неограниченными средствами... Предположение репортера, что человечество,
быть может, все-таки уцелеет, вызвало иронические насмешки со стороны
Крэгса.
"Мне надоели люди, - проворчал Крэгс. - Осточертело безумие нашей
цивилизации. Я верю только в свои машины. Будущее - за ними..."
Заметка была озаглавлена "Новый Адам", но, несмотря на то что репортер
написал ее довольно бойко и даже с юмором, на нее не обратили внимания. И
через несколько дней о Крэгсе забыли на много лет...
На купленных Крэгсом островах росли кокосовые пальмы и хлебные деревья. В
банановых рощицах копались мелкие дикие курочки, бегали юркие свиньи
местных жителей. Эти жители, которых осталось меньше, чем пальм, когда-то
владели всеми островами и рифами, а сейчас они даже не знали, что некий
Крэгс купил их вместе с землей, бананами, курочками и свиньями.
На трех островках, которые вскоре получили название "Королевство Бисса",
Крэгс начал, как уверяли туземцы, делать черепах. Нет, он не собирал еще
уцелевшие экземпляры, не разводил их и не выращивал. Он делал нечто
другое. Что именно - невозможно было понять из рассказов туземцев,
проникавших в таинственное королевство; европейцы же неизменно
выпроваживались оттуда, едва лишь причаливали к песчаному бережку
крэгсовских островов. Твердо было известно только, что любители
черепаховых безделушек и черепаховых супов ничего не получали от нового
королевства.
Припомнив все это довольно быстро, Василии Иванович, все еще с опаской
поглядывая на странного гостя, постепенно отступал к калитке. Хеджес,
гордо задрав голову и зажав в откинутой руке трость, следовал за ним.
Вдруг он произнес, торжественно подняв левую руку:
- А вот и его величество!
С мягким урчаньем на шоссе возле калитки остановилась темно-оливковая
сигара, выпустив сизое облачко отработанного бензина. Рослый человек с
хрящеватым жирным носом, пронзительными серыми глазами сидел, чуть
сгорбившись, за рулем.
Судя по всему, король был человеком очень неразговорчивым. Его темное,
тяжелое, неподвижное лицо внушало не то уважение, не то страх. Бледные
губы были плотно сжаты, серые глаза без всякого выражения смотрели на
дорогу.
- Шеф агентства ждет нас? - наконец спросил он Хеджеса, не глядя на него,
но вдруг, явно не интересуясь ответом, вышел из машины, прошел в садик. -
Что это? - Крэгс неожиданно присел на корточки перед грядкой овса.
Ухватившись за стебель овсинки, король выдернул его с корнями и принялся с
любопытством рассматривать, растирать между большим и указательным
пальцами и нюхать.
- Овес не растет на островах! - сердито заявил Крэгс.
Василий Иванович и Хеджес пожали плечами.
- А грибы? - сердито спросил Хеджес. - Могут расти приличные белые грибы
на этих ваших островах?
- Абсурд, - хмуро бросил Крэгс, все еще рассматривая стебель овса.
- Вот как! - торжествуя, воскликнул Хеджес и, сунув руку в карман, вытащил
несколько помятый, но все еще благоухающий гриб. - Я нашел его десять
минут назад, сэр!
Крэгс осторожно взял гриб.
- Болетус эдулис1, - прошептал ученый. - Невероятно!
- Интересно, что бы вы сказали, увидев здесь зайца! - фыркнул Хеджес. -
Да, да, сэр, обыкновенного зайца, из тех, которые бегают по европейским
полям! А также ворон, воробьев, бабочек-капустниц...
Крэгс уже несколько секунд пристально, в упор смотрел на Хеджеса.
- Ах, и вам кажется, что я сошел с ума? - Тощий Хеджес даже подскочил от
возмущения, но тотчас, нагнувшись, поднял одного из погибших воробьев. -
Пожалуйста! - Он сунул его чуть ли не в нос короля. - Еще тепленький...
Лицо Крэгса было сурово, густые брови сошлись, крупные морщины пересекли
лоб. Нервным движением он вытер выступившие капельки пота.
- Из всего, что я видел за свою жизнь, - медленно произнес он, - это самое
невероятное, самое невероятное... Вы можете что-нибудь нам объяснить, сэр?
- Он неожиданно ухватил Василия Ивановича за плечо.
- Ничего я не знаю! - сердито ответил Василий Иванович, высвобождая плечо.
- Три дня назад все здесь было обыкновенно, а теперь пожалуйста... воробьи!
Крэгс мельком взглянул на Василия Ивановича и, не расспрашивая его больше,
отнес в машину стебель овса, гриб и мертвого воробья. Вернувшись, он
задумчиво сказал:
- Все это как-то связано с академиком Андрюхиным... Тем более я должен как
можно скорее видеть официальное лицо из Советского Союза. Грустно только,
что все это бесполезно, сэр, абсолютно бесполезно. Земля доживает
последние дни...
Он снова сделал мрачную физиономию и принялся глубокомысленно покачивать
головой.
Поскольку ни король, ни его странный премьер-министр, видимо, не могли
объяснить тайну неведомо откуда появившихся берез, грибов и ромашек,
Василий Иванович отложил выяснение этого вопроса до возвращения своего
начальства, а пока обратился к насущным делам.
- Вы говорите, сэр, - спросил он Крэгса, - что желали побывать в советском
торговом агентстве и видеть его главу? В таком случае, приезжайте через
час. Вон там, наискосок через шоссе, домик с нашим флагом. А мне разрешите
вернуться в канцелярию к своим обязанностям.
Крэгс и Хеджес молча уселись в машину.
- Кто такой этот Эндрюхи, о котором вы упоминали? - хмуро спросил Хеджес.
- Профессор Андрюхин, - сказал Крэгс, с подчеркнутым уважением снимая
шляпу, - приглашает меня участвовать в каком-то невиданном эксперименте...
Имя Андрюхина известно всем, кто интересуется наукой. Говорят, он
использовал кибернетику для решения проблемы долголетия, чуть ли не
бессмертия. Понятия не имею, как он это сделал.
- Долголетия? - Хеджес поднял голову. - А на кой дьявол это долголетие,
если всем нам, и вашему Эндрюхи тоже, осталось жить год-два... ну, может
быть, три? Он не ученый. Он идиот.
- Архимед решал уравнение, когда меч римского солдата уже касался его
шеи... Андрюхин настоящий, большой ученый; все отведенные ему в жизни
секунды он будет думать о науке. Хотя, конечно, вы правы, все это
совершено бесполезно...
- Бесполезно? А мне кажется, вы на что-то надеетесь... - Подозрение и
растерянность мелькнули в глазах Хеджеса. - Берегитесь! Я не позволю себя
обмануть... Вы знаете, что даже я, человек, которому на все наплевать, и
то увлекся вашей затеей. Слушайте, Крэгс, сейчас я признаюсь в том, что
хотел бы намертво скрыть. Вам никогда не приходило в голову, что мы, быть
может, вообще сумеем от всего отсидеться в Биссе? Совершенно
исключительное географическое положение! Мы равно удалены, причем на
максимально возможное расстояние, и от Америки и от Европы. Земля -
маленькая планетка, но мы выжали максимум в пределах возможного. Радиация
от проведенных испытаний обрушивается на Северное полушарие, мы пока в
стороне. Быть может, именно нам суждено уцелеть? Ведь должны же где-то
сохраниться люди, так сказать, на развод?
- Маловероятно и вовсе не обязательно, - отрезал Крэгс.
- Черт бы вас взял! - пробормотал Хеджес после продолжительного молчания,
во время которого Крэгс медленно лавировал среди стада мелких местных
коров, пересекавших шоссе. - Тогда дайте хоть спокойно дожить на Биссе
оставшиеся нам крохи жизни. Вы делаете черепах. Я участвую в этом своими
капиталами. Отлично, я тоже хочу быть черепахой, черт возьми! И я хочу
уползти в мой панцирь. Вооружения, секретные лаборатории, радиация,
газетные истерики, красная опасность, желтая опасность - да пропади все
это пропадом! Я сам финансировал газеты, раздувающие эти опасности, а
теперь сам же прихожу в ужас... Я ведь тоже читатель...
- Хеджес, - весьма серьезно сказал Крэгс, - я никогда не понимал, что
именно вас привело ко мне. Неужели надежда спастись? Это совершенно
бесполезно.
- Вы просто маньяк! - вскипел Хеджес, окончательно забывая, что он
говорит, как-никак, с королем и правилами этикета предусмотрено несколько
иное обращение к королям. - "Бесполезно"!.. Вы что, не знаете других слов?
- Это слово символизирует мои убеждения... - мрачно изрек Крэгс.
Хеджес в полном изнеможении повалился на кожаные подушки.
Они проезжали через центральную часть города.
Из темной, словно загоревшей на жгучем солнце зелени выступали не только
деревянные, но и каменные, сверкающие зеркальными стеклами дома. Среди
машин и велосипедов влачили арбу два круторогих буйвола. Совершенно голые
ребятишки с визгом скатились с пальмы, словно кто-то стряхнул их с
огромных листьев. Их восторг удесятерился, когда они убедились, что
вызвали неописуемый ужас у чопорной леди. Действительно, на нее нельзя
было смотреть без хохота, когда, в длинном платье, застегнутом до
подбородка, с библией под мышкой, она чинно брела в молитвенный дом,
брезгливо щурясь от яркого солнца и недоверчиво щупая зонтиком каждую
щербинку на асфальте. При виде великолепной темно-оливковой сигары лицо
леди тотчас преобразилось. Она заулыбалась всеми морщинами и даже сделала
нечто вроде реверанса на ходу, едва не уронив пенсне. Заметив, что сигара
остановилась возле банка, дама почтительно поклонилась задним фарам и,
приняв еще более чопорный вид, замаршировала на молитву.
Через час, когда странные гости уже шли по дорожке к веранде бунгало,
Василий Иванович с удивлением отметил, что Крэгс более всего походит на
морского разбойника. Василий Иванович даже слегка присвистнул.
Мясистое, тяжелое лицо Крэгса от уха до крутого, квадратного подбородка
пересекал багровый рубец. Его серые прозрачные глаза так быстро и
пронизывающе рассматривали людей, что каждый невольно поеживался. Он был
широкоплеч, высок, строен, и, хотя ему перевалило за сорок, он легко нес
свое сильное тело на длинных, мускулистых ногах спортсмена.
Входя на веранду, он снял шляпу, и все очарование сразу исчезло: Крэгс был
лыс.
- Полагаю, - подчеркнуто официально начал Хеджес, - мы находимся в
помещении советского торгового агентства на Фароо-Маро?
Василий Иванович поклонился и развел руками:
- Директор агентства телеграфировал, что вынужден задержаться на одном из
островов архипелага.
- Поскольку руководитель советского торгового агентства отсутствует, я
желал бы разговаривать с лицом, заменяющим его, - отчеканил Хеджес, не
обращая внимания на улыбку Крэгса. - Беседа будет носить строго
конфиденциальный характер.
Василий Иванович взглянул на мисс Нугу, и та зная, что обозначает такой
взгляд, встала и выпорхнула из комнаты, предварительно послав мужчинам по
очаровательной улыбке.
- Я к вашим услугам, господа, - вздохнул Василий Иванович, выдавливая
нечто, отдаленно похожее на улыбку, и приглашая садиться. - Но я только по
хозяйственной части...
- Полагаю, нас никто не слышит? - Черные очки Хеджеса испытующе уставились
на Василия Ивановича. Тот был уверен, что мисс Нугу, по обыкновению,
подслушивает у двери, но сделал протестующий жест. - Отлично. В таком
случае, сэр, выполняя свой долг, я должен заявить следующее: при известных
обстоятельствах королевство Бисса готово де-факто признать Советский Союз!
Не удержавшись, Василий Иванович слегка кашлянул, словно бы поперхнулся.
Премьер-министр выпрямился еще больше и был похож на натянутую до предела
струну. Зато его величество король Биссы, так сильно смахивавший на
классического морского разбойника, не удержавшись, громко захохотал:
- Довольно, Хеджес! Оперетка! "Королевство Бисса" соблаговолит признать
"де-факто" первую державу мира... Забудьте, что вы премьер-министр. Это
может наскучить...
И, не оглядываясь на возмущенно вскочившего Хеджеса, Крэгс продолжал:
- Около недели назад, господин сотрудник, я получил письмо от моего
ученого друга, вашего соотечественника, академика Андрюхина. Вам известно
это имя? - Он строго взглянул на Василия Ивановича.
Тот несколько удивленно и в то же время почтительно наклонил голову.
Академик Андрюхин был одним из тех людей, которыми гордилась его великая
страна, странно было бы не слышать о нем.
- Мы переписывались и раньше, - продолжал Крэгс. - Мы оба занимаемся одной
и той же отраслью современной науки. Ее называют кибернетикой. Полагаю, вы
имеете о кибернетике хотя бы общее представление?
В голове у Василия Ивановича, отуманенной жарой и событиями дня, мелькнула
мысль о счетной машине "Пионер", которая производила все вычисления,
нужные агентству, и он утвердительно кивнул.
- Отлично, - продолжал Крэгс. - Занимаясь одной и той же наукой и полагая,
что мы оба искренне служим человечеству, я и Андрюхин исходим, однако, из
противоположных взглядов. Он идет от мысли, что человечеству суждено жить
и развиваться на Земле еще многие и многие тысячелетия, я же убежден, что
человеческое общество зашло в тупик и что жизнь на Земле будет трагически
прервана в ближайшие годы, быть может, дни. И не скорблю об этом! Да, сэр,
не скорблю, - повторил Крэгс, хотя лицо его явно помрачнело, противореча
словам. - Андрюхин добился невероятных результатов в борьбе со старостью.
Зачем? Это совершенно бесполезно!.. Все обречены на гибель. Зато мне
удалось создать систему, при которой мои механизмы не только читают,
пишут, переводят, делают любые вычисления, но и воспроизводят сами себя.
Им не страшны ни радиация, ни болезни, ни адские температуры, ни взрывы
самой необузданной силы. Они переживут всё и всех. И запомнят всё. Люди
отжили свое... Но, поскольку и я имею несчастье принадлежать к этой
породе, у меня возникает ряд обязательств. Я надеюсь по приезде к вам
сделать некоторые предложения... Признаюсь, что меня очень заинтересовало
последнее письмо академика Ивана Андрюхина, в котором он приглашает меня
как своего гостя посетить вашу страну. Я ему очень благодарен... Он
сообщил, что ваше агентство технически поможет мне через соответствующее
советское посольство оформить все, что нужно для въезда в Советский Союз.
- Сожалею... - Василий Иванович развел руками. - Об этом знает, видимо,
директор. Я не уполномочен...
- Тогда я оставлю директору письмо Андрюхина, - сказал Крэгс вставая. -
Буду ждать извещений...
Василий Иванович молча поклонился и принял от Крэгса пухлый конверт.
Он следил за гостями, пока темно-оливковая сигара, пустив сизое облачко,
не тронулась в сторону центра. Такая жара, а тут еще король! Только
королей не хватало... Чтобы несколько успокоиться, Василий Иванович
подошел к своей милой таблице хоккейных боёв. Посмотреть бы хоть одну игру!
Тут он увидел зажатое в своем кулаке толстое письмо Андрюхина...
Пока белозубая мисс Нугу тащила ему ради такого случая бутылку настоящего
московского хлебного кваса, Василий Иванович удобно расположился на
сквознячке и вытащил письмо из незапечатанного конверта...
Чем дальше читал Василий Иванович письмо Андрюхина, тем сильнее было его
недоумение и тем ближе придвигал он листки к своему толстому, в
неистребимых московских веснушках любопытному носу.
Глава третья
ЕДИНСТВЕННЫЙ ДОКУМЕНТ
Излагая историю Открытия и Подвига, мы стараемся обходиться без скучных
цитат и выписок из официальных документов.
Однако по целому ряду соображений, которые читателю станут ясны из
дальнейшего, мы вынуждены привести отрывки из письма академика Андрюхина,
адресованного королю Биссы Крэгсу.
Хотя послание Андрюхина начиналось вполне солидно: "Мой дорогой друг! " -
дальше шло следующее:
"Я рад, что отныне мир будет чтить в Вашем лице не только серьезного
ученого, но и блестящего юмориста. Это особенно лестно мне, Вашему
учителю, который не подозревал, что, совершенствуя познания юного Крэгса в
теории функций, он помогает расцвету крупного сатирического дарования.
Вещать, сидя на каких-то райских островах, гибель человечества и
заниматься изготовлением игрушечных черепах - это чистейший, извините,
водевиль. Теперь Вы предлагаете и мне, старику, присоединиться к Вашим
опереточным забавам. Нет, Крэгс, дурачьтесь в одиночестве. И
пророчествуйте в одиночку. Пророки никогда не выступали дуэтом...
Поговорим серьезно. Никогда Вы не огорчали меня так, как сейчас. Я давно
следил за Вашими научными успехами и вижу, что добились Вы немалого. Тем
более непонятно, как же Вы, ученый, докатились до мысли о гибели рода
людского. Если люди обречены на гибель, к чему вся наша наука? Кому Вы
завещаете своих черепашек с их памятью? Для кого Вы хотите
законсервировать в механическом мозгу этих черепашек знания и опыт
человечества? Не вижу логики! Наше дело - не консервировать науку, а
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг