Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
ведь правда все равно наружу выйдет, как ее ни прячь.
  Вот почему она ни на миг не покидала его: стерегла, чтоб не сбежал! Так
пес стережет любимую косточку...
  Словно гигантская рука, никому кроме него невидимая, размахнулась и
отвесила Юре хороший подзатыльник. Юноша зашатался и упал.
  "Ты, кость мозговая! А ТЕПЕРЬ тебя зачем НАВЕРХ тянут? Ты ведь тосковал
НА ЦЕЛЫЙ ГОД больше, чем в прошлый раз, НА ЦЕЛЫЙ ГОД СИЛЬНЕЕ хочешь
назад..."

  - ...Юра, Юрочка! Да что с тобой?!
  Озабоченное лицо девушки находилось прямо над его лицом, нежные
алебастрово-прозрачные руки ласкали и баюкали, точно он и впрямь
превратился в маленького мальчика.
  - Что с тобой?
  Эти губы отнюдь не лживые, нет. Они такие... такие...
  Юра потянулся к девушке, сплел пальцы у нее на затылке и дрожа привлек к
себе. Их губы встретились.
  Поцелуй получился неуверенным и робким. Юра вообще впервые в жизни целовал
ТАК. И немедленно испугался, что Соня не поймет, оттолкнет...
  Но ничего подобного не произошло. Наоборот, закрыв глаза и немного выпятив
губы навстречу его губам девушка ждала, что же будет дальше. И он
поцеловал Соню еще раз, потом еще, еще и еще, и с каждым разом все
увереннее.
  ГРОЗДЬ МЫЛЬНЫХ ПУЗЫРЕЙ разбухла до невероятных размеров, вылезла из груди
и вмиг обволокла девушку. И оба они взмыли над озером и поплыли в черном
пространстве между глиняным полом и земляным потолком. Далеко внизу, у
самой кромки воды, остались две свечи. Пламя одной из них вздрагивало и
трепетало.
  - Соня, женись на мне...- юноша поперхнулся словами и, досадуя на
глупейшую ошибку, поправил сам себя: - То есть выходи замуж. За меня,
конечно.
  Милое лицо девушки просто расцвело, даже нос с горбинкой, прежде
казавшийся некрасивым, словно бы похорошел; однако она немедленно задала
простой и вполне резонный вопрос:
  - А что это значит, Юрочка?
  Будь они наверху, можно было бы сказать, что он СПУСТИЛСЯ С НЕБЕС НА
ЗЕМЛЮ. Здесь состояние было тем же, если не считать одной маленькой
подробности: НИКУДА НЕЛЬЗЯ БЫЛО СПУСТИТЬСЯ; НИЖЕ БЫЛО ПРОСТО НЕКУДА.
  Юноша слабо представлял, что же он подразумевает под ЖЕНИТЬБОЙ ЗДЕСЬ.
НАВЕРХУ это понятно: быть на одной фамилии, жить в одной комнате, деньги
иметь общие, каждый день ходить на работу, вечером приходить с работы и
встречаться, вместе завтракать и ужинать, если работать во вторую или
третью смену, или подрабатывать, то приходить ночью или утром...
  А здесь что, в самом деле?!
  - Вот ты сейчас растерялся, это написано у тебя на лице,- сказала Соня и
принялась объяснять: - Мы же не люди, Юрочка, мы чистые ДУШИ, никакой
ВНЕШНОСТЬЮ не прикрытые. На земле тело создает тело, оболочка - оболочку.
Рождаются дети (Юре ПОКАЗАЛОСЬ, что он краснеет). Но душа не может
породить душу! Может только найти другую, РОДСТВЕННУЮ ей и... например,
вот так плавать рука об руку. И ЧУВСТВОВАТЬ, как это прекрасно.
  - Я как раз это и имел в виду,- запоздало объяснил Юра.
  - Глупенький ты мой, но это же не значит ЖЕНИТЬСЯ! - девушка закружила его
под потолком. Иногда они задевали макушками корешки трав, но те лишь
странным образом ПРОШИВАЛИ их головы не оставляя ни малейшего следа
ощущений.
  - Кажется, ты хотел НАВЕРХ? Летим же!
  Соня резко взмыла, увлекая за собой юношу. Тот поспешно зажмурился.
Исчезло все: Озеро Непролитых Слез, малюсенькие искорки их свечек и целые
поля мертвых огоньков Бабьего Яра. Когда же он вновь открыл глаза, давно
умолкшее сердце один-единственный раз гулко стукнуло в груди.
  Под ногами проносились утопающие в зелени дворики, узенькие переулки и
абсолютно безлюдные широкие улицы, купающиеся в безжизненном свете полной
луны. Юра не различал запахов, но все его существо было словно ПЕРЕПОЛНЕНО
ароматами цветущих вишневых и абрикосовых деревьев. Его фигура и фигурка
девушки излучали бледно-голубой, напоминающий лунное сияние свет. И когда
Соня попала между ним и светилом ночи, ее почти прозрачное платье
вспыхивало так, что она казалась окутанной роем крошечных светлячков.
  - И как ты находишь землю после годичного отсутствия? - поинтересовалась
девушка, ласково глядя ему в глаза. Вместо ответа Юра крепко пожал ей обе
руки сразу. А лунный свет все кружил их высоко над землей и увлекал
вперед. И Соне не понадобилось долго гадать, КУДА же они летят.
  - Юра, Ю-ур, может, не надо? - попыталась урезонить его девушка. Но было
слишком поздно. Вот знакомый дворик с врытыми в землю покосившимися
лавочками, неухоженными дикими клумбами и натянутыми между деревьями
бельевыми веревками. Вот соседний дом СО ЗНАМЕНИТЫМ ЧЕРДАКОМ, столь
обожаемым рисковыми подростками обоих полов за ТО, что происходит после
игры в "бутылочку". А вот и ОСОБЕННЫЙ дом, и во всем этом доме ОСОБЕННОЕ
- вон то окно со старенькой занавеской, сдвинутой в сторону, где несмотря
на глубокую ночь горит свет...
  Не внимая никаким увещеваниям Сони юноша устремился к яркому
прямоугольнику. Как глупая ночная бабочка...
  Ах, глупая! ГЛУПАЯ...
  На столе тускло горела старая лампа под латаным зеленым абажуром. На стуле
спиной к окну сидела женщина. Казалось, ее словно бы согнутая невидимым
грузом спина, сутулые от вечной усталости плечи - вся ее фигура НАПРАСНО
молила о помощи. В кое-как схваченных узлом на затылке пепельных волосах
белела незнакомая седая прядка.
  - Юра, прошу тебя в последний раз: ОПОМНИСЬ!
  Оттолкнув руку девушки, пытавшейся удержать его, он рванулся к безмолвной
одинокой женщине, шепча на лету:
  - Мама, мама. Ма-ма-а...
  И тут же неожиданно для себя... ПРОСОЧИЛСЯ в комнату прямо сквозь стекло,
деревянную раму, кирпичную стену, подоконник и остановился, НЕЛЕПО
ПОШРУЗИВШИСЬ ПО ПОЯС В ПОЛ. Оказывается, вещи не были для него преградой,
как при жизни! Они стали проницаемыми и на миг представились Юре
состоящими из ВНЕШНЕ ТВЕРДОГО ДЫМА, который под действием неведомой силы
принял строгие формы. Юноша испугался, что и его мать сделалась таким же
ОБМАНЧИВЫМ ДЫМОМ. Только не это...
  - Ма-а-а-ма-а-а-а-а!!! - в ужасе завопил Юра. Женщина не шевельнулась, а
он, так недавно стремившийся к ней, наполнился странным ОТЧУЖДЕНИЕМ и
начал медленно всплывать к потолку.
  На стене напротив окна висело треснувшее с краю зеркало, и вот, в левом
нижнем углу появилось прозрачное голубое лицо, плечи, руки, грудь. Юра
просвечивался КАК СОСУЛЬКА и СКВОЗЬ СВОЕ ОТРАЖЕНИЕ отчетливо видел
оставшуюся за спиной стену с темным окном. Часть его физиономии,
выражавшей растерянность и испуг одновременно, нелепо троилась в
треснувшем крае. Так ЧТО же стало ДЫМОМ: ОН - или ВЕЩИ?!
  Спрятавшаяся незадолго перед тем за небольшую тучку луна выглянула вновь.
Трещины в зеркале вспыхнули словно искры проскочившего между
наэлектризованными шарами разряда.
  Сидящая медленно подняла голову.
  ИХ ВЗГЛЯДЫ ВСТРЕТИЛИСЬ В ЗЕРКАЛЕ.
  - Ма-а-а...- Юра поперхнулся. Дрожащая женщина с перекошенным ртом,
спотыкаясь, брела к черному зеркалу, в котором мерцало обманчивое
отражение ее мертвого сына.
  - Мама, я не там, я здесь! У тебя за спиной!!! - крикнул отчаявшийся
юноша. Женщина вцепилась в края зеркала так, что побелели суставы ее
огрубевших от непрерывной тяжелой работы пальцев и припала лицом к
холодному лживому стеклу. Она хотела лишь одного: вжаться, вдавиться туда,
где ее сыночек. Туда, туда... ТУДА.
  И Юра неожиданно понял, что мать НЕ СЛЫШИТ И НЕ УСЛЫШИТ его, что ДЫМ - это
ОН, а не вещи, что рванись он сейчас к дорогому человеку - и ПРОЙДЕТ
СКВОЗЬ НЕЕ, сквозь зеркало, стены и фанерные перегородки, через коридор в
комнату этой потаскухи Верки Шейкиной и дальше, дальше и дальше...
  Но Юра не бросился к маме и не остался на месте. Кто-то схватил его за
ноги и изо всех сил дернул вниз. У юноши потемнело в глазах, когда его
голова ПРОШИВАЛА пол. Затем он увидел перед собой разгневанную Соню.
Девушка тяжело дышала и смотрела на него с отвращением.
  - Ты... ты... ах ты дрянь! ДР-РЯНЬ!!! Да как ты посмел только?!
  Соня тряслась от негодования так, что ее лицо и руки на некоторое время
сделались размытыми, точно кадры на экране, демонстрируемые плохо
настроенным кинопроектором.
  - Ты что, хочешь, чтоб она сейчас умерла от разрыва сердца? Чтоб
перенеслась К НАМ, ВНИЗ? Ты этого хочешь?! Отвечай!!!
  Никогда еще Юра не видел девушку ТАКОЙ. А что он мог сказать в свое
оправдание! Говорить-то было НЕЧЕГО...
  И вконец растерявшись от полученной свободы (когда нельзя делать как раз
то, чего хочется больше всего), от нахлынувших чувств (когда нельзя даже
мечтать о том, что не идет из головы) и от полученной взбучки (которую
устроила та, что постепенно становилась незаменимой) юноша бесслезно,
безнадежно и чрезвычайно тоскливо заныл. Тут же в каком-то незнакомом
дворике из конуры вылезла гремя цепью лохматая дворняга и задрав длинную
морду к огромной луне протяжно завыла. Ей ответила другая, потом третья,
четвертая... Скоро собаки всей округи, сколько их было, пробудившись от
чуткой собачьей дремы жаловались друг другу на свою собачью жизнь.
  - Ну ты и устроил. Нельзя тебя еще НАВЕРХ пускать, прав дедушка.
  Они парили в ветвях высокого тополя. Юра тупо рассматривал через свои
прозрачные руки брошенное воронье гнездо и пытался понять, почему платье у
девушки просвечивается, а сама она почти нормальная, только
ПРИЗРАЧНО-ГОЛУБАЯ. Соня выговаривала ему теперь почти беззлобно:
  - В общем так. Никогда больше (слышишь? НИ-КОГ-ДА!) не появляйся у матери,
если не желаешь причинить непоправимое зло ей, которая столько для тебя
сделала. И вообще обходи ЖИВЫХ десятой дорогой. Разумеется, ТЕБЕ они
НИЧЕГО не сделают, а вот ТЫ им... Собаки тебя почуяли и вон как разошлись.
Но в смысле впечатлительности животные гораздо ГРУБЕЕ человека. Да что
говорить, ты сам можешь отлично представить все ПОСЛЕДСТВИЯ твоей
неосторожности. Так что выбирай: дибо мы сейчас же спустимся ОБРАТНО, либо
летим ТУДА, где нам можно.
  Несмотря на охватившее его внутреннее безразличие ВНИЗ очень не хотелось.
  - А ГДЕ можно? - робко спросил Юра. Соня облегченно вздохнула, и юноша
запоздало сообразил, что она готова была лишиться прогулки по земле ради
немедленного возвращения с ним в Бабий Яр. Он с благодарностью посмотрел
на девушку и виновато вымолвил: - Я... больше не буду.
  Соня улыбнулась, но сказала вполне серьезно:
  - Запомни: мертвецам полагается быть среди мертвых. Так что если не
раздумал, летим на кладбище. Это самое подходящее для нас место.
  - А это далеко?
  Взгляд Сони сделался удивленным.
  - Как! Ты жил на Куреневке и не знаешь, где кладбище?
  Юра растерянно пожал плечами.
  - А где твою бабушку хоронили?
  - Она обратно в село уехала, еще когда моя сестра школу заканчивала,-
ответил юноша и непонятно почему почувствовал себя виноватым за переезд
бабушки Мани и за незнание местонахождения кладбища. Соня ненадолго
задумалась, но вдруг схватила его за руку и помчала вперед с такой
скоростью, что деревья, фонарные столбы и дома так и замелькали у них под
ногами.
  Юра не успел даже удивиться, как они миновали безмолвный Птичий рынок,
пересекли слияние улиц Фрунзе и Вышгородской и заскользили над маленькими
огородиками, оставляя по левую руку убогие частные домишки, а по правую -
автомагистраль, железнодорожный мост и насыпь с рельсами.
  - Вот никогда бы не подумал, что это здесь,- прошептал юноша, когда
проскочив через открытую калитку в обыкновенном дощатом заборе они
оказались на посыпанной гравием небольшой площадке перед кладбищенской
конторой.- Тут ведь и школа моя недалеко, и на базар сколько раз бегал...
Странно все это.
  Впереди на пригорке смутно серели ровные ряды могил.
  - Так и живут люди,- задумчиво сказала Соня.- Рождаются, ходят по земле
непонятно для чего - и боятся заглянуть В КОНЕЦ. Просто БОЯТСЯ, потому что
там неизменно мерещится маленький холмик. Думать об этом крайне неприятно,
вот они и НЕ ДУМАЮТ. Не думают себе, не думают, а там глядишь - начинают
строить НА КОСТЯХ БАБЬЕГО ЯРА.
  Юра потупился и обиженно засопел.
  - Ты не сердись,- уже ласково сказала девушка и обняла его за плечи.- Я,
что ли, лучше других была в свое время? Просто надо же было о чем-то
размышлять сидя на берегу озера, а какие только мысли тогда в голову не
лезут!
  - Да уж,- несмело согласился юноша. Соня мило улыбнулась. И началась самая
СТРАННАЯ экскурсия из всех, какие Юра мог вспомнить.
  Неутомимая Соня таскала его взад и вперед по кладбищу, непрерывно
останавливалась и находила пусть два-три слова, зато о каждом похороненном
здесь. Однако юноше больше всего запомнилось самое начало их вояжа, когда
зависнув над небольшим ухоженным цветником Соня указала на небольшую
фотографию симпатичной девушки и печально произнесла:
  - Зина Савенко. Отец напился вдребезги, изнасиловал ее и зарубил топором.
Она ДО СИХ ПОР очень несчастна. Может, когда от родного человека, это
похуже МОЕГО и ТВОЕГО, не знаю.
  Фотография на эмалевом овале размещалась в закругленной верхней части
высокого серого памятника, увенчанного небольшим крестиком. Ее как бы
поддерживала выгнутая дугой надпись: "Единственная дочь". Ниже после
имени и дат стояло:

  "Трагически погибла
на восемнадцатом году жизни.
  Прости меня, доченька,
родная моя голубка,
что не смогла тебя
спасти от зверя отца."

  На обратной стороне была еще одна надпись:

  "Закатилось навеки
мое ясное солнышко."

  - Ее мама ВСЮ СЕБЯ вложила в памятник. Это и правда единственное, что ей
осталось,- заметила Соня.
  Юра запомнил кое-что о своем тезке, четырехлетнем Юрочке Мойсеенко, чью
могилку венчал крытый серебрянкой стальной крест. Как-то сразу врезалась в
память фотография миленького маленького мальчика в капоре, имя "Акимцев
Сашенька" и эпитафия:

  "Ребенок для родных не умирает,
он вместе с ними жить перестает."

  Когда они проплывали над почти сравнявшейся с землей могилой человека, о
котором крохотная табличка на низеньком, почти ушедшем в землю кресте
сообщала лишь, что он

  ПАЗЮРА

  (по поводу чего Соня заметила: "Вот это просто и со вкусом! Как
"Люсьен" и "Эстер" в романе"), юноша был уже невыразимо подавлен
громадным количеством разнообразнейших трагических судеб, которые, как
оказалось, десятилетиями копились на клочке земли, зажатом между самыми
заурядными дорогами, садами и огородами... и были совершенно ему
неизвестны. Более того - НЕПОДОЗРЕВАЕМЫ.
  Но дальше дело пошло значительно хуже. Соня повернула в гору и повлекла
его на еврейские участки. В глазах зарябило от непривычных надписей на
идиш, да и могилки по большей части смахивали на маленькие крепости:
бетонные и нешлифованные базальтовые прямоугольники на земле вместо
цветников, на маленьком основательном памятнике (очень напоминавшем то ли
нелепый сугробик засохшего по нерадивости строителей раствора, то ли
башенку броневика) - крошечное "ласточкино гнездо" с горсткой земли и
двумя-тремя цветочками. Впрочем, Юра быстро понял причину столь странной
тяжелой архитектуры: более "человеческие" памятники почти без исключения
оказались в плачевном состоянии, тогда как с "маленькой крепости" не

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг