Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
  В скромном домике слесаря Дуваниса Фроска богу оказали самое сердечное
гостеприимство.
  Правда, Калия вначале, узнав, что за гость к ней пожаловал, дичилась его и
все норовила грохнуться перед ним на колени. Вспомнив эпизоды из священной
книги Рамадан, она даже хотела собственноручно совершить традиционное
омовение его ног. Но бог лишь добродушно посмеялся над ней и категорически
отказался от столь высокой чести.
  Что же касается самого Дуваниса, то он еще по дороге к дому успел
проникнуться к богу настоящими дружескими чувствами и теперь держал себя с
ним просто и непринужденно. Он усадил бога на почетное место и попросил
Калию подавать на стол.
  Калия ставит перед богом тарелку с целой горой свежей отварной рыбы и
тонкие ломтики поджаренного хлеба. Бог с аппетитом принимается за еду...
  После обязательного зеленого чая Дуванис с разрешения бога закуривает
сигарету, а Калия, вся зардевшись от смущения, просит старца, чтобы он
позволил ей расчесать ему волосы. Видя, что молодой женщине это доставит
радость, бог соглашается. Калия, вооружившись гребнем и замирая от
гордости и счастья, принимается расчесывать пышные седые кудри старца.
Тому нежные прикосновения гребня, видимо, тоже приятны. Он жмурится от
удовольствия, распускает по лицу широчайшую улыбку и не спешит начинать
разговор, которого Дуванис ожидает с таким нетерпением.
  Наконец молодой рабочий не выдерживает:
  - Вы обещали, ведеор, рассказать о себе. Будьте же столь добры, если вам,
конечно, не трудно...
  - Нетрудно, голубчик, совсем нетрудно! - густо мурлычет бог, чуть
приподняв веки. - Только куда же ты так спешишь?..
  - Да нет, ведеор, я не спешу... А впрочем, почем знать, может, и спешить
нужно. Каша-то ведь заварилась довольно крутая...
  - Ты прав, Дуванис. Дело затеяно нешуточное... Ну, слушай. Эти двое на
холме, что выдавали себя за деятелей кинематографии, ничего общего с
фильмом не имеют. Они обманули тебя. Один из них, тот, что высокий, в
кепи, - протер Гроссерии, один из вождей Барбитского Круга, личный
секретарь моего самозванного сына гросса сардунского. А другого тебе
следовало бы знать. Он владелец того завода в Марабране, на котором ты
работаешь. Его зовут Куркис Браск...
  - Не может быть! - с уверенностью возражает Дуванис. - Нашего хозяина я
видел несколько раз! У него нет бородки!
  - Бородки? Ну, бородка пустяк. Он мог себе ее приклеить, чтобы в
Марабранской провинции никто не узнал его. А иначе ведь он похож на твоего
хозяина?
  - Иначе похож. Мне сразу показалось, что я где-то его встречал. Теперь я
вспоминаю. Да, это был наверное Куркис Браск с приклеенной бородкой!
  - Вот видишь... А теперь дальше. Что же эти двое делали на холме и какое
они имеют отношение к опустошительному ливню? А вот какое...
  И бог, стараясь выбирать выражения попроще и подоходчивее, рассказал
Дуванису про аппарат "ММ-222", про пагубное чудо над полями его родной
провинции, про собственное свое возникновение из крестьянского
ментогенного поля.
  - Тебе все понятно? - спрашивает он, закончив рассказ.
  - То, что вы толковали, ведеор, мне понятно. Чудно, конечно, но в общем
понятно. Но одно я никак не могу взять в толк... - Дуванис мнется, не
зная, как бы это поудачнее выразиться.
  Бог ему подсказывает:
  - Тебе не ясно, что я, собственно, из себя представляю?
  - Да, ведеор, именно это!
  - А ведь это проще простого... Ты признался мне, что не веришь в бога. Я
похвалил тебя за смелость, ибо твое неверие, Дуванис, - правильный и
честный взгляд на устройство мира. Глупо и унизительно для человека верить
в нечто, реальность чего недоказуема, а сама сущность глубоко абсурдна.
Кто же я таков? В этом нужно разобраться. Ты уже понял, каким образом я
возник именно в таком вот виде: при бороде, при мантии, усыпанной
алмазами, при ременных сандалиях. Да, информация обо мне попала в
ментогенное поле крестьян вместе с молитвой о дожде, а пройдоха Куркис
Браск, укравший чудесный аппарат у одного своего инженера, вызвал этим
аппаратом мою конкретизацию. Я не помню, как падал с высоты. Я осознал
себя уже на земле, среди мрака и ливня за несколько минут до того, как ты
на меня натолкнулся... Значит ли, однако, все это, что я именно тот бог, в
которого по темноте своей верят эти добрые труженики? Нет, не значит. Бог
любой из существующих на земле религий состоит из сплошных противоречий,
и, следовательно, конкретизация его абсолютно невозможна. Я знал все это с
первым же проблеском своего сознания, ибо добрые крестьяне, стремившиеся в
простодушии своем наделить меня абсурдным божеским всеведением, дали мне,
если можно так выразиться, безграничное себяведение. Я сразу понял, что я
не бог и даже не воплощение идеи бога, ибо как сам бог, так и отвлеченная
идея бога противоречат законам природы и в реальной жизни ни под каким
видом недопустимы. Но возможно и даже безусловно необходимо иное: извечная
мечта трудового народа о прекрасной, счастливой и полноценной жизни. Эта
мечта растет и развивается вместе с человеком, она неотделима от человека,
а следовательно, представляет собой реальнейшую из реальностей. С понятием
бога эта мечта связана лишь по ошибке, да и то исключительно у людей хотя
и не утративших самых чистых, самых благородных человеческих устремлений,
но глубоко одурманенных и сбитых с пути религиозными предрассудками...
Отсюда тебе, Дуванис, должно быть ясно, что внешняя моя форма - дело
совершенно случайное, этакий каприз неведомого художника Гроссерии.
Сущность же моя заключается в том, что я являюсь как бы неким
энергетическим сгустком сокровеннейших чаяний и светлейших представлений
твоих бедных односельчан о подлинном призвании человека. В их мыслях я был
всемогущим, всеведущим, вездесущим и бессмертным. Ни одно из этих качеств
я не приобрел, но тем не менее я многое знаю и многое могу. Не в силу
своей божественности, а потому, что великие идеалы добра, справедливости и
счастья светлы, бессмертны, непобедимы, равно как и потому, что жажда
благоустроенности, мира и знаний в трудовом народе непреодолима, вечна и
должна непременно воплотиться в реальность... Теперь тебе все понятно,
дорогой мой друг Дуванис?
  - Теперь, ведеор, понятно все!
  - А тебе, Калия? - обращается бог к молодой женщине, продолжающей возиться
с его белоснежными локонами.
  - Мне тоже все ясно! - нараспев отвечает Калия.
  - Вон как! Но что же тебе все-таки ясно, дочка?
  - Мне ясно, ведеор, что вы бог для бедных. Ведь правда?!
  - Да, в какой-то мере это правда, - улыбается бог и, помолчав, добавляет:
- Ну, кончай, золотко, страдать над моей прической. Ты мне теперь
понадобишься для более важного дела!
  Калия убирает гребень и стоит перед богом, глядя на него сияющими,
восхищенными глазами.
  - Слушай, Калия! - говорит бог. - Ты пойдешь сейчас к вашему приходскому
священнику.
  - К его благочестию абу Субардану?
  - Да, к абу Субардану. Ты скажешь ему следующее: "Ваше благочестие!
Странствуя по земле, повелитель вселенной остановился в моем доме. Он
призывает вас немедленно к себе!" Запомнишь?
  - Запомню, ведеор!
  - Ну, беги! Да смотри, по пути не заглядывай к своим подругам да кумушкам
и не болтай никому обо мне!
  - Не буду, ведеор!..
  Калия птицей уносится прочь, торопясь выполнить поручение самого бога
единого, повелителя вселенной...


  ЩЕДРЫЙ ПОДАРОК ПОСТРАДАВШИМ


  После ухода жены Дуванис вновь закурил сигарету. Он был явно чем-то
взволнован и обеспокоен. Немного поколебавшись, он решительно обратился к
богу:
  - Можно вам задать один вопрос, ведеор?
  - Конечно, можно, друг мой.
  - Вы послали за нашим священником, абом Субарданом, ведеор. Это как же
надо понимать? Вы собираетесь выступить перед местными верующими и
просветить их относительно бога, да?
  - Нет, Дуванис, этого я делать не собираюсь, - со всей серьезностью
ответил старец. - К простым людям нужен в таком деле осторожный подход. Их
нельзя оглушать ни с того ни с сего, как дубиной по голове: довольно, мол,
дурака валять! Нет никакого бога, и все тут!.. Это может вызвать
совершенно обратную реакцию и чрезвычайно усложнить положение. Этим я
сразу подорвал бы свой божеский авторитет.
  - А для чего вам божеский авторитет, если вы не бог? Неужели вы все-таки
намерены морочить людям голову и выдавать себя за настоящего бога?
  - Отчасти да. И пожалуйста, не смотри на меня с таким укором! Ты хороший
парень, я уже успел привязаться к тебе, и поэтому мне будет очень больно,
если ты станешь думать обо мне плохо... Давай разберемся в моем положении.
Я возник из ментогенов честных тружеников. Эти люди постарались вложить в
меня свои самые великие чаяния, самые светлые идеалы. Короче говоря, вся
сущность моя состоит целиком и полностью из одних этих надежд и идеалов.
Помимо них, во мне нет решительно ничего. А потому я не могу предать их,
ибо тем самым предал бы самого себя. Но я не могу и не бороться за них, не
стремиться к их осуществлению и реализации, ибо пассивность в данном
случае для меня равносильна предательству. Значит, остается одно -
действовать. Действовать решительно, смело, напористо, но вместе с тем
продуманно и осторожно. Я должен использовать свое самое действенное,
самое неотразимое оружие, чтобы наверняка добиться успеха. Таким оружием
является моя "божественность". Фактического всемогущества у меня нет, но
тысячелетний авторитет бога станет для меня верным залогом победы. Этим
авторитетом я буду, конечно, пользоваться исключительно в интересах моих
создателей и вообще всех несчастных и угнетенных тружеников. Но даже им я
не могу до времени сказать о себе всю правду, ибо этим я не только лишил
бы себя их доверия, но и отрезал бы себе все пути к победе над главным
злом. А главное зло заключается именно в тех, кто сознательно
распространяет религиозные предрассудки, умышленно забивает людям голову
чудовищно нелепыми идеями загробного бессмертия, убивает в них
естественную потребность жизнеутверждающего земного счастья, и все это
лишь для того, чтобы сохранить за собой бесконечные выгоды и льготы сугубо
материального характера... Первый удар я хочу нанести прямо по своему
нареченному сыну, хищнику из хищников, гроссу сардунскому. А вашего аба я
вызвал для того, чтобы с его помощью проникнуть во дворец гросса и,
кстати, узнать, что сейчас творится в Гроссерии. Аб Субардан наверняка
получил уже от гросса инструкции относительно моей особы. Вот для чего он
мне нужен... Надеюсь, что теперь, Дуванис, ты больше не сомневаешься в
моих добрых намерениях?
  - В ваших добрых намерениях я не сомневаюсь, ведеор, но...
  Дуванис часто затягивается сигаретой и смотрит в сторону. У него есть
веские возражения, но он не решается их высказать.
  - Что еще за "но", говори, не стесняйся! - подбадривает его старец.
  - Я верю в ваши добрые намерения, - задумчиво повторяет Дуванис и, глядя
богу в глаза, продолжает: - Но мне совсем не нравится тот путь, по
которому вы решили идти, ведеор!.. Простите, что я осмеливаюсь поучать
вас. Вы, конечно, знаете гораздо больше моего - о себе, об аппарате
"ММ-222" и вообще о всяких отвлеченностях. Но живых людей вы, по-моему,
совсем не знаете. Людям, ведеор, не нужен никакой бог. Живого, реального
бога отвергнут как попы, так и угнетенные массы верующих. Первые - потому,
что для них реальный бог невыгоден, а вторые - потому, что слишком уж им
бог насолил... Поэтому я думаю, что вам не помогут ни ваша внешность, ни
громовый голос, ни алмазная мантия, ни тысячелетний божеский авторитет.
Как бог вы потерпите в борьбе с религиозной чумой полное поражение!
  - А что же я, по-твоему, должен делать, Дуванис? - спрашивает старец,
нахмурившись.
  - По-моему, вам надо открыться людям, просветить их, вооружить и поднять
на борьбу. Иного пути, ведеор. нет и быть не может!
  Некоторое время бог молчит, глубоко задумавшись. Но вот он ударяет ладонью
по столу и самоуверенно рокочет:
  - Быть может, ты и прав, Дуванис, но я все же поступлю так, как мне велят
мой разум и моя совесть. Я чувствую, что как бог я добьюсь победы. Я
повалю Гроссерию и уничтожу всех этих длиннополых мерзавцев! Вот
увидишь!.. А теперь, пока еще аб Субардан не пришел, нам с тобой нужно
сделать одно важное дело, которое тоже должно остаться нашим с тобой
секретом. Подай-ка мне ножницы и тащи сюда мою мантию!
  Дуванис, ни о чем не спрашивая, выполняет приказ бога.
  Старец расстилает мантию на полу вверх алмазами, вооружается ножницами и
принимается отстригать от своего длиннополого одеяния полосу в ладонь
шириной, с двумя рядами алмазов. Когда полоса острижена, он сворачивает ее
и подает Дуванису.
  - Здесь, голубчик, двести алмазов по пятьсот каратов каждый. Спрячь их
куда-нибудь подальше... Верные друзья у тебя есть?
  - Да, ведеор! Верных друзей у меня много. Я ведь рабочий и к тому же
коммунист!..
  - Тем лучше... Это, друг мой, за те вопли отчаяния, которые мы с тобой
слышали, входя в деревню. Когда переполох, вызванный моим появлением,
уляжется, преврати с помощью друзей эти алмазы в деньги, а деньги раздели
между крестьянами Марабранской провинции, пострадавшими от ливня. Дели
справедливо, никого не смей обидеть: ни батраков, ни арендаторов, ни
мелких землевладельцев. Только помещикам ничего не давай, они и так не
останутся в накладе. Сумеешь справиться с таким заданием?
  - Будьте спокойны, ведеор. Все будет сделано как нужно!..
  - Молодец!.. Ну, иди, прячь алмазы! А я пока облачусь в эту укороченную
хламидину и буду ждать аба Субардана...


  ПОВЕЛИТЕЛЬ ВСЕЛЕННОЙ И ЗЕМНОЙ ЧЕРВЬ


  Медленно, с протяжным скрипом открываются двери Сначала не видно ничего.
Потом слышится не то стон, не то вздох и через порог переступает
благочестивейший аб Субардан, в своей великолепной желтой сутане. Секунду,
другую он глядит на бога побелевшими от ужаса глазами, и вдруг словно
предсмертный вопль вырывается из его жирной груди:
  - А-а-ашем та-а-а-бар!!!
  С этим возгласом аб Субардан как подкошенный валится перед богом на пол и
прячет лицо в ладонях.
  Бог с глубоким презрением смотрит на распростертую на полу фигуру аба. Он
выдерживает довольно длинную паузу и наконец строго возглашает:
  - Встань и подымись, недостойный раб мой!
  Но служитель божий лишь трясется весь как в лихорадке и продолжает лежать
на полу с закрытым лицом.
  - Еще и еще раз говорю тебе: встань! - гневно приказал бог, начиная терять
терпение.
  Перепуганный аб живехонько приподнялся на колени, воздел молитвенно руки и
залепетал, обливаясь горючими слезами:
  - Смилуйся, смилуйся, солнцеподобный! Ашем табар!
  В черных глазах старца вспыхивают огоньки грозного веселья. По-видимому,
он доволен покорностью аба. Но голос его продолжает звучать раскатисто и
властно:
  - Ашем табар! Мне ведомо все от начала и до скончания века! О твоем
паскудстве, червь ты ничтожный, мы после рассудим. А ныне соберись с
мыслями и ответствуй перед лицом моим сущую правду, чтобы я увидел душу
твою на языке твоем! Мой вероломный и самозванный служитель, гросс
сардунский, дерзостно присвоивший себе высокое звание сына моего, известил
тебя о моем прибытии на землю, в Марабранскую провинцию благословенной
Гирляндии? Известил или нет? Отвечай!
  - Известил, о милосерднейший! Ты все знаешь и все видишь! Час тому назад
пришла от его святости, то бишь от твоего, о владыка, вероломного сына,
шифрованная депеша!.. - захлебываясь от усердия, признался аб Субардан.
  - Правильно, депеша. О чем же была сия депеша? - продолжает допрашивать
бог.
  - В депеше, о великий создатель и повелитель вселенной, твой вероломный и
самозванный сын приказывает мне, твоему самому ничтожному и мерзкому рабу,
разыскать тебя, о лучезарнейший, пригласить к себе в гости и... и... и...

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг