Зарплата ведь у ментов маленькая.
Почти на пороге уровня бедности. А тут еще и пса содержать нужно!
Когда Попов из-за своей извечной настырности случайно открыл чудесные
свойства милицейских дубинок, уверенность Сени в своей правоте стократ
окрепла. Нужно действительно выжать максимум из этого примитивного мира
прежде, чем возвращаться домой. Вот за обедом он и принялся излагать свои
доводы уже захмелевшим друзьям.
- Андрюша, я тебя понимаю! У тебя дома мама и рыбки, - ласково
уговаривал Сеня Попова, хлопая его по плечу. - Но сейчас мы не можем
вернуться. Сам видел, к чему привели твои эксперименты...
- Ни хрена! - пытался возразить Андрюша. - Химик я, а не ты. Мне
лучше знать. В этой формуле просто не хватает компонентов...
- Да не компонентов не хватает! - фырчал Рабинович.
- Просто дубинки - это единственные совершенно инородные тела в этом
времени. Материал, из которого они изготовлены, просто еще не придумали.
Поэтому и получается нечто вроде эффекта аннигиляции, когда они
соприкасаются с железом.
- Почему же со лбом Кауты аннигиляции не получилось? - ехидно спросил
Попов.
Верный сакс, услышав свое имя, попытался оторвать от стола вновь
отяжелевшую от хмеля лохматую башку. Это у него не получилось, и Каута
уронил ее обратно, успев по дороге отхватить зубами кусок от жаркого.
- Тут дело скорее всего в свойствах проводников, - вновь попытался
убедить Попова Рабинович. - Железо энергию проводит, а голова Кауты - нет!
Элементарные вещи. Поэтому с твоим экспериментом ничего не выйдет...
- А почему у этого дурацкого Мерлина вышло?! - едва не подпрыгнул на
стуле Попов.
- Вот найдем его и спросим, - оборвал дискуссию Рабинович. - А сейчас
и говорить нечего!
- Бросьте вы языками телепать! - отрываясь от кружки с вином,
взмолился Жомов. - Пейте, жрите. И другим не мешайте. А то у меня от ваших
разговоров уже уши пухнут.
Рабинович отмахнулся от него рукой и вновь повернулся к Андрюше.
Попов сидел за столом, насупившись, словно осьминог в консервной банке. Он
никак не хотел расставаться со своей идеей немедленного возвращения в
нормальное время. Даже тушеный кролик не прибавлял ему настроения. А когда
Попову на глаза попалась счастливо улыбающаяся хозяйка фазенды, так
Андрюша и вовсе взбеленился.
- Ну так чего сидим?! - заорал он на всю пиршественную залу с такой
силой, что половина трапезничавших попросту вскочила с длинных скамеек. -
Собирай свои манатки и пошли этого хренова колдуна искать.
Жомов поперхнулся вином и удивленно посмотрел на непоседливого друга.
Ивану меньше все троих хотелось куда-то идти. И в свое время вернуться он
тоже не торопился. А зачем? Он парень детдомовский. В родном городе у него
никого нет кроме комнаты в милицейском общежитии, цветного телевизора и
видеомагнитофона. Последний он, впрочем, уже подарил Рабиновичу. Вкусно
есть и вволю пить и здесь можно. Причем работать для этого нет
необходимости. Бей только изредка кому-нибудь морду, и все! А это можно
без чуткого руководства начальника участка внутренних дел совершать, да
еще и в удобное для себя время!
Жомов хотел изложить свои доводы товарищам, но в процессе обдумывания
вновь поперхнулся вином. К тому же, пока Ваня размышлял, диалог ушел
несколько вперед от его умных мыслей. Догонять его у Жомова не было
никакого желания. Тем более что под руками вертелись две ненасытные
малютки.
- Сейчас я тебе так пойду, что ты по дороге заблудишься и пропадешь,
- на всякий случай решил все же вставить реплику Жомов и, подумав, добавил:
- Навсегда!
Попов с Рабиновичем не обратили на такое заявление никакого внимания.
Поскольку Сеня уже сумел убедить тучного эксперта в том, что пешком
искать Мерлина несподручно. К тому же и питаться в дороге придется
впроголодь. Вот и получалось, что, пока они не обзаведутся достаточным
количеством местной валюты и гужевым транспортом, двигаться в дорогу не
имело смысла. Скрепя сердце Попов вынужден был согласиться. Причем
неизвестно, какой из доводов оказался для него убедительней!
Положившись целиком на своего пронырливого друга, Андрюша продолжил
трапезу, исправно нагружаясь при этом третьесортным пивом. Это только у
профессора Преображенского третьего сорта не бывает! Просто он местного
пойла не пил.
В самый разгар полуденного пиршества вновь случилось неожиданное. В
открытые ворота усадьбы Кэя Какамври ввалилась, истошно вопя и перебивая
друг друга, целая ватага аборигенских деток. Жомову с трудом удалось их
угомонить и расставить по ранжиру. Лишь после этого они объяснили, что
случилось.
- Стражники сэра Бедивера едут! - доложил Жомову тот из пацанов, что
оказался выше других ростом. Хотя разбирательства по поводу пальмы
первенства продолжались так долго, что всадники уже появились на
единственной улочке Гэлгледа!
- Опять стражники?! - заревел Жомов. - Всех убью, один останусь!
- Спокойно, это свои, - заплетающимся языком пролепетал старейшина и
попытался угадать причину их появления. - Налоги мы уже платили. А если
они все равно едут, то либо на войну, либо за выпивкой. Вино у нас почти
кончилось, значит, они будут воевать... Но войны сейчас нет! Получается,
что прибыли они за налогами. Опять же, налоги мы платили. Значит, это я их
вчера сам позвал, когда к нам сарацины прибыли. А раз сарацины - это вы,
то и едут они за вами...
- Настучал, значит, падла?! - угрожающе полюбопытствовал Жомов,
перебивая бесконечное словесное недержание старейшины. - Убью!..
- Утухни, киллер, - остановил его Рабинович. - Посмотрим сначала, с
чем к нам гости пожаловали, - тоном хозяина добавил он. Двадцать всадников
во главе с настоящим рыцарем, запечатанным в железо, словно
куклуксклановец в парадный балахон, не торопясь приблизились к открытым в
частоколе воротам. Девятнадцать спешились сразу. А предводитель дождался,
пока его снимут с коня, и только после этого направился во двор дома
Какамври, громыхая при этом так, что в ушах звенело!
Старейшина выскочил вперед всех и, опустившись на одно колено,
встретил подошедшего рыцаря. Тот с грацией медведя, закованного в кандалы,
тяжело коснулся бронированной перчаткой его плеча, а затем позволил
подбежавшему солдату содрать с собственной головы дырявое ведро,
заменявшее ему каску. Придирчиво оглядев присутствующих, рыцарь
удовлетворенно кивнул головой и вынул из ножен длинный меч, исписанный
какими-то каракулями. Шагнув по направлению к троим друзьям, рыцарь
протянул меч рукояткой вперед и проговорил, шепелявя из-за выбитых в былых
сражениях зубов:
- Я, достойнейший рыцарь Грифлет, вассал сэра Бедивера, от его имени
и с его слов приглашаю достойнейших странников посетить замок моего
господина!
- Гляди че, как по протоколу чешет! - восхитился Жомов, а Рабинович
добавил, обращаясь к Попову:
- Вот тебе, Андрюша, и возможность поискать Мерлина...
ГЛАВА 5
Вереница всадников примерно в двенадцать часов неспешной рысью
въехала в Бенбери. Впереди, как ему и полагается, был командир на лихом
скакуне. Следом двигалась наша троица, и замыкали шествие построенные
попарно девятнадцать заржавленных стражников. Последний из всадников, кому
не досталось балетной пары, постоянно перестраивался из левой части
колонны в правую. От чего у зевак начинало двоиться в глазах.
Собственно говоря, троих ментов можно было смело из списка всадников
вычеркивать. Не они на лошадях ехали, а лошади их везли, как сумки
переметные. Во время довольно продолжительного пути Рабинович несколько
раз порывался забрать меня к себе в седло, дабы избавить мои
многострадальные лапы от необходимости транспортировать распухшее от
переедания тело. Щаз-з-з! Я еще не совсем с ума сошел. Одного взгляда на
баланс, каковой пытался сохранить в седле мой хозяин (горе-наездник!)
хватило для того, чтобы привести меня в ужас. Если к попыткам усидеть
верхом на пегой кобыле Рабинович добавит еще и необходимость удерживать
меня на курчавой холке, то мы так сверзнемся со скользкого крупа, что
отделить нас друг от друга сможет потом только опытный хирург. А то и
патологоанатом!
В общем, от предложений Рабиновича я упорно отказывался всю дорогу.
Поняв их тщетность, умный Сеня попытался привязать меня за поводок к
дурацкому седлу, но и тут ему обломилось! Я такую бучу устроил, что
Рабиновичу снова пришлось сдаться. Я просто лег на спину и отказался
делать хоть какие-нибудь телодвижения. Ладно Жомову дают за поводок
подержаться. Так еще и хотят, чтобы меня какая-то лошадь по дорогам
водила! Цирковой номер придумали...
Собственно говоря, настоящий цирк вышел тогда, когда трое друзей
узрели способ, которым им предстояло передвигаться по прошлым дорогам
будущей Великобритании! Старейшина Гэлгледа привел трех лошадей из
собственной конюшни.
Лошади, кстати, упорно пытались спрятаться от Попова, помня его
утренние вопли.
Тяжело вздохнув, Кэй Какамври вынес из дома и три седла. Из всей
нашей компании один Андрюша в некоторой степени был знаком с верховой
ездой. И то только потому, что, будучи малым ребенком на отдыхе в деревне,
умудрился свалиться с забора прямо на спину молодого и амбициозного бычка.
Родео из этого не вышло, а вот коррида почти получилась. Думаю, то
достижение в беге с препятствиями так и остается по сей день личным
рекордом Попова!
Впрочем, несмотря на отсутствие личного знакомства, седла на
картинках видели все. Ну, представляете себе?! Стремена, луки, подпруга и
все такое...
Так вот, если "все такое" у бриттских седел еще было, то стремена
отсутствовали совсем. Жомов поначалу решил, что это диверсия, и собрался
душевно поговорить с добрейшим Кэем, но тот изобразил на своей сальной
физиономии такое удивление, что даже дуболомный Ваня засомневался в
правильности своих выводов. Видя растерянность на лицах доблестных
чужеземцев при созерцании оборудования для верховой езды, достойнейший
рыцарь Грифлет приказал одному из стражников продемонстрировать виртуозное
вождение кобылы. Каково же было удивление троих друзей (да и мое тоже),
когда оказалось, что на лошадях здесь разъезжают, закинув ноги за заднюю
луку седла. Отчего всадник сразу становился абсолютно похожим на кающегося
грешника верхом на кресле-качалке!
Оказалось, что рыцари прославленного короля Артура не имели никакого
представления о стременах. Стремные они какие-то, простите за каламбур!
Они даже разъезжали верхом, не держась за поводья.
Такой способ передвижения был вызван исключительно необходимостью
работать в бою двумя руками: одной - прикрывать бренное тело громоздким
щитом, а другой - наносить противнику телесные увечья при помощи
всевозможных варварских приспособлений. Копий, мечей, топоров и тому
подобного холодного оружия.
Ноги, закинутые за луку седла, позволяли управлять кобылами без
помощи хватательных конечностей. Нажимаешь на хребет несчастной животины
носком правого ботинка - она поворачивает вправо. Левым - соответственно,
в обратную сторону. А перенос веса тела с копчика на... противоположную
сторону человеческого тела заставлял лошадь ускорять или замедлять
скорость передвижения. Не знаю, чем этот способ лучше езды со стременами,
но абсолютно уверен - попробуй Попов так останавливать кобылу, и она
непременно переломает задние ноги!..
Рабинович со своим блошиным весом никак не мог приспособиться к
такому управлению транспортным средством. Сколько он ни напрягался,
несчастное животное никак не могло почувствовать перемещения его
килограммов и поэтому на команды не реагировало.
Жомов довольно быстро научился сносно держаться в седле. И его кляча
даже иногда ехала в нужную сторону. Хотя и после некоторых раздумий! Лишь
Попов наотрез отказался забираться в седло без стремян. Кавалерист хренов!
Андрюша принялся немедленно изобретать им достойную замену. В чем
Рабинович постарался ему помочь. Сеня это делал, естественно, не без
собственной корысти. В его планы входило понаблюдать за новым
экспериментом рационализатора Попова.
Приделав какое-то подобие стремян к седлу и водрузив его (не без
помощи стражника!) на спину кобылы, Андрюша наконец-то решил опробовать
новую конструкцию в деле. Рабинович отошел в сторону, дабы обезопасить
себя на случай нежелательных последствий (помните, чем окончился прошлый
поповский эксперимент?), и принялся заинтересованно наблюдать. Впрочем,
новый метод верховой езды не оставил равнодушным никого из присутствующих.
Каурая кобыла страшно заинтересовалась толстыми сосисками в виде ног
Попова, повисшими у нее вдоль боков. Не знаю, то ли они показались ей
съедобными, то ли просто раздражали, то ли это была попытка отомстить за
утренний испуг, но лошадка попыталась укусить Андрюшу за ляжку.
Эта мысль показалась ей настолько интересной, что кобыла забыла обо
всем на свете. Единственным ее желанием было непременно достать зубами до
поповской ноги. После двух неудачных попыток это превратилось в навязчивую
идею, и кобыла завертелась волчком, пытаясь непременно осуществить
задуманное. Угомонить ее смог только Жомов, стукнув несчастную животину
кулаком по голове. На несколько секунд лошадь настолько ошалела от
незаслуженного, на ее взгляд, оскорбления, что застыла на месте,
превратившись вместе с Поповым в некую гротескную карикатуру на Медного
всадника.
Воспользовавшись замешательством кобылы, стражники стащили с нее не
менее ошалевшего Попова. После чего Андрюше оставалось только смириться с
существующим способом передвижения! Кобылу Попову пришлось поменять,
поскольку бедное животное после таких издевательств ни за что не хотело
подпускать Андрюшу к себе. Новое средство передвижения тоже терпело его с
большим трудом.
Непонятно почему. Оно ведь не участвовало в утренних экзекуциях.
Обиженная лошадь так неприязненно и косилась на Попова все двадцать часов,
которые заняла дорога от Гэлгледа до Бенбери. Я предпочитал держаться
подальше и от нее, и от новой клячи Попова, чтобы, не дай бог, не
превратиться под копытами еще в одну шкуру в новой коллекции Рабиновича!
То, что стражники добрались до Гэлгледа намного быстрее, чем
возвращались назад, объяснялось поведением в их отряде троих друзей. И в
первую очередь Андрюши Попова, старательно выискивавшего любую
возможность, чтобы слезть со своей кобылы и походить по твердой земле.
Ночевку в лесу не имеет смысла описывать. Она ничем не отличалась от
подобных мероприятий двадцатого века. Разве что спальных мешков не было.
Впрочем, вместо них троим "сарацинским рыцарям" предложили звериные шкуры,
мало отличавшиеся от той, что во время пира у Кэя Какамври стала
собственностью моего Рабиновича. Естественно, что от этих шкур все трое
категорически отказались, предпочтя им охапки папоротника.
Не знаю, что чувствовали трое друзей при виде стольного града сэра
Бедивера, но я был страшно разочарован. Киношные истории о благородных
рыцарях оказались сплошным обманом. И в декорациях первую очередь!
По большей части Бенбери отличался от Гэлгледа только размерами. Если
не обращать внимание на массивную крепость из грубо отесанного камня, что
возвышалась в центре города, то сходство выходило полное. Разве что
дряхлый акведук, тянувшийся от реки и, видимо, доставшийся Бенбери в
наследство от сбежавших не так давно с острова римлян, несколько не
вписывался в окружающий пейзаж.
Жители города оказались привыкшими к виду вооруженных всадников всех
мастей и расцветок, разъезжающих по узким улочкам. Ничего похожего на
помпезную встречу, устроенную нам деревенскими сумасшедшими Гэлгледа, тут
не происходило.
Разве что кое-кто из прохожих, прижимавшихся к стеная домов в надежде
уберечься от кавалькады воинов застывал с открытым ртом, увидев
неформальный по их меркам, прикид троих ментов. Я почему-то вызывал
гораздо меньше любопытства!..
После того как мы приблизились к открытым воротам крепости, я ожидал
услышать торжественный звук фанфар. Даже прижал уши к голове, чтобы не
оглохнуть. Но и в этой мелочи мне отказали! Такой подлости я не ожидал,
поэтому не сдержался и облаял местную шавку, выскочившую из ворот нам
навстречу.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг