поставил на место полосу обшивки, причем подогнал ее так, что щелей между
старой и новой доской вовсе не было заметно. По сему поводу настроение у
конунга было прекрасное, и он присел полюбоваться своей работой.
- Привет, Хэймль, дело есть, - с ходу начал Торкланд. Могучий викинг
уселся рядом с другом и, выплюнув летающую здесь повсюду столярную пыль,
продолжил говорить. - Скажи мне, Хэймлет, если, конечно, твои мозги еще не
скисли от недостатка эля, должен ли умереть Мимир и ходил ли Один к
источнику жизни и мудрости?
Датчанин удивленно посмотрел на товарища и уже хотел было покрутить
пальцем у виска, но, не желая затевать драку, поскольку с "Фенриром" было
еще много работы, передумал.
- Олаф, дружище, что с тобой, с каких это пор ты стал серьезно
интересоваться историей? Или в погребах Тора истощились запасы эля? Да,
видимо завозившись с кораблем, я серьезно отстал от жизни, - покачал
головой Хэймлет.
- Не язви, я пришел к тебе с важным вопросом. Не забывай, в каком
ненормальном мире мы находимся. В общем, ведьма Хейд помчалась убивать
Мимира, а Хеймдалль спит и видит Одина отправившимся на выручку старому
асу. Он попросил моего содействия, чтобы вытолкать нашего правителя в
дорогу.
- Дело серьезное, - проговорил конунг, лихорадочно восстанавливая в
памяти обрывки саг, рассказанных ему в детстве многочисленными няньками. -
По-моему, мы стоим на пороге больших событий. Если моя память еще на
что-нибудь годится, то могу сказать тебе, что Мимира все-таки убьют, а его
голову пришлют асам. Но Одину все равно надо отправляться к священному
источнику. Я не помню, что он там будет делать, но что-то очень важное,
гораздо более существенное, чем даже голова Мимира, которая, как мне
помнится, будет разговаривать, даже отделенная от тела.
- Ну, ты, Хэймлет, прямо кладезь мудрости, я и не догадывался, что в
твоей голове, которая носит такой маленький шлем, имеется столько
воспоминаний! - рассмеялся довольный Олаф.
Хэймлет тоже ответил смехом на шутку друга:
- Я вообще удивляюсь, Олаф, как в твою голову после стольких страшных
ударов еще возвращаются хоть какие-то мысли.
На этот раз друзья рассмеялись вдвоем. У обоих викингов было хорошее
настроение, и шутки, которые в другое время вызвали бы у них вспышку
ярости, теперь только развеселили морских бродяг.
- Ты, Хэймлет, скоро закончишь латать свою посудину? - поинтересовался
Торкланд.
- Если повезет, то завтра.
- Ну, тогда передай своим людям, пусть собираются в поход. Я думаю, ты
не против составить мне и Одину компанию в поездке на священную землю?
- Да, мне небезынтересны столь легендарные места, тем более, как я
понимаю, из Мидгарда туда попасть гораздо сложнее, если мы когда-нибудь
вообще вернемся домой. Да к тому же хотелось бы взглянуть на Иггдрасиль,
когда он был еще маленьким саженцем.
- Вот и хорошо, готовь "Фенрир" к отплытию. А я пойду попинаю Одина
ногами. Конечно, было бы проще уговорить Тора отправиться с нами. Но
Хеймдалль настаивает, что это должен быть только Один и больше никто. -
закончил разговор Торкланд и, вставши с бревна, направился к дому малого
тинга, где, по его предположению, должен был сейчас находиться правитель
Асгарда.
К великому разочарованию Торкланда, Одина на месте не оказалось.
Скучающий Подлюк, которому в силу его происхождения было заказано покидать
помещения, направил викинга к западным воротам.
Ярл обозвал сам себя за то, что вообще ввязался в это дело, и, пнув
ногой дверь, пошел искать правителя.
Один действительно был там, куда указал Торкланду Подлюк. Он сидел на
высоком берегу небольшой речушки и о чем-то напряженно беседовал с Тором.
Олаф был рад, что, кроме Тора, рядом с Одином никого нет. Во всяком
случае, убеждая правителя отправиться в путь, он легко добьется поддержки
Тора. Было бы хуже, если бы вместо могучего аса рядом с Одином находились
Бальдр или Вили, с которыми у Торкланда были вечные противоречия.
Ярл поздоровался с асами и присел рядом на траву.
- На этой дороге надо выстроить несколько фортов, чтобы альвы могли
беспрепятственно попадать в Асгард. Торговля с Альвхеймом очень важна для
нас. Особенно сейчас, когда все остальные племена поднялись против Асгарда
войной. Я надеюсь, ты, Тор, возьмешь на себя руководство патрульными
отрядами, - говорил Один.
Олаф сидел и молча слушал болтовню правителя, выжидая подходящий
момент, когда можно будет вставить слово.
- У меня последнее время так много забот, что, боюсь, я лично не смогу
контролировать безопасность на дорогах, - посетовал Один. - Может быть,
ты, Олаф, согласишься помочь нам в этом? - обратился он к викингу.
- Угу, я готов помогать тебе, Один, но при одном условии: если ты
немедленно прекратишь заниматься глупостями и начнешь делать дело, -
заявил ярл.
Один удивленно поднял бровь и упер в викинга внимательный взгляд,
ожидая, чтобы тот яснее выразил свою мысль.
- Ты, Один, просто погряз в хозяйственных делах, и чем дальше, тем
больше уходишь в них с головой. Видишь, ты уже даже военное руководство
перекладываешь на Тора. Разорви меня йотун, если через какое-то время ты
не превратишься в обычного счетовода. А ведь ты правитель великого города,
не забывай это. Пересчитывать барахло - это удел цвергов, а асы всегда
славились воинской доблестью, и вождь должен быть первым из первых, -
покачивая головой, произнес викинг.
- Хорошо, Олаф, что ты предлагаешь? Мне надо сесть на коня и, выскочив
в чисто поле, заорать: "Эй вы, ваны, выходи, кто биться хочет"? А в это
время в Асгарде наступит голод или еще какая-нибудь напасть.
- Нет, Один, - спокойно прервал его Торкланд. - Тебе не надо выезжать в
чисто поле и орать. Но на коня тебе сесть все-таки желательно и поспешить
к священному источнику, где живет великий Мимир. Живет и не догадывается,
что к нему приближается смертельная опасность, и имя ей Хейд. И ты должен
совершить этот подвиг, спасти мудрейшего от козней коварной колдуньи.
- Но почему я? Я, конечно, не отказываюсь, но есть много асов, которым
совершать подвиги больше по душе, чем мне. Вот, например, ты, Олаф. Ты же
не будешь копаться в житейском мусоре горожан. Ты сам говорил, что тебя
воротит от хозяйственных проблем. А мечом помахать ты всегда пожалуйста.
Ну и отправлялся бы на помощь Мимиру. Я уверен, от тебя там будет больше
пользы, чем от меня. А я пока в Асгарде порядок наведу, - сопротивлялся
Один.
- Если бы это было так просто, я давно отправился бы к священному
источнику, - помолчав, сказал викинг. - Но дело в том, что там нужен
именно ты. Видимо, тебе предстоит совершить еще что-то великое, достойное
правителя Асгарда. Видишь ли, я просто рубака-парень, по воле норн вовремя
пришедший на помощь Асгарду. Но я не являюсь частью великого города, а ты
не только его часть, ты теперь его владыка, и если норны вплели в свой
узор нить великой судьбы для Асгарда, то ты должен быть первый, кто вкусит
мед величия.
Тор, который до этого молча слушал все уговоры Олафа, согласно закивал
головой.
-Да, Один, я согласен с Олафом, поездка к источнику - это не обычный
поход. И если кто-то и должен возглавить его, то это должен быть ты, -
проговорил Тор.
- Но как я туда отправлюсь? На лошади я буду добираться вечность.
Ведьма убьет Мимира и вернется обратно, прежде чем я пройду полпути, -
попытался Один найти последнюю отговорку.
Он только-только вошел в курс асгардских дел, вник в городские проблемы
и наловчился находить верные решения, и тут надо срываться и нестись
Создатель знает куда, да еще не зная дороги.
- Насчет этого не переживай, мы с Хэймлетом повезем тебя на "Фенрире",
а, как сказал Хеймдалль, в священное место первым попадет не обязательно
тот, кто быстрее мчится, все зависит от воли Творца. Ну а даже если и не
успеем помочь Мимиру, все равно ты, Один, должен получить какое-то
благословение у священных вод как владыка Асгарда. Ты разве забыл, что,
хоть все и называют тебя правителем, ты пока всего лишь наместник Мимира.
И если ты даже не успеешь помочь ему, то, во всяком случае, получишь
полное право называться владыкой.
Один задумался. Слова Торкланда были убедительны, да и Тор требовал от
него того же. Один уже почти принял решение, как вдруг внимание его
переключилось на совсем
Другой предмет. Правитель подался вперед, разглядывая что-то
двигающееся по дороге.
Отсюда было плохо видно, кто направлялся к Асгарду, одно можно было
сказать наверняка: это был не ван и уж точно не йотун. Кто-то, мелькающий
за кустами, показался Олафу знакомым. Но у Одина зрение оказалось острее,
чем у просоленного морского волка. Владыка Асгарда выпрямился во весь рост
и обнажил меч.
Из-за кустов к мостику, перекинутому через речушку, вышел Локи. Один
быстро спустился на дорогу и преградил идущему путь.
- Остановись, предатель, доставай свой меч и защищайся, если не хочешь,
чтобы я просто убил тебя, - грозно проговорил Один.
Однако Локи не ответил на его предложение. Он был весьма неглупым
парнем. Каждый ас знал, что Один - лучший фехтовальщик Асгарда, и выйти с
ним в честный поединок - все равно что заранее подписать себе смертный
приговор.
Локи изобразил самую дружелюбную из улыбок, которая только могла
получиться на суровом лице аса.
- Один, побойся Творца, о чем ты говоришь, какое предательство? -
захлебываясь в приступе невинности, пропел он.
- Как, ты еще смеешь отказываться от того, что стало очевидным для
каждого аса? - мрачно молвил Один. - Кто привел великана Вальбранда и
пообещал ему невозможное и мою жену в придачу?! Ну ладно, я еще пойму,
предположив, что ты больше дурак, чем сволочь, твое обещание дать мастеру
в уплату солнце и луну. Но как ты, негодяй, мог позволить себе
распоряжаться моей женой Фригг?!
- Но ведь я же все и исправил, - переминаясь с ноги на ногу,
оправдывался Локи.
Но Один был неудержим в своих обвинениях, он как рок. надвигался на
Локи, потрясая обнаженным мечом.
- Расскажи кому-нибудь другому! - гневно кричал он, - Асгард спасла
внезапно появившаяся белая кобылица, а ты просто трусливо бежал.
Локи сделал шаг назад, отодвигаясь от острия Одинова клинка,
оказавшегося в опасной близости от его печенки.
- Прости меня, Один, но белой кобылицей был я, - тихо проговорил он.
- Что?! Ты был той славной лошадкой? - правитель Асгарда уронил на
мостовую нижнюю челюсть и свой меч.
- Да, Один, он говорит правду, я могу подтвердить его слова полностью,
- вмешался Торкланд, вставая с травы. - Я видел Локи после того, как он
увел коня Свадильфари от хозяина. Да и, честно говоря, это я помог ему
бежать из подвала Хеймдалля, для того чтобы он смог помешать строителю
закончить работу в срок.
- Хорошо, но почему же тогда он не явился на помощь нам, когда мы
сражались с войсками ванов? Я вижу, Локи сведущ в колдовстве, и его знания
были бы для нас неоценимы. Я все-таки думаю, что этого не произошло
потому, что в это время он сражался на стороне ванов. А когда те не
добились успеха, решил вернуться домой.
- Нет, Один. Все это время я не мог сражаться, - смелее, но все еще
смущенно проговорил Локи. - Дело в том, что от такого бешеного жеребца,
как Свадильфари, невозможно убежать, и потом я пытался задержать его как
можно дольше. В общем, он меня покрыл, и я понес от него.
Олаф, единственный знавший, что произошло с Локи, потупил взгляд. Один
же вдруг затих, в очередной раз уронив челюсть. Молчание разорвал бешеный
хохот Тора, который до этого момента тихо сидел на траве и прислушивался к
разговору. Теперь же рыжий здоровяк корчился на берегу речушки, сотрясая
небо и землю раскатистым смехом.
- Тише, сейчас сюда весь Асгард сбежится, решив, что город атакуют
каменные тролли, - попытался успокоить товарища пришедший в себя Один.
- Ну вот я и просидел в пещере всю беременность, - продолжил Локи.
- Ну и как, разродился? - с усмешкой на лице спросил правитель.
- Да, у меня получилось.
- Ну и кто у тебя, мамаша, сын или дочь? - не унимался развеселившийся
Один.
- У меня не сын и не дочь. Рожал я, обратившись в кобылицу, и поэтому
ничего моего, кроме мозгов, в этом не участвовало. Дело в том, что
накинуть на себя образ и совершить полное превращение - это вещи разного
порядка. Если бы я просто прикинулся белой кобылицей, то мне никогда бы не
удалось так далеко убегать от Свадильфари, потому что мои физические
способности остались бы прежними. Тем более я не смог бы зачать и родить,
как настоящая кобыла. Совершив же полное превращение, я стал самой что ни
на есть лошадью, только разумной. И, родив жеребенка, я передал ему
наследственность белой кобылицы, а не свою.
- Так, значит, у тебя не сын и не дочь, а просто скотина, - хихикая,
уточнил Один, чем вызвал очередной приступ смеха у Тора.
- Считай, что так, - невозмутимо продолжал говорить Локи. - И в знак
примирения я хочу подарить тебе эту, как ты называешь, скотину.
Локи обернулся и, достав из-за пояса охотничий рог, пронзительно
затрубил. Земля под ногами закачалась, а грохот от приближающегося стука
копыт заставил присутствующих заткнуть уши.
Тут же из-за кустов на дорогу выскочило огромное черное чудовище. Один
и Олаф, стоящие на мостике, уже Готовы были отпрыгнуть в сторону, чтобы не
быть смятыми копытами монстра.
Но животное как вкопанное остановилось перед Локи. Зверь, конечно,
чуть-чуть напоминал коня, но от мамы Локи наследственности ему досталось
меньше всего. Судя по виду, чудовище собрало всю свирепость коней Асгарда,
а к этому еще прибавилась сила и неудержимость папаши Свадильфари. Но
самым странным выглядели восемь ног вместо обычных четырех.
Конь стоял перед Локи и нетерпеливо стучал копытом о землю. Локи указал
на Одина:
- Иди и служи этому асу. Он теперь будет твоим хозяином и господином.
Ты будешь любить его и заботиться о нем. Понял?
К великому удивлению присутствующих, конь согласно кивнул. Но они
поразились еще больше, когда конь, перейдя мостик и подойдя к Одину,
промолвил:
- Здравствуй, меня зовут Слейпнир. А ты, наверно, Один? Мне Локи много
рассказывал о тебе. Я буду верным слугой и даже другом, если, конечно, ты
этого захочешь.
Вот тут-то у предводителя асов и в самом деле пропал дар речи. Ему
казалось, что животному надо обязательно что-нибудь ответить. Один
открывал рот, но все слова исчезли в неизвестном направлении. Наконец,
сообразив, что из этой затеи ничего не получится, он стал внимательнее
рассматривать подарок.
Бесспорно, Локи угодил Одину. Хитрец прекрасно знал, на что падок
владыка Асгарда. Больше всего на свете Один любил лошадей и потерей своего
коня Гринфила был опечален не меньше, чем гибелью собственного отца.
Подарок Локи так понравился Одину, что заставил аса тут же забыть
Гринфила. Конечно, Слейпнир был не лишен уродства. Огромный, словно йотун,
с неестественно раздувающимися ноздрями и выпученными, как у гигантского
рака, глазами, конь мог показаться просто страшилищем.
Восемь ног вместо нормальных четырех полностью довершали его уродство.
Однако, если не придираться к деталям, а смотреть в корень, животное
было просто прекрасно. От Слейпнира так и разило невероятной жизненной
силой и мощью. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, насколько
неудержим и силен этот конь.
- И ты, Локи, все это родил? -Один с оттенком уважения перевел взгляд
со стоящей перед ним и пыхтящей горы мускулов на худощавого аса.
Правитель Асгарда шагнул к животному и положил руку на круп, соображая,
как бы ему вскочить на спину этого исполина. Однако конь сам догадался о
возникших затруднениях. Подогнув ноги, он опустил спину пониже.
Один что было сил оттолкнулся от земли и вскочил на своего жеребца.
Правитель Асгарда посидел немного, поерзал и повернулся к Локи:
- У тебя есть уздечка? Мне же надо им как-нибудь управлять.
Однако конь повернул к Одину морду и ответил вместо своей матери:
- Мной не надо управлять с помощью уздечки, мне надо просто говорить,
куда ехать, или указывать рукой. Но если тебе нужно на меня повесить
уздечку, для антуража или каких-либо торжественных выездов, то пожалуйста,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг