и повытаскивал из их квартир честно нажитое за счет эллинов добро. Пропажу
обнаружили, Гермесу набили морду (дважды Арес, затем Гефест и после этого
снова Арес) и, поспорив немного о том, на фига Зевсу понадобилось
устраивать такие приколы, разбрелись по своим делам.
- Ну а затем началась предвыборная кампания, и все перестали
интересоваться тем, как Зевсу удалось спрятать целый горный массив, -
меланхолично закончил долговязый Геракл свой рассказ. - Да и мне это,
собственно говоря, по фигу. Я все равно на Олимпе редко бываю. Только за
зарплатой прихожу, - Геракл остановился и принюхался. - Ага, нектаром
пахнет. Значит, пришли. Отвернитесь, я код введу. Смертным его знать не
положено.
Жомов, как и полагается образцовому сотруднику милиции, от которого
свидетели пытаются скрыть важную информацию, собрался заехать в ухо
обнаглевшему сыну Зевса, но Рабинович остановил его. Более того, только
благодаря усилиям Сени Жомова удалось развернуть спиной к Гераклу.
Остальные это сделали самостоятельно и пару минут внимательно разглядывали
ближайшие деревья, пока полубог наконец не разрешил повернуться.
Рабинович, первым увидевший, что совершенно ничего не изменилось и Геракл
по-прежнему стоит посреди леса, хотел было потребовать объяснений, однако
застыл, открыв рот. Неожиданно откуда-то сверху раздался громкий скрежет,
и абсолютно из ниоткуда появился открытый лифт. То есть вход в лифт был, и
совершенно осязаемый. Но, если смотреть чуть сбоку, где стоял Рабинович,
никакого лифта уже видно не было. Удивленный Сеня даже попытался обойти
кабину сзади и, оказавшись нос к носу с Гераклом, застывшим посреди леса,
и не найдя даже следов присутствия лифта, растерянно присвистнул.
- Ни фига себе, - удивленно пробормотал он, с опаской возвращаясь назад. -
На что только ни насмотрелся, но невидимых лифтов еще не встречал.
- Да ничего сложного, - малолетний второгодник из школы трехглавых
керосинок презрительно хмыкнул, помогая кинологу разобраться в ситуации. -
Обычное изометричное использование проекции четвертого измерения. Конечно,
все сделано примитивно. Даже подстраховывающих хорд Ляпсуса нет, но для
цивилизации приматов это уже серьезное достижение. Впрочем, может быть,
тут не обошлось...
- Я не понял, вы лифт вызывали или нет? - прерывая разглагольствования
Горыныча, раздался слегка нагловатый, певучий голос, и лишь тогда
путешественники, зачарованно рассматривавшие необычное сооружение,
заметили, что внутри его кто-то есть.
Этим "кем-то" оказалась маленькая, худенькая девушка, ростом около
полутора метров. Одетая в темно-серый хитон, такого же цвета накидку и
серебристые сандалии, она стояла около боковой стенки, уперев руки в бока.
Девушку можно бы было назвать привлекательной, и вполне вероятно, что
бабник Рабинович начал бы с ней заигрывать, если бы не несколько дефектов,
сводящих на нет всю ее красоту.
Во-первых, из-под коротко стриженных пепельных волос лифтерши отчетливо
выступали маленькие рожки. Во-вторых, ее уши были, пожалуй, излишне велики
для такой миниатюрной головки. Ну, и в-третьих, серые зрачки ее глаз были
настолько огромны, что казалось, будто белки совсем отсутствуют. И теперь,
когда девушка подала голос, все перестали удивленно таращиться на странный
лифт и не менее пристально начали пялиться на его содержимое. Впрочем,
девицу это не смутило.
- Геракл, снимись с ручника и заходи внутрь, - потребовала она
категоричным тоном. - А вообще, я буду вынуждена доложить начальству, что
ты привел с собой к служебному лифту троих ментов, одного грека, титаниду
и двух животных, породу одного из которых я не могу определить.
- Не понял. Нас посчитали? - оторопело поинтересовался Ваня. - Рабинович,
что за беспредел? И вообще, кто она такая?
- Ореада. Горная нимфа, - вместо него ответил сын Зевса. - Конкретно эту
зовут Полиада, и она состоит в спецподразделении камнегрызок, занимающихся
охраной входов на Олимп, - а затем повернулся к ореаде: - Утухни, Поля.
Меня еще, между прочим, привилегий никто не лишал, и я могу приводить на
Олимп группу численностью до десяти человек.
- Человек, но не животных и титанид, - сварливо перебила его юная
хранительница входов. - Про них в правилах ничего не сказано.
- Вот именно, что ничего не сказано, - обиженно буркнул Геракл. - А раз
нет конкретного запрета, значит, проходить им можно. И вообще, прекрати со
мной спорить, иначе пожалуюсь отцу, он тебя обратно на Кавказ переведет.
Будешь вместе с моджахедами от налетов авиации прятаться.
- Найди папаньку сначала, - буркнула себе под нос Полиада, но вход в лифт
освободила. - Ладно, заходите. Только учти, Геракл, это под твою
ответственность, и начальству я все равно доложу.
- А мне плевать, - равнодушно ответил ей полубог и шагнул вперед. -
Забирайтесь. Места всем хватит...
В лифте, внешне казавшемся не очень вместительным, действительно свободно
расположились.
Правда, Андрюше пришлось взять Горыныча на руки, а Мурзика достаточно
плотно прижали в углу, но зато остальные чувствовали себя вполне
комфортно. Исключая, пожалуй, Полиаду. В соседи ей достался Андрюша Попов
вкупе с Ахтармерзом, а они для непривычного носа, заключенного в тесное
помещение, вместе испускали излишне резкий аромат. Ореада, морщась, водила
носом из стороны в сторону, пытаясь определить, от кого это так "приятно"
пахнет. А когда справилась с этой непосильной задачей, своротила свое
рогатое личико подальше от Попова. Тот сделал вид, что ничего не заметил.
Лифт поднимался вверх довольно-таки долго, и Сеня, поначалу пытавшийся
посчитать хотя бы примерно, сколько этажей они проехали, в конце концов
был вынужден оставить это бесполезное занятие, сбившись со счета на
семьдесят седьмом или семьдесят восьмом этаже. А когда ему уже стало
казаться, что поднимающее их устройство должно оказаться на орбите Луны,
лифт наконец остановился. Дверки распахнулись, и Сеня оторопел - прямо
перед ним был тот же самый лес, из которого они только что уехали.
- Не понял, - грозно проговорил он. - Это что, приколы в Греции такие? - и
когда Геракл с ореадой удивленно посмотрели на него, добавил, кивнув
головой в сторону открывшегося за дверями лифта пейзажа: - Мы же отсюда
только что приехали!
- А-а, - меланхолично протянул сын Зевса. - Нет, мы поднялись на Олимп. А
лес сделан точно таким же, как и внизу, в качестве защитной меры. Когда-то
давно была пара случаев несанкционированного проникновения в обитель
богов, и такую маскировку придумала Афина. Любой нарушитель, забравшись
сюда, теряется и снова пытается воспользоваться лифтом. А запустив его во
второй раз, оказывается внизу, поскольку лифт делает только две остановки.
У подножия Олимпа нарушителя, естественно, уже ожидает охрана. Тут ему,
как говорится, и крышка от унитаза!
- Понятно, - буркнул в ответ Сеня. - Но запомни, если ты нас дурачишь,
пятнадцатью сутками уже не отделаешься. Вляпаем пару лет за дачу ложных
показаний.
Рабинович выпустил из лифта Мурзика и вышел следом за ним. Затем под
бдительным конвоем в лице Жомова, Попова и Горыныча на территорию обители
богов выпихнули Геракла, и лишь после этого душную кабину покинули
Немертея и Гомер. Пока они выбирались, Сеня уже успел осмотреть местность,
а Мурзик поспешил застолбить территорию, отметившись на стволах двух
деревьев и ноге мраморной статуи какого-то бородатого типа, охранявшего
дорогу из камня, берущую начало от небольшой площадки справа от места
высадки на Олимпе смешанного титано-зверино-людского десанта.
- Нам туда, - кивнув головой в сторону сверкающей белизной дороги,
проговорил Геракл и, сгорбившись, пошел в указанном направлении.
- Что же, полдела сделано, - хмыкнул Сеня, направляясь следом. - Ну что,
Зевс? Не долго тебе прятаться осталось...
Глава 3
Если бы мне кто-нибудь сказал, что Рабинович вдруг станет увлекаться
античной скульптурой, я бы, наверное, покусал подлеца за клевету. Ну,
посудите сами, разве приличествует честному милиционеру заниматься такими
глупостями, когда во всем мире наблюдается рост преступности и разгул
насилия, дети приобщаются к наркотикам, а у нормального, красивого кобеля
столько дел, что даже на встречу с московской сторожевой времени не
остается?! АН нет, оказывается, некоторые считают по-другому. И Сеня,
страшно торопившийся на Олимп, оказавшись в жилище античных богов, вместо
того чтобы немедленно начать поиски Зевса, принялся пялиться на статуи
вдоль дороги. Чем буквально вогнал меня в ступор. Я даже забыл, что хотел
как следует окрестности проверить, и застыл на обочине, будто пресловутую
медузу Горгону узрел.
- Ну-ка, мужики, посмотрите! По-моему, с этим типом мы уже знакомы, -
проговорил Рабинович, тыча пальцем в одну из статуй.
Ну, глаз-алмаз у моего Сени, да и только! Это же надо в трехметровой
скульптуре узнать Гермеса?! Теперь можно бурными овациями наградить его за
наблюдательность и какой-нибудь местный орден на пузо нацепить...
Извините, это я слегка разозлился. Устал, наверное, и соскучился по
родному коврику, любимой миске с дарственной надписью от Жомова и даже по
соседскому наглому коту, который всегда норовит неожиданно выскочить из
кустов и царапнуть меня по носу. В общем, я домой хочу, а мой драгоценный
хозяин, вместо того чтобы быстренько уладить на Олимпе все дела, как это
он умеет, и вернуться назад, в свою вселенную, стоит, как заблудившийся
гаишник, посреди дороги и по сторонам пялится. Дескать, не понял, почему
никто мне деньги привезти не спешит?!
Честно вам скажу, не понравилось мне на Олимпе. Подозрительно тут как-то и
опасно. Только не пытайтесь расспросить, почему именно. Все равно не смогу
ответить. И запахи тут какие-то неправильные - вы когда-нибудь видели дуб,
который духами пахнет? - и звуки непонятные. Трава не шуршит, когда по ней
идешь, а будто мелодию вам наигрывает! Да и животные себя отвратительно
ведут. Кролик с таким царственным видом мимо прошествовал, что мне даже от
одной мысли погнаться за ним противно стало. В общем, непривычно вокруг
все. Вроде бы, ничего угрожающего, а на душе - неспокойно. Будем считать
это интуицией, а я к ней всегда прислушиваюсь.
Вдобавок к интуиции, мне не давали покоя мысли о вратах, ведущих в
пространство мертвой пустоты, куда нас чуть не засосало на горном
перевале, и человеке, который их открыл. Что-то я здорово сомневался в
том, что этот неизвестный, едва не угробивший всю экспедицию, потерпев
одну неудачу, так просто оставит нас в покое! Не знаю, может быть, он и
предпринимал еще какие-то попытки остановить нас (например, появление
амазонок на нашем пути могло быть делом его рук), но утверждать это не
берусь. Следовательно, нужно было в любую секунду ждать следующей гадости
с его стороны. Вот только эта мысль, похоже, терзала меня одного, а мои
менты тем временем принялись изучать весь пантеон греческих богов.
Впрочем, не скажу, что это было совершенно бесполезным занятием. Все-таки,
разыскивая Зевса, нам предстояло встретиться со многими, если не со всеми,
обитателями Олимпа, а подозреваемых нужно знать в лицо. Впрочем, не думаю,
что статуи вдоль дороги могли помочь опознанию, поскольку портретного
сходства с натурщиками у них было немного. Тот же Гермес, например, в
скульптурном варианте обладал намного более совершенным телосложением, да
и физиономия казалась более привлекательной. Хотя, может быть, во время
обоих недолгих встреч с нами этот божок просто с похмелья страдал. Такое
ведь и у богов бывает!..
Тем временем, пока мои менты при помощи Геракла, Немертеи и Гомера
пытались заочно познакомиться с олимпийцами, на дороге произошло одно
довольно странное событие. С той стороны, где заканчивался лес и
начиналось некое подобие города, состоявшего сплошь из дворцов, появилась
довольно странная процессия. Двумя ровными колоннами к нам направлялись
около тридцати мужчин с веревками на плечах и крюками в руках. Следом за
ними два человека тащили деревянную повозку, а возглавлял процессию
коренастый черноволосый мужик, одетый в сверкающие доспехи, судя по всему,
золотые, и несший в руках точно такой же блестящий шлем. Не обращая на нас
совершенно никакого внимания, вся процессия остановилась около одной из
статуй. Расфуфыренный вояка отдал короткий приказ, и обе колонны
рассыпались, принявшись опутывать трехметровую скульптуру веревками.
Жомов тронул Рабиновича за плечо.
- Сеня, по-моему, стоит вмешаться, - с сомнением в голосе проговорил он. -
Хрен знает, кто они такие, но, если статую пытаются своровать у нас на
глазах, наш долг пресечь преступление на корню. Мы же все-таки работники
правопорядка...
- Значит, и здесь уже прихвостни Дики сшиваются? - разгневанно
поинтересовался бронированный абориген, снизойдя наконец до того, чтобы
заметить наше присутствие. - Только попробуйте вмешаться, бараны, и вы
узнаете, что такое гнев Ареса. Потом вас даже родная мама от мясного рагу
не отличит. - А затем повернулся к застывшим в ожидании подчиненным: -
Взво-од, продолжать работу!
- Не понял, блин! Он оборзел совсем? - оторопел омоновец. - На кого этот
лох наехал?
Помешать Жомову мой Сеня не успел, да и не пытался, а Ваня мешкать не
стал. Двумя шагами омоновец преодолел пространство, отделявшее его от
наглого бога (а это, как вы могли догадаться, был Арес), и, не слишком
заботясь о джентльменском поведении, отвесил стоявшему спиной неразумному
подлецу увесистый подзатыльник. Арес взвизгнул и врезался носом в
собственную статую, мгновенно запутавшись в веревках. Несколько мгновений
бог войны пытался освободиться, а затем истошно завопил, обращаясь к своим
подчиненным, удивленно взиравшим на происходящее:
- Взять их, уроды! Разорвать на куски, отрубить головы, четвертовать и
расфасовать в банки для кунсткамеры... Хотя нет! Взять живыми. Я их сам
нашинкую.
Немного помедлив, похитители статуй переглянулись и ленивой походкой
направились к нам, явно собираясь взять в кольцо. Менты, словно по
команде, отстегнули от пояса дубинки, я угрожающе зарычал, чем слегка
остановил наступление. Греки наши даже не двинулись с места. Гомер,
закатив глаза, принялся бормотать, явно придумывая свой очередной стишок,
Геракл равнодушно ковырялся в носу, прекрасно понимая, что именно сейчас
произойдет, а Немертея растерянно смотрела по сторонам, пытаясь найти
способ, как остановить очередное кровопролитие.
Впрочем, до кровопролития дело и так не дошло. Когда, приблизившись к нам
на расстояние пары метров, слуги Ареса, подгоняемые истошными криками
оного, решили наконец перейти в наступление, мы уже вполне были готовы их
встретить. Ваня Жомов сгреб ближайшего к нему аборигена в охапку и легко,
словно мягкую игрушку, запустил его в надвигающуюся толпу. Сеня огрел
дубинкой пару человек, не попавших в радиус действия нового метательного
оружия омоновцев, а Попов неуклюже бросился вперед, намереваясь добраться
до замешкавшейся жертвы. Жертва в лице тощего сподвижника Ареса
встречаться с толстым и злым милиционером явно раздумала и бросилась
наутек, спрятавшись за статуей своего господина. В итоге этот урод остался
единственным, кто устоял на ногах в скоротечной битве.
Я тоже внес в сражение свою лепту. Подкравшись к аборигену, испуганно
глядевшему из-за статуи на ментов, я разочек гавкнул, чем привел грека в
неописуемый восторг. Он подскочил на месте, хлопнул себя руками по бедрам
и помчался в лес, издавая вопли, достойные потягаться с сиреной дежурного
"уазика". Преследовать его мне было лень, и я позволил греку скрыться с
места преступления, хотя у себя дома так бы никогда не сделал.
- Прекрасно! - вместо того чтобы закатить историку, восхищенно произнес
Арес, уставившись на Жомова. - Назови свое имя, солдат, номер воинской
части и фамилию командира. Я отправлю приказ, чтобы тебя повысили в звании.
Жомов открыл было рот, чтобы, в силу привычки, выполнить приказ бога
войны, но тут же его захлопнул, сообразив, что указания Ареса наш
начальник отдела ни за что выполнять не станет. Да и не дойдут они до
него, если, конечно, наш персональный эльф-хранитель чего-нибудь не
придумает. Впрочем, поощрять нас было явно не в привычках Лориэля, поэтому
повышения Жомову в любом случае ждать не следовало. Омоновец махнул рукой.
- Да пошел ты в "трюм", парашу чистить, - посоветовал он Аресу, а затем
посмотрел на Сеню: - Что с этим уродом делать будем?
Ответить Рабинович не успел. Едва он открыл рот, чтобы выдать какие-то
инструкции в отношении дальнейшей судьбы запутавшегося в веревках бога,
как со стороны олимпийской "деревни" раздался звук рогов. Мы все
обернулись в ту сторону и получили возможность лицезреть появление еще
одной процессии. На этот раз аборигенов было больше, вооружены они были
дубинками и передвигались бегом. Да и возглавлял их не мужчина, а женщина.
Она стояла в колеснице, запряженной двумя тощими клячами, и истошно
трубила в рог. Я, если честно, сразу ее не рассмотрел, поскольку никогда
не мог визуально найти кардинальные различия одной человеческой самки от
другой, но, судя по отстегнувшейся челюсти Рабиновича, приближавшуюся к
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг