Евгений Лукин
ДЕЛО ПРОШЛОЕ
(C) Е.Лукин, 1999
OCR BookWorm, 09.01.2003
Е.Лукин. Алая аура протопарторга: Фантастический роман (и рассказы)
ООО "Издательство АСТ", М., 2000, 400 с.
Что больше кошку гладишь,
то больше она горб дерет.
В.И.Даль
Рослый сероглазый майор КГБ (впоследствии мы с женой используем его
портрет в повести "Когда отступают ангелы") указал мне с улыбкой на
стул:
- Присаживайтесь, Евгений Юрьевич, присаживайтесь...
Я присел. В голове кувыркалась бог весть откуда выпавшая цитата:
"Когда частный пристав говорит: "Садитесь", - стоять как-то, знаете,
неловко..."
Вызова я боялся давно. Шел восемьдесят четвертый год, первый сборник
фантастических произведений супругов Лукиных был недавно зарублен с
таким треском, что щепки летели аж до Питера. Во внутренней рецензии,
поступившей в Нижне-Волжское книжное издательство (рецензент - Александр
Казанцев), авторы убиенной рукописи величались выкормышами журнала
"Америка" и сравнивались почему-то с невозвращенцем Андреем Тарковским.
Теперь-то, конечно, лестно, но тогда...
Видный волгоградский деятель культуры, выступая в библиотеке им.
Горького, поклялся, например, по гроб жизни бороться с творческим дуэтом
Лукиных, посмевших влепить в рассказ "Не верь глазам своим" злобную
карикатуру на вождя мирового пролетариата Владимира Ильича Ленина. (Бред
какой-то! Там о Ленине вообще ни слова не было!) Другой, еще более
известный деятель, по слухам, уже составлял черный список, в котором мы
с женой занимали вторую и третью строчку - сразу после президента клуба
любителей фантастики Завгороднего. Того самого, о котором на недавнем
бюро обкома было сказано так: "...и прикидывающийся выходцем из рабочего
класса Борис Завгородний". Куда уж там Шипилову...
Да о чем говорить, если буквально на днях картину Владика Коваля
"Фантасты Лукины" распоряжением того же обкома сняли со скандалом в день
открытия персональной выставки художника. Короче, второй месяц
многострадальное наше семейство с наивным ужасом ожидало ареста, обыска
и спешно рассовывало по знакомым самопальную, а то и вовсе забугорную
литературу.
То есть чувства, с которыми я опускался на краешек любезно
предложенного мне стула, вы представляете...
Тем временем майор приступил к работе. Как и положено, утратив ко мне
всякий интерес, он достал из выдвижного ящика некий отпечатанный на
машинке текст и углубился в чтение. Уже можно было увязывать узелок - и
"по городу с вещами". Неведомое мне произведение располагалось на
оборотной стороне листа с символикой "Волгоградской правды". Дело в том,
что, работая в наборном цехе, я частенько приворовывал подобные бланки,
на изнанке которых мы с женой, собственно, и творили.
"Нарушение типографского режима", - кажется, так это в ту пору
называлось. Вроде бы даже статья за подобные проделки была
предусмотрена...
Майор неспешно, с удовольствием (как мне почудилось) прочел все до
конца, один раз даже хмыкнул одобрительно и поднял на меня серые,
исполненные понимания глаза.
- Ваша работа? - участливо спросил он, протягивая бумагу через стол.
Я принял ее трепетной рукой, взглянул обреченно - и слегка оторопел.
Да, работа была моя, но... Во-первых, предложенный вниманию текст не
имел никакого отношения к подрывному жанру фантастики, во-вторых, не
имел он отношения и к соавторству... Совершенно невинная юмореска,
написанная просто так, мимоходом... Хотя что я буду ее пересказывать!
Проще уж привести целиком.
БРАТЬЯ МОИ МЕНЬШИЕ
Говорят, что каждое животное чем-то напоминает своего хозяина. Святые
слова! У меня вот за последние два года сменилось шесть котов...
Первый жрал в три горла и все силы тратил на разврат. После того
недоразумения с соседской болонкой его, разумеется, пришибли, но где-то
еще два месяца дворовые кошки приносили котят только его масти.
Второй был мрачной скотиной с бандитскими наклонностями. Он вырвал
глаз колли с первого этажа и располосовал ногу народному депутату. Этого
застрелил милиционер.
Третий все воровал. То есть не то чтобы только съестное, а вообще
все, включая деньги и сигареты. Впрочем, с ним мы жили довольно мирно:
вечером я выпускал его в форточку, а утром он обычно что-нибудь приносил
- большей частью всякую ерунду. Что с ним сталось - не знаю. Очевидно,
сорвался с карниза.
Четвертый был наркоман. То есть дня не мог прожить без валерьянки.
Однажды меня полмесяца не было дома - так он взломал аптечку и слопал
весь мышьяк, как будто для него доставали!
Пятый не давал спать соседям. Вылезет, гад, на дровину для просушки
белья - и орет. Ну и дождался - плеснули кипятком с верхнего этажа.
Теперь вот завел шестого. Ну, этот, кажется, хуже всех. Забьется в
угол и смотрит на меня с ужасом целыми днями. Я терплю-терплю, но
как-нибудь не выдержу - возьму за ноги да и хрястну об угол... Тоже мне
укор совести нашелся!
Е.НУЛИК
(мой тогдашний псевдоним).
* * *
Вот, собственно, и весь текст. Вид у меня, надо полагать, был самый
ошалелый. Нет, правда... В чем криминал-то? Что милиционер кота
застрелил?.. Ой, там же еще про народного депутата!..
- Понимаете... - со вздохом сказал майор, забирая бумагу. - Как-то
больно обаятельно они у вас получаются... Вроде бы тратите на каждого
две-три строчки, а котики - прямо как живые. Особенно последний...
Крыша у меня после этих его слов не поехала лишь потому, что такого
выражения тогда в природе не было. Не добралось оно еще до Волгограда...
Зато пробки у меня перегорели вмиг.
- Н-ну... - выдавил я с натужной улыбкой. - Стараемся... Персонажи
ведь... Каждого хочется... порельефнее... поярче...
Затем меня осенило, что майор умышленно морочит мне голову, явно
собираясь чем-то в дальнейшем огорошить. С подходцем, видать, колет...
Как Лапшин у Юрия Германа. Комплиментов вон успел наплести... Ох, не
коты его интересуют... Нет, не коты...
- Любите их небось?.. - улыбнулся майор.
- Д-да... - сипло ответил я, плохо уже соображая, что говорю. -
Л-люблю... Котов люблю... собак... вообще животных...
- Хм... Собак?.. - Он недоверчиво качнул головой, бросив меня
ненароком (Ну да, ненароком! Жди!) в холодный пот. Снова выдвинул ящик и
выложил на стол стопу рукописей с торчащими из нее закладками, причем на
верхнем листе этой кипы я тут же углядел штамп Нижне-Волжского книжного
издательства, правда, не чернильный - просто черный. Видимо,
ксерокопия...
- Да нет... - с сожалением проговорил майор, разнимая рукопись на
первой закладке. - С собаками у вас не то чтобы натянутые отношения,
но... Вот, послушайте. Рассказ "Строительный". Самое начало... "У ног
его, задрав встревоженные морды, сидели дворняжки Верный и Рубин..." -
Майор поджал губы и, досадливо покряхтев, стукнул кончиками пальцев по
неугодившей строчке. - Ну вот не вижу я, хоть убей, этих ваших
дворняжек! Ну сидели у ног, ну морды у них встревоженные... Но как-то не
сочувствуешь им, не сопереживаешь... Вы согласны со мной?
Я смог лишь мелко покивать в ответ, отчего зубы мои слегка
задребезжали. Ох, что-то серьезное он нам шить собрался! Уж больно
издалека заходит...
- Далее! - Майор перебросил еще пару страниц. - "Вдалеке завыли
собаки. Генподрядчик вздрогнул..." Вы же их здесь явно делаете
предвестниками несчастья, вроде ворон... Ну разве так можно?.. Или вот в
рассказе "Монумент"... Сами послушайте, как ваш герой о них отзывается:
"Собак тоже развели... Никогда столько собак в городе не было..."
- Он отрицательный... - прохрипел я. - Он отрицательный персонаж...
- Допустим, - согласился майор. - Но давайте сравним. Давайте
посмотрим, как вы описываете кошек... Рассказ "Пробуждение". Так... Вот
он у вас запрокинул голову... Ага!.. "Что-то падало с огромной высоты
многоэтажного дома - что-то маленькое, пушистое, живое..." Чувствуете
разницу в отношении? И далее... "То ли она не удержалась на ледяной
кромке крыши, то ли ее выбросил из окна лестничной площадки какой-то
мерзавец..."
Пока он читал, я успел с судорожным вздохом скосить глаз в сторону
полного синевы незарешеченного окна. Неужто все, а? Неужто
допрыгались?..
Но тут цитата кончилась, и я поспешил отвести взгляд от синевы за
окном. Майор смотрел на меня с усмешкой.
- И слово-то ведь какое выбрали!.. - посетовал он. - Мерзавец - надо
же! Раз выбросил из окна кошку - значит уже и мерзавец... - Майор вновь
собрал кипу листов воедино и устремил на меня загадочно мерцающие серые
глаза.
- Что вы от меня хотите?.. - сипло сказал я.
Нет, вру. Ничего я не сказал. Это надо было сойти с ума, чтобы задать
подобный вопрос. На него ведь и ответить могли. Короче, все, на что я
отважился, это оттянуть пальцами ворот свитера и произвести горлом некое
вопросительное сипение.
- Я хочу всего-навсего дать вам добрый совет, - сухо сказал майор. -
Прекращайте вы эту вашу кошачью пропаганду...
Сначала я подумал, что недослышал. Точнее - переслышал, что, впрочем,
тоже неудивительно, если учесть мое состояние. Возможно, что слово
"кошачью" майор не произносил вообще, возможно, оно само собой возникло
в моем вконец замороченном мозгу. Не решаясь переспросить, я сидел в
предобморочной тишине, как сейчас помню, держа руки на коленях. На
глубокий внешний вырез окна вспорхнул воробей, повертелся, потом скосил
глаз в кабинет - и, истерически чирикнув, опрометью ушел в синеву. Майор
неспешно выравнивал кипу машинописных листов. Приведя ее в идеальный
порядок, полюбовался - и спрятал в стол. Потом снова поднял голову.
- Скажите... - мягко осведомился он. - А вот эта ваша юмореска про
котов... Она что, полностью соответствует действительности?
- Это... насчет моего морального облика? - спросил я в тоске.
- Нет-нет. Я о количестве животных. Неужели и впрямь шесть штук за
два года?..
- Н-ну... около того...
- А собачку завести желание не возникало?
- У нас квартира на шестом этаже... - виновато ответил я. - Да и
выгуливать некогда...
Майор сочувственно покивал.
- Скажите, - снова заехал он издалека, - а вы никогда не задавали
себе такой вопрос: почему это русские люди в большинстве своем любят
собак больше, чем кошек?
- Советские, - машинально поправил я. Придурок!
- Что?
- Советские, - повторил я, поскольку деваться уже было некуда. Слово,
знаете ли, не воробей. Воробью - что? Чирикнул - и в синеву... Я
запоздало ужаснулся и принялся выпутываться: - Понимаете, до революции
дело обстояло несколько иначе... Русский мужик считал собаку нечистым
животным и в избу не пускал. А вот кошка жила в избе... Я ничего не
придумываю - так в словаре Даля...
Майор посмотрел на меня благосклонно.
- Да, - сказал он. - Я оговорился умышленно... То есть история
вопроса вам знакома?
- Какого вопроса?.. - переспросил я, холодея.
- Ну, не скромничайте, Евгений Юрьевич, не скромничайте. - Майор
прищурился и процитировал - на этот раз наизусть: - "Покажите мне хоть
одного человека, который умер бы на могиле своей собаки..."
И вот тут я, братцы вы мои, окоченел. Фразу эту я придумал и занес в
записную книжку всего две недели назад. Идиоты! Боже, какие мы идиоты!..
Надо же - литературу прячем... Да куда ты и что от них спрячешь!
Насквозь видят...
- Вы что же, думаете, только тот писатель выполняет социальный заказ,
кто воспевает строительство БАМа? - Майор усмехнулся, и, как мне
показалось, зловеще. - Не-ет... Тут все, поверьте, куда сложнее и
тоньше!.. А ну-ка вспомните: когда вы услышали в первый раз, что собака
- друг человека?
- Н-не помню... В первом классе, наверное...
- Вот видите! Вы это знали еще в первом классе. Собака - верный,
преданный друг. Кошка - предатель. А человек, не любящий собак...
Кстати, кто у нас в стране прежде всего не любит собак?
- Не знаю, - тупо отозвался я. По хребту ползли мурашки.
Майор крякнул и взглянул с упреком. Видимо, ждал большей
сообразительности.
- Те, кто сидел в лагерях, - явно испытывая за меня неловкость,
пояснил он. - Ну и шпионы, разумеется... Как только о каком-нибудь
персонаже становится известно, что он боится собак, читатель тут же
настораживается. Он чувствует нутром, что перед ним потенциальный
враг... И чтобы выработать у народа такой стереотип, потребовались
многие годы и жертвы... Вспомните "Золотой ключик"! Ведь Алексей Толстой
написал эту сказочку отнюдь не для собственного удовольствия. К вашему
сведению, это был социальный заказ на уровне ЦК партии: противопоставить
образ положительного пуделя Артемона отрицательному коту Базилио.
- Да, но... Там же еще у него полицейские бульдоги... - робко
заикнулся я, малость приходя в себя. Или наоборот. Не знаю.
- Верно, - сказал майор. - Бульдоги. Именно бульдоги. Есть у них в
мордах что-то кошачье, вы не находите?.. Или взять того же Булгакова!
Вы, видимо, полагаете, что роман "Мастер и Маргарита" так долго
запрещали публиковать, потому что там действуют Иешуа и Воланд? Нет. Не
печатали, потому что Бегемот! Кот Бегемот... Представь его нам Михаил
Афанасьевич в образе пса - и никаких бы проблем не возникло.
- То есть как это? - позволил я себе возмутиться. - А остальное? Там
же сатиры полно...
- А остального бы не было, - отечески ласково объяснил майор. -
Остальное Булгаков как истинный художник просто вынужден был бы
переделать... Кто-то из великих (Рембрандит, если не ошибаюсь) сказал
однажды: "Если я изменю цвет шарфа, мне придется переписать всю
картину". Вы улавливаете вообще, о чем я говорю?
И я вновь потряс головой: то ли утвердительно, то ли не очень.
- Проще всего с мультфильмами, - задумчиво продолжал майор. -
Творческие коллективы вообще легче контролировать, нежели
авторов-одиночек... Если обратили внимание, все наши мультики только и
делают, что прославляют собак и очерняют кошек. "Голубой щенок"
смотрели? Снят по нашим разработкам. Вот только с цветом главного героя
перемудрили. Кое-кто из числа взрослых зрителей даже заподозрил, что это
скрытая пропаганда гомосексуализма...
- А "Кот в сапогах"?
Майор несколько опечалился и со вздохом развел руками.
- Классикам мы не указ, - с сожалением признал он.
- То есть вы нам предлагаете... - Договорить я так и не отважился. Да
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг