обращаясь к нему почему-то на вы:
- Вы дурак! Вы кретин! У вас куриные мозги!
Синичкин в изумлении открыл рот и даже хохотнул нервно.
- Беда с нашей мамкой! - прошептал он сыну, заслонившись от Анны Карловны
ладонью. - Врача, может, вызвать?
- С ума сошел! - продолжала кричать жена, так что соседи сверху застучали
по трубе. - Слышал бы эти бредни мой отец!
- Пожалей его, - вдруг сказал Семен и посмотрел на мать черными глазами.
- А... - осеклась Анна Карловна. - Что?!.
- Он не виноват.
- В чем не виноват?
- Ни в чем.
- А я его разве виню?
На этот раз осекся Семен. Он перевел недоуменный взгляд на отца.
- Женщины, - развел руками Володя.
- А ты кто такой?! - спросила Анна Карловна Семена.
В таких странных ситуациях женщина сначала может потеряться, а потом,
словно кошка, встать на защиту семейства.
- Я твой сын, - ответил подросток.
- Чего?!! - в манере Анны Карловны говорить появилось что-то от хабалки.
Она уставила руки в боки и откинула слегка голову назад. - Чей ты сын?!.
А?!. Я тебя чего, рожала?..
- Нет. Ты родить не можешь.
Женщина застыла в немом вопросе.
- У тебя непроходимость труб, - пояснил Семен.
- Да ладно, - вступился за жену Синичкин. - Чего бедную женщину судить! У
меня все равно семя мертвое!..
- У тебя семя живое.
- Как? - участковый посмотрел на жену. - Как же, Аня?..
Хабалка уступила место обыкновенной несчастной бабе, которая вдобавок
залилась слезами.
- Да, - подтвердила Анна Карловна. - Да, обманула я тебя, Володечка. У
меня трубы не в порядке!..
- А зачем же ты!..
- А что мне оставалось делать! Мне ребеночка хотелось!
- Сказала бы по-простому, а то - семя мертвое... Унизила... Я же не зверь
какой...
- Боялась...
- Ну и не плачь! - Синичкин погладил жену по бедру. - Ну и не страшно!..
Я не обижаюсь больше...
- Правда?..
От проявленного к ней великодушия Анна Карловна еще пуще зашлась слезами,
а потом с ненавистью взглянула на Семена.
- Черт!
- Неправда, - помотал головой подросток.
- Ну зачем ты так, Анечка, - расстроился участковый.
- А чего он?
- Чего? - не понял милиционер.
- Чего я? - поинтересовался и подросток. - Я - сын ваш. А дети всякие
бывают. Больные и убогие, глупые и умные! Но я - не черт!
- Ты - убогий!
- Пусть так, - согласился Семен. - Я скоро уйду.
- Мы тебя не гоним, - пожалел сына Синичкин.
- Мне самому нужно.
- А-а, - вспомнил Володя. - Деревом становиться.
- Ага.
- Не могу мешать предназначению!.. Или подвигу?..
- Корням.
- Чего?
- Их росту, - пояснил подросток.
- А куда пойдешь?
- Найду куда встать. Места много, а Россия большая.
- Ну-ну.
- И когда в путь? - всхлипнула Анна Карловна.
Семен задумался, а потом ответил точно:
- Через пятьсот тридцать шесть секунд.
- Значит, через пять минут, - прикинул Синичкин.
- Через девять, - машинально поправила жена.
- А я хотел Жечку Жечкова пригласить, чтобы он тебя на камеру снял, как
чудо природы! Хочешь славы?
- Слава - часть моего подвига. Так что не нужно Жечки!
- Ну смотри...
Все остальные восемь минут семейство промолчало, словно на похоронах. На
девятой подросток встал, поправил отцовы брюки, застегнул рубашку на верхнюю
пуговицу и поклонился родителям в ноги.
- Спасибо за то, что вырастили! Не держите зла! За этим прощайте!..
Он вышел в дверь, спустился на улицу и пошел по свежему снегу в сторону
Ботанического сада. Там он прошел в ворота, причем билет у него не спросили,
да и вслед не посмотрели.
Семен уверенно миновал несколько аллей и вошел в павильон экзотических
деревьев. Разувшись, он встал возле японского дерева сакура и пустил из
левой пятки нежный корешок...
К вечеру садовник Валерий Михайлович Каргин, шестидесяти семи лет от
роду, пришел к сакуре с лейкой и обнаружил возле нее неподвижно стоящего
молодого человека. Лицо юноши было покрыто густой черной порослью, а большие
черные глаза были спокойны и притягивали к себе взор садовника.
- Ты кто? - поинтересовался старик.
- Я - дерево, - ответил Семен.
- Уже поздно. Шел бы ты домой, а то в милицию загремишь!
- Валерий Михайлович? Каргин?
- Да-а, - ответил служащий недоуменно.
- Если вам не трудно, будьте любезны полить мне под левую ногу.
- Эх, сынок, не знаю, забавляешься ты над старостью или умом тронулся, но
в любом случае тебе бы к дому двигаться. Одиннадцатый час, однако!..
- У вас, Валерий Михайлович, под правой подмышкой большая папиллома. Ее
удалять надо срочно, а то еще сорок дней - и переродится она в опухоль
нехорошую. Сестре же своей передайте, что не радикулит ее мучает, а почки
нездоровы. Пусть к врачу обратится, и облегчение будет!
Садовник Каргин стоял с открытым ртом, а потом вдруг встрепенулся:
- Куда, вы говорите, полить? Под какую ножку?
- Под левую, пожалуйста...
Михалыч согнулся над конечностью, завернул юноше брючину и обнаружил
лодыжку, поросшую корой, причем такой крепкой, словно дубовой. Садовник
сглотнул и полил ступню из лейки обильно, рискуя обделить сакуру.
- Спасибо, - поблагодарил Семен.
- Не за что, - отозвался Михалыч. - Нам воды не жаль. Может, удобреньице
какое?
- Незачем.
- Ну не надо так не надо! Значит, удалять папиллому?
- Непременно.
- А сколько мне жить еще, знаете?
- Знаю.
- Скажете?
- А вам зачем?
- А Бог его знает!
- Вот пусть Бог и знает.
Михалыч потер затылок и хотел было спросить, можно ли привести к юноше
сотрудников сада, но молодой человек его опередил:
- Ведите кого хотите! Я для этого и расту здесь.
Михалыч поклонился и убрался восвояси, так и забыв полить сакуру. Но даже
если бы он и не забыл это сделать, японской поросли все равно предстояло
погибнуть, так как новому растению требовалось много энергии, а чтобы добыть
ее, корень из левой пятки произрастал крайне быстро и во все стороны, удушая
чужеродные отростки...
На следующее утро Михалыч привел к юноше шестерых своих коллег, из
которых только двое были мужчинами.
- Что вы хотите? - спросил Семен.
- Спросить они хотят! - спосредничал Михалыч.
- О чем?
- Давай, Евдокия! - скомандовал старик.
Евдокия была женщина лет пятидесяти, полная, без передних зубов. Она, не
стесняясь, посмотрела на Семена и задала вопрос:
- В чем смысл жизни? - И хохотнула, словно радуясь каверзе.
- В том, чтобы радоваться своим делам, - произнес Семен бесстрастно. - В
этом человеческая участь. В этом смысл.
- Странный смысл, - прошамкала Евдокия.
- Человеку никогда не удастся посмотреть, что будет после него, а потому
истина - радоваться своим делам.
- Странный он какой-то! - оценила Евдокия.
- А ты его о здоровье спроси, - посоветовал Михалыч.
Евдокия было открыла рот, но Семен опередил ее и сказал, что жить женщине
недолго, а потому пусть она подумает о душе и сходит окреститься в церковь.
- Отчего же я умру? - вмиг побелевшая Евдокия чуть было не упала на
землю, если бы не локоть Михалыча.
Остальные стояли в стороне и ничего не слышали.
- Умрешь ты в ночь, справляя нужду, а от несварения перенапряжешься, и
кровь разорвет мозг твой. Через час наступит смерть.
Евдокия качнулась.
- Я кандидат биологических наук, - вдруг сказала она.
- Ты прожила жизнь по предназначению, - согласился Семен.
- Я хочу задать последний вопрос. Можно?
Семен кивнул.
- Есть после смерти что-то?
- Нет.
- А как же вся жизнь человеческая за миг до смерти проходит перед
глазами? А потом труба, коридор, и человек видит себя со стороны,
родственников своих умерших?
- Это - сон, - ответил человек-дерево. - Сон разума. Мозг засыпает, и ему
снится последний сон... А теперь иди, у тебя мало времени.
Из глаз Евдокии, когда она уходила, текли слезы. Они падали на землю
Ботанического сада, а человек-дерево улавливал их своими корнями и всасывал
в себя. Михалыч лишь пожимал вслед уходящей в вечность Евдокии плечами.
- Что ж ты мне не сказал, когда я умру! - с укором обратился старик.
- Потому что тебе нельзя этого говорить. Ты не выдержишь этого знания, а
потому станешь жить по-другому.
- А Евдокия? Она лучше всех здесь про растения знает!
- Она - сильная. Будет бороться с недугом. Может быть, и справится.
- А я, значит, слабый? - обиделся старик.
- Ты - впечатлительный.
- А как же тогда Бог? Зачем он, если там ничего нет?
- Для кого есть, а для кого нет, - уточнил Семен.
Послышался треск разрываемой ткани, и из-под разошедшейся брючины взору
Михалыча предстала нога юноши, превратившаяся в обыкновенный древесный
ствол, по которому неутомимо, к гипотетическому небу, полз черный муравей.
- Чем же Евдокия провинилась?
- Она мало думает о другой жизни. Занята насущным.
- А есть ли что-нибудь после?
- Нет, - еще раз повторил человек-дерево. - Есть сон. Он может быть очень
длинным, длиннее, чем сама жизнь, и ничем не отличаться от нее.
- А Бог-то тут тогда при чем! - завопил дед, чувствуя, как в голове у
него все перемешалось винегретом.
- А Бог дает эти сновидения. Кому короче, кому длиннее. А кому и вечные
сны...
- А?..
Старик что-то понял и пошел вслед за Евдокией, а к дереву подошли другие
садовники. Они много спрашивали, а Семен неустанно отвечал, изредка прося,
чтобы его полили...
Молва распространяется быстрее, чем радиосигнал. Информация из уст в уста
столь молниеносна, что никакие телетайпы, никакие телеграммы не способны
опередить ее...
К концу этого дня весь Ботанический сад был окружен толпой желающих
попасть к человеку-дереву и послушать, что он скажет про их жизни.
В том павильоне, в котором пустил корни Семен, было установлено несколько
телевизионных камер, в том числе и агрегат Жечки Жечкова, представителя
Книги рекордов Гиннесса.
- Если ты мне запорешь пленку, - шипел он в ухо оператора, - я тебя
отошлю репортером в Косово! Там, говорят, операторы живут в среднем недели
две!
- Все в порядке! - успокаивал шефа Каргинс. - Все заснимем!
- Пожалуйста, - попросил Семен, - пускайте народ. У меня очень мало
времени!
- Сейчас, сейчас, - подбодрил юношу Михалыч, который взял все под свой
контроль, так как начальство сада отбыло в дружескую страну перенимать
садовый опыт.
Старик махнул кому-то ответственному, и дверь в павильон экзотических
деревьев открылась.
- По одному, господа, - увещевал Михалыч. - Не торопитесь.
- А сколько стоит? - интересовались многие.
- Нисколько. Бесплатно...
Первой к человеку-дереву подошла молодая особа с прыщиками на лбу.
- Ты еще долго будешь жить, - сказал человек-дерево. - Не надо
употреблять эти препараты!
- Где мой отец? - поинтересовалась девица.
- Твой отец творит историю.
- Его обвиняют в убийстве.
- Он никого не убивал. Он невиновен.
- Мой отец хороший человек! - гневно вскричала девица, обращаясь
неизвестно к кому.
- Твой отец - обыкновенный, - уточнил Семен. - Он не очень приятный...
Следующий!..
- Я еще не все спросила! - засопротивлялась Елизавета, но была оттеснена
общественной охраной в сторону и кричала издалека: - Дерево! Истукан
гнилой!!!
- Снял? - спросил Жечка Жечков оператора и сжал кулаки.
- Снял, - кивнул головой сотрудник.
Целый день человек-дерево отвечал на вопросы людей. Было заметно, как он
устал и как кора дерева подросла аж до самого бедра юноши.
Ночью пришли отцы города.
- Ну-с? - спросил главный из них.
- Что вы хотите узнать? - поинтересовался Семен. Он устал, и глаза его
сузились до щелок. - Пожалуйста, быстрее, мне надо отдохнуть.
Один из "отцов", затянутый в добротный костюм, хотел было возмутиться и
напомнить человеку-дереву, что тот находится на вверенной ему территории, а
потому диктовать условия... Впрочем, низенький спутник его оборвал, показав,
что здесь главный он, и, улыбнувшись, спросил:
- Товарищ, а что с выборами?
- Вы станете мэром, - сообщил Семен.
- Я же говорил! - низенький улыбнулся еще шире, похлопав затянутого в
костюм по плечу. - Ну, собственно, у меня больше вопросов нет! Спасибо на
добром слове!
- Вы продержитесь на посту мэра полтора года, затем сделаете неверный
выбор, вас арестуют и вы без суда и следствия проведете в тюрьме шесть лет.
За это время от вас уйдет жена, а дети откажутся от отца-преступника!..
- А кто станет мэром после меня? - Казалось, что низенький ничуть не
испугался такой перспективы.
- Мэром станет ваш заместитель, вон тот, в костюме.
- Лиокумович?.. - удивился будущий градоначальник и посмотрел на густо
покрасневшего спутника. - Ну-ну!..
Отцы города на том закончили с человеком-деревом, причем у затянутого в
костюм возникло нестерпимое желание срубить говорящее растение, распилить
деревяшку на части и подвергнуть огню...
Из-за сакуры появились Жечка Жечков и оператор-латыш Каргинс.
Усталый до крайности Жечка поглядел в видоискатель камеры, промотав
пленку с самого начала, и, казалось, был удовлетворен.
- Ну что, дерево? - проговорил представитель Книги рекордов. - Мне
что-нибудь скажешь?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг