Земле. Что же касается пустотелости, отверстий и прочего, то всем этим шар
вполне может обладать. Более того, в нём вполне может находиться экипаж,
который в настоящий момент, возможно, наблюдает за нами:
РАСУЛЬЧИК И ЧЁРНЫЙ ШАР
Жаркий день плыл над горами. В лагере геологов было тревожно, все
чего-то ждали.
На пост возле шара, сменив Искру, снова заступил неутомимый Пётр Лапин.
Искра отсыпался в пустой палатке погонщиков. Плавунов был у себя. Он пил
из кружки холодный зелёный чай, то и дело протирал покрасневшие от
бессонницы глаза и при этом диктовал Наташе подробное сообщение в Шураб о
прибытии в горы загадочного шара, поразившего болезненным сном девятерых
членов экспедиции, и о том беспомощном состоянии, в котором оказалась
экспедиция перед лицом явлений непонятных и чреватых любыми
неожиданностями. Плавунов просил у шурабских властей помощи и настаивал на
немедленной передаче его сообщения Ташкент или даже прямо в Москву.
А Юра Карцев, выспавшиеся и повеселевший, готовился тем временем к
поездке. Он примирился с мыслью, что поездки не избежать.
Узнав, что завтра на рассвете Юра уезжает в Шураб, Расульчик не отходил
от него ни на шаг, повторяя одну и ту же настойчивую просьбу.
- Расул кароши джигит, возми Расул в Шураб, Юра! Ата не приехал, ата
сильно болной. Расул надо к ата в Шураб, здес на чёрный шар Расул не надо!
- Вот привязался! - в сердцах восклицал Юра. - Ну как я тебя возьму,
джигит ты бестолковый! Мне ведь скакать без сна, без отдыха до самого
Шураба! Потерпи ещё немного. А за отца не беспокойся. Ничего с ним не
случилось. Просто задержался в Шурабе: получает, что нужно, на складах,
караван сколачивает, людей нанимает.
Но на Расульчика эти убеждения не действовали.
- Мой ата красный джигит! Зачем долго ходил? Зачем не приехал? Болной,
савсем болной, зовёт свой Расульчик! О-о-о, возми, Юра, малчик Расул в
Шураб.
- Ну вот, теперь уже мальчик. Ещё расплачься, джигит!
- Расул никогда не плачет. Расул горы знает, дорога знает. Одын Юра
савсем пропал, с Расул ден-ночь - и в Шураб приехал!
- Хитёр, джигит, ничего не скажешь! Да только меня на такую удочку не
поймаешь!
Тут ведь что главное? Тут главное Худояр-хан, басмачи! А ну как нарвусь
на них?
Ты понимаешь, что тогда будет? Погоня, стрельба! Тут одному-то дан бог
унести ноги, а уж вдвоём с тобой мы обязательно попадёмся. А тогда: Пловом
нас Худояр-хан не угостит!
Но и басмачей Расульчик не испугался. Он стал горячо уверять Юру, что
умеет стрелять и что знает в горах такие тропинки, о которые даже
Худояр-хан не догадается. Поняв, что от Расульчика так просто не
отделаешься, Юра решил прибегнуть к хитрости.
- Хорошо, джигит, давай с тобой так договоримся. Если чёрный шар до
моего отъезда откроется, я беру тебя с собой. Если не откроется - ты
остаёшься в лагере и ждёшь своего отца. Ну как, согласен?
Расульчик заколебался. Его чёрные глаза с сомнением уставились на Юру:
- Скажи, правда скажи, чёрный шар надо открылся?
- Ну, конечно, он должен открыться! Как же иначе! Весь вопрос во
времени.
Расульчик подумал немного, потом улыбнулся и протянул Юре руку:
- Хоп, Юра, карашо, чёрный шар открылся, Расул-джигит ехал завтра в
Шураб!
Юра пожал маленькую смуглую руку.
- Значит, договорились. А теперь топай, не мешан мне собираться!
- Расул тоже пошёл собираться! - весело крикнул мальчик и убежал.
"Этот чертёнок что-то задумал!"- забеспокоился Юра, но, вспомнив, что
шар уже не опасен и что возле него стоит часовой, успокоился.
А Расульчик и в самом деле что-то задумал. Но к шару до самого вечера
не подходил. Когда стемнело и на небо высыпали звёзды, Расульчик вышел из
палатки и, прячась за валунами, бесшумно побежал.
На посту в это время стоял Искра. Запрокинув голову, смотрел на звёзды
и мысленно прикидывал, из какого уголка безбрежного моря звёзд мог
прилететь удивительный шар. Он не заметил поэтому, как мимо него
проскользнула маленькая тень и мгновенно скрылась в нише, где был привязан
шар. А уж в тёмной нише да ещё на фоне угольно-чёрного шара Искра и
подавно ничего бы не увидел, даже если бы захотел.
Расульчик нежно погладил скользкий бок шара и шепнул ему что-то
по-таджикски.
Шар оставался немым и неподвижным. Тогда мальчик нащупал один из туго
натянутых канатов и полез по нему к верхушке шара, стараясь не дышать
слишком шумно.
Добравшись до верхушки, Расульчик сел на ней и, не выпуская из рук
каната, несколько минут отдыхал. Распластавшись на поверхности шара лицом
вниз, он прижался щекой к холодному гладкому металлу и принялся тихо
говорить, поглаживая при этом шар обеими ладошками. Он говорил
по-таджикски, и смысл его речи сводился к тому, что он упрашивал шар
открыться, обязательно открыться этой ночью, потому что иначе Юра не
возьмёт его с собой в Шураб. А в Шурабе его ждёт больной отец, храбрый
красный джигит Ханбек Закиров, у которого нет на свете никого, кроме сына
Расула.
Долго, может, час, а может, и дольше, лежал Расульчик на верхушке шара
и упрашивал его открыться.
Он рассказал шару и про уснувших непонятным сном джигитов, и про Юру
Карцева, и про всех остальных участников экспедиции. Под конец он скрепил
свою просьбу по-русски:
- Ты всё равно надо открылся! Завтра, тепер, какой тебе разниц? А
Расулу надо тепер! Сделай, сделай, кароши чёрный шар, чтобы открылся тепер!
После этого мальчик нашарил ручками канат, крепко в него вцепился и
стал осторожно скользить вниз по гладкой поверхности. Он достиг уже
середины, когда вдруг почувствовал, что в шаре образовался проём. "Неужели
открылся?!" - радостно подумал Расульчик. Но в этот момент что-то
обхватило его, оторвало руки от каната, обволокло мягким пахучим
покрывалом и повлекло за собой. Теряя сознание, мальчик успел лишь
тоненько крикнуть и тут же погрузился в темноту.
Услышав крик со стороны шара, Искра вздрогнул, зажег огарок свечи и
поспешил к нише. Сначала он не увидел ничего особенного. Шар был
по-прежнему чёрен и тих.
Но подойдя к нему вплотную и высоко подняв свечу, Искра сам чуть не
закричал от изумления. На боку шара, точно посередине, зияло круглое
отверстие метра полтора в поперечнике. Мигом задув свечу, Искра осторожно
попятился, а потом повернулся и со всех ног побежал к палатке Плавунова.
"ШАР ОТКРЫЛСЯ!"
Юре снилось, что он скачет по горам, а за ним с рёвом и свистом мчится
на бешеных конях банда Худояр-хана. Всё ближе и ближе грохот конских
копыт: Но тут над самым его ухом прозвучали слова:
- Вставай, вставай! Шар открылся!
И кто-то сильно толкнул его в бок.
Юра мигом проснулся и сел на тюфяке. В палатке было темно, рядом кто-то
тяжело дышал.
- Кто здесь? Что случилось? - крикнул Юра, ещё не оправившие от
пережитого во сне страха.
- Тише ты, не кричи! Это я, Вацлав! Шар открылся! Плавунов приказал
всем покинуть лагерь! Пошли седлать коней! - отрывисто, приглушённым
голосом говорил Искра.
Юра вскочил и молча стал одеваться. В голове у него всё перемешалось.
- Где Расульчик? У Плавунова его нет, - спрашивал в темноте Искра. -
Наташа сказала, что он к тебе ушёл ночевать.
- Почём я знаю, где Расульчик!. Днём он возле меня крутился, а потом
убежал. Он в Шураб со мной просился. Проверь коней! Может, он взял коня и
удрал в Шураб. С него станет.
- Ладно, я ещё поищу его в других палатках. А ты не копайся! Сбор у
загона!
Подбегая к загону, Юра увидел в темноте силуэты трёх всадников. один из
них держал в поводу двух оседланных лошадей. Это были Плавунов, Наташа и
Лапин.
- Это ты Карцев? - окликнул Плавунов.
- Я, Николай Фёдорович.
- Почему один? Где Расульчик? Где Искра?
Из темноты вынырнула фигура Искры. Он пришёл один и, не ожидая
вопросов, сказал:
- Расульчика нигде нет. Обшарил все палатки. Скорей всего он удрал в
Шураб.
Спящих осмотрел. У них всё по-прежнему.
- Что ж делать, товарищи? Сейчас разбираться некогда. Мы единственные
свидетели событий, которым здесь предстоит развернуться. Как бы они ни
сложились, мы обязаны увидеть как можно больше, чтобы рассказать потом обо
всём, когда нас спросят. Мы не имеем права рисковать собой. Поэтому мы и
покидаем лагерь.
Искра и Юра взяли у Лапина коней и прыгнули в сёдла. Кавалькада выехала
из лагеря в сторону плато, на котором недавно приземлился шар. Обогнув
скалу, возвышавшуюся менее чем в километре от лагеря, Плавунов приказал
спешиться.
- Лучше этой позиции для наблюдения не придумаешь. Шар отсюда прекрасно
будет виден, когда рассветёт, а сами мы будем в укрытии и в любой момент
сможем воспользоваться лошадьми. Карцев; и вы, Пётр Иванович,
отправляйтесь с биноклями на скалу. Наблюдайте за лагерем и сообщайте обо
всём, что заметите.
Юра и Лапин стали карабкаться на утёс. Он был невысок, не выше
двухэтажного дома, но довольно крут. Взобравшись наверх, наблюдатели
обнаружили удобную площадку в два-три квадратных метра. Не снимая
винтовок, они уселись на ней и навели бинокли на лагерь.
Снизу раздался голос Плавунова:
- Ну как вы там, не сорвётесь?
- Ничего, Николай Фёдорович, устроились! - бодро ответил Лапин.
- Видно что-нибудь?
- Пока ничего! Гора чёрная, ночь чёрная, шар тоже чёрный, что тут можно
увидеть!
- Всё равно не спускайте глаз с лагеря!
Долго на утёсе и у его подножия царило молчание.
Юре казалось, что время остановилось и никогда больше не сдвинется с
места. Он так напряжённо вглядывался в темноту, что у него начали
слезиться глаза. Он уже хотел предложить Лапину наблюдать по очереди, но в
этот миг в лагере звонко и заливисто заржала лошадь, и тут же, словно
именно этот чистый призывный звук и зажёг его, вспыхнул яркий луч света.
- Начинается! - громко крикнул Юра и почувствовал, как всего его
схватило волнение.
- Что у вас там начинается? - тотчас же спросил снизу Плавунов.
Ему спокойно-деловым тоном ответил Лапин:
- В лагере виден яркий луч света, вроде как из прожектора огромной
мощи. Он осветил весь лагерь. Отчётливо видны палатки, валуны. Ничего
живого не наблюдается.
- Ну, Петька, у тебя и нервы! - восхищённо прошептал Юра.
- Продолжайте наблюдения! - приказал Плавунов.
Снова тишина. Томительная, напряжённая. И вот когда уже казалось, что
не хватит никаких сил выносить это безмолвие и этот неподвижный яркий луч,
воткнувшийся в густую темень ночи, произошло самое главное, чего все
ожидали и чему никто до конца не верил.
В истоке луча - а он, конечно, вырывался из отверстия в шаре -
показались две человеческие фигурки: одна светлая, какая-то вся
серебристая, другая поменьше и тёмная.
- Люди, Николай Фёдорович, люди! - заорал Юра не своим голосом и так
резко повернулся, что чуть не свалился с утёса.
- Какие люди?! Сколько?! Что они делают?! - закричал снизу Плавунов, не
скрывая своего волнения.
- Людей двое, - заговорил Лапин, не отрываясь от бинокля. - Один в
светлой одежде, другой в тёмной. Оба роста небольшого, тонкие. Тот, что в
тёмной, совсем небольшого роста. Постойте, постойте: Это же наш Расульчик!
- Может, и другой из наших? - крикнула снизу Наташа.
- Другой не из наших, - спокойно ответил Лапин. - Другой совсем не из
наших.
Одежда на нём светится, а. сам он как-то весь шатается и придерживается
за Расульчика. Он упал! Расульчик мечется возле него!
- Нужно туда! Нужно помочь, Николай Фёдорович! - закричал Юра и, не
дожидаясь приказа, стал поспешно спускаться со скалы.
- По коням! - громким командирским голосом скомандовал Плавунов.
Через минуту кавалькада во весь опор мчалась к лагерю.
МИЭЛЬ
Серебристая фигурка оказалась девушкой необыкновенной красоты. Она
лежала на камнях, словно сорванный цветок, и глаза, её были закрыты.
Расульчик сидел возле неё на корточках и плакал. Спешившиеся всадники
стояли вокруг и не знали, что делать. Все смотрели на девушку, потрясенные
её красотой, и совсем в эту минуту позабыли о Расульчике, о его странном
исчезновении и совсем уж невероятном возвращении.
Первой опомнилась Наташа:
- Расульчик, кто это? Что с ней?
Мальчик поднял на Наташу залитые слезами глаза и беспомощно пожал
плечами:
- В чёрный шар пришел. Она кароши, добрый Миэль: Тут говорит: - с
последними словами он показал себе на грудь.
Поняв, что от Расульчика сейчас никакого толку не добьёшься, Наташа
обратилась к Плавунову:
- Её надо перенеси в палатку, папа.
- Да, да - словно вдруг очнувшись, взволнованно заговорил Плавунов. -
Что же мы стоим, товарищи!
И он первый осторожно взял девушку за плечи. Юра просился ему помогать,
но Плавунов, сразу поняв, что девушка легка, как ребёнок, отстранил его:
- Не мешай, Юра, я один справлюсь!
Девушку перенесли в палатку и положили на тюфяк Наташи.
- Ты побудь с ней, - сказал Плавунов дочери.- Помоги ей как-нибудь. А
ты, Расул, пойдём с мной. Нам с тобой надо поговорить. Как мужчина с
мужчиной.
Но Расул наотрез отказался покидать серебристую девушку.
- Мили, кароши Миэль совсем болной. Расул, началник, тут надо. Миэль
проснулся, Миэль позвал: где кароши Расул, где мой малчик.
- Ладно, дружок, оставайся, только скажи мне, почему ты её называешь
Миэль? Она так назвала себя или ты сам придумал?
- Как придумал? Миэль сказал, она Миэль.
- Ну хорошо, оставайся и помогай Наташе. А ты, Наташа, в случае чем,
сразу меня зови.
Плавунов вышел. Искра, Лапин и Юра тотчас же засыпали его вопросами, но
он замахал на них руками, зашикал:
- Тише, тише! Не надо здесь шуметь! Идёмте!
Расположились в палатке у Искры, зажгли свечу. Плавунов со вздохом
сказал:
- Ни о чём пока не спрашивайте. Я сам ничего не знаю. Девушку из шара
зовут Миэль. Так, по крайней мере, Расульчик утверждает. Как он оказался с
Миэль, почему этот обморок, объяснять не берусь. Вот очнётся Миэль, тогда
всё и узнаем:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг