докладывать запрещено, заперли, как жука в коробочке, вот и командуй!.."
Дорохов откровенно не понимал, что происходит. Завеса строгой секретности
отсекла "Черную луну" от всяких сношений с внешним миром с того самого
момента, как Джедиан Ланге осчастливил базу своим посещением.
Он был бы рад доложить, например, о сегодняшнем инциденте, что произошел
на самой границе пространственных минных полей, да вот беда, не мог.
Станция Гиперсферной Частоты - единственный канал сношений с внешним миром
- упорно не хотела работать на прямую связь. Функционировал канал,
соединяющий компьютерную сеть орбитальных комплексов с рабочим кабинетом
самого Ланге, но тот как сквозь землю провалился, лишь электронный
секретарь командующего твердил в ответ одну и ту же дурацкую фразу:
"Ждите, господин Ланге сейчас занят. Он свяжется с вами сам, как только
освободится".
"Идиотизм!.." - Дорохов никогда не жаловал компьютеры. По мнению генерала,
они были хороши на боевых постах, для быстрых расчетов, но никак не на
человеческой работе...
В двери отсека постучали негромко, но настойчиво.
- Войдите! - Дорохов вернулся за рабочий стол, по бокам которого
возвышались два терминала: один являлся консолью компьютера, а второй
дублировал показания некоторых приборов, чьи значения были жизненно важны
для контроля над всеми орбитальными комплексами базы.
В дверях отсека показался конвой из четырех космических пехотинцев,
вахтенного офицера и штатного переводчика базы. В центре этой плотной
группы оказался зажат человек, чье лицо показалось генералу смутно
знакомым.
Дорохов пристально посмотрел на него. Потом перевел взгляд на офицера и
произнес, садясь в кресло:
- Конвой свободен. Разрешаю подождать в соседнем помещении.
Взгляд генерала опять вернулся к нарушителю.
- Переводчик нужен? - все еще не отделавшись от раздражения, осведомился
он.
Задержанный отрицательно покачал головой.
- Садитесь. - Дорохов указал на ряд кресел, что шли вдоль небольшого
стола, предназначенного для оперативных совещаний. - Ну? - спросил он,
когда двери отсека мягко сомкнулись за спинами космических пехотинцев. -
Почему вы требовали встречи со мной? Что за необходимость?
Человек, который час назад на хорошо оснащенном грузовом корабле влетел в
зону пространственных минных полей и, заглушив двигатели, послал сигнал
бедствия, спокойно посмотрел в глаза Дорохову, усмехнулся своим мыслям и
вдруг спросил так, словно они были знакомы всю жизнь:
- Не узнаете, Дмитрий Алексеевич? Генерал, который на секунду опешил,
быстро взял себя в руки.
- С какой стати? - спросил он, нахмурившись. - Мы где-то встречались?
Задержанный прищурился.
- Скандинавское скопление, - ответил он, протянув руку за сигаретами, что
лежали в специальной подставке на столе. - 2671 год, - уточнил он.
- Ну, положим... - не меняя тона, произнес Дмитрий Алексеевич. - Там было
множество людей.
- Да. Но командир ударного крейсера "Игла" должен вспомнить своего
старшего офицера.
В глазах Дорохова мелькнула, но тут же угасла искорка понимания.
- Да, я вспомнил вас, лейтенант Фрост. Джон Фрост, - тут же добавил он. -
Но я повторяю свой вопрос: что дальше? Вы нарушили границу секретного
военного объекта. Мой офицер, по-моему, доходчиво объяснил, что без
соответствующей санкции мы не можем депортировать вас с данной территории.
В следующий раз будете осторожнее прокладывать курс, господин Фрост, и
чаще поглядывать на масс-детекторы, прежде чем подниматься из гиперсферы.
- Полковник Фрост, - мягко поправил его Джон. - Я, между прочим, все еще
на службе.
- Да? - Дорохова здорово раздражал этот разговор. Он действительно
вспомнил Фроста, но что это меняло? Мало ли офицеров служило под его
началом?
- Заглянули поздороваться, полковник? - подняв глаза, осведомился он.
- Нет, господин генерал! - Тон Фроста вдруг стал сухим и официальным. - Я
прилетел по делу...
- Стоп! - Дорохов сцепил пальцы рук в замок, как нередко делал это в
моменты неприятных разговоров. - Не нужно говорить, что вы нарушили
границу минных полей намеренно. Это может только усугубить дело.
- Плевать, - внезапно заявил Фрост. - Я прилетел сюда по поручению
президента Элио Антона Эдуардовича Вербицкого.
На этот раз удар достиг цели.
Дорохов побледнел.
- Я привез с собой некоторые документы. Часть из них касается вас лично,
генерал. - Фрост сделал едва уловимое движение, как фокусник, что
демонстрирует публике свой трюк, и на его ладони оказался крохотный
микрочип.
- Меня обыскивали, - поспешил сообщить он, предупреждая вопрос генерала. -
Ваши люди не виноваты.
- Это шантаж? - в лоб спросил Дмитрий Алексеевич, взяв со стола чип и
зажав его между большим и указательным пальцами.
- Нет. Скорее верительные грамоты, - Фрост говорил спокойно, но для этого
ему понадобилось все наработанное годами самообладание. Ведь он знал то, о
чем Дорохову еще только предстояло узнать, и мир в его сознании не
переставал балансировать на зыбкой грани уничтожения. - Посмотрите эту
видеозапись, прошу. Тогда нам будет легче понять друг друга.
Дорохов, несколько поколебавшись, все же вставил маленький носитель
информации в считывающее гнездо терминала.
Фрост, наблюдая за ним, откинулся в кресле.
Если бы Дорохов знал, сколько человек сейчас ждут в томительном неведении
результатов их разговора.
Космический флот планеты Элио в этот момент занимал пространственные
позиции в двух световых днях от базы "Черная луна".
* * *
- Даша, я отправил на Дабог людей, - Антон развел руками, давая понять что
большее сейчас не в его силах. - Канал телеметрии оборван, истребитель, на
котором должна была отступить группа, стартовал. Дениса вытащили!
- Никто из них не вернулся, Антон.
- Это плохо, но еще не безнадежно. Операция прошла не так, как
планировали. Наш резидент со Стеллара сообщил, что весь уровень
блокирован. Там произошло крупное столкновение. Но ведь машина-то ушла со
Стеллара! Кто-то же ее вел!
- Да, я понимаю. И тоже надеюсь. Но ты можешь ждать, а я нет. Для тебя
главное - это мир. Для меня - Денис. Я знаю, что такое виртуалка, и знаю,
как из нее "вытаскивают". Если истребителем управлял Денис, то он может
быть где угодно. Нельзя поручиться ни за его психику, ни за здоровье. Но
если он жив и остался в здравом рассудке, то он прилетит на Дабог. Именно
там назначена встреча. Воюй за мир, а я полечу туда и буду ждать...
- Даша, пойми, там все еще небезопасно. Много недезактивированных зон,
мутировавшая жизнь. Ты не узнаешь этот мир. Там не осталось ничего от
твоей прежней родины.
Она кивнула.
- Я понимаю. Но мой долг быть там. - Она оставалась непреклонна, и Антон
понял - ее не удержать.
- Хорошо... - скрепя сердце согласился он. - Я дам тебе корабль и группу
сопровождения.
- Не нужно. - Даша подняла голову и вдруг улыбнулась, хоть на душе и
скребли кошки. - Я лечу домой, Антон. Со мной пойдет только Хью. Мы
справимся. Просто прикажи доставить нас туда и пообещай, что дашь знать,
если Денис появится в другом месте, ладно?
* * *
Вечер подкрался незаметно. Теплый ветерок ласкался, льнул к коже, мягко
гладил лицо.
Денис уже час как брел по свалке, меж изъеденных временем корпусов старых
космических кораблей.
На его памяти их было не так уж много - десятка полтора максимум, но
сейчас он не видел конца этим обветшалым, обезображенным коррозией остовам.
Кладбище за космопортом разрослось за время войны. Здесь стояли те
корабли, что садились на Кьюиг и больше не могли взлететь.
Взгляд скользил по темной броне, местами содранной, местами сохранившейся,
и Денис остро чувствовал, что он скорее принадлежит этому месту, чем новой
послевоенной реальности. С ним поступили так, как порой делали с
кораблями, что лежат на подобных свалках. Ремонтировать их накладно и
бессмысленно, поднимать в космос и хоронить на каком-нибудь планетоиде
слишком дорого, вот и стоят они тут, став артефактами человечества, быть
может, пройдут тысячелетия, и какое-либо инопланетное существо будет с
удивлением и страхом смотреть на них, гадая, что за судьбы прожиты этими
монстрами с потрескавшейся и опаленной керамлитовой шкурой...
Денис свернул в своеобразный проход меж беспорядочно разбросанными,
вросшими в почву космическими судами, среди которых в основном преобладали
малотоннажные машины, и остановился.
Сквозь сгущающиеся сумерки он увидел освещенную несколькими прожекторами
площадку. На ней в самодельных лесах стоял гиперсферный истребитель -
маленькая, лишенная всяческих удобств машина, которую во время войны
называли просто "камикадзе". Собственно, и не истребитель даже, так,
тесная кабина со скудным набором аппаратуры, накрепко соединенная с
секцией гипердрайва...
Внезапно в днище укрепленной в лесах машины со звоном откинулся люк, и
оттуда на землю спрыгнул старик в синем, испачканном маслом комбинезоне, с
тряпкой в руках.
Заметив Велехова, что стоял на границе освещенного прожекторами круга, он
не удивился и не выказал никакого страха, а лишь кивнул ему, сделав
неопределенный жест, мол, подожди немного, сейчас освобожусь...
Очевидно, посетители тут бывали, и достаточно часто.
Денис сел на перевернутый пластиковый ящик.
На душе было тягостно, словно там при каждом шаге, каждой мысли
взбаламучивался мутный отстой воспоминаний.
Оказывается, у человека есть лишь одна попытка вернуться в жизнь. По
крайней мере, так казалось Денису. Он смотрел на серебрящийся меж
перекладинами лесов корпус истребителя и болезненно осознавал, что
истратил ее на борту виртуальной "Иглы", поверив фантому генерала Дорохова.
Сколько раз душа человека может пережить осознание собственной смерти и
последующего воскрешения?
Он сидел, понуря голову, уже забыв о старике, что скрылся по другую
сторону закованной в леса машины.
Денис вспомнил все. До мельчайших, леденящих душу подробностей. Его
использовали, как куклу, как старый корабль, который вот так подлатают,
вернут ему герметичность, напичкают аппаратурой и без жалости спалят в
горниле какой-нибудь звезды ради получения интересующих данных...
А что случится, если он не сгорит, собьется с намеченного курса и закружит
по собственной орбите, да еще обладая запредельным, не укладывающимся ни в
голове, ни в сердце знанием?
Слова Ланге, оброненные в лаборатории, жгли Дениса, не давая ни секунды
покоя.
Цистовые оболочки...
Если это ОНИ, то, значит, сейчас где-то в глубинах космоса зреет древняя
смерть, оправляясь после миллионов лет забвения...
Читая в детстве сказки, Денис никак не мог понять, что значит выражение:
"Воззвал к темным силам, с которыми не смог совладать". Тогда подобное
утверждение казалось ему смешным, а чародеи, про которых шла речь,
ненормальными. Сказки, одним словом. Теперь он понял зловещий смысл тех
строк.
Люди выросли до состояния техногенных богов. Они обитали в пространстве,
расползаясь от планеты к планете. Древние сказки обрастали былью новой
реальности.
Денис мучительно сжал пальцы, глядя в песок под ногами.
По правилам игры он должен сейчас спасать человечество от древней чумы, но
кто писал для него эту героическую роль?!
"Я не герой!" - хотелось крикнуть ему, но он молчал, комкая собственные
пальцы, словно их сплетение отражало тот узел проблем, что бился в его
голове.
Денис не трусил. Когда умираешь несколько раз подряд и оживаешь под
пристальным вниманием чужой воли все в новых и новых ипостасях - не то
человек, не то зомби, виртуальный фантом, машина, ксеноморф... то страх
перестает быть доминантой сознания.
Остается боль, опустошенность и простой, казалось бы, вопрос: "Что я
должен этому самому человечеству?"
Он умер, и его бросили плавать куском льда меж покореженных обломков
кораблей. Потом вспомнили за надобностью, достали, оживили, впихнули в
фантомную реальность, и он поверил ей... Что стоило пережить собственную
смерть, но он прошел этот личный ад, и, когда ему сказали: "Надо, Денис,
война не кончилась, человечество гибнет", - он согласился жить дальше...
С тем, чтобы очнуться средь разбитой аппаратуры и снова осознать - не жил
ты, а дергался на ниточках чужой воли, загребая обеими руками жар из печи
для того, кто вообразил себя богом...
Потом, когда смерть снова, в какой уже раз, подошла вплотную, обдала своим
горячим дыханием, вдруг появился иной, неудавшийся божок от науки,
ничтожество с раненым самомнением, и счел своим долгом воткнуть в его
голову очередной кабель, чтобы хоть в последний миг повелевать кем-то.
Иди, отомсти господину Ланге, стань его кошмаром...
Лицо Дениса исказила гримаса.
"Ничего я вам не должен, - с внезапной озлобленностью подумал он, - и ни к
кому я не стану приходить ни в страшных снах, ни в реальности... вы сами
все сдохнете, потому как ползете от звезды к звезде, словно проказа, не
помня тех, кто умирал за вас..."
- Что, сынок, пришел посмотреть на корабли, да? Денис вздрогнул, подняв
голову. Перед ним стоял тот самый старик.
- Извини, отец, задумался...
- Да мне что, думай ты хоть всю ночь напролет, жалко, что ли? - Он
хитровато и добродушно прищурился. - Ко мне путь не заказан, места много,
коль интересно, так смотри. Вот только рановато пришел, леса только завтра
сниму.
Денис, который плохо понимал, о чем идет речь, посмотрел на истребитель,
потом на радушного хозяина этой своеобразной мастерской под открытым
небом, и, видно, в его глазах, помимо боли, теснилось столько вопросов,
что старик только покачал головой.
- Так ты не из туристов? - с внезапной проницательностью спросил он у
Дениса, который все еще сидел, хмуро разглядывая освещенные багрянцем
заката корпуса древних кораблей, что торчали вокруг, будто сваленные со
своих пьедесталов памятники.
- Нет... - машинально ответил Денис,. - Жил я тут... Неподалеку...
- Вот как? - В глазах старика блеснула искра неподдельного интереса. - Где?
- Дом под черепицей, в двух километрах отсюда, - нехотя сознался Денис.
- Ну ты и силен врать, парень!.. - без злобы упрекнул его старик, отойдя в
сторону, где лежали самые обыкновенные дрова, заготовленные для костра.
Вернувшись с охапкой поленьев в круг света, он свалил их в кучу, рядом с
обгорелой проплешиной на жухлой траве, и добавил, присев на корточки: -
Дом семьдесят лет как пустует. Знал я их...
- Велеховых?! - Дениса как током ударило.
- Ну да, - старик бросил возиться с дровами. - Муж и жена. Мне двадцать
лет было, когда они умерли. Денис сидел с окаменевшим лицом.
- Я их сын... - внезапно выдавил он.
* * *
Костер занялся быстро, от первой спички. Дрова оказались сухими,
прожаренными на солнцепеке, и пламя охотно взметнулось вверх, пожирая
оставшуюся на поленьях кору, которая корчилась, отслаиваясь, и падала
вниз...
Старик, удовлетворенный своей работой, встал, подошел к распределительному
щиту, укрепленному на коротком столбике, и погасил свет.
Ночь вдруг разлилась вокруг, навалившись чернотой на освещенную отсветами
костра прогалину, проступив звездами на бездонно-черном небе, таинственно
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг