Русская фантастика / Книжная полка WIN | KOI | DOS | LAT
Предыдущая                         Части                         Следующая
помогать друг другу должны...
   Неожиданно Карапетян схватил с тумбочки  лист  бумаги,  карандаш  и  стал
что-то шибко  писать,  пока  на  листочке  хватило  места.  После  этого  он
особенным взглядом посмотрел на Синичкина и сунул ему  исписанную  бумагу  в
руки.
   - Здесь прочитать? - спросил Володя.
   Карапетян кивнул головой.
   В бумаге сообщалось то, что Синичкин уже читал в  письме  Погосяну.  А  в
частности, лейтенант писал, что на него напали экзотические  рыбы,  что  они
сожрали его  бакенбарды  и  откусили  язык.  Далее  Карапетян  сообщал,  что
обнаружил  на  дне  озерном  икряную  кладку,  икринки   которой   достигали
теннисного мяча в диаметре, и на просвет  в  них  обнаружились  человеческие
зародыши. Еще лейтенанту показалось, что  икра  готова  вот-вот  лопнуть,  и
именно в этот момент на него напали хищные рыбы.
   Карапетян смотрел на Синичкина, и заключался в его глазах немой вопрос  -
веришь?
   - Верю, - с твердостью в голосе ответил капитан.
   В этот момент в палате появились санитары с коляской и забрали лейтенанта
на операцию.
   Синичкин  помахал  сослуживцу  на  прощание  рукой,  а  сам  задумался  о
карапетяновском сочинении.
   Пойду еще раз схожу на карьер, решил Владимир.
   Он поспешал на свою территорию, насколько  позволяли  ему  жирные  ляжки,
впрочем, шел быстро и через полчаса был на  месте.  Часы  показывали  восемь
тридцать утра. На берегу Синичкин увидел  совершенно  странную  и  ужасающую
картину. Весь берег, вернее  снег,  покрывающий  берег,  был  густо  обагрен
кровью. Вдобавок к этому Синичкин насчитал сотни мелких косточек с остатками
красного, уже успевшего подмерзнуть мяса.
   Ах! - стал клясть себя Синичкин. - Почему я не поверил Карапетяну! Правду
писал увечный. За правду пострадал горемычный!
   Подойдя  поближе,  он  с  содроганием  сердца  обнаружил,   что   останки
принадлежат новорожденным младенцам и что убиты они  были  каких-то  полтора
часа назад, как раз тогда, когда он помчался доставлять в госпиталь язык.
   - Да здесь целый родильный дом полег! - закричал капитан. -  Господи,  да
что же это такое!
   Он выхватил из кобуры пистолет и стал стрелять из него в воздух, пока  не
кончились патроны. Потом забегал среди  останков  и,  глядя  на  обглоданные
черепа новорожденных, прижав руки к сердцу, причитал:
   - Ах вы детки мои милые!.. Котятки!..
   Через минуту Синичкин разглядел  фигуру  прохожего,  идущего  как  раз  в
сторону побоища.
   - Не подходить сюда! - заорал он во все горло.
   - А что случилось? - спросил прохожий издалека. - Я слышал выстрелы!
   - Проходите стороной! Милиция! Дойдете до телефонного автомата,  вызовите
наряд! Понятно?..
   -  Понятно,  -  ответил  любопытный,  развернулся  и  побежал  в  сторону
новостроек.
   Участковый  Синичкин  заплакал.  У  него  не  было  детей,  и  он  тяжело
воспринимал пейзаж с мертвыми новорожденными, клацая в бессилии зубами.
   - Звери! Звери! - приговаривал Володя. - Какие звери!..
   Через пятнадцать минут прибыл газик с  майором  Погосяном  и  прапорщиком
Зубовым. Синичкин встречал их подальше от места побоища,  желая  подготовить
их чувствительные души к кровавой картине.
   - Чего стрелял? - спросил майор.
   Лицо его было хмурым, он не выспался и зевал во все горло, показывая зубы
с металлическими коронками. А Зубов то и дело косил на свои плечи,  умиляясь
звездочкам на новеньких погонах.
   И где достал за ночь, подумал Синичкин.
   - Так чего палил, спрашиваю?
   - А я  язык  карапетяновский  нашел!  -  сообщил  участковый.  -  Снес  в
госпиталь, сейчас, наверное, пришивают!..
   - Ай, молодца! - похвалил майор. - Из-за этого палил? Праздновал?
   - Нет.
   - Чего же?
   - Тут дело такое... - все не решался объяснить Володя.
   - Чего мнешься-то? - чуть грубовато поинтересовался Зубов.
   Синичкин за хамоватый тон хотел его вздуть, но вспомнил, что  тот  теперь
младший офицер, а потому спустил ему грубость.
   - Кошмар здесь произошел.
   - Какой?
   Синичкин собрался с духом и сообщил:
   - Сотню новорожденных здесь порешили!
   - Чего? - грозно спросил майор.
   - Чего? - с удивлением отнесся к сообщению Зубов.
   - Тут, в метрах двухстах отсюда, детишек грудных поубивали, целую сотню!
   Майор Погосян в этот же самый момент решил, что Синичкин тронулся умом, и
обеспокоился уменьшением личного состава. Карапетян - немой,  этот  сошел  с
ума!
   - Где, ты говоришь, младенцы?
   Синичкин указал рукой в перчатке на самый берег, и даже издалека Погосяну
показалось, что от снежка к небу поднимаются всполохи красноватого цвета,  а
потому он зашагал к указанному месту быстрым шагом, так что Зубов и  капитан
поспевали за ним с трудом.
   Они достигли  указанного  Синичкиным  места  и  побелели  лицами.  Такого
зрелища милиционеры еще  никогда  не  наблюдали  в  своей  жизни,  а  оттого
склонились в разные стороны и отдали сугробам свои завтраки.
   Минут пятнадцать майор Погосян бродил вокруг младенческих останков, то  и
дело прикрывая рукой рот, чтобы не вскрикнуть.
   - Да что же здесь, в конце концов, произошло?!! - не выдержал  начальник.
- Может мне кто-нибудь объяснить?!!
   - Детишек сотню побили! - пояснил Синичкин еще раз.
   - Без тебя вижу! -  заорал  майор.  -  Кто?!!  Откуда  они  взялись,  эти
детишки?!!
   - Из озера, надо полагать!
   - Ты что, окончательно сдурел?..
   И Погосян и Зубов смотрели на Синичкина, как на окончательно выбывшего из
их рядов товарища. В их взглядах уживались и раздражение, и жалость.
   - Я не сдурел, - обиделся участковый. - Мне  об  этом  Карапетян  записку
написал. Он сообщил, что на дне озерном обнаружил икру,  в  которой  поспели
человече-ские зародыши. Мол, что не икра это вовсе,  а  яйцеклетки  женские.
Может, опыт какой ученые проделывали?
   - Точно! - Погосян хлопнул себя ладонью по лбу. - И мне Карапетян  писал.
Я думал, что бред это после шока! Ну дела...
   Зубов вытащил из кармана горсть семечек  и  стал  лузгать  их,  сплевывая
кожуру здесь же, среди человеческих останков. Не  успел  он  сгрызть  третье
семя, как майор подскочил к нему, в два  коротких  движения  сорвал  с  него
прапорские погоны и заорал:
   - Сука!  Падаль!  Ограниченная  свинья!  Век  тебе  ходить  в  старшинах!
Сдохнешь старшиной!
   - За что?!! - не понял Зубов.
   - За глумление, за черствость души, гадина ты этакая!
   Майор ходил кругами и тяжело дышал.
   - Чтоб я этих семечек больше не видел! А  то  заставлю  с  кожурой  мешок
сожрать! Понял?
   - Понял, - понурил голову Зубов и  подумал:  отчего  они,  армяне,  такие
горячие?
   - Кто детей убил? - вскинул руки Погосян.
   - Я так думаю... - ответил Синичкин. -  Я  думаю,  вороны  это...  Хотите
посмотреть?
   - А ну, пойдем!
   Милиционеры взобрались на пригорок, под которым разгуливали тысячи черных
птиц. Сейчас вороны чистили свои перья  от  кровавых  брызг  и  зачищали  об
острые предметы клювы.
   Майор Погосян достал из кобуры "Макарова" и снял  его  с  предохранителя.
Потом выразительно посмотрел  на  Зубова,  заставив  того  перевести  затвор
"Калашникова". Синичкин вставил в свой "ТТ" новую обойму.
   - За детей! - молвил Погосян. - Огонь!
   Они стреляли, пока не кончились патроны.
   Застигнутые врасплох вороны погибали на месте. Пули  разрывали  их  сытые
тела на части, и кровь брызгала  в  разные  стороны.  Птицы  не  каркали,  а
погибали  молча,  как  будто  знали,  что  смерть  неминуема  и  нечего  шум
поднимать.
   Офицеры еще долго жали на курки, даже тогда, когда кончились боеприпасы.
   - Доставай лопаты из машины! - распорядился Погосян.
   - Зачем? - удивился Зубов.
   - Закапывать детишек будем. Ведь никто их не видел  здесь?  -  оборотился
командир к Синичкину.
   - Думаю, что нет.
   - Вот пусть ученые и отвечают за свои эксперименты! А мне  на  территории
сотня новорожденных трупов никак не нужна!
   - Да, - подтвердил Синичкин. -  За  такое  по  головке  не  погладят!  За
погибший детский сад самих за решетку упекут.
   - Доставай лопаты! - рыкнул Погосян, и Зубов собакой бросился  к  газику,
из которого выудил две лопаты и кирку.
   - Всего две лопаты, - развел руками несостоявшийся прапорщик.
   - Ты будешь рыть киркой! - скомандовал майор.
   Милиционеры принялись вскапывать мерзлый грунт, то  и  дело  оглядываясь,
чтобы никто не застал  их  за  этим  по  меньшей  мере  странным  и  ужасным
занятием.
   Погосян то и дело отворачивал лицо и срыгивал в снег какой-то  зеленью  -
все запасы желудка были давно исчерпаны.
   Ишь ты, дрянь какая из меня лезет,  -  думал  майор,  закапывая  косточки
поглубже. - Ишь какого цвета она!.. Может, с организмом у  меня  чего  не  в
порядке?.. Болезнь какая?..
   Синичкин копал с прилежанием. Рвота его не мучила, но когда он  обнаружил
припорошенную снежком крошечную детскую  ручку  с  малюсенькими  пальчиками,
слезы хлынули из его глаз водопроводными струями и он заскулил еле слышно от
больших нечеловеческих мук.
   Зубов орудовал киркой  от  плеча.  Старался  работать  на  совесть,  дабы
произвести  впечатление  на  начальника  -  зная  добрый  нрав  майора,   он
рассчитывал уже к вечеру возобновиться в прапорщиках.
   Через час братская могила была сооружена и милиционеры отдыхали здесь же,
усевшись прямо в снег.
   - Сгоняй, Зубов, в магазин, поллитру купи! Помянем детишек!..
   Не заставляя майора повторять просьбу  дважды,  Зубов  рысцой  ускакал  к
новостройкам, а офицеры остались по-прежнему сидеть в снегу.
   - У тебя есть еще патроны? - спросил Погосян.
   - Еще обойма, - закивал Синичкин.
   - Пойдем.
   Майор встал и вновь обнажил свой "Макаров", засунув в него новую  обойму.
То же самое сделал и капитан Синичкин. Они вновь забрались на пригорок,  под
которым раскинулось вороное воронье море. Птиц было  такое  количество,  как
будто  они  с  каждой  минутой  размножались  в  геометрической  прогрессии.
Расстрелянных видно не было. Вероятно, они стали пищей для своих собратьев.
   - А как же с учетностью боевых припасов? - поинтересовался Синичкин
   - На учебные стрельбы спишем! - отмахнулся Погосян.
   - Идея хорошая!
   - Их бы напалмом, как в Карабахе!
   - Вы же там не были.
   - Слышал.
   Офицеры постояли несколько секунд в тишине,  а  потом,  подняв  прицельно
пистолеты, вновь стали расстрельной командой, получая от дергающихся стволов
удовлетворение, а от кровавого месива под пригорком удовольствие.
   Вернулся Зубов. Он установил поллитровку в сугроб, вставил в "Калашников"
новый рожок и  присоединился  к  товарищам,  поливая  очередями  дьявольское
отродье.
   Когда  милиционеры  отстрелялись,  то  сели  пить   водку.   Разлили   по
пластмассовым стаканчикам. Зубов достал из-за пазухи промасленный сверток, в
котором содержался квадратный кусочек сала, порезанный дольками.
   - За убиенные невинные души! - произнес Погосян. На его глаза навернулись
слезы, но он волевым порывом удержал их и выпил водку  одним  глотком.  Взял
кусочек сала и пососал его немного.
   Зубов с Синичкиным тоже выпили и тоже закусили.
   Вновь разлили, и вновь Погосян сказал тост:
   - За их родителей!
   - За ученых, - уточнил Зубов.
   - Скотина ты все же! - почти  беззлобно  выругался  майор,  но  про  себя
подумал, что армяшка прав, что у этих  детишек  нет  родителей,  которые  бы
могли пролить за их упокоенные души слезы, а потому в свою очередь  уточнил:
- За тех, кто дал им жизнь!
   - За Бога! - вырвалось у Синичкина, и он посмотрел на серое небо.
   - Ага, - согласился Зубов и выпил.
   - А теперь все в  отделение.  Только  день  рабочий  начался,  а  вы  уже
нажрались!
   - А можно я домой заскочу на минутку? -  попросился  Синичкин.  -  А  то,
когда карапетяновский язык нашел, провалился под лед. Воды холодной сапогами
черпанул. А вы знаете, ноги у меня больные, боюсь, опять пухнуть начнут.
   - Иди, - разрешил Погосян. - Час даю...
   - А мне надо бензином заправиться! - объявил Зубов.
   - Поезжай, я пешком доберусь.
   Офицеры  разошлись  каждый  своей  дорогой,  а  Зубов  уехал  на   газике
заправляться бензином. Утро вступило на землю, и народ потянулся на работу.
   Синичкин отправился домой, решив ни за что не рассказывать о  случившемся
Анне Карловне. Он с удовольствием  замечтал  о  чашке  кофе  со  сливками  и
сухарем с маковым зерном.
   С выделившимся желудочным соком он  поджидал  лифт,  пришел  грузовой,  и
капитан вознесся на нем к пятому этажу,  в  котором  проживал.  На  ходу  он
расстегнул шинель и расслабил галстучный узел.
   Он звонил в дверь долго и уже было подумал, что су-пружница куда-то  ушла
по своим женским делам, и зашарил в кармане  в  поисках  ключей,  как  дверь
вдруг отворилась и на  пороге  явилась  Анна  Карловна  -  вся  улыбающаяся,
лучащаяся каким-то внутренним светом и одновременно прячущая  от  мужа  свои
большие глаза.
   Что это с ней, с коровой? - удивился Синичкин. - Расплылась, как масло на
солнце!
   Но вслух ничего не сказал, отодвинул жену, снял  шинель,  повесил  ее  на
вешалку  и  направился  в  кухню  поджигать  газ  для  кофе.  Анна  Карловна
неотступно следовала за мужем и  все  более  глупо  улыбалась,  словно  умом
тронулась.
   И чего она меня не спрашивает, почему я внеурочно явился? Уж не сошла  ли
с ума в самом деле?.. - думал участковый.
   Включив плиту и усевшись на табурет,  Синичкин  услышал,  как  в  комнате
мяукнуло.
   - Чего это? - спросил он, поворотив ухом.
   - Володечка... - пропела Анна Карловна.
   - Кошку, что ли, притащила?
   - Володечка...
   После сегодняшних нечеловеческих переживаний участковому  Пустырок  очень
хотелось сказать своей половине, что она полная  дура,  но  он  сдержался  и
отхлебнул горячего бразильского.
   В комнате опять мяукнуло.
   - Покажи кошку-то!
   Анна Карловна после просьбы мужа  словно  книксен  сделала,  затем  вновь
выпрямилась, но улыбалась уже натужно.
   - Ну!
   Синичкина охватывало раздражение.
   - Знаешь же, что не люблю кошек!
   - Это не кошка, - наконец выдавила Анна Карловна.
   - А что же?
   Жена набрала полные легкие воздуха, но лишь пропищала в ответ:
   - Ребеночек...
   Капитан рассосал кусок макового сухаря.
   - Чей? Куракиных из пятой? Нечего с их детьми сидеть!
   - Не-а...
   Анна Карловна кокетливо склонила голову на плечо, как будто  ей  было  не
сорок с лишним, а семнадцать, чем почти вывела мужа из себя.

Предыдущая Части Следующая


Купить фантастическую книгу тем, кто живет за границей.
(США, Европа $3 за первую и 0.5$ за последующие книги.)
Всего в магазине - более 7500 книг.

Русская фантастика >> Книжная полка | Премии | Новости (Oldnews Курьер) | Писатели | Фэндом | Голосования | Календарь | Ссылки | Фотографии | Форумы | Рисунки | Интервью | XIX | Журналы => Если | Звездная Дорога | Книжное обозрение Конференции => Интерпресскон (Премия) | Звездный мост | Странник

Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг