Господи, да за что ж это все?! В конце апреля было так тепло, хорошо. Они
гуляли вдвоем по Русановке, Гена гордо катил красную коляску с ИХ Алькой.
В субботу собирались рвануть в Гидропарк, ненадолго, конечно, но хотя бы
"для обновления сезона", чтобы пройтись по мостику, где когда-то
встречались. С утра пораньше позвонила мама: "Светик, не пейте никто воду
из кранов. Говорят, что-то случилось на Припяти. Кажется, в Чернобыле.
Теперь вся вода заражена". Прогулку в Гидропарк отменили. Гена целый день
мотался к знакомым на Оболонь и возил бидонами воду: сказали, Оболонь
снабжается от артезианских скважин. Вечером они все дружно смеялись. И
она, и Генка, и свекровь со свекром, потому что нигде никакого заражения
не было. И выливали воду. А назавтра оказалось, что было, что это на
атомной станции, но ветер пока дует на Белоруссию, так что в Киеве все
хорошо. До поры до времени...
Во вторник Генке прислали повестку извоенкомата. Когда-то мама радовалась:
замечательно, что зять военный строитель, да еще в запасе. На
"гражданке" такой и квартиру отремонтирует, и дачу построит. А если и
призовут в армию, хоть воевать не будет. А теперь вдруг это оказалась
САМАЯ НУЖНАЯ И САМАЯ ВОЕННАЯ ПРОФЕССИЯ наряду с пожарником и
вертолетчиком. Света ходила в военкомат, унижалась, плакала, говорила, что
у них вот дочка двухмесячная. "У вас ОДИН ребенок, а не десять. У вас
родители, у него родители. Что вы хотите? Это быстро, через неделю
вернется. Освободите кабинет." А выйдя за дверь услышала, как майор
сказал капитану: "Ну вот, еще у одной КОРОВЫ Е...РЯ забрали". Капитан
поддакнул: "С жиру бесится".
На Майские ветер дул уже на Киев. По телевизору показывали демонстрацию, а
вечером в программе "Время" - как с вертолетов бросают на взорвавшийся
реактор мешки с песком. Чтобы ПОПАСТЬ в реактор, надо БЫТЬ над ним. "Там
на вертолетах днища специальные, свинцовые," - с надеждой сказала
свекровь. Свекор выругался и выключил телевизор.
Перед отъездом Генка раскопал в шкафу справочники по физике и химии, нашел
главу про изотопы, сказал, что про стронций и цезий лучше не думать. Про
йод он подсчитал по периоду полураспада, что если сейчас его количество
УСЛОВНО принять за единицу, то ноль и одна десятая от этого количества
останется где-то к августу. Сказал также, что все это учат студенты в
любом институте по гражданской обороне, что все госруководители
тупоголовые и малохольные, если не могут построить на бумажке в клеточку
кривую "два в степени минус икс", и что в любом учебнике рекомендуется
ВЫЙТИ ИЗ ЗОНЫ ЯДЕРНОГО ЗАРАЖЕНИЯ, поэтому Светлане с Алькой стоит убраться
из Киева на все лето. Свекровь сказала, что уровень радиации пока низкий,
у них на работе меряли самодельным приборчиком и намеряли ПЯТЬ ЕДИНИЦ
(правда, никто не знает, КАКИХ: рентген в секунду или миллирентген в
час!). Генка заявил, что у них опасна НЕ проникающая радиация, А
радиоактивное заражение, что это совершенно другой фактор, а пять рентген
в час - это внешняя граница зоны "А" ядерного взрыва. Сказал - и уехал.
УШЕЛ. "Как на фронт," - плакала свекровь. Свекор обозвал ее и велел не
ныть. Но сам скрипел зубами.
Светлана ВЕРИЛА Генке.
Все родственники с ее стороны жили СЛИШКОМ БЛИЗКО. Дали телеграмму в Богом
забытую деревеньку троюродной бабушке Гены. Согласилась принять. Папа взял
на работе отгул и провел целый день в очереди за билетами. Достать удалось
только на четырнадцатое мая. От Генки не было ничего, ни звонка, ни
строчки.
В Жулянах творилось нечто невообразимое, но говорили, что на вокзале еще
хуже: люди сутками стоят плечом к плечу и не могут уехать. Здесь тоже
народу была тьма тьмущая, и в основном женщины с детьми. Казалось,
аэропорт превратился в колоссальную Комнату матери и ребенка. Видеть это
было тем более необычно, что детей на улицу старались не выводить.
Обсуждали положение, говорили, что детские сады будут вывозить
централизованно, но тут же возражали, что наоборот не будут, что даже
издали приказ на этот счет. Говорили, что неделю назад в Борисполе видели,
как жены и дети правительственных чиновников садились в сепциальный
самолет, летевший куда-то в Азию и что у каждого на боку был ПРОТИВОГАЗ.
Никак не могли разобраться, где будут проходить практику школьники и
студенты, будут ли их вывозить. В скоростное тушение пожара и забрасывание
реактора мешками, пусть даже со свинцом, никто не верил. Коллективно
решили и согласились, что надо бросать все к чертовой матери и драпать,
что правильно делают женщины с "Арсенала", которые пишут заявление на
отпуск за свой счет, бросают его на стол начальнику и уходят, не дожидаясь
даже визы с разрешением. "Эвакуация, как в войну," - наперебой твердили
мать и свекровь, провожавшие Светлану с Алькой. В самолете вообще был
сплошной "цыплятник", одни "груднички". Пищат, орут. Рядом со
Светланой сидела молодая женщина и мальчик лет четырех. "Жених вашей
будет," - пыталась шутить та. В багажном отделении тоже сидели женщины с
детьми, проникшие в самолет без билетов, за взятку. И тоже шутили. За вещи
никто не беспокоился.
Киев переживал второй взрыв: взрыв сотворения анекдотов. Шутки были все
больше "черные", юмор то ли отчаявшихся, то ли смертников:
Киевляне бывают веселые и находчивые: находчивые нашли способ уехать (это
про нее и Альку), веселые остались и рассказывают анекдоты.
Международный обмен: меняю квартиру в Нью-Йорке на любую квартиру в любом
городе. Хиросиму, Нагасаки и Киев не предлагать.
Портрет киевлянина двухтысячного года: лысый импотент с "Киевским"
тортом.
Частушки:
"Запорожец" - не машина,
Киевлянин - не мужчина.
Если хочешь быть отцом,
Закрывай яйцо свинцом.
Отойди, противный,
Ты радиоактивный.
Господи, это же про них с Алькой!!! Над чем смеемся-то, Господи!..
Света изо всех сил впилась зубами в запястье, чтобы не закричать. Разжала
челюсти - на коже остался багровый венчик с ямками от зубов.
Вот и баба Вера, дура старая, шпыняет их: РАДИАЦИИ, заразные, вон! Отойди,
противный, ты радиактивный. Ну неужели им некуда податься, неужели нет
места на земле, неужели одна дорога - назад в Киев?! Подыхайте в своем
йоде со стронцием и цезием, как собаки бешеные, а стоящая одной ногой в
могиле баба Вера не хочет, чтобы вы на нее ВЛИЯЛИ и укорачивали такую
распрекрасную жизнь. Это она-то влияет! Алька влияет! Тепленький живой
сверток...
А от Гены ничего, по-прежнему ничего уже двадцать четыре дня, а двадцать
четыре дня да по двадцать четыре часа - это целых пятьсот семьдесят шесть
часов... Хоть в петлю ей вместе с Алькой!..
Спасибо, баба Надя приютила, помогает чем модет, а теперь и защищает! Есть
еще добрые люди. Только старая она, совсем старая старушка. Случись что
завтра с ней - как быть? Либо домой возвращаться подыхать, либо в петлю...
Светлана с трудом поднялась с кровати, выпрямилась. Нет, так не годится,
так скоро "крыша поедет". Пусть только попробует к ней кто сунуться -
глотку за Альку перегрызет! Кого испугалась-то? Бабы Веры да ей подобных?!
Она же молодая, сильная. А чтобы сил побольше иметь, чтобы не только со
старухой вздорной справиться, а и с мужиком при необходимости (эк
запугала, ведьма проклятая!), надо сил набраться. А для этого надо
раздеться - и спать, спать...
Куда там спать, вон куча пеленок лежит, завтра Альку не во что
заворачивать будет! Ой, она же воду грела! Забыла. "Котелок" уже
совершенно не "варит", даже вшивая бабка ее смогла запугать... Ну,
поработаем еще чуть-чуть, это все прогонит, и страх, и сон.
Светлана соорудила из двух стульев и одеяла ширмочку для девочки, зажгла
лампу (она слабенькая, всего-навсего шестнадцать ватт), чтоб стирать
здесь. После визита бабы Веры хотелось быть поближе к маленькой: кто эту
старую каргу знает, как бы чего не вышло... Значит, запугала все же,
сволочь!
Светлана вышла в соседнюю комнату. Баба Надя ворочалась на ЖАРКО
ПРОТОПЛЕННОЙ (весной, в мае!) печи, кашляла и бормотала со вне. Светлана
взяла два ведра с водой, миску под мышку, вернулась к себе, согнулась - и
завертелся конвейер: намылить, положить, подождать, намыливая в это время
следующую, оттереть, прополоскать, намылить, положить... Ей казалось, что
глаза сейчас лопнут, а мозг расплавится, точно оставленное на солнце желе.
Света перестирала уже почти все, когда ей показалось, что свет за спиной у
окна стал ярче. Вдруг баба Вера подпалила дом?! Она резко обернулась...
Он сидел на стуле около самой стены, положив ногу на ногу. Весь белый,
слегка серебристый, блестящий с головы до пят. Длинные тонкие пальцы
сплетены на колене. Умопомрачительного покроя штаны, парусиновые туфли,
рубаха расстегнута до солнечного сплетения.
Светлана вновь уставилась в миску, но пошатнулась и едва не упала. Вот
была бы красотища: падение с точным окунанием лица в мыльную воду! А
вообще-то не мешает освежиться. Полезно, когда мертвецы мерещатся.
Все-таки сошла с ума, значит. СБРЕНДИЛА.
- Здравствуй, пусюнчик.
Светлана так сжала пеленку, что хлопья мыла разлетелись по комнате. Надо
после убрать...
- Здравствуй, говорю.
Неужели он ТАМ?! Раньше она хоть засыпала, теперь же все происходит наяву:
мыло попало в порез на пальце, ранка саднит. Ущипнула себя: больно.
Обернулась.
Белый человек по-прежнему сидел на стуле. Сидел и терпеливо ждал ответа.
- Я Света.
- Я знаю.
Говорит как нормальный человек, губы двигаются. А голос странный: идет не
от него, а будто ИЗНУТРИ ТЕБЯ.
- Ты Миша, я тебя узнала,- Светлана подняла руки вверх и зажала
предплечьями уши (незаметно, словно чтобы почесать их), но голос гостя
остался четким, слегка ироничным и по-прежнему шел изнутри:
- Совершенно верно. Только можешь не проверять: я тебе не кажусь, я на
самом деле ЕСТЬ.
Светлана вытерла руки о платье, тыльной стороной ладони смахнула пот со
лба. На всякий случай села поближе к Альке. Миша едва заметно усмехнулся.
- Ни Юра, ни ты особой сообразительностью НЕ ОТЛИЧАЛИСЬ: ни прежде, ни
теперь.
При чем здесь Юра, которого она и не знала никогда?..
Гость снисходительно ухмыльнулся и охотно пояснил:
- Ты к пусюнчику при том же, ПРИ ЧЕМ куколка к гусенице, а бабочка - к
куколке. В ПРОШЛЫЙ РАЗ ты была Юрой. Так что ЗНАЛА ты его о-о-очень хорошо.
У нее точно "крыша поехала" от бессонницы! Светлана рванулась, чтобы
вскочить с кровати, бежать в соседнюю комнату, расталкивать бабу Надю,
звать на помощь... чтоб ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ СДЕЛАТЬ, лишь бы не сходить с ума
ПОКРОНО!.. Однако так и осталась сидеть. В ЗАКИПАЮЩИХ от бессонницы мозгах
рождалось непонятное веселье, разливалось в голове, сползало вниз по телу.
ТАК ОНА БЫЛА МУЖЧИНОЙ! Не совсем еще мужчиной, правда, но неокрепшим
юнцом. Жила в ПРОТАРАКАНИВШЕЙСЯ коммуналке с фанерными перегородками.
Училась в одном классе с дядей Игорем...
Значит, она ПРО СЕБЯ расспрашивала!
ПРО СЕБЯ ВИДЕЛА СНЫ!!!
Светлана повалилась на кровать, зябко съежилась, обхватила свою несчастную
больную голову и истерически захохотала. Такое с ней было лишь однажды: их
самых первых приняли в комсомол, пять человек из класса, и все девчонки,
отличницы, ни одного мальчишки; они собрались дома у Алки Соболевой,
накупили лимонаду, но Алка сказала, что подобное событие надо отмечать
ПОКРЕПЧЕ и вытащила из холодильника початую родителями бутылку "сухого";
и вот они налили себе по стакану "Дюшеса", капнули туда ВСЕГО ПО
ОДНОЙ-ЕДИНСТВЕННОЙ капельке вина, бросили свои значки (как в кино бойцы
бросали в котелки со спиртом ордена и медали) и выпили. ОБМЫЛИ. Как они
тогда опьянели! И от чего? От КАПЕЛЬКИ "сухарика" в лимонаде! В тот раз
Светлана была такая же ДО СУМАСШЕСТВИЯ ЛЕГКАЯ, БЕСШАБАШНО-ВЕСЕЛАЯ. Только
теперь ей вдобавок ЖУТКО. Не от того, что Миша читает мысли, а скорее
потому, что она как-то сразу ему поверила; вот и возникло столь странное
сочетание жути и веселья...
Стоп!!! Если Миша так хорошо знает ее мысли, не значит ли это, что он...
ПОРОЖДЕН ИМИ ЖЕ?!
- Нет.
Светлана недоверчиво посмотрела на белую фигуру и еще раз ущипнула себя.
Миша вновь усмехнулся.
- Прверяй, не проверяй, а я есть. Мыслями твоими я НЕ ПОРОЖДЕН, А ВЫЗВАН.
То, что я знаю их наперед, вовсе неудивительно: человек быстрее думает,
чем говорит,а ощущает быстрее, чем думает. Я ТОНЬШЕ человека. Со мной
вообще можно не разговаривать, не думать - только ЧУВСТВОВАТЬ. Но раз тебе
неудобно, я... буду ждать твоих слов,- он с видимым безразличием пожал
плечами. Светлана уставилась на низкий потолок и вяло подумала: видимо, у
нее маразм, но не старческий, а УСТАЛОСТНО-ЖЕНСКИЙ. А этому БЕЛОМУ она ни
слова не скажет, пока он не исчезнет с глаз долой. И после не скажет. Ни
единого словечка...
- А кому говорить-то, если я уйду! - с иронией заметил Миша.- Но что ж
делать, не хочешь говорить, скажу я. Да, тебе тяжело. А ведь ПЕРЗРЕННЫЙ
НИГИЛИСТ ЯВЛЯЕТСЯ НА ПОМОЩЬ ПО ПЕРВОМУ ЗОВУ, ГДЕ БЫ ОН НИ БЫЛ И ЧЕМ БЫ НЕ
ЗАНИМАЛСЯ. Вспомни! Это же с тобой было. С тобой!!!
Светлана напряглась...
- Ну же!
И она действительно ВСПОМНИЛА. И эти четыре сна, в одно мгновение
воскресшие в памяти живо и объемно, во всех подробностях, и многое другое;
и ПРОВАЛИВШИСЬ В ВОСПОМИНАНИЯ С ГОЛОВОЙ поняла: в самом деле, было С НЕЙ.
Не с каким-то там незнакомым Юрой - С НЕЙ. Черт возьми, какая досада...
- Эх ты, помощничек,- сказала она ПОТОЛКУ бесцветным от переутомления
голосом.- Где ж ты раньше был? Позволил мне БАБОЙ стать... Ну да, самой
натуральной БАБОЙ: спасаюсь черт-те от чего в глухомани, ребенок, стирка,
мужа нет, что с ним - неизвестно, не сплю ночи напролет, маюсь...
БЕСПРЕДЕЛ. Чего ж ты раньше не помогал?
Светлана покосилась на гостя. Миша вытянулся на стуле и заложил руки за
голову.
- Начну с конца,- сказал он менторским тоном, но вдруг всем телом подался
вперед и с болью в голосе принялся отчитывать Светлану: - Тебе помогали!
Помогали. Что Борух Пинхусович обещал? НАПОМНИТЬ, ЕСЛИ ЗАБУДЕШЬ. И
напоминали, целых четыре раза напоминали! Что, мало? Да сколько же можно
тогда!
Или НЕ ТАК помогали, а? Чего ты ждала, ЧЕГО, я спрашиваю? Чтоб сразу
молочные реки в кисельных берегах? Не бывает так, пусюнчик! Юра сам
вызвался идти, САМ НАПРОСИЛСЯ. Его, то есть ТЕБЯ, предупреждали
по-хорошему: не сможешь ты ничего, не ходи, поднимись хотя бы ВО ВТОРОЙ
МИР. Не пожелал. Стал ТОБОЙ, не изменив себе. А чего Юра всегда хотел?
Чтоб его опекали, чтоб присматривали за ним, неразумным дитятей, чтоб все
за него делали. Взялся идти предупреждать людей - иди, но не требуй же,
чтоб МЫ выполняли за тебя ТВОЮ работу!
Светлана тут же сообразила: точно, это ж если Юра ПРЕВРАТИЛСЯ В НЕЕ,
значит, ОНА должна была рассказать всем о предстоящей катастрофе! НЕ
КАКОЙ-ТО ТАМ НЕЗНАКОМЕЦ, а именно она...
- Я... ты не об этом,- попробовала слабо защищаться. Миша издал
презрительный звук вроде: "Пфсссс!" - и продолжал с удвоенной энергией:
- Нет, ВСЕ ДЕЛО ИМЕННО В ЭТОМ! Испугалась правды? А вот она, правда-то,-
гость пощелкал пальцами, и в правой ладони словно бы затуманилось облачко
толченого стекла и блеснула крошечная искорка.- Ты женщина, так. Что же
здесь удивительного? Никто ИЗ НАС не знает, кем станет по возвращении
НАВЕРХ. Одного лишь не бывает: чтобы вернулся дух без тела. Помнишь, ты
так считала?
Уловив мгновенное недоверие во взгляде Светланы, Миша пояснил:
- Я НЕ ВЕРНУЛСЯ ЕЩЕ, Я ГОСТЬ. И потом, только из преисподней можно
выходить НАВЕРХ РАЗ В ГОД, а из ВТОРОГО МИРА - хоть каждый день! Видишь,
до чего жестоко ты ошибся? Поднялся бы К НАМ и посещал бы землю, когда
хотел...
Ладно, я про ВОЗВРАЩЕНИЕ. Был когда-то некий страшный антисемит, который В
СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ стал евреем. Вот это номер! Вот это я понимаю! Кстати, сюжет
о расисте, о ку-клукс-клановце, который в один далеко для него не
прекрасный день становится негром, используется в Америке весьма широко и
даже у Беляева встречается. Но что с тебя взять! Сама назвала себя БАБОЙ,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг