьте специалисту, - спокойно произнес Фридрих, - это все.
Остальные участки повреждены безнадежно. Хорошо, что нам удалось получить
хотя бы это.
- Спасибо тебе, Фридрих, - спокойно сказал Макс, потрепав приятеля по
плечу. - Будем надеяться, что все обойдется. Скоро за ним приедут и
сделают все как положено. Смотришь, никто ничего и не узнает. Ты все
записал?
- Я же обещал, - ответил Фридрих, - вот кассета. Вдруг пригодится? - И
он протянул инспектору маленькую коробочку.
Макс пожал ему руку и направился к двери. Профессор шел за ним. В
машину они сели молча. Мартелл думал о том, что формулу Арно полностью так
и не удалось восстановить. У Карти же в голове вертелись более
прозаические мысли. Он понимал, что если отделается строгим выговором, то
будет просто прекрасно. За годы службы в полиции он уже понял, что
богатство куда выгоднее, чем совесть, что с сильными мира сего бороться
практически бесполезно.
И в то же время он был доволен, зная, что совесть его чиста. Он сделал
все, что мог.
- Куда вас подвезти? - прервал молчание Мартелл.
- Если не возражаете, то к дому Баркаша, - глухо отозвался инспектор. -
Мне надо забрать у него одну вещь. А что, неужели секрет Арно заключался
только в этой формуле?
- Как вам оказать... - задумался Мартелл. - И да и нет. Если просто
добавить в воду какой-то порошок, то вряд ли она станет отличным горючим.
Фредерик пошел по иному пути. Он решил использовать эффект фотолиза -
разложения воды на кислород и водород под действием света. В его машине
заднее стекло было двойным. А между стеклами находилась вода. Под
действием солнечных лучей она разлагалась, выделялись микроскопические
пузырьки, практически не ухудшающие видимость, и по трубкам выводились
соответствующие газы. Фредерик говорил, что в будущем скорее всего станут
выпускать машины с двойными стеклянными крышами. Сам же он не сделал
этого, чтобы не привлекать внимания.
Теперь Карти стало все ясно. И чрезмерное количество осколков, и
непонятные обрывки резиновых трубок, и светильник внутри салона.
- Все вроде бы несложно, - продолжал Мартелл. - Главное - порошок Арно.
Он был катализатором, стимулирующим процесс фотолиза. Именно он способен
разрывать связи молекул, разлагая воду с помощью света на водород и
кислород. Без этого порошка ничего не выйдет... Да и без карбюратора,
конечно...
- Но убийцы... - вдруг понял Карти, - они же украли у него и карбюратор
и порошок!
- Я много думал об этом, - медленно проговорил профессор, - но пришел к
выводу, что этого не произошло. Вспомните: дом Арно расположен на улице
Верри. А улица имеет довольно сильный наклон. Арно заливал в бак воду,
снимал машину с тормозов, и она катилась вниз. А внизу, на углу, -
аптека... Если бы убийцам удалось заполучить все, что их интересовало, они
не стали бы обыскивать квартиру Арно.
- Кто знает, - сказал инспектор. Они уже подъехали к дому журналиста.
Петер готовил срочный материал, и ему явно было не до гостей. Макс,
захватив кассету с записью "завещания" Рокара, пешком пошел в управление.
Погода была пасмурной. Инспектор не сразу понял, что с ним происходит.
Он плелся по улице, подняв воротник плаща, прямо по лужам, и пытался
разобраться в собственном настроении. Почему он недоволен, хотя только что
закончил столь сложное дело?
И вдруг осознал: потому что бессилен. Бессилен в сражении за
справедливость. Не способен ухватить за руку преступника и убийцу,
посадить его на скамью подсудимых.
Когда он вошел в кабинет Брина, комиссар листал какие-то бумаги и,
казалось, даже не заметил подчиненного. А потом поднял голову и тихо
спросил:
- Ну что скажешь, мой мальчик? Все обошлось благополучно?
- Все в порядке. Акт вскрытия подпишут днем убийства. Я договорился с
ребятами, - устало сказал Макс, прислонясь плечом к стене. - Так что
теперь никто ничего не докажет.
- Но что вы узнали?
- Почти ничего. Только начало формулы. Мартелл считает, что этого
слишком мало. Но что поделаешь: его стукнули именно по тому месту, по
которому не следовало. Я хочу дать вам послушать одну запись и показать
то, чего мы добились сегодня. - И Макс включил стереофон, в который еще по
дороге вставил кассету Рокара...
- Я был у министра, - мрачно сказал комиссар Брин, когда на следующий
день Макс Карти вошел к нему в кабинет. - Заварил кашу ты, а расхлебывать
ее приходится мне. На кой черт ты связался с этим красным? Знаешь, в чем
тебя обвиняют? В разглашении служебных тайн иностранному подданному! Не
понимаешь, чем это пахнет?
- Между прочим, этот иностранец - честный человек, в отличие от
некоторых других, с которыми мне, кстати, пришлось столкнуться, - спокойно
парировал Карти. - И он оказал неоценимую помощь. Вез него наверняка не
удалось бы так быстро распутать дело об убийстве Фредерика Арно и о
таинственных смертях в вычислительном центре. Без него не вышел бы я и на
Шарца. Сами вчера могли убедиться, когда запись слушали, что это за
веселая организация...
- Сначала о Баркаше, - перебил его комиссар. - Его поведение признали
несовместимым с выполнением профессиональных обязанностей. Сегодня наш МИД
заявит посольству протест, и Баркашу будет предложено покинуть страну в 24
часа.
- Но это же явная ложь! - вспылил Карти. - У нас что, больше нет
демократии?
- А когда она у нас была? - мрачно спросил Брин. - Кстати, тех двоих
американцев высылают тоже. Нашлись люди, которым наглость этих янки стала
поперек горла...
- Вышлют этих, пришлют других, - безучастно ответил инспектор, глядя в
окно. - Кишка у нас тонка. Вы же все знаете.
- Да, - кивнул Брин, - ты думаешь, я молчал? Меня никто и слушать не
захотел. Боятся они ссориться с американцами, особенно с Декстером. Ему
ведь ничего не стоит разорвать все контракты и заплатить нам огромную
неустойку. Ее, что ли, заливать в баки? Или воду? Обычную, без порошка
Арно? А тебя просто хотели уволить. Но я уперся. У старика Брина все-таки
есть кое-какие связи. Однако, прошу тебя, поезжай в горы. Кататься на
лыжах. И чтобы месяц здесь носа не показывал. А там, глядишь, постепенно
все и забудется...
- Хорошо, - согласился Карти. - Но я прошу вас обеспечить охрану
профессору Мартеллу. Боюсь, что его знаний вполне достаточно, чтобы его
решили убрать.
- Это, слава богу, в пределах моей компетенции, - довольно хмыкнул
комиссар. - Обещаю, ничего с твоим ученым другом не случится. Кстати,
намекни-ка ему, что можно поднять скандал. Только чтобы не ссылался ни на
тебя, ни на меня. Пускай просто обнародует все доказательства, какие у
него есть, Это поможет ему, да и нам. - Брин засмеялся. - А сейчас иди, и
чтобы завтра же духу твоего здесь не было.
Попрощавшись с комиссаром, Карти пошел к себе, сел за стол, обхватил
голову руками и поморщился, словно от приступа зубной боли. На душе было
муторно и противно.
- Да бросьте. Макс, не расстраивайтесь, - Баркаш хлопнул его по плечу.
- Не так уж все плохо.
Они сидели в совсем еще недавно уютном кабинете журналиста. Времени на
сборы ему дали не так уж много, и друзья из посольства наспех укладывали
чемоданы, пихая в них все подряд без разбора. На письменном столе высился
ворох еще не разобранных газетных вырезок, черновиков и блокнотов.
- Вы, Макс, сделали все, что могли. Я - тоже. А Мартелл, а ваш Брин?
Все мы старались в меру своих возможностей. И сообща мы добились главного
- этим мерзавцам не удалось и не удастся похоронить идею Арно, не удалось
замолчать открытие. Пусть через несколько лет, но секрет формулы Арно
откроют. Ведь главное - что прецедент был, что такое возможно! И значит -
мы победили.
- Все равно, мне мерзко и стыдно, - честно признался Карти. - Хотя бы
перед вами.
В дверях кабинета показалась массивная седая голова профессора
Мартелла.
- А, Герберт, очень рад вас видеть, - поднялся навстречу Баркаш. -
Пришли помогать упаковывать чемоданы?
Профессор вежливо поздоровался.
- Не думайте, Петер, что ваша высылка пройдет для них даром. Завтра же
вся левая печать начнет клевать МИД. Между прочим, группа депутатов
собирается внести запрос в парламент. Раз уж мы твердим о демократии, так
надо показать ее в действии...
- Кстати, насчет печати, - сказал Карти. - Не кажется ли вам, что пора
рассказать в солидной газете обо всем, что вам известно? Ведь эта
международная банда очень опасна. Декстер просто не может не знать, что вы
располагаете сведениями, о которых, по его мнению, не должен знать никто.
А если они станут достоянием гласности...
- То Декстеру и "всемирной элите" уже не будет смысла связываться с
профессором Мартеллом, - подхватил Баркаш. - Да, это так. Только кто
опубликует вашу статью? Я смог бы напечатать ее у себя...
- Нет, это никого не устроит, - покачал головой профессор. - Статья
должна появиться только здесь, в нашей печати. Иначе тут же начнутся
вопли, что это "красная пропаганда". Но ни один из наших так называемых
"свободных" редакторов ее не возьмет. Пожалуй, я обращусь в "Ежедневную
рабочую газету". Им Декстера бояться нечего. Никто, кстати, не поддерживал
меня прежде так последовательно, как они. Думаю, не подведут и на этот
раз"
- Вы правы, профессор, - согласился Макс. - И еще одна вещь... Для
убедительности вам наверняка потребуются точные факты. Смело ссылайтесь на
меня. Как-нибудь переживу...
Статью профессора Карти прочитал уже в горах. Кончалась она такими
словами:
"Ученые мира! Вам, вашему таланту и знаниям вручаю я начало формулы
талантливого изобретателя, открывшего тайну, способную изменить мир,
сделать его лучше и чище. Не позволяйте декстерам и шарцам похоронить ее,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг