Через минуту или около того он почувствовал облегчение. Слегка
пошатываясь, но уже придя в нормальное состояние духа, Джон уселся в кресло
за рабочим столом, одной рукой включая питание компьютерного терминала, а
другой нашарив помятую пачку сигарет.
Прикурив, он выпустил струйку дыма в осветившийся монитор. Набрав код
основной базы данных, он включил режим речевых команд.
- Где мой брат, Арамант Сент-Иво? - спросил он, откинувшись в кресле и
думая о том, как прекрасно было бы сейчас взять и свалить из этой Башни,
куда глаза глядят.
- Арамант Сент-Иво мертв, - ответил приятный женский голос.
Он криво усмехнулся: "Ну да, конечно. Лучшего ты придумать не мог,
дорогой братец".
- Уточняю вопрос: где в данный момент находится тело Араманта Сент-Иво?
Такая формулировка предполагала точный ответ. "Думаешь, только ты,
Арамант, умеешь общаться с жестянками?" - подумал он, предвкушая маленькую
победу над братом.
Джон не ошибся. Теперь компьютер не мог ерничать, даже по приказу
самого Господа Бога.
- Тело Араманта Сент-Иво находится в складе номер триста семнадцать на
сотом уровне Башни, - ответил процессор. - Внимание, даю изображение.
Из горла Джона вырвался нечленораздельный звук.
Видеокамера, с которой передавалось изображение, висела под самым
потолком склада и совершала медленные движения из стороны в сторону. Он с
отчаянной надеждой покосился в угол экрана. Но бегущие там цифры показывали
действительное время, то есть трансляция была прямой.
По мере движения камеры в ее фокусе проплывали ряды консервирующих
криогенных цилиндров. Джон почувствовал, что от напряженного ожидания его
лоб покрылся холодной испариной.
Наконец в поле зрения камеры вплыл освещенный прямоугольник распахнутой
двери. Сразу за порогом лежали два тела.
- Зафиксируй изображение и увеличь!
Процессор выполнил команду. Камера остановилась, и изображение начало
укрупняться.
Арамант Сент-Иво лежал в луже собственной крови рядом с трупом киборга,
одетого в комбинезон лабораторного техника. Из пустой глазницы Араманта
торчал острый кусок пластика с запекшейся на нем кровью.
- Черт!... - Джону вдруг стало плохо. - Проклятие! - Он вскочил с
кресла, зажимая ладонями рот. Судорожно схватив свой дорожный кейс, он
вывалил на пол его содержимое. Среди белья и бумаг холодно сверкнул ствол.
Однако в данный момент Джона интересовали только пилюли. Заглотнув лошадиную
дозу, он вернулся к монитору.
- Прокрути запись событий! - приказал он, дрожащими пальцами прикуривая
очередную сигарету.
- Информация закрыта, - ответил процессор.
Джон выругался и выстучал на клавиатуре личный код.
- Вашего кода недостаточно.
- Ты рехнулся?! - не выдержал Джон. - Я Джон Сент-Иво, понял?! Я
следующий в этом поганом списке, так что прими высший приоритет и делай, что
тебе сказано!
- Извините, но ваш приоритет аннулирован.
- Кем?! - остолбенел Джон.
- Вами лично, - сообщил голос. - Включаю запись.
Он тупо прослушал свой пьяный голос.
- И кому теперь принадлежат командные коды? - спустя некоторое время
поинтересовался он.
- Башней управляет Андрэ Сент-Иво.
- Можешь связать меня с ним?
- Запрет.
- Где он находится?
- Информация закрыта.
"Это он убил Араманта..." - подумал Джон.
Но стоп!.. Он рассуждает об отце, как о живом человеке, но ведь он
всего лишь мозг, заключенный в цилиндр... В таком состоянии он никак не мог
убить!
Монитор, не дождавшись следующей команды, засиял мерцанием точек.
Джон встал и начал одеваться. Руки еще немного тряслись, но в общем он
был в норме. "В норме?.. - мысленно удивился он. - Мой брат убит, в Башне
творится черт знает что, а я в норме?"
Пошарив среди разбросанных вещей, он нашел холодную рукоять
интегрального автоматического пистолета, схватил со стола пластиковую
карточку с личными кодами и выскочил в коридор.
Когда нужно было действовать, Джон мало задумывался о последствиях. Эта
бесшабашность резко отличала его от других членов семьи и постоянно
отодвигала на задний план.
Никогда еще он не чувствовал себя так неуютно в ярко освещенных,
пустынных коридорах Башни. Добравшись до лифта, он поднялся на сотый
уровень.
Двери склада были разблокированы. Рядом в стене располагался нехитрый
приборчик. При нажатии кнопки крохотный индикатор высветил цифру "три".
Дверь за последние сутки открывалась трижды!
Он шагнул внутрь, одновременно содрогаясь от предстоящей ему встречи и
пытаясь как-то осмыслить полученную цифру. Все вместе получалось очень
плохо.
Открытая дверь зловеще зияла в дальнем конце склада. Вздохнув, Джон
переступил порог.
Наверное, только сейчас он понял, что, несмотря на все перепалки, он
все же очень хорошо относился к старшему брату. Рука Джона непроизвольно
легла на холодную кожу лица, прикрыв уцелевший глаз Араманта. В горле стоял
удушливый ком.
Чтобы немного прийти в себя, он сел на край низкотемпературного
саркофага и закурил. Ему никак не давала покоя та самая цифра "три". Два
посещения объяснить легко - Арамант и киборг воспользовались дверью. Джон
осмотрел тело мертвого киборга, но не нашел на нем никаких повреждений.
Вывод напрашивался сам собой: был кто-то третий, но если он вошел в зал, то
почему не вышел?
Эта мысль заставила его напрячься и оглядеться. За криогенными
цилиндрами можно было спрятать целый взвод!
Щелчок интегрального электромагнитного затвора прозвучал как выстрел в
вязкой тишине склада. Джон встал и крадучись обошел помещение.
Пусто.
Он облегченно вздохнул, вытерев со лба капельки пота. Его нервы были
готовы полопаться от напряжения. Вернувшись в комнату, он вновь присел на
край саркофага и только тут обратил должное внимание на его присутствие в
комнате. Догадка была мгновенной. Третий участник ночных событий был тут,
когда появились Арамант и киборг. В этой самой криогенной камере. И он ушел
через дверь!
Джон огляделся. Он чувствовал не страх. Это помещение нагоняло на него
жуть хуже, чем сама Башня и склеп с голограммами. Он понимал, что стоит на
пороге какой-то тайны, которую ему вовсе не хотелось разгадывать. Интуиция
подсказывала ему, что лучше не знать того, что хранят эти стены...
В углу, у стола возвышался внушительный компьютерный терминал. На
дисплее серебрилось хаотичное мерцание точек. Джон присел на край стола.
Компьютер был включен. Кто-то пользовался им совсем недавно и забыл или не
смог выключить. Он поднял руку и ткнул первую попавшуюся клавишу.
Машина послушно вышла из режима ожидания. На мониторе вспыхнули контуры
сервисной оболочки со списками файлов. Часть из них была выделена инверсной
строкой, и курсор все еще стоял на них.
Группа файлов была озаглавлена одним словом - "Дневник".
Джон понял, что это была последняя информация, которая извлекалась из
памяти машины.
Оставив курсор на месте, он нажал ввод, почему-то чувствуя, что лучше
бы ему этого не делать...
* * *
Андрэ Сент-Иво пребывал в сверхвозбужденном состоянии, которое
представляло собой странную и непропорциональную смесь страха, восторга,
отчаяния и растерянности.
Судьба преподнесла ему шанс, о котором заточенный в цилиндр мозг не мог
и мечтать. Арамант мертв, Тея сбежала, а Джон отказался от командного
приоритета!
Он вновь был властелином Башни!
Нет. Он был властелином "Киберсистем"!
Нет... Он был... Он был... всего лишь куском серого вещества, в котором
сложный прибор поддерживал жизнь...
Последнее умозаключение ввергло Андрэ в секундный шок.
Все открывшиеся ему перспективы превращались в ничто.
Мозг Андрэ беспорядочно перескакивал с чувства на чувство, испытывая то
страх, то наслаждение, то отчаяние, пока среди этого хаотичного
калейдоскопа, как спасительный берег, не возникла единственная мысль:
"Арамант!"
Он говорил им о новых телах.
Андрэ не был настолько наивен, чтобы поверить человеку, сидящему в
кресле наверху, пусть даже это был его собственный сын.
Как бы поступил он сам в подобной ситуации?
Естественно, он бы использовал мозги стариков для достижения
собственных целей, а потом бы сел и хорошенько подумал, стоит ли выполнять
данные обещания, когда работа уже сделана.
Именно поэтому Андрэ не стал перечитывать посланный на его терминал
файл. Он связался с процессором Башни и вызвал все последние разработки
Араманта.
Он почти сразу нашел то, что было нужно.
Информационное поле, выделенное в отдельный, хорошо защищенный от
вторжения терминал, носило условное название "Вечная Жизнь". Прежде чем
открыть себе доступ в эту разработку, Андрэ вызвал из памяти процессора
схему коммуникаций и с удовлетворением убедился в верности своих
умозаключений. Содержавший информационное поле терминал был связан с целым
комплексом биолабораторий.
Через секунду мозг Андрэ Сент-Иво погрузился в изучение информационного
поля под названием "Вечная Жизнь".
Это произошло почти одновременно с пробуждением Джона.
Если бы он сразу разобрался в ситуации, сломя голову ринулся вниз, в
склеп, и обесточил аппарат, питающий мозг отца, то все бы закончилось, еще
не начавшись, но увы... как бы смешно или горько это ни прозвучало, порой
судьба целых миров зависит от количества принятой накануне марсианской
текилы...
... К тому времени, как Джон появился в складе, Андрэ уже принял
определенное решение.
Он обнаружил Джона в тот момент, когда тот дочитывал его дневник. Лицо
сына было бледным как смерть.
Мозг Андрэ отдал распоряжение процессору Башни.
Три киборга пришли в движение. Два из них поднялись на сотый уровень.
Третий спустился в склеп.
Впереди них, по бесконечным коридорам, расползался леденящий страх.
* * *
Джона трясло как в лихорадке.
Он только что разобрал видеокамеру и прокрутил ее запоминающее
устройство на терминале.
Он видел, как мать, восставшая из холода гиперсна, убила Араманта..
Джон понимал, что она безумна, и этот удар предназначался Андрэ
Сент-Иво, но легче от этого не становилось.
Он бы сошел с ума от сотой доли выпавших ей страданий.
Кровь ломилась в виски гулкими, ритмичными ударами. Его разум был не в
состоянии осмыслить той чудовищности, что так заурядно творилась на
протяжении многих лет в стенах Башни. Не потому ли он чувствовал стойкое
отвращение ко всему, что было связано с корпорацией и семейным бизнесом.
Проклятие Шииста! Да не один из Сент-Иво не имел даже права на жизнь...
их нужно было душить еще при рождении!
Как будто он сам не принадлежал к этой семье...
Горькие размышления Джона были прерваны шелестом открываемой двери. Он
вздрогнул. В дальнем конце склада стояли два киборга в униформе охраны
Башни.
Остальное происходило как при замедленной съемке.
Расширенными от ужаса глазами он наблюдал, как обе машины синхронно
подняли оружие. Время утратило всякий смысл. Он различал мельчайшие детали,
даже то, как дернулись электромагнитные затворы двух "ФЛАУ"-винтовок и
зрачки стволов уставились в его грудь.
Джон закричал, повалившись на пол, и тут же время сорвалось в обычном
бешеном темпе. Его спасла криогенная камера, материал которой имел высокую
прочность. Снаряды импульсных винтовок рикошетили от нее, наполняя
пространство вокруг остервенелым, выматывающим душу воем и мельчайшей
пластиковой крошкой, взметнувшейся в воздух острой метелью.
Два киборга двинулись вперед, не прекращая огня. На полпути магазины их
винтовок опустели, и они, не останавливаясь, синхронно нажали сброс. Пустые
магазины полетели на пол.
Джон выскочил из-за укрытия, выстрелил, попав в руку правой машине.
Киборг дернулся и перехватил магазин левой рукой. Второй уже перезарядил
винтовку и собирался возобновить огонь, когда пуля угодила ему в лицо. Ноги
машины подкосились, но, падая, робот продолжил начатое движение, и винтовка
в его руках затряслась, уродуя тело "напарника".
В складе наступила оглушающая тишина.
Джон стоял и смотрел на изрешеченные пулями тела, понимая, что только
случайность спасла его от смерти.
Поднимая выпавшую из рук мертвого киборга импульсную винтовку, он
заметил, как мелко дрожат пальцы. Джон внезапно подумал, что совершенно не
готов к тому, во что вляпался в силу обстоятельств. Он вздохнул, затравленно
оглядевшись. Пол вокруг был обильно залит кровью, свежей и уже засохшей.
Ему стало по-настоящему страшно, так, как никогда в жизни. Все, что
происходило в стенах этой проклятой Башни, было бесчеловечным, а он, как
последний лох, исполнял поручения Араманта и жил на те самые деньги, что
зарабатывала корпорация. Хотя его брат был едва ли не лучшим во всей
семейке...
Джон понимал, что утрирует проблему, но как еще можно мыслить, стоя в
луже крови, с ясным, неумолимым сознанием того, что собственный отец,
которого ой когда-то любил, попросту садист-извращенец, убивший мать и
сознательно превративший ее в безвольную куклу...
Он понимал, что должен бежать, немедленно, сломя голову нестись к
любому выходу, чтобы убраться отсюда как можно скорее и как можно дальше...
но вместо этого он брезгливо отряхнул с ботинок капли крови и достал
сигарету.
Бежать не было сил. Ночная попойка вытянула из него все соки. Это
только супермены в кино бегают по десять суток кряду.
Присев на корточки, он курил, разглядывая заиндевелое тело клона в
консервирующем саркофаге. Он думал о том, что его семья - обычные люди. И их
пороки присущи всем, просто в силу своего положения и власти они смогли
спокойно реализовать большую часть того, что обычные люди держат взаперти,
из страха перед ответственностью.
И он тоже вкусил этой вседозволенности. Почему его не мучит совесть?
Почему он сидит и курит рядом с остывшим телом брата?
Ответ был прост. Он никогда по-настоящему не любил. Он скользил по
поверхности жизни, ни в чем не нуждаясь, не зная ни горя, ни радости, ни
любви, ни отчаяния. Ему было все равно.
"Теперь это кончилось, - с ужасом подумал он. - Мозг отца послал сюда
киборгов. Из Башни не вырваться..."
Джону вдруг стало жаль себя, и одновременно он испытал отвращение,
будто смотрел со стороны на сгорбленную фигуру с импульсной винтовкой между
колен.
Отец раздавит его как клопа.
Джону вдруг отчаянно захотелось жить. Не встать на дороге свихнувшегося
выходца с того света, не ломать копья ради восстановления справедливости и
наказания преступников, а просто выжить. Это почти животное чувство было еще
более противным, чем все остальные. Но оно было сильнее любого другого.
Джон встал, чувствуя себя позорно, как мелкий воришка, схваченный за
руку в прилюдном месте. Он не мог горевать о брате или ненавидеть отца.
Максимум, на что он оказался способен, - это в страхе спасать свою шкуру.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг