- А в следующий раз не только говорите, но еще и думать иногда
старайтесь, - оборвал его оправдания мой Сеня, а затем, вздохнув, поднялся
с топчана. - Ладно, хватит болтать. Пошли с Моисеем план действий
согласовывать.
Судя по всему, Мемфис был городом, в котором сплетни распространяются
минимум со скоростью света. Еще вчера вечером трактир на постоялом дворе был
битком забит любопытными, жаждавшими увидеть собственными глазами необычных
чужестранцев, а теперь зеваками оказались заполнены и прилегающие к нему
улицы. И причиной этого столпотворения, вероятнее всего, послужил вчерашний
инцидент во дворце фараона. Увидев нас, зеваки зашептались.
- Видишь, Фарра, вон того носатого еврея с огромным псом? - услышал я
тихий голос за спиной и обернулся. Спасибо за лестные слова, конечно, но
молите своего бога, чтобы Сеня вас не услышал. - Так вот он посланник
самого Сета. Мне шурин говорил, а он вторым помощником третьего чистильщика
левого крыла запасной фараоновой конюшни служит, что лично видел, как Сет
прислал своих слуг по первому его зову. И эти два огромных монстра сожрали
половину Рамсесовых жрецов.
- Да ну? - удивился Фарра. - Брешешь!
- Вот тебе портрет Осириса во все пузо, что не вру! - побожился
рассказчик. - А вон тот здоровый бык - уполномоченный резидент самого Ра.
Видишь, у него на груди ОМОН написано.
- Сдурел ты, Лот, - Фарра покрутил пальцем у виска. - Амон через "А"
пишется.
- Это у вас как слышут, так и пишут! - возмутился Лот. - А у нас в
Сиуте и пишут, и говорят Омон. Ясно тебе, деревенщина?
Мне, конечно, было интересно послушать, что эти идиоты еще про нас
напридумывали, но Сеня, не отличавшийся таким тонким слухом, как у меня, не
обратил на шепот болтунов никакого внимания и поспешил вперед, потащив меня
за поводок. Зеваки расступились, освобождая дорогу, а затем сплоченной
толпой, словно коммунисты на марше протеста, двинулись следом. Я, конечно,
насмотрелся в своей жизни уже немало, но с такой наглостью сталкиваться еще
не приходилось. Может быть, они еще и в конуру... то есть в спальню к моим
ментам толпой полезут? Натянув поводок, который Сеня для солидности
прикрепил к моему ошейнику, я остановился и, обернувшись к толпе, грозно
зарычал.
- В натуре, Сеня, - поддержал меня Ванюша, отстегивая от пояса
дубинку. - Мы что, так под конвоем этих баранов и будем по городу ходить?
Может, тебе такой эскорт и нравится, но я его все равно сейчас разгоню.
- Подожди, - остановил его мой Рабинович. - Может быть, дадим
Андрюше возможность с ними поговорить?
Все, держите меня семеро! Сейчас эксклюзивное представление начнется...
Шоу удалось действительно на славу. Андрюша, получивший возможность не
просто таскаться за Рабиновичем в качестве плешивого хвоста, но и принести
нашей команде что-нибудь полезное, резко остановился и, развернувшись к
толпе, воздел руки к небу. Получился этакий Филипп Киркоров, но от
славянских родителей. Теперь оставалось только пропеть что-нибудь из
репертуара этого поп-дива, и сходство пропало бы совсем. Что Андрюша и
сделал, завопив во весь свой могучий голос: "Я за тебя молюсь. Посмотри в
глаза мне..."
Уж не знаю, поверили ли аборигены, что он молится, но глаз от Попова
оторвать не смогли. Конечно, только те, кто стоять на ногах остался.
Остальные в контуженном состоянии ползали на брюхе но земле, отыскивая в
щелях между камнями мостовой остатки сознания, выбитые поповской звуковой
волной. А Андрюша вдруг вспомнил, что забыл слова киркоровской песни, и
сменил репертуар на Зыкину. Причем, сам не заметив того, забрался в такие
высокие ноты, что у дома, случайно построенного напротив Попова,
ультразвуком второй этаж купировало.
Тем, кто после такого представления еще не упал, было уже не помочь. От
шока они попросту впали в кому и полностью ушли в глубь себя. Конечно, с
площади их на следующий день убрали родные, растащив по домам. Но,
промучившись с Жертвами поповского вокала пару недель или месяцев,
родственники сдали их на хранение в гробницу фараона. Там они до сих пор и
лежат. Не верите? Да и клянусь шерстью моего злейшего врага, соседского
котяры, сам на фотографии содержимого какой-то гробницы морду знакомую
углядел. Того самого Лота, который Фарре сказки о моих ментах рассказывал!
Замечу, кстати, что он неплохо сохранился после стольких лет неподвижного
лежания в засаде.
Андрюша, оглядев плоды трудов своей гортани, удовлетворенно кивнул
головой и помчался догонять друзей, предусмотрительно ушедших вперед, едва
Попов приготовился транслировать на весь Египет свой вокал. Кстати, это им
не слишком помогло. Сене с Жомовым все равно пришлось уши прочищать и минут
двадцать орать во всю глотку, чтобы друг друга услышать.
Моисей с Аароном уже ждали нас в трактире, привычно попивая молоко из
пивных глиняных кружек. Почувствовав его запах, я плотоядно облизнулся и тут
же зло укусил себя за лапу. Да что же это такое со мной твориться стало, что
я, как какой-то паршивый кот, о молоке мечтать начал?! Я где-то слышал, что
имя, данное человеку от рождения, накладывает на него свой отпечаток,
заставляя действовать в рамках определенных клише. Может быть, и со мной то
же самое происходит?.. Хотя, нет! Жил же я пять лет со своим именем. И пусть
оно мне никогда не нравилось, переделывать мою песью натуру еще не пыталось.
Тут что-то другое. Наверняка какие-нибудь проделки Лориэля, и уж я, правым
клыком клянусь, непременно это выясню. Или пусть мне все, что можно, на фиг
купируют!..
Патриархи сидели за угловым столиком (и что они все так углы любят?
Мама, что ли, в детстве приучила?), лицом к дверям и прекрасно видели наше
появление, но даже не пошевелились. Видимо, ждали, что мы проявим истинное
почтение к их сединам, прямо у дверей бухнемся на колени и хвостом кверху
поползем к ним, смиренно прося старческого маразма. Оу-у, то есть
благословения! Не дождались. Мы чинно прошествовали через кабак, как наряд
милиции сквозь толпу зевак на месте убийства, и уселись за столик. То есть
менты уселись "за", а я "под" столик.
Мой Сеня поздоровался со стариками сдержанно, но вежливо. Андрюша лишь
кивнул головой, а Ваня Жомов, до сих пор обиженный на патриархов за
злодейскую попытку отравить его коровьим молоком, и вовсе не стал
здороваться. Он лишь подозрительно повел носом, принюхиваясь к содержимому
кружек стариков, фыркнул (ну, чистый котяра!) и поманил пальцем официанта.
Вот уж кого-кого, а Ваню на молоко никогда не потянет. Разве что он
закодируется!
- Г-г-г... - привычно завыл Моисей. Аарон удивленно посмотрел на
него, пожал плечами и произнес:
- Слава тебе, господи. А мы уже думали, что придется в лапоть ср... То
есть не надеялись вас дождаться.
- Подожди, Аарон, - неожиданно для всех нас перебил патриарха Попов и
ткнул пальцем куда-то за спину старикам. - Моисей, посмотри, что это там
такое?
Оба патриарха резко обернулись назад, Сеня с Жомовым тоже впились
взглядом куда-то в стену, и даже я забрался передними лапами на лавку, горя
желанием посмотреть (именно посмотреть, а не стащить со стола кусок, как вы
подумали!), что же там узрел наш криминалист. А больной на голову Андрюша,
дождавшись этого момента, мгновенно отцепил от пояса дубинку и что есть силы
саданул ею по столу. Грохот получился отменный! У меня зубы от неожиданности
клацнули и едва не сработал хватательный рефлекс, но я сдержался. Так что
Попов мне теперь каждое утро должен сорок поклонов бить за то, что я у него
кусок ляжки не оттяпал.
Остальные оказались не столь сдержанными. Ваня Жомов, услышав
подозрительный грохот, тут же выхватил из кобуры пистолет и скатился со
скамейки, занимая удобную позицию для стрельбы из положения лежа. Сеня
вскочил со своего места и схватился за "демократизатор". Аарон, словно
молодой и очень горный козел, помчался к выходу, перепрыгнув по дороге пару
столов. Моисей просто грохнулся в обморок, испугавшись ударившего между
кружками орудия труда российского милиционера, а они, эти самые кружки,
покончили жизнь самоубийством, взяв и спрыгнув со скалы. Со стола, то есть.
- Ты чего творишь, урод свиномясый? - вежливо заорал Жомов, лучше
всех нас приспособленный к ведению диалогов под грохот канонады и потому
быстрее всех пришедший в себя.
- Я с тобой, Андрюша, потом разберусь, - поддержал его Сеня и тут же
бросился спасать погибающего патриарха.
Наклонившись над потерявшим сознание Моисеем, Рабинович потряс его,
надеясь привести в чувство. Это не помогло, и Сеня принялся нахлестывать
старика по щекам. Аарон, видимо, устыдившись своего позорного бегства,
притормозил в дверях и обернулся. Увидев, как мой Сеня лупцует его братца,
старичок поднял вверх посох и с диким визгом бросился выручать страдающего
за легковерие Моисея. Сеня, увлеченный спасением патриарха, этого не заметил
и непременно огреб бы дубиной по хребту, если бы я не встал на пути Аарона.
Рыкнул на него разочек, и жажду драки с патриарха как ветром сдуло.
- Фашисты, гестаповцы, антисемиты! - заорал он, помахав в воздухе
своей клюкой, а затем ткнул ею в сторону моего хозяина. - Я подозревал, что
твои спутники на такое способны, но чтобы ты мог ударить старого еврея?..
- Заткнись, - не слишком вежливо буркнул Рабинович. - Вместо того
чтобы попусту орать, принеси лучше воды. А то твой брат так и будет до
поздней ночи в обмороке валяться.
Аарон пристыжено замолчал и помчался к хозяину кабака за кувшином воды.
Сеня Моисея старательно побрызгал, затем слегка полил и наконец выплеснул
все на его седую голову. Патриарх встрепенулся и открыл глаза. Злобно что-то
промычав, он покрутил пальцем у виска, глядя на Попова, а затем вернулся на
скамью, выбрав место подальше от криминалиста. Рабинович сочувственно
похлопал патриарха по плечу, а затем повернулся к Андрюше.
- Ну и зачем ты это сделал? - с угрозой в голосе проговорил он.
Был бы я Поповым, у меня от таких слов мороз бы по шкуре пошел. Причем
вместе с бураном, вьюгой и всемирным оледенением. Ты же человека чуть не
изувечил.
- Да откуда я знал, что так получится? - Анд-рюша не покрылся льдом,
но выглядел расстроенным. - Мне мама говорила, что если человека испугать,
то его от заикания можно вылечить. Я же как лучше хотел.
- Во-во. Хотел как лучше, получилось, как в Думе. Примут закон - хоть
беги из окон, - осклабился мой Сеня и зачем-то процитировал популярную
попсовую песенку:
- "Твоя мама варит кашу!" Вот и пусть варит и не пытается в логопеды
записаться. А я для развития твоих умственных способностей скажу, что от
испуга заиками становятся, а не наоборот.
- Нет, Сеня, ты не прав, - встрял в разговор Жомов. - И дед мой
говорил, и отец говорил, что, от чего заболел, тем и лечись. Может, Андрюша
его просто напугал слабо, - и Ваня передернул затвор у пистолета.
- Я тебе сейчас стрельну! - рявкнул на него Рабинович. - Так
выстрелю, что сразу забудешь, за какое место пистолет держат.
Ваня пожал плечами, дескать, не хочешь как хочешь, мне лично все равно,
будет ли Моисей заикаться или нет. Сеня испепеляюще смотрел на него до тех
пор, пока омоновец не спрятал табельное оружие в кобуру и не уселся за стол.
Только затем мой хозяин обернулся к старцам и предложил начать обсуждение
плана дальнейших действий. Я чуть не взвыл! Удивляетесь? А вы посидите и
послушайте в течение нескольких часов бессмысленную болтовню об одном и том
же, тогда и поймете, как псы на Луну выть могут.
Впрочем, мои самые страшные опасения не оправдались. Аарон попытался
взять руководство правлением колхоза на себя, но Сеня пресек эти наглые
поползновения. Что вполне понятно. Если уж мой хозяин берется за
какое-нибудь дело, то начальство над собой потерпит только то, которое
уставом положено. В Египте никакой устав на нас не распространялся, и Сеня
принялся командовать. От этого и совещание, на радость всем без исключения,
получилось очень коротким.
Мой Рабинович быстренько выяснил, откуда следует начать агитацию
населения, и тут же расписал всем присутствующим их обязанности во время
проведения оной. Ну а поскольку мой Сеня никогда дураком не был, то и
поставил перед каждым такие задачи, от которых никто отказаться не смог.
Предложения Рабиновича были приняты единогласно, и мы уже собрались уходить,
как в трактир Ворвался расстроенный Нахор и помчался прямо к нам. Увидев
его, патриархи удивленно переглянулись, а мой Сеня нахмурился.
- Тебе чего тут нужно? - поинтересовался он у перса.
- Ай-ай-ай, я тибя весь день ищу, - не слушая его, залепетал
маленький караванщик. - Зачим говорил, учить будешь, и-если бегаешь от
меня? Зачим мине обманываешь?
- Я спрашиваю, чего тебе надо? - Сеня рявкнул погромче.
- Может, дам, может, дам, че ты хошь, - с ухмылкой на лице, фальшиво
пропел Попов. Рабинович покосился на него, но отвечать на издевку не стал.
- Я с тобой идти буду, - твердо заявил Нахор, также не обратив
внимания на Андрюшин вокал. - Учиться хочу. Камнем бей, палкой гони. И все
равно никуда не уйду!
- Тьфу на тебя! - Сеня обреченно махнул руками. - Ладно, пошли с
нами, - и направился к выходу.
Единственным местом, где в Мемфисе в массовом количестве водились
соплеменники Моисея, был кирпичный завод. Впрочем, заводом его можно было
назвать крайне условно - просто огромный глиняный карьер, огороженный
египетской колючей проволокой, сплетенной из тростника с добавлением игл от
верблюжьей колючки. Внутри этого ограждения трудилась масса народу. Одни
добывали глину, другие ее месили. Третьи мелко шинковали солому, четвертые
превращали эти ингредиенты в однородную массу, пятые лепили из нее кирпичи,
ну и так далее, вплоть до вывозки готовой продукции к строительным
площадкам. А за всеми частями производства присматривали бригадиры в медных
шлемах с перьями и бамбуковыми дубинками в руках. Трое таких же олухов
охраняли ворота.
- Так-так-так, - заявил один из них, видимо, начальник караула, едва
мы подошли поближе. - Тебе же, Моисей, было сказано, что на территории
кирпичного завода агитация запрещена. Так что иди туда, откуда пришел. А от
себя добавлю, что, даже если бы ты не болтать, а устраиваться сюда на работу
пришел, я бы тебя все равно не пустил.
- Не ведаешь ты, что творишь! - говорил Аарон, а его брат просто
стоял, воздев руки к небу. - Ход истории, так же, как и движение солнца,
нельзя остановить. Не пытайся нам препятствовать, ибо постигнут тебя кары
страшные...
- И я одна из них, - закончил за него Жомов и потер руки. --
Разойдись, это моя работа.
Охранники на воротах и икнуть от удивления на успели, как бравый
омоновец оказался рядом с ними (говорю же, когда Ваня собирается драться, он
удивительно проворным становится!). Сграбастав двух ближайших к нему
аборигенов в охапку, он приложил их медными головушками друг о друга.
Раздавшийся следом за этим валдайский звон оповестил окружающих о том, что
охрана отошла ко сну. Начальник стражи или сигнала не понял, или просто был
глух. Он попытался огреть омоновца бамбуковой дубинкой по шее, но я не
позволил. Прыгнув вперед, я слегка прикусил зубами кисть дебошира. Тот
громко взвыл и, выронив из рук свое оружие, с дикими воплями умчался куда-то
вдаль, в строну безлюдной пустыни. Скатертью дорога, и пусть бархан ему
будет пухом!
Моисей с Аароном обрадовано переглянулись и вприпрыжку помчались внутрь
некогда охраняемой территории. Мы неторопливо пошли следом, дав возможность
сначала поработать старцам. А те торопливо забрались на стопку сухого
кирпича, высившуюся прямо в центре производственных площадей, и Аарон
заорал, словно муэдзин в час намаза, привлекая к себе всеобщее внимание.
Трудяги остановились и, побросав работу, потянулись к патриархам. Что вполне
понятно. Даже еврей от незапланированного перекура в рабочий день не
откажется! Вокруг старцев мгновенно собралась большая толпа.
- Б-б-б... - в честь такого случая Моисей решил сменить пластинку.
- Братья мои, благую весть я принес вам! - завопил Аарон и, тут же
запнувшись, повернулся к родственнику и проговорил вполголоса. - Или благая
весть будет позже?.. А-а, ладно! - он опять обернулся к толпе. - Моисей
снова разговаривал с богом, и, поверьте мне, это не сумасшествие. Как доктор
вам говорю! Господь уверил его в том, что, несмотря на ваше неверие, не
утратил к вам своего благоволения и по-прежнему обещает показать землю, где
текут молочные реки между кисельными берегами. Правда, достичь ее можно,
лишь перейдя пустыню, но нам ли, замученным игом фараона, бояться таких
мелочей?
В этот момент бригадиры наконец-то заметили, что никто не работает.
Несколько мгновений они удивленно рассматривали сгрудившихся в кучу трудяг и
двух старцев, как бы парящих над толпой, а затем принялись выполнять свои
обязанности. Схватив дубинки наперевес, бригадиры врубились в толпу.
- Арбайтен, арбайтен! Шнеллер, - вопили они, подтверждая свои слова
ударами дубинок по чужим мягким местам.
Теперь пришла пора и нам приступить к действию. Мои менты отцепили от
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг