- Увы, мадемуазель, кина не будет. Электричество кончилось, - развел
руками Рабинович.
- Фи! - презрительно махнула рукой воительница, и от этого
неожиданного проявления женственности Сеня окончательно разомлел, как бомж
на теплотрассе в январе.
После этого о фокусах новоиспеченных ворлоков и об их беспримерных
подвигах на время забыли. Форсет с Ингвиной принялись обсуждать какие-то
свои насущные проблемы, вроде переноса курятника из правого верхнего угла
крепости в левый нижний, и Сеня откровенно заскучал. Пожирая глазами свою
новую избранницу, Рабинович пару раз пытался привлечь к себе внимание
бестолковыми советами, но лишь натыкался на равнодушно-вежливый взгляд
юной воительницы и терял все желание продолжать разговор. Но когда кенинг
извлек из закромов свое новое чудесное приобретение в виде пустой бутылки
из-под "Абсолюта", у Сени вновь появилась возможность стать центром
всеобщего поклонения... Палестина ты моя скандинавская!
Видимо, Сеня рассчитывал, что на Ингвину эта необычная посуда окажет
такое же впечатляющее воздействие, как и на ее глуповатого дядюшку, однако
Рабиновича ждало очередное разочарование. Не дослушав кенинга, воительница
презрительно оборвала его.
- И ты, дядюшка, конечно, приобрел эту действительно странную бутыль,
не проверив ее свойств? - скорчив недовольную мордашку, поинтересовалась
она.
- Ты что, Ингвиночка, как я могу подвергать сомнению слова ворлоков,
чье могущество мне довелось увидеть собственными глазами, да поразит меня
Одноглазый своим несравненным Гунгниром! - возмутился Форсет.
- Зато я могу! - заявила Ингвина и, выхватив из рук родича бутылку,
потребовала:
- А ну-ка, слуги, наполните ее ключевой водой! Приказание воительницы
было тут же исполнено. Какая-то девушка из челяди кенинга мигом принесла
из задней комнаты объемный ковш с водой и, трепеща от благолепия
магического сосуда, осторожно наполнила его до краев. Все присутствующие в
зале, кто еще хоть на полмиллиметра мог приоткрыть веки, затаили свое
дыхание, сосредоточив внимание на новом шоу. А Ингвина, не обращая ни на
кого внимания, лихо поднесла бутылку к губам и одним махом осушила ее
наполовину. Поставив стеклотару на стол, она с усмешкой посмотрела на
кенинга.
- Ну, и стала я умнее? - поинтересовалась она.
- Да уж куда еще-то?! - буркнул себе под нос Рабинович, а вслух
поспешил прояснить ситуацию, дабы развеять возникшие в полупьяной голове
Форсета сомнения:
- Видишь ли, очаровательная Ингвина, в моей стране не принято
женщинам брать в руки меч, а посему и мудрость воина им недоступна. Магия
этого сосуда устроена так, что действует только на мужчин. И уж повeрь
мне, не моя в том вина! Кстати, кенинг Форсет, можете сейчас же проверить
мои слова. Глотните из этого волшебного сосуда.
- Спасибо, нет. Я повременю с этим до случая крайней необходимости, -
откровенно испугался неизведанного викинг, а затем, взяв себя в руки,
торжествующе посмотрел на Ингвину.
- Ну, что ты на это скажешь?
- Шарлатан он, а ты ему потакаешь, - осуждающе покачала головой
воительница.
- Девушка, не смей так говорить с моими гостями, - видимо, хмель
все-таки нашел в черепной коробке кенинга остатки мозгов и здорово вдарил
по ним, раз уж Форсет впервые за вечер решил перечить своей племяннице.
Ингвина, видимо, уже сталкивалась с такой ситуацией и решила не спорить с
кенингом, отложив выяснение отношений на утро. А седовласый викинг
повернулся к Рабиновичу.
- Давай выпьем с тобой, могущественный ворлок, за чисто мужскую,
воинскую солидарность и мудрость, - заплетающимся языком проговорил он.
Сеня не поддержать такой тост просто не мог, и к двум "мудрым и
солидарным" мужчинам тут же присоединились Жомов с Поповым. Пьянка сделала
новый виток. Многие из гостей кенинга оказались не способны следовать ее
изгибам и, словно кегли от удара, начали ссыпаться под стол со скамеек. А
перепившего Сеню вдруг посетило желание откровенничать. - Знаешь, друг
Фомка, - пробормотал он, обращаясь к кенингу. - Тяготит мою душу злая
кручина. Злые демоны забросили нас так далеко от дома, что мы никак не
можем найти дорогу обратно. Скитаемся из конца в конец Земли, а пути домой
так и не видим.
- Вот так история, клянусь коварством Локи! - завопил удивленный
Форсет. - Неужто какие-то зачуханные демоны смогли обставить вас, столь
могущественных ворлоков?
- Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим
мудрецам, - горестно вздохнул Рабинович.
- Ну, если кто и сможет вам помочь, то только Хрюмир, - хмыкнул
кенинг и развел руками. - Я здесь бессилен, ибо неведомы мне еще тайны
девяти миров. Хотя если достаточно много выпить жидкости из вашего
волшебного сосуда... - Так долго мы ждать не можем, - перебил его Сеня. -
А кто такой Хрюмир?
- Насколько мне известно, это самый могущественный во всем Митгарде
ворлок и наиглавнейший мудрец, - многозначительно произнес Форсет. - Ходят
слухи, что в его жилах течет кровь етуна Эгира, повелителя моря. Говорят,
что мать Хрюмира, Сигюн, была столь прекрасна, что когда однажды купалась
в море и ее заметил Эгир...
- Это все, конечно, очень интересно, - вновь прервал объяснения
кенинга Рабинович, - но лучше ты расскажи, как к нему добраться, а Хрюмир
о своих предках сам нам поведает.
- Да тут недалеко, хотя я и не уверен, что вы сможете убедить этого
отшельника помочь вам, - развел Руками Форсет и, заметив, что Сеня
пытается возразить, пожал плечами. - Впрочем, могу объяснить доРогу... -
Не нужно! - Голос Ингвины раздался над ухом Рабиновича так неожиданно, что
он едва не свалился со стула. - Я сама провожу их туда. У меня тоже есть к
Хрюмиру пара вопросов.
- Только не это! - почти трезвым тоном попытался оспорить решение
Ингвины Жомов. - Женщина на корабле - причина пожара. - А мы поскачем на
лошадях, - с холодной улыбкой на очаровательных губах успокоила его
воительница. Ваня вопросительно посмотрел на Рабиновича, но тот лишь
беспомощно пожал плечами.
- Все, пропал мужик, - констатировал Жомов и, поминая безвременно
ушедшего во вражеский лагерь друга, осушил очередной жбан медовухи...
Утро, как водится в таких случаях, началось с головной боли. Она пришла
без приглашения и вежливо постучала в черепушки всех троих ментов,
спрашивая разрешения войти. А поскольку ни один из трех
горе-путешественников с похмелья не соображал, то все трое дружно ответили
на стук: "Да-да, войдите!" - хотя могли бы уже привыкнуть к тому, что
ранним утром после попойки дверь открывать никому не нужно. Даже самому
министру внутренних дел. Впрочем, именно ему не "даже", а "тем более".
Первым из троицы проснулся мучимый с похмелья не только лютой
головной болью, но и адской жаждой Сеня Рабинович. С трудом приподняв
голову, он несколько секунд удивленно осматривался по сторонам, пытаясь
понять, где находится и как вообще в этом месте оказался. А
сориентировавшись в пространстве и времени, Рабинович тут же пожалел, что
проснулся.
- О, боже мой, когда это кончится! - со стоном вновь повалился он на
ложе из шкур. - А ведь мне приснилось, что мы вернулись домой и тут же
схлопотали выговор от начальника отдела.
- Уж лучше бы нас уволили еще до того, как взяли на работу,
размечтался в ответ Андрюша, проснувшийся от шумной возни Рабиновича. - И
зачем я вообще с вами водку тогда пил?
- Вот больше ни грамма и не получишь, - раздался из другого угла
тоскливый голос Жомова.
- А хрен под майонезом не хочешь?! - возмущенно заорал Попов и тут же
схватился за голову. - Жомов, я и этот приступ мигрени тебе припомню. -
Эй, люди, принесите кто-нибудь воды! - жалобно взмолился Сеня и, не
получив ответа, наконец обратил внимание на меня, лежавшего у порога. -
Мурзик, хоть ты хозяина выручи. Водички принеси.
Я чуть приподнял с лап голову, услышав свое имя, а затем,
безжалостно-равнодушно посмотрев на хозяина, опустил ее на прежнее место и
закрыл оба глаза. Впрочем, иной реакции Сеня от меня и не ожидал. Как не
ожидал и того, что в его содержательную беседу с друзьями встрянет еще
кто-то. - Вот именно поэтому мы используем алкалоиды для борьбы с
вредителями, - раздался непонятно откуда голос Горыныча. - И до тех пор,
пока вы, гуманоиды, будете себя травить этой дрянью, вам никогда не
достигнуть вершин цивилизации.
- Утухни, рептилия! - в один голос заорали на новоиспеченного
пропагандиста трезвого образа жизни болеющие с похмелья менты. - И без
тебя хреново.
Горыныч обиделся, но не настолько, чтобы превыcить все мыслимые
пределы. Видимо, дракон из паралeльного мира уже начал привыкать к
постоянным оскорблениям ментами своей чувствительной натуры. Презрительно
посмотрев на трех людей одновременно всеми головами, он отвернулся к стене
и принялся слизывать с нее какую-то живность. То ли мокриц, то ли
тараканов. Ментам в этом плане было несколько тяжелее. Хоть и привыкли они
питаться дома сосисками из картона, вермишелью быстрого приготовления и
крабовыми палочками из смеси трески с соей, но полностью на подножный корм
еще не перешли. Поэтому волей-неволей всем троим пришлось вставать. Первым
поднялся Рабинович и, посмотрев на развешанную по колышкам, вбитым в
стену, форму, страшно удивился. Сколько Сеня ни старался, все равно никак
не мог вспомнить, как раздевался и ложился в постель. Да и самого
окончания пира Рабинович вспомнить не мог. Впрочем, это было неважно.
Главное, что все оказалось на месте. И бушлат Жомова, и куртку Попова
аборигены вернули. Да к тому же и все драгоценности были на месте. В
общем, чистая идиллия. Торопливо шаря по карманам своей формы, Сеня даже
не сразу понял, насколько холодно в комнате. А почувствовал мороз он
только тогда, когда с облегчением убедился в том, что все до последнего,
самого мелкого, самоцвета находятся на своих местах. И вот тогда он
услышал, как стучат от холода его собственные зубы. Коротко выругавшись,
Сеня принялся торопливо одеваться, едва справляясь трясущимися руками с
непослушными пуговицами. Андрюшу Попова это зрелище не воодушевило. Крайне
чувствительный к перепадам температуры, как и все толстяки, он не желал
выбираться наружу из-под вонючих, но теплых шкур и умудрился-таки
уговорить жалостливого Жомова сбросить форму с колышков на постель.
Умудрившись быстро одеться в горизонтальном положении, Попов сел и
горестно посмотрел на Рабиновича. - Ну, Сеня, и что теперь? - плаксивым
голосом поинтересовался он. - Может, хоть сейчас объяснишь, отчего вместо
дома мы оказались в этой гребаной глухомани?
- А что ты меня-то спрашиваешь? - удивленно спросил Сеня, осторожно
ощупывая больную голову. - Это вон у нас спец по параллельным мирам и
путешествиям во времени сидит, - усмехнулся он, кивая головой в сторону
завтракавшего Горыныча. - Его и пытай, сколько тебе влезет!
- Боюсь, господа, я не смогу объяснить вам этот прискорбный факт,
повернув к друзьям среднюю голову, в то время как две другие продолжали
слизывание живности со стены, сообщил Ахтармерз. - Может быть, если бы
здесь был мой учитель по теории гиперпространственных перемещений, он смог
бы вам все подробно расписать. А моих знаний для этого недостаточно. Я уже
смирился с существующим положением вещей, советую и вам сделать то же
самое.
- А хрен в бутерброд не хочешь? - возмущенно поинтересовался Ваня
Жомов. - Ты думаешь, я буду спокойно здесь торчать, где даже какого-нибудь
вшивого тира с завалявшейся "тозовской" винтовкой нет? А эпоксидная смола
тебе не жвачка?
Ахтармерз только взмахнул крыльями, что на языке жестов его народа
было равнозначно человеческому пожиманию плечами, и отвернул среднюю
голову обратно к стене. На несколько секунд в комнате наступила тишина.
Жомов с Поповым переглянулись, а затем вместе уставились на Рабиновича,
стоявшего с задумчивым видом, будто тибетский отшельник перед небоскребом.
А Сеня напряженно пытался вспомнить что-то важное, происшедшее вчера на
пиру, но воспоминания о нем разбегались в разные стороны, словно тараканы
от дихлофоса, и Рабиновичу никак не удавалось собрать их в одну кучу. И
когда Сеня уже почти отчаялся усмирить это непослушное с похмелья стадо
мыслей, шкуры, закрывавшие вход в каморку, раздвинулись в стороны - на
пороге, едва не отдавив мне хвост, появилась Ингвина.
- Я вижу, обласканные вниманием кенинга Форсета доблестные сыны
Муспелльсхейма все-таки поднялись с кроваток? - ехидно поинтересовалась
она. - Так, может быть, могущественные ворлоки немного поторопятся, чтобы
успеть тронуться в путь хотя бы к заходу Соля?
- А что, у этой мегеры даже соль куда-то уходит? - удивленно
поинтересовался Жомов. - Хотя удивительно, что от нее и сахар еще не
сбежал.
- Ванечка, да будет тебе известно, что в скандинавской мифологии Соль
не что иное, как Солнце, - назидательно пояснил высказывание Ингвины
Попов. - А сахар викинги и вовсе еще не изобрели.
- И с чего ты вдруг таким умным стал? - восхищенно поинтересовался
Жомов и вдруг щелкнул Андрюшу по лбу. - Вроде и башка трещит по-прежнему,
как пустая тыква, - прислушиваясь к получившемуся звуку, произнес он. - А
мозгов почему-то прибавилось.
- Зато у тебя их совсем не осталось, баран бронежилетный, - потирая
ушибленное место, буркнул Андрей. - И вообще, учти. Еще раз протянешь ко
мне свои грабли, отрежу их ножовкой и скормлю Мурзику. Услышав подобное
обещание, я порадовался и отрывисто тявкнул, заставив Ингвину, стоявшую в
полушаге от меня, на мгновение потерять контроль над собой и подпрыгнуть
на месте с истинно женским визгом. Оба спорщика расхохотались от такого
проявления слабости со стороны "железной леди", а в глазах Сени
Рабиновича, до сих пор стоявшего посреди комнаты с выражением счастливого
дебила на лице, проявились первые признаки сознания.
- Я-то тут, блин, голову ломаю, а ларчик просто открывался, -
обрадованно заявил Рабинович, обводя взглядом друзей.
- Сеня, только не говори мне, что на этот раз ты задумал какую-то
аферу с ограблением, - растягивая слова, промычал Попов. - Если снова
попробуешь провернуть что-нибудь в своем торгашеском духе, я тебя
собственными руками придушу и не посмотрю, что Мурзик сиротой останется!
- Не волнуйся ты так, Андрюша, - рассмеялся Сеня, похлопывая Попова
по спине. - Нам поможет Хрюмир.
- Да? - изумился Андрей. - А почему не бемир или мумир? В конце
концов, можно мяумира, на крайняк, припахать. - И вдруг заорал благим
матом:
- Хватит нам мозги компостировать, кондуктор трамвайный! Что еще за
идиотство ты успел придумать?
- Какова пашня, таково и брашно. У Андрюши что взошло, то на корм
скоту пошло, - усмехнулся Рабинович и пояснил свою мысль:
- Дурак ты, Попов, и не лечишься. Хрюмир - это местный аналог
Мерлина. Вчера мне посоветовали обратиться к нему с просьбой вернуть нас
домой, а эта милая леди вызвалась показать нам дорогу.
- Что же ты до сих пор молчал, идиот?! - разом завопили Жомов с
Поповым, а Сеня, продолжая самодовольно ухмыляться, лишь развел руки в
стороны. - Так, значит, вы и этого не помните? - возмутилась Ингвина, до
сих пор с выражением молчаливого недоумения на лице наблюдавшая за
экстравагантными выходками ментов.
- Ну, молодцы, великие ворлоки! В общем, делайте что хотите, но как
только Соль пройдет половину пути к зениту, я отправляюсь к Хрюмиру.
Предупреждаю, ждать никого не буду! - И юная воительница, круто
развернувшись, вышла из тесной спальни.
- Я же говорил, что всегда нужно надеяться на лучшее! - радостно
заявил Ахтармерз, выбираясь из-под стопки шкур, куда предусмотрительно
спрятался с приходом Ингвины.
- Молчал бы уж лучше, пророк огнедышащий, - усмехнулся Рабинович и,
неожиданно для себя самого, потрепал среднюю голову Горыныча по
чешуйчатому загривку. Ахтармерз от неожиданности шлепнулся на задние лапы
и попытался правой головой укусить себя за хвост. Хвост благополучно успел
спрятаться под крыло, и голова, клацнув зубами по стене, разочарованно
вернулась в исходную позицию.
Впрочем, эти манипуляции Горыныча остались вне поля зрения
Рабиновича. Воодушевленный открывшейся перспективой, Сеня бросился сломя
голову собираться в дорогу. Он сделал по комнате несколько кругов, прежде
чем сообразил, что собирать особо и нечего, поскольку, отправляясь из
Англии, все трое друзей последовали лучшим традициям улиток - все свое
ношу с собой! И все же небольшое дополнение к скромной экипировке
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг