Персоналии оглянулись на коробку павильона, где вовсю шла подготовка
к появлению хозяина квартиры.
- Ну что за освещение? Что за освещение?.. - раздавался изнутри
раздраженный голос распорядителя. - Почему все такое блеклое? Оттенки -
теплее. Еще теплее! Он же не с пьянки, он от женщины возвращается! Может
быть, даже от старой своей любви! На всем должен лежать особый свет...
- Нет, не стоит, - решил дядя Семен. - Попозже...
- А что такое?
- Да Леня с ним опять повздорил... Вздернутый он сейчас. Лучше
как-нибудь потом... Скажи, Вася, а не было намека, что соколик твой сам
женушку в гроб вогнал?
Тот оторопел, заморгал.
- В смысле - пришиб, что ли?
- Нет. Если бы пришиб, он бы сейчас отражался не здесь. Он бы сейчас
отражался в местах не столь отдаленных... время от времени... Как у них
вообще с супругой в последние годы жизнь складывалась?
- Да хреново!
- Точно или догадываешься?
- Н-ну... когда о ней речь зашла... о жене его бывшей... эта его за
лацканы - хвать! Смотрит в глаза, зрачки у самой по семь копеек - и
твердит как заведенная: "Запомни: ты ни в чем не виноват! Ты ни в чем не
виноват!.." Значит, виноват в чем-то...
- Слушайте, господа! - с неожиданной бодростью в голосе произнес
Леонид Витальевич. - А ведь у нас, оказывается, не все так скучно, как
представлялось! Семейная драма, скелет в шкафу...
- Кстати... ночевали-то, надеюсь, не в разных койках? - кашлянув,
спросил дядя Семен, чем сильно рассмешил Василия.
- Сень! Да у них полгода назад роман был! Васятка мой, оказывается,
на развод подавал! Потом, правда, заявление забрал...
- То есть жена обо всем знала?
- Понятия не имею!
Помолчали. Тихий ангел пролетел. Или, как еще говорят, - мент
родился... Хотя, учитывая место действия, речь в данном случае могла
идти лишь об отражении ангела. Или мента.
- Детей у них не было... - помыслил вслух дядя Семен. - Егорка - он
от первого брака... Кстати, Вася, а как зовут эту старую любовь - у кого
ты ночевал?
- Тома.
Все с интересом повернулись к Василию.
- А фамилия? Не Истрина, случайно?
- Спроси что полегче! - огрызнулся тот. - Что ж они, по-твоему, в
постели друг к другу по фамилии обращались?
- А у партнерши ты, конечно, выяснить не мог! Потом уже, после того,
как отработали...
Василий крякнул и снова потупился.
- Да понимаешь... Не до того мне было. Стыдуха! Ни разу с таким
треском не проваливался! Гастролер... блин! Статист - и тот бы его лучше
отвалял...
- Ну хорошо, а внешне эта Тома что собой представляет? Рыженькая,
худенькая?..
- Н-нет... Дама такая рослая, в теле, волосы - взбитые, цвета
пакли... Но не рыжие...
- Бабник узкого профиля, - прокомментировал Арчеда. -
Специализировался на одних Тамарах.
- Ребята, вы о чем?
Вопрос Василия остался без ответа.
- Полупалов, в павильон! - скомандовал негромкий голос распорядителя.
- Ваш выход...
Отражение © 8
Дядя Семен и Леонид Витальевич Арчеда сидели у тронутого распадом
стола вполоборота к павильону. Сумрачный дядя Семен крутил в пальцах
отражение бубнового туза. Леонид Витальевич наблюдал за Егором, который
в свою очередь наблюдал за тем, что творилось внутри серебристо-серого
куба.
Подглядывать за происходящим в павильоне не возбраняется, просто надо
уметь это делать. Егор умел. В данный момент он стоял у задней или - как
еще принято говорить - зеркальной стороны коробки, погрузив в нее
физиономию по самые уши. Нам с вами заметить такого наблюдателя можно,
лишь резко припав щекой к зеркалу и направив взгляд почти параллельно
отражению стены, на которой оно висит. Но, во-первых, никому в реальном
мире не придет в голову совершить столь странный поступок, а во-вторых,
стоит вам приблизиться к стеклу, как соглядатай тут же отпрянет.
Вот если бы он сунул свой любопытный нос в какую-либо из трех прочих
стен - тогда, конечно, другое дело... Однако за подобные штучки, как
было сказано выше, наказывают строго.
- Колоду бы обновить... - молвил со вздохом дядя Семен.
- А?.. - отвлекся Леонид Витальевич.
- Карты, говорю, уже прозрачные... Масть сквозь рубашку
просвечивает... - И дядя Семен предъявил ему бубновый туз.
Действительно, масть просвечивала.
- Да, скоро конец картишкам, - с сожалением согласился Арчеда. - Я
уже к обслуге обращался...
- И как?
- Говорят, что без оригинала восстановить не смогут. А оригинал - в
тумбочке...
- Все они могут, - проворчал дядя Семен. - Вредничают просто...
Многострадальную эту колоду добыл с благословения старших товарищей
три месяца назад все тот же Егорка. Когда обмывали зеркало, Егоркиному
двойнику вздумалось показать карточный фокус. Фокус не удался, колоду
немедленно вернули в ящик, а отражение ее незаметно оказалось в кармане
юного дарования. Однако с тех самых пор заветный ящичек больше не
открывался.
- Поет, что ли?.. - спросил вдруг недоверчиво Арчеда.
Оба прислушались. В самом деле из ртутно-серой коробки павильона
доносился приглушенный, но бодрый голос Василия. Напевалось нечто
бравурное, чуть ли не "Прощание славянки".
Распорядитель молчал. Отражаловка, надо полагать, шла без сучка без
задоринки: запуганная обслуга работала как часы, и на всем лежал особый
свет...
Спустя некоторое время Егор отлип от стенки, явив сидящим у стола
свою восторженно ухмыляющуюся физию.
- Чего он там распелся? - полюбопытствовал дядя Семен.
- Перековывается! - глумливо поделился Егорка. - Шторы снял, зеркало
протер! Полы моет... - И снова сунулся мурлом в павильон.
- Ты мне вот что скажи, - повернулся Леонид Витальевич к дяде Семену.
Темные глаза его за стеклами очков беспокойно помаргивали. - Как же так
вышло, а? Обмывали они зеркало. Предыдущее - разбито при загадочных
обстоятельствах. Гостей - трое. Каждый о Василии знает всю
подноготную... И хоть бы словом кто обмолвился о жене его или о той же
Тамаре! Даже за упокой не выпили. Тебе это странным не кажется?
- Нет... - буркнул дядя Семен, по-прежнему разглядывая отражение
бубнового туза. - В доме повешенного о веревке не говорят...
- Ладно. Допустим... А как тебе нравится поведение этой Томы? Вся в
коже, в норке - при свидетелях, средь бела дня хватает прямо на улице
грязного опустившегося типа и везет к себе!
- Стало быть, любит...
- Так любит, что за три месяца ни разу к нему не зашла?
- Она женщина, Леня, - напомнил дядя Семен. - Ты что,
последовательности от нее ждешь? Увидела, ахнула, мигом все простила...
- Что простила?
- Откуда я знаю! Меня другое беспокоит. Две Тамары... И с обеими он
встречался полгода назад...
- Что ж тут необыкновенного? - Леонид Витальевич привскинул плечи. -
Отражал я, помню, одного присяжного поверенного - так тот сразу с тремя
Жанеттами амурился...
- Бывает, бывает... - со скрипом согласился дядя Семен. - Только тут
ведь еще, сам говоришь, и развод, и похороны, и разбитое зеркало! Как-то
все больно одно к одному... Нет, Леня, что-то с этими Тамарами не так.
Нутром чую...
Со стороны павильона подошел разочарованный Егорка.
- А ну его! - объявил он, присаживаясь на свободное отражение
табуретки. - Надоело. Моет, драит... А чего вы не играете?
Дядя Семен молча показал ему карту. Егор всмотрелся - и, приуныв,
поцокал языком. Вскоре тусклая боковина павильонной коробки разверзлась,
и в глубокое зазеркалье ступило потное раскрасневшееся отражение Василия
Полупалова - распокрытое, в пальто нараспашку и с полным мусорным ведром
в руке.
- Ты чего там пел? - насмешливо спросил Арчеда.
- Разве я пел? - удивился вошедший. Вернее - вышедший.
- Еще как! Мы аж заслушались...
- Вась! - встрепенулся Егор, осененный блестящей идеей. - Картам-то -
кранты приходят...
- Ну... - отозвался тот.
- Ты бы там... это... когда он до тумбочки доберется...
- Попробую, - обнадежил Василий, вытряхивая отражение всевозможного
домашнего сора прямо в серую неопределенность сумеречного мира.
- Куда ж ты рядом с павильоном! - искренне возмутился Леонид
Витальевич.
Так уж вышло, что в своей творческой жизни он в основном отражал
присяжных поверенных, студиозусов, нерепрессированных интеллигентов. Вот
и поднабрался культурки.
Василий - тот больше пролетариев ваял. Карьеру начал аж в октябре
1917-го. Если не врет, то участвовал в массовке взятия Зимнего. До сих
пор те зеркала вспоминает...
- Ничего! - отрубил он по-буденновски. - Обслуга уберет! А то совсем
уже обленились... Да само распадется! Со временем... - Василий
повернулся, но тут его окликнул дядя Семен:
- Слышь, Васенька... А скажи-ка адрес.
- Чей?
- Ну, где ты вчера отражал?
- А-а... Погоди, сейчас припомню... - Василий наморщил лоб. - Зеркало
семь эр-ка пятьсот шестьдесят один восемьсот тридцать один... А зачем
тебе?
- Так... Интересовались...
- Возвращается! - недовольно известил распорядитель. - Открывает
дверь... Пошел, Василий!..
Василий пошел.
Арчеда и Егорка с недоумением смотрели на ветерана.
- Не понял, - сказал Егор. - Дядь Семен! Мы ж насчет его телок все
уже перетерли... Это ж разные Тамары!
Умудренный многовековым опытом ветеран бросил наконец на стол
отражение бубнового туза и, поднявшись, огладил черные мешки под
глазами.
- Да я не для нее, я для себя... Ну что? - задумчиво промолвил он. -
Думаю, вряд ли к нему сейчас вся орава нагрянет. А если один мой
заявится - не сочти за труд, Леня, отсигналь по аукалке! Адрес ты
слышал... Лады? Ну и славно! А я мигом... - И, пока Арчеда и Егорушка
пытались собраться с мыслями, сгинул ветеран стремительным цветным
бликом в серых размытых безднах - надо полагать, по только что
выясненному адресу.
- Чего это он? - озадаченно спросил Егор, все еще глядя вслед.
- Хм... Может, и правильно... - пробормотал в сомнении Леонид
Витальевич. - Глядишь, разузнает что-нибудь... Только зря он сам этим
занялся! Мог бы и меня попросить - мой-то неизвестно где сейчас. Если и
появится, то не скоро... - Расстроился, заморгал и, повернувшись к
столу, принялся придирчиво рассматривать карту за картой, поворачивая
каждую на свет.
- Дядь Лень, - позвал Егор. - А если ночью из тумбочки колоду вынуть,
а утром на место вернуть?
- Зачем?
- Или не возвращать... - торопливо поправился Егор.
Отражение Леонида Витальевича Арчеды улыбнулось, огладило плешь,
утвердило очки на переносице и, обернувшись, уставило на юного друга
аккуратно подстриженную бородку.
- Наивный ты, Егорушка, - произнесло оно чуть ли не с нежностью. -
Видишь, что с этими картами стало? Вот и с той колодой то же самое...
Она же все три месяца в ящике была. Нет, если бы за это время она хоть
раз в зеркале обновилась, тогда, разумеется, другой коленкор... А так -
сменяешь шило на мыло... Какой смысл?
- Я видел, даже компьютер выносили...
- Сравнил! Компьютер-то - с пылу, с жару, только-только из зеркала,
десять минут назад вырубили... И все равно! Час-другой поиграл - и
зависает, тащи обратно! В Интернет выйти - лучше и не пробовать...
Отражение же!
Из павильона вновь показался Василий с очередным ведром.
- Ну?! - жаждуще спросил его Егорка.
- Не до тумбочки пока... - буркнул тот. - Нестираного барахла
навалом, и кровать укрепить надо, расшаталась... - Вывалив мусор,
приостановился, покрутил головой. - Загонял - в доску! - пожаловался он
с кривой усмешкой. - Лучше бы уж не перековывался. Интеллигент
недорезанный! А куда Семена дели?
- Ну, ты ж ему адрес - дал? Туда и отбыл...
- Чего он там забыл? - Василий встревожился.
- Уточнить хочет...
Отражение с тяжким подозрением уставилось на Арчеду:
- Что уточнить? Как я вчера облажался?!
- Господь с тобой, Вась! Только насчет Тамары твоей...
Побагровев, Василий со злобой шваркнул пустое ведро себе под ноги.
- Нет, но зачем же за спиной-то козни строить? - заорал он. - Я ему -
по-дружески, а этот...
- Не въехал ты, Вась, - попробовал объяснить Егор. - Без тебя тут
одна телка приходила, а зовут тоже Томой...
- Ему что, на мое место захотелось? - не слушая, с пеной у рта гремел
Василий. - Ну пусть попробует! Потаскает! Шкафы поворочает!.. Привык в
своем Коринфе интриги плести?.. Эмпедокл долбаный! Здесь тебе не
Коринф!..
- Вася! - вскричал шокированный Леонид Витальевич. - Ты что несешь?
Опомнись!..
Василий стиснул зубы и подобрал ведро.
- Слышь... - проскрежетал он, остывая. - Появится этот древний
пластический грек - передай ему...
Страшно даже помыслить, что бы сейчас такое выговорил для передачи
дяде Семену уязвленный Василий, но в этот миг вновь послышался сердитый
приглушенный голос распорядителя:
- Полупалов, кончайте трепаться! Ваш выход...
Отражение © 9
Вернулся дядя Семен быстро, как и обещал. К тому времени Василий
Полупалов, обессиленный долгим запоем, бурной ночью и чрезмерными
физическими нагрузками, изнемог и уснул, упав поперек незастеленной
кровати. Что же касается хмурого его отражения, то, покинув павильон,
оно сидело теперь за тающим помаленьку столом и недоверчиво слушало
сбивчивые объяснения коллег.
При виде дяди Семена все смолкли.
- Вот так-то, ребятки... - сказал он. - Чутье меня еще никогда не
обманывало. Истрина ее фамилия. Истрина.
Напряженная тишина сменилась оторопелым молчанием.
- Ничего не п-понимаю... - заикаясь, выговорил наконец Арчеда. -
К-как Истрина? А эта рыженькая тогда кого отражает?..
- Боюсь, уже никого, - покашливая и хмурясь, отозвался дядя Семен. -
Внешность ее, конечно, я там обрисовал... в общих чертах... -
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг