мимо, в жизни не подумал бы, что здесь есть какая-то дорога и вообще
кто-либо живет.
- Эй, Олаф, не нравятся мне что-то окружающие холмы. Если отряд здесь
зажмут, то даже твоя могучая сила и свирепость не помогут выкрутиться из
такой западни, - отвлек Торкланда от его мыслей датчанин.
Конунг поднял голову и посмотрел на склоны.
- Да уж, даже рука ребенка сможет перебросить камень с края на край, а
пикты куда покрепче, чем дети, - согласился Торкланд. - Слышишь, Хэймлет,
бери-ка Сигурда, Свейна и Локкинсона и дуй наверх, осмотрись там как
следует. Если на склонах будет все в порядке, я запросто продержусь против
этих недомерков до вашего прихода. Кабни мне прикроет спину, он хоть и
грамотей, но за последние годы здорово поднатаскался в нашей науке.
Хэймлет кивнул и сделал знак викингам, которые слышали разговор двух
конунгов. Воины поспешили за ним следом. Хирдманам тоже не нравилась
дорога, по которой они двигались, все были опытными воинами и понимали,
что для засады лучшего места не придумаешь.
Вернувшись назад шагов на двести, до того места, где склон только
начинал переходить в обрыв и можно было без труда взобраться наверх,
Хэймлет разделил людей на две группы. С собой взял Пэука и отправился
обследовать левый склон. Свейн же с Сигурдом должны были взобраться на
правый холм.
Хэймлет решил не ползти по краю обрыва, чтобы не спугнуть врага, а
попробовать углубиться в лес и, сделав большой крюк, выйти в тыл
противнику, если, конечно, пикты не устроили надзор за каждым из людей в
отдельности.
- Олаф против этой мелюзги продержится сколько угодно, ежели они не
преподнесут ему какой-нибудь сюрприз, - сказал Хэймлет Локкинсону.
Пэук не возражал, он был одним из представителей той породы викингов,
которые не особо рвутся в драку, хотя и никогда от нее не отказываются.
Локкинсон ушел из дому еще ребенком. В отличие от других своих собратьев,
его не манила жажда крови и славы, он просто мечтал увидеть мир, вдоволь
попутешествовать. Но, воспитанный в семье славного датского викинга,
рассматривал войну как само собой разумеющееся событие, что-то вроде
приема пищи или сна, без чего мир не мог бы существовать.
Пэук отдал Ричфорд в руки Хэймлета только потому, что не видел никакого
смысла в его дальнейшей обороне, город был фактически взят, и Локкинсон не
считал зазорным то, что вместе с захватчиками примет участие в
разграблении толстобрюхих саксов, которые успели изрядно ему надоесть. К
тому же Хэймлет предложил Локкинсону совершить увлекательное путешествие в
дикие земли Ингленда, и тут Пэук уж точно не мог отказаться,
- В обход так в обход, - просто согласился Локкинсон. Переведя дыхание
после крутого подъема, два датчанина молча углубились в лес, в сторону
прямо противоположную от ущелья. Они шли волчьим шагом, быстро, след в
след.
Тем временем телега, справа и слева от которой шли Торкланд и Чипи,
продолжала пробираться сквозь кустарник, маскирующий дорогу к пиктскому
убежищу. Кабни, сменив Свейна, сидел на козлах и правил лошаде-подобным
существом, которое на протяжении всего пути исправно выполняло все
обязанности своих собратьев по каторжному труду.
По идее, поселение неприятеля было уже совсем рядом, и Олафа тревожил
тот факт, что враги не встречают их на дальних подступах, а дают войти в
деревню. Это явно свидетельствовало о готовящейся западне.
"Лишь бы Хэймлет не подвел", - думал Торкланд, заранее обнажив меч.
Неожиданно впереди послышалось ужасающее кваканье.
"Наверно, их боевой клич", - решил Олаф и вопросительно посмотрел на
Чипи.
Девушка заметила его взгляд.
- Это не поддается переводу, - сказала она. - Такой крик обозначает
что-то вроде военного экстаза, причем он у каждого племени свой.
В этот момент последний куст раздвинулся, и люди увидели поселок
пиктов.
Олаф еще никогда не лицезрел такого количества нор, вырытых в мягкой
известняковой породе скал, нависающих над обоими берегами ручья. Входы в
маленькие пещеры были довольно просторные, даже человек крупного
телосложения мог свободно вползти в них на четвереньках. Поражало другое:
многие дыры были расположены на довольно большой высоте, в два, а порой и
в три человеческих роста. Вероятно, кроме всех прочих своих способностей,
пикты могли еще ползать по стенам, словно тараканы.
И викинг тут же в этом убедился. Ворвавшиеся в деревню воины племени
хиги не встретили никакого сопротивления и, обследовав жилища нижнего
уровня, нашли их пустыми. Тогда они полезли по скалам, ловко, словно
упомянутые Торкландом насекомые, тут-то их и ожидало жесточайшее
сопротивление. Из верхних нор на головы захватчикам посыпались булыжники,
видимо выковырянные прямо на месте.
Торкланд взглянул вверх. На краю правого склона одиноко стояли Сигурд и
Свейн. Слева вся кромка обрыва была усеяна пиктами, которые были уже
готовы метнуть вниз свои короткие копья.
- Кабни! Чипи! Под щиты! - громко проорал конунг и схватил свой щит,
лежащий на возу поверх груды золота.
Кабни на мгновение замялся, но Чипи, не утерявшая отменную пиктскую
сноровку, сдернула с телеги первый попавшийся щит и прикрыла им и себя и
советника.
Град дротиков пробарабанил по большим круглым щитам северян. Каменное и
костяное оружие, которым воевали пикты, не могло принести вреда людям,
закованным в броню. Утерянные во время памятной переправы через гнилую
затоку шлемы викинги возместили римскими, которые в изобилии хранились на
складах в поселении, шлемы эти были несколько легковаты, но от пиктских
стрел защищали даже лучше норманнских. Оставалось прикрыть только лицо да
небольшие участки тела, между подолом кольчуги и поножами. Но даже толстые
подкольчужники викингов и кожаные штаны с успехом противостояли
примитивному оружию пиктов, если стрелы попадали на излете.
Даже прыткая Чипи упрятала перед этим походом под поножи свои длинные
ноги. Торкланд отметил эту предусмотрительность девушки. С того момента,
как она превратилась из уродливого, но вполне сносного пикта в кокетливую
красавицу, Олаф был о Чипи худшего мнения.
"Где же Хэймлет?" - ломал голову Торкланд, прикрываясь щитом от
нескончаемого дождя дротиков.
Конунг попытался спросить у Сигурда, но не смог переорать безумное
кваканье, стоявшее в расщелине. А здесь было полное светопреставление.
Дружественные пикты вытанцовывали на месте сумасшедшие танцы, уворачиваясь
от коротеньких копий, их маленькие щиты были не в состоянии прикрыть тело.
И все же, несмотря на все их старания, многие гибли или получали ранения.
Торкланд твердо знал, что сейчас самое разумное - немедленно отступить,
попытаться вырваться из ущелья. Но воинство дикарей стало просто
неуправляемым. Конунг бесцеремонно схватил за шиворот гордого владыку
племени хиги и упрятал его под свой щит. Этот никчемный уродец сейчас
стоил две телеги золота, а Олаф, чем бы ни закончилось сражение, не
собирался так просто отказываться от обещанного сокровища.
Кабни, который всегда прежде всего спасал добро, стянул с кучи золота
толстенную бычью шкуру и с головой накрыл ею лошадеподобного зверя.
Животное, которому каменные наконечники дротиков наставили немало шишек,
не возражало, теперь для него представляло опасность только прямое
попадание в висок или темя какого-нибудь слишком уж увесистого снаряда.
Серый исчез еще утром, когда они только выступали в поход. Олаф никогда
не препятствовал ему, он знал, что волку нужна свобода. Теперь викинг был
рад, что Серого здесь нет.
В самый разгар этого сумасшествия, когда уже никто не ожидал ничего
хорошего, вдруг среди пиктов, обстреливающих со склона горы своих
противников, началось замешательство. Сразу пять или шесть уродцев рухнуло
с обрыва на дно ущелья, и их мозги забрызгали прыгающих внизу пиктов
племени хиги, что привело последних в неистовый восторг.
Еще мгновение, и сверху свалилась очередная порция врагов. Дротики и
камни перестали сыпаться вовсе, и приободренные таким поворотом дела
союзные пикты снова ринулись на штурм пещер.
В этот момент Торкланд услышал за спиной громкое кваканье, напоминающее
предсмертные стоны, раздался треск ломающихся костей. В кустах шел бой.
- Эй, Кабни, головой отвечаешь, чтобы он живой остался и никуда не
сбежал. - Олаф грубо толкнул вождя дружественных пиктов в объятия
советника и ринулся в кусты.
За все время битвы Торкланд еще не успел никому ничего сделать плохого
и теперь рвался наверстать упущенное. Он быстрым взглядом окинул
напоследок ущелье. Пикты продолжали, неся примерно равные потери, азартно
уничтожать друг друга. На обрыве с левой стороны Олаф увидел Хэймлета с
Пэуком, которые и сбросили вниз засевших маленьких уродцев. В кустах, судя
по воплям и ругательствам, разносили вражеский заслон- Сигурд со Свейном.
Все было в порядке.
Олаф уже собирался целиком посвятить себя резне, когда краем глаза
заметил какое-то движение на противоположном конце расщелины.
Викинг опустил меч, заинтересовавшись происходящим, и тут же убедился,
что расслабляться еще рано. Из зарослей напротив выходили люди.
Незнакомцы были отнюдь не хлюпики. Каждый из них мог бы сравниться, а
может быть, даже и превзойти Торкланда мощью торса и шириной плеч. Все они
были рослые как на подбор. "Скотты", - определил Торкланд по клетчатым
килтам и шерстяным гетрам, которые носили только здесь, в Скоттленде,
вместо штанов. Тела скоттов были защищены толстыми кожаными панцирями,
едва доходящими до бедер, да маленькими круглыми щитами. Некоторые скотты
несли длинные копья, некоторые были вооружены тяжелыми мечами грубой
ковки.
- Эй, Чипи, садись на козлы и мотай отсюда. Ты, Кабни, дуй за ней
следом и смотри не выпускай это чучело. - Олаф ткнул пальцем в трясущегося
пикта.
Едва увидев лица скоттов, он понял, что не по доброте душевной они
пришли принять участие в пиктской войне, и сразу почувствовал угрозу
своему сокровищу.
Торкланд пошел на неприятеля. Скоттов было то ли шесть, то ли семь,
викинг не мог так быстро посчитать. Во всяком случае, их было больше, чем
пальцев на одной руке, но гораздо меньше, чем на двух.
Глаза Торкланда стали наливаться кровью, на губах появилась пена.
Вместо скучного избиения никчемных карликов ему предстояло вступить в
настоящий, тяжелый бой. Все существо великого воина пришло в невообразимый
экстаз.
- Уууйййааа! - разнесся по холмам боевой вопль Торкланда.
Рядом, у самых ног, ему ответило волчье рычание. Серый вовремя пришел
на помощь вожаку.
Размахивая своим полутораручным мечом, викинг пошел в атаку. Скотты
приняли вызов. Сталь встретила сталь. Торкланд кружил в танце смерти,
беспрерывно нанося противнику удары. Скотты все вместе с трудом парировали
их и большей частью пятились назад. Но в их глазах не было ни паники, ни
растерянности. Они не рвались в бой сломя голову. Люди холмов, закаленные
во множестве межклановых стычек, были опытными воинами. Скотты знали, что
когда-нибудь даже очень сильный человек должен устать, они терпеливо
выжидали, выматывая противника.
Торкланд и вправду почувствовал легкую усталость, но не столько от
беспрерывной работы клинком, сколько от безрезультатности своих атак. В
этот момент слева от него что-то промелькнуло. Боковым зрением Торкланд
успел уловить, как Серый, вытянувшись, словно стрела, взвился в воздух и
вонзил свои клыки в горло одного из противников. Оба они рухнули на землю.
На какое-то мгновение враги замялись, и Торкланд, ни на миг не
расслабляющийся, снес голову скотту, шире всех отвесившему челюсть.
Тем временем Серый все дальше вгрызался в горло поверженному
противнику. Из разорванных артерий фонтаном била ярко-красная кровь,
собираясь в лужу вокруг содрогающегося в конвульсиях человека. Скотт
уперся руками в горло зверя, силясь оторвать его от себя, но с каждым
мигом тело человека слабело, силы покидали. Подоспевший сзади товарищ
опустил свой меч на голову волка.
Торкланд вскрикнул от боли, будто острый клинок рассек не лохматую
серую голову, а его, Олафа, череп.
"Как жаль, что волки не попадают в Валгаллу, он погиб как герой, я
хотел бы с ним когда-нибудь встретиться в Асгарде", - подумал Торкланд.
- Уууйййаа! -взревел великий воин, и комья земли посыпались с края
обрыва, нависающего над полем битвы.
Неудержимая ненависть проснулась в Торкланде, принеся с собой новый
прилив сил. Конунг яростно устремился в атаку, нанося страшные удары своим
противникам, но и скотты, потеряв сразу двух товарищей, озверели и
рубились как сумасшедшие.
Торкланд получил несколько не очень опасных ран, хотя даже не заметил
этого. Однако полученные царапины были дурным знаком, они говорили о том,
что викинг стал уставать. Но тут на помощь подоспел Хэймлет.
Видя затруднительное положение Торкланда, датчанин каким-то чудом
умудрился соскользнуть вниз по почти отвесной скале и при этом не сломать
себе шею. Вскочив на ноги, Хэймлет лихо выхватил свой необычный меч и
встал рядом с другом.
Рослые плечистые скотты сперва не придали значения новому противнику,
датчанин был на голову ниже самого маленького из них, но блеснул на солнце
словно бритва отточенный клинок, и мягко срезанная с плеч голова,
удивленно выпучив глаза, покатилась по земле.
После появления Хэймлета Торкланду стало значительно легче, и он тут же
прикончил еще одного противника, меч викинга сломал ключицу и, по
касательной войдя в тело, почти надвое расчленил скотта.
Конунг услышал за спиной боевой клич своих хирдманов, Счастливчик Свейн
и ярл Сигурд, видимо, перебили всех пиктов, вставших у них на пути, и
теперь спешили на помощь своему королю. Перевес явно склонялся на сторону
викингов, и на лица оставшихся в живых скоттов легла тень смерти. Они были
обречены и знали это, но продолжали сражаться столь же яростно и отважно,
будто ничего не случилось.
Хэймлет, наверно, пощадил бы их, если, конечно, они приняли бы милость
из его рук. Но разъяренного Олафа невозможно было остановить. Он зарубил
еще двоих и теперь направил свой кроваво-красный взгляд в сторону
последнего противника. Вдруг огромная глыба известняка свалилась конунгу
на голову. Легкий римский шлем лопнул по швам, но голова выдержала.
Камень, встретившись с мощным нордическим черепом, переломился надвое, и
обе половинки упали на землю. Однако Торкланд все-таки получил кое-какую
контузию. Он не упал на землю, но прислонился спиной к нависшей скале и
непонимающе заморгал глазами, взгляд его на некоторое время из
кроваво-красного превратился в небесно-голубой.
Хэймлет посмотрел наверх и заметил уродливую морду, расплывшуюся в
довольной улыбке. Это пикт, улучив момент, когда какой-либо из викингов
подойдет поближе к скале, скинул из своей норы булыжник.
"Хорошо еще, что это был Торкланд. Окажись на его месте кто-нибудь
более тонкокостный, позвоночник ссыпался бы в штаны", - подумал Хэймлет.
Датчанин неожиданно подпрыгнул высоко в воздух и взмахнул своим
мечом-катаной, голова пикта безвольно повисла на обмякшей шее, а из ловко
перерезанного горла брызнула темная пиктская кровь.
В это время Сигурд со Свейном наседали на могучего скотта, и надо
отдать должное горцу, он достойно оборонялся, нанеся викингам несколько
ран, но и сам незнакомец уже истекал кровью.
Хэймлет уловил короткую передышку в схватке, когда противники на
мгновение разошлись, чтобы вдохнуть-выдохнуть и снова сойтись в
смертельной схватке. Он вскочил между бьющимися сторонами с опущенным
мечом.
- Эй, незнакомец, понимаешь ли ты мою речь? - спросил он скотта.
Тот тоже опустил меч и утвердительно кивнул.
- Плоко, но понимать, - произнес он.
- Я хочу сохранить тебе жизнь, ты храбро сражался, воин, я думаю, что
нам нечего делить на этом свете, - сказал Хэймлет.
- Я буду делать с тобой войну, мне нечем давать плату за мой выкуп, -
кое-как сложил датские слова скотт.
- Тебе не надо платить выкупа за свою жизнь или свободу. Я не стану
даже отбирать у тебя оружие, чтобы не затмить позором проявленное тобой
мужество, горец.
- Тогда ты мой друг. - Скотт красноречиво воткнул свой меч в землю и
подал викингу открытую ладонь.
Хэймлету жест не был знаком, но он понял, что это какой-то символ
дружбы или заключения союза, и подал руку незнакомцу, отвечая на его
рукопожатие.
Свейн с Сигурдом скорчили недовольные мины. Получив множество мелких
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг