умиротворенные дамы возвращались в постель, будили моего хозяина и начинали
напрашиваться на похвалу. Я думаю, что Рахиль тоже пошла по этому же пути,
вот только ей было проще, поскольку укачивать Рабиновича не пришлось. Его
самогонка укачала... И все равно, ну не понимаю я, как эта девица мимо меня
незамеченной проскользнула!
Если Рахиль действительно пошла стирать кители моих ментов, то найти ее
будет проще простого. Дело в том, что в радиусе нескольких десятков
километров от лагеря переселенцев источник питьевой воды был только один --
с холма, на котором располагался штаб, вниз стекало несколько ручейков,
образуя в ложбине довольно неприятного вида лужу. Согласитесь, что без
масляных пятен на поверхности и стойкого запаха нечистот любой водоем
кажется подозрительным. Этот был отвратительным еще и потому, что даже мне с
моим плохим зрением удавалось самые мелкие камешки на дне рассмотреть.
Вот туда я отправился с первыми лучами солнца и не ошибся. Не успел я
пройти и десятка метров в направлении озерца, как услышал, что кто-то на
берегу завывает отвратительным голосом международный гимн неразделенной
женской любви "За мои зеленые глаза называют все меня глазуньей..." Я
удовлетворенно тявкнул и сбавил скорость. Ошибки быть не могло. На берегу
небольшого водоема копошилась Рахиль, и, судя по яростному плеску воды, она
действительно стирала.
Ну что же, подруга, теперь моя очередь!.. Я осторожно подкрался к краю
ложбины и заглянул вниз. Девица была там одна и копошилась в воде. Что
именно она делала, отсюда увидеть я не мог, поэтому решил спуститься вниз.
Стараясь не шуметь, я преодолел спуск и застыл, как чумкой пораженный.
Рахиль уже закончила стирку и развесила кители по кустам. Если эту часть
милицейской формы я мог узнать легко, то из всех головных уборов более-менее
прилично выглядела только Ванина кепка. Андрюшину и Сенину фуражки девица
превратила в бесформенные блины, похожие скорее на бабушкин чепчик, чем на
украшение милицейской головы. Сеня ее теперь убьет. А вдвойне самостийной
прачке достанется за то, что она и записную книжку Рабиновича с полным
собранием телефонов девиц тщательно постирала. Настолько тщательно, что на
листах теперь лишь блеклые следы чернил остались. Рядом с нею на земле
валялись прочие мелочи вроде часов и авторучек, но на них я уже не смотрел.
С меня фуражки с блокнотом было вполне достаточно.
Честное слово, если я и хотел Рахиль напугать, то к тому моменту, как
увидел плоды трудов ее рук, напрочь забыл о своих намерениях. А если и
гавкнул, то лишь потому, что от увиденного зрелища очумел слегка. И в том,
что девица завизжала и бросилась в воду, виноватым себя не считаю. Так,
господин следователь, и запишите!..
Впрочем, следователя никакого, конечно, не было. Зато появился
Рабинович, словно кот из мешка. Рахиль визжит, Сеня на меня орет. Своими
"фу", "место" и "нельзя" задолбал просто. Можно подумать, я его грудастое
сокровище съесть собирался. Нужна она мне как гаечный ключ! Да разве этому
дураку объяснишь, что я его же собственное добро спасти пытался. Правда,
было уже поздно, но согласитесь, что лучше поздно, чем никогда, а меня за
это еще и обструкции предали. Пришлось обидеться на хозяина и уйти в
пустыню. Ну их всех сенбернару под хвост. Пусть сами со своими проблемами
разбираются.
С расстройства мне есть захотелось, и я начал уже подумывать о том, не
слопать ли какую-нибудь перепелку, прямо в сыром виде и неощипанную, но
стоило только представить, что мне во время принятия пищи неощипанные перья
в рот лезут, как завтракать тут же расхотелось. Уж лучше я поголодаю
немного, пока аборигенские повара не проснутся и дичь не приготовят
соответствующим образом.
Переселенцы же, увидев поутру усыпанный дичью лагерь, едва не рехнулись
от счастья. А Моисей с Аароном воспользовались ситуацией по-своему, тут же
принявшись восхвалять "простертую над сынами израилевыми руку божию". Не
знаю, может быть, Андрюша и являлся таковой конечностью, но уж если
сравнивать людей с частями тела, нашему криминалисту наверняка удалось
получить бы титул "мистер За..." Вы не о том подумали. Я хотел сказать,
"мистер Затылок". Холеный, толстый, круглый затылок.
В общем, аборигены с похмелья посчитали появление перепелок на
территории лагеря настоящим чудом, а мои менты в силу природной скромности
спорить не стали. Тем более что у них проблемы поважнее были. Попов вон с
расстройства бренные останки своей фуражки в овраг закинул, но Сеня велел
подобрать.
- Андрюша, вот ты вроде умный мужик, а иногда себя как ребенок ведешь,
-- похлопывая по плечу эксперта, пышущего праведным гневом на криворукую
Рахиль, проговорил мой хозяин. - Нам же Лориэль сказал, что мы в Египет
попали из-за того, что какую-то хрень с собой из прошлого притащили. Хочешь
потом сюда вернуться из-за того, что мы тут что-то свое оставили?
- Это ты вечно всякую дрянь стараешься с собой притащить, --
раздраженно буркнул Андрюша. - Из-за тебя и страдаем.
- Из-за меня? - взвился мой хозяин. - Я, между прочим, одних только
бесполезных камней привез. А ты какой-то подозрительный крест из Англии
приволок.
- Не подозрительный, а серебряный, - огрызнулся криминалист. --
Обычный крест, каких в каждом ювелирном магазине навалом. А Жом вон вообще
Святой Грааль у Мерлина спер.
- Ты, свинопапик невыхолощенный, какого хрена стрелки опять на других
переводишь, - возмутился омоновец, который до этого спокойно чистил
пистолет, "постиранный" Рахилью, и никому не мешал. - Во-первых, не спер, а
добыл в качестве трофея в честном бою. А во-вторых, при чем здесь моя
питейная емкость? - это Жомов так Грааль обозвал для того, чтобы язык не
ломать.
- Может быть, очень даже при чем, - проговорил Рабинович, задумчиво
почесывая нос.
- Ты хочешь сказать, что нас сюда именно из-за этого фужера-переростка
закинули? - оторопел криминалист, а потом махнул рукой. - Ты гонишь, Сеня.
В Граале кровь Христа хранилась, и к Моисею, жившему за тысячу с лишним лет
до смерти Иисуса, он никакого отношения иметь не может...
- А вот это у Лориэля надо спросить, - хмыкнул Сеня. - Интересно,
почему, когда этот козел крылатый нам позарез нужен, он никогда не
появляется? Где, скажите мне, это чмо клопообразное в самые ответственные
моменты мотается?
Я замер, ожидая привычного хлопка, но в этот раз оскорбления не
подействовали. Может быть, действительно просто случайными совпадениями были
появления маленького наглеца именно в те моменты, когда его кто-нибудь
ругал? Или сейчас Лориэль был занят и физически не мог прибыть на место
происшествия? Ответов на эти вопросы нам, естественно, никто дать не мог.
Оставалось только выполнять порученное задание, а эльфа за жабры взять
тогда, когда он все-таки соизволит появиться.
Не знаю, что там надумал мой Рабинович, но лично я был почти на сто
процентов согласен с Поповым и Жомовым. Действительно, какое отношение может
иметь Святой Грааль к событиям, случившимся задолго до его появления? И все
же утверждать это под присягой на суде я бы не стал. Мы все-таки по
параллельным мирам мотаемся, а тут всякое возможно. Тем более эти временные
петли дурацкие всегда с толку сбивают. Поди разберись, что уже было, а что
есть сейчас.
Эту тему вам бы, конечно, лучше меня Горыныч прояснил, но сейчас он был
занят, набивая желудок перепелками. Видно, по протеину, бедняга, соскучился.
Я его тормошить не стал, да и некогда было - мои менты, позавтракав,
принялись собираться в дорогу, не забывая принуждать к этому и аборигенов,
разомлевших от сытной и дармовой пищи. Подгонять, понукать и уговаривать
сынов израилевых продолжить путешествие пришлось довольно долго, и все же
еще до обеда мы продолжили путь, устремившись на северо-восток, строго в
соответствии с компасом Жомова.
Вроде бы все было нормально. Солнышко светило, но не пекло, небо было
чистое, ветерок не раскаленный, да и аборигены шагали весело, разучивая по
дороге вместе с Навином эпический гимн военнослужащих на марше под
соблазнительным, но абсолютно фантастическим названием "У солдата
выходной..." В общем, все были счастливы и довольны, а мне чего-то не
хватало. Что-то вокруг было не так, и я никак не мог понять, что именно. Всю
дорогу я ломал голову над этой проблемой, а когда показалось, что до
разгадки можно уже кончиком носа дотянуться, вдруг произошло ЧП. И это еще
мягко сказано!
- Это что за хреновина такая? - удивленно поинтересовался
востроглазый Жомов, уставившись из-под ладони куда-то на горизонт.
Колонна медленно остановилась, и трое моих ментов, словно былинные
богатыри, принялись высматривать что-то там вдали. Причем все трое приняли
позу Ильи Муромца. Ваня с Сеней по краям, на верблюдах, а Попов, словно
боярин, в центре, в корявой повозке. Я тоже пытался что-нибудь увидеть, но,
во-первых, мне снизу разглядеть ничего не удавалось, а на своего верблюда
запрыгнуть эгоист Рабинович не позволил. А во-вторых, я уже сто раз говорил,
что плохо вижу даже то, что перед носом, не говоря уж о заоблачных далях.
Кстати, об облаках. То, что увидели мои менты, и было облаком черной
пыли, довольно стремительно увеличивающимся в размерах. Некоторое время вся
колонна удивленно всматривалась в него, а затем Попов озвучил всеобщие
опасения.
- Мужики, а это не амаликитяне возвращаются? - испуганно
поинтересовался он.
- Хрен их знает, - пожав плечами, сообщил омоновец. - Но
подготовиться все-таки надо. Навин, а ну строй своих дармоедов в боевой
порядок.
- Не поможет, - раздался позади них голос Нахора. - Песичаную бурю
щитами не остановишь, - а затем перс бухнулся на колени перед Рабиновичем:
-- Ни-ет мине пощады, учитель. Руби дурной голова! Зачим я вчира пил, на
небо ни симотрел? Типерь спирятаться ни успиим.
- А ну встань! - рявкнул на него Сеня. - Я тебе не вор в законе,
чтобы ты у меня в ногах валялся.
Перс, однако, подниматься явно не собирался. Он ползал по земле перед
верблюдом Рабиновича, непрестанно сыпля на голову целые пригоршни песка. Я
поначалу вмешиваться не хотел - пусть сами в своих отношениях разбираются
-- но после того, как перс и меня засыпал противной пылью, пришлось на него
рявкнуть. Нахор тут же вскочил на ноги и отбежал от меня подальше. Боишься,
гад? И правильно делаешь. Тоже мне, покоритель пустынь, песчаный волк. Убить
тебя за такую халатность надо.
- Фу, Мурзик, - хозяин, как всегда, не дал мне выговориться от души.
-- Нахор, хватит комедию тут ломать. Говори, что делать надо?
- Бижать от нее нельзя, сипирятаться не успеем, - пожал плечами
Нахор. - Можно только через бурю пиробиваться. Бистро-бистро идти, бурю
пироскочим. Медленно идти - совсем пилохо будет.
- Так чего ждем? - удивился Жомов. - А-ну все разом, бего-ом
ма-арш!.. Андрюша, озвучь!
И Попов озвучил. Причем так, что песчаная буря задумалась, а стоит ли
ей вообще дальше двигаться, или ну их всех на фиг. Еще начнут орать громче
ее и испортят грозному природному явлению всю зловещую репутацию. Но буря
отступать, не сразясь с новым неведомым противником, посчитала ниже своего
песчаного достоинства и продолжила движение вперед. Даже ускорилась.
Мы тоже не дремали, хотя куда же дальше-то дремать! Гвардия под нашим
чутким руководством тут же принялась загонять в повозки стариков, пожилых
женщин и детей, вышвыривая оттуда всех, кто был в состоянии самостоятельно
передвигаться с достаточно высокой скоростью. Мои соратники, спасая людей, и
сами спешились, предоставив возможность более слабым забраться на верблюдов,
и мы сместились в хвост колонны, чтобы страховать переселенцев, не давая
кому бы то ни было отстать.
Мы закончили погрузку немощных и убогих в повозки к тому моменту, когда
буря принялась швыряться в нас первыми пригоршнями песка. Сеня собрался уже
приказать начать движение и, оглянувшись, чтобы проверить напоследок, не
забыли ли кого-нибудь, вдруг застыл - с тыла на нас также надвигалось
облако пыли!
- Нахор, твою персидскую мать в гестаповские застенки! - перекрывая
нарастающий шум стихийного бедствия, изо всей силы завопил он и махнул рукой
в сторону нового облака. - Это что такое? Еще одна буря?
- Ни-ет. Это люди, - тоном знатока ответил перс. - Миного людей.
Наверное, амаликитяне. Тоже чирез бурю решили ид-ити.
- Твою мать! Только этого нам не хватало, - выругался мой Сеня, и в
этот раз я с ним был абсолютно согласен. - А как, интересно, эти сволочи в
тылу у нас оказались? - Рабинович махнул рукой. - А-а, ладно. С этим
разбираться потом будем. Сейчас самое главное - это из бури уйти. Попов,
кричи, чтобы мчались вперед!
Андрюша снова рявкнул и, поскольку в этот раз орать ему пришлось против
ветра, то песка Попов наглотался изрядно. Правда, не зря - от его рыка сила
ветра в направлении движения рванувшейся вперед колонны значительно ослабла.
Впрочем, природная стихия тут же удвоила усилия и вернула назад утраченные
позиции. Сторицей!
Людям было намного проще пробираться сквозь хлесткие струи песка, чем
мне. Они-то могли укутаться в тряпье, закрыть глаза кусками материи и в нее
же спрятать нос и рот, а у меня таких средств индивидуальной защиты не было.
Правда, я парусил меньше, чем мои двуногие товарищи, но приятного в пути
через бурю было мало. Точнее, вообще ничего не было! И минут через двадцать
жуткого пути я понял, что не смогу дальше сдвинуться с места. Просто лягу, и
пусть меня тут и похоронят.
Я уже почти лег, когда невесть откуда появился Сеня и, схватив меня на
руки (отпусти, гад, я тебе не слюнявый кутенок!), засунул к себе под плащ.
Стало легче дышать, но я тут же устыдился своей слабости и попытался
вырваться. Не тут-то было! Рабинович, хоть и сам выдыхался, но тушу мою
немаленькую держал крепко. Я все-таки вырвался и попытался идти, но сделать
это оказалось совершенно невозможно - сопротивление воздуха было слишком
сильно, а крошечные песчинки вдобавок рассекли до крови нос и кончики ушей.
Я невольно завыл и замер, пытаясь спрятать голову. Мой хозяин тоже
остановился. Впрочем, не он один. Стояла почти вся колонна.
- Го-о-оры-ы-ыныч! - завопил Рабинович во весь голос, наплевав на то,
что весь рот тут же забьет песком. - Сделай, гад, что-нибудь. Море
раздвинул, а в песчаной буре коридор проделать не в состоянии?
- Попробую, - пискнул Ахтармерз, высовываясь из соседней телеги. --
Только песок больно по головам хлещет. Сосредоточиться мешает.
- Ты уж постарайся, змеюка бесподобная, - попросил его Рабинович. --
Иначе все здесь останемся и твою недоделанную контрольную вывесят на
школьной доске в память о без вести пропавшем двоечнике.
Ахтармерз кивнул средней головой и попросил нас переправить его в
начало колонны. Совместными усилиями Жомова, Рабиновича и Иисуса - Нахор с
Андрюшей окончательно выдохлись и вместе с остальными пешеходами пытались
укрыться от бури под телегами - Горыныча в головную повозку доставили. И
наш доблестный маг-недоучка, повелитель паранормальных стихий, укрытый
плотным холстом от бури, завертелся на одном месте.
- Убирайте на фиг вашу тряпку! - через несколько минут завопил он и
выстроил перед колонной защитный энергетический коридор.
Переселенцы, огибая повозку с Горынычем, тут же устремились в
защищенное от бури пространство. Они помчались вперед, а мы остались на
месте, отдыхая перед тем, как снова начать тащить Ахтармерза сквозь ветер в
голову колонны. Пропустив мимо себя последнего переселенца, Горыныч выдохся,
и мы поперли его вперед, подпитывая по дороге перепелами, чтобы дать
возможность нашему антибуревому и почти самоходному устройству хоть
как-нибудь восполнить растраченную энергию.
Так мы и двигались через бурю короткими перебежками. Причем дистанция,
на которую мы могли передвигаться под защитой Горыныча, с каждым разом все
сокращалась и сокращалась. В конце концов и у Ахтармерза иссякли силы и
никакая пища уже не могла их восстановить. Горюя от того, что больше ничем
не может помочь, он сник, съежился и стал почти незаметен на дне телеги.
Правда, к тому времени все переселенцы уже достаточно отдохнули, чтобы вновь
самостоятельно начать пробираться сквозь песчаную метель.
- Потирпи неминого! - завопил Нахор. - И-еще чуть-чуть, и буря
кончится. Она уже слабеет!
Перс и в этот раз оказался прав. Я не успел даже как следует устать,
как ветер практически стих. В воздухе еще болталось много пыли, да и небо
над нами было затянуто черными тучами, но сквозь бурю мы прошли. Троекратное
"ура" огласило пустыню, и переселенцы, собрав остатки сил, поспешили вперед,
чтобы уйти подальше от этого кошмара. Когда стало полегче дышать, аборигены
собрались было остановиться для отдыха, но мои менты не дали им этого
сделать.
- Охренели, что ли? - завопил на них Рабинович. - На хвосте
амаликитяне сидят, а вы пикники собрались устраивать. Они хоть и без
Горыныча через бурю шли, но зато детей и женщин с ними тоже нет. Догонят и
сотрут в порошок. В этот раз уже так легко не отделаемся.
- Так давай их встретим! - наивно предложил Жомов.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг